Фиалка и Роза

      Тяжело вздыхаю. На душе все еще гадко. В таком состоянии не то что писать, жить-то не особо хочется. Я, конечно, попытался понасиловать свой организм едой, ну, хотя бы чаем… Потом попытался отвлечься и написать хоть пару предложений, но… Черт. И почему меня это все так задело? Просто от одиночества? Кидаюсь на первого встречного? И нет, я не про… секс. А просто даже про общение. Не знаю. Юра был … харизматичный, что ли. Это я так пытаюсь оправдаться, что, несмотря на то, что мы общались всего пару дней До и не общаемся всего день После - не могу выкинуть его из головы. Юра, естественно, не писал. Не то чтобы я расстроен. Всё равно не знаю, как с ним говорить. Он же совершенно не моего круга. Вон с теми он явно наравне. Задиристый, агрессивный, опасный… Я прикусил губу и повернулся на бок, включая экран телефона. Время уже было за полночь, а я все ворочался. Не то чтобы проблемы с тем, чтобы заснуть ночью для меня впервой, но все равно неприятно. Несколько раз за сегодняшний день я порывался позвонить Аньке, но вовремя себя одергивал. Не случилось ничего такого, из-за чего стоит ее отвлекать. Не случилось же? Снова включил экран, гипнотизируя время. Всё равно уже поздно. Вообще для всего на свете… Меня накрыло апатией, как тяжелым пуховым одеялом. В принципе, что бы изменилось, если бы я не встретил Юру? Скорее всего, никто бы этого мужика не остановил. Там я сам напросился, так что… Потом, если бы добрался до дома, так же корил бы себя, а потом бы меня просто сбила машина. Надеюсь, хоть насмерть. Не хотелось бы стать обузой для родителей… Что бы изменилось от моей смерти? Да в общей сложности - ничего… Кто-то бы погрустил. Анька, например. Родители… Я открыл глаза. В темноте проступали синие очертания мебели. Висок резануло болью. Затошнило. Я зажмурился и сделал глубокий шумный вдох. Гнать. Нужно гнать от себя прочь такие дурацкие мысли. И чего, спрашивается, так накатило? Не выдержав, я встал, оставив телефон у подушки. Не хочу снова гипнотизировать цифры на экране. Они все равно застыли, словно на скриншоте. В темноте я пошел на кухню и только там включил ослепляющий свет. Через пару секунд, когда глаза привыкли, я поставил чайник, зажег плиту, посмотрел на вечно заляпанное маленькое круглое зеркало на подставке, стоящее рядом. Мама где-то несколько лет назад наткнулась на примету, что нужно поставить зеркало, чтобы огонь в конфорках отражался, и тогда типа денег будет больше. Не то чтобы она или кто-то другой в моей семье был по-настоящему суеверным, как, впрочем и богатым, но вот такие глупые маленькие моменты все-таки проскальзывали. Типа как разломать скорлупку яиц перед тем, как выбросить в мусор, это тоже типа к деньгам, соль не рассыпать… Бытовуха. Я слегка усмехнулся и протер зеркало салфеткой, ставя обратно и направляя на синий огонь конфорки. Я старался не допустить никаких мыслей. Можно было поставить что-то на фоне, чтобы в ночной тишине пустой квартиры не было так одиноко, но сейчас не хотелось… И музыки тоже. Собственно, есть тоже не хотелось. Точнее, не так. Не было аппетита, а вот организм на самом деле очень требовал хоть чего-нибудь, да. Я посмотрел в темное окно. За ним проглядывалась соседняя хрущевка, небольшой палисадник между домами и небо. Совсем не звездное, в городе же, но все-таки…. И луна. Яркая, белая, не очень большая. Я мог бы сказать, что пейзаж за окном был словно на полотнах Куинджи, но это слишком поэтично. Обычный такой был «пейзаж», и я такой же обычный. Чайник все нагревался. Кажется, он тоже решил устроить мне забастовку, как и мобильник. Я оттолкнулся от столешницы и достал свою кружку, открыл соседнюю полку и поколебался пару минут, но потом все-таки достал кофе. Будем считать это компромиссом. Поесть я все равно не смогу, а организм явно отказывается засыпать. Ни нашим ни вашим, ага. Чайник наконец закипел, и я залил кипятком молотый кофе, оперся на столешницу, давая ему время завариться, и уперся лбом в край верхнего кухонного шкафа. Ничего не хочу… Мое уныние прервал глухой удар в стекло. Я вздрогнул. Обернулся к окну. Может, мотылёк? Только этой адской твари мне не хватало. И вот не надо мне тут! Они, блять, страшные, пиздец! Летят непредсказуемо, огромные, резкие, как, сука, не знаю что! Я опасливо вглядывался в стекло. Прошло пару секунд. Всё тихо. Уже хотел было выдохнуть, но удар повторился. Я, ожидаемо, подскочил, но ничего больше не происходило. Насколько глупо сейчас подойти к окну и посмотреть? Наверняка максимально… Сделал опасливый шаг, затем второй. Не думал, что скажу это, но хорошо, что у меня кухня небольшая, а то я бы так до рассвета шагал и накручивал себя. Замер у самого стекла, напряженный, как пружина. Готовый в любую секунду отскочить. Снова короткий звук. Нахмурился и заглянул за стекло. В палисаднике обычно ничего не видно, так что я редко смотрю вниз, но… Я открыл окно и вытянулся из рамы. Да, там был Юра, с включенным фонариком на телефоне. Что за? Зачем он здесь? В серьез раздумываю, стоит ли кричать посреди ночи и что бы крикнуть, чтобы ёмко передать мое удивление, но Юра вдруг протягивает руку с зажатым телефоном и явно пытается мне на что-то намекнуть, размахивая включенным фонариком. Я срываюсь в спальню и включаю экран. Ну да. Пропущенный. Класс. И что мне делать? Закусываю губу и набираю номер, пока возвращаюсь на кухню.       — Привет, — раздается в трубке спустя мгновение.       — П-привет, — растерянно отвечаю, подходя к окну и снова выглядывая. — Что ты… — начал было я.       — Прогуляться не хочешь? — перебивает меня Юра. Раздумываю. С одной стороны, я все равно не сплю, с другой… нет. Не хочу. С губ срывается тяжелый вздох.       — Нет, я… поздно уже, — предпринимаю попытку вежливо отказаться.       — Окей… — тянет он. — Я зайду? Черт, Фиалка! Давай, соберись! Мы же уже решили, что Юра нам не подходит, значит, надо ему это показать! Сейчас идеальный момент. Он даже в рожу тебе не даст… наверное.       — Зачем? — глухо спрашиваю я, вместо… не знаю. Объяснений? Прямого отказа? Игнора?       — Разговор есть, бля! — почти раздраженно, ну, по моим меркам вообще с наездом, по меркам Юры, наверное, теряя терпение, и так не безграничное. Я вздыхаю и соглашаюсь, отступая и закрывая окно. Зачем он здесь? С того момента от Юры не было ни слуху ни духу. Что ему может быть нужно? Я сейчас явно не в состоянии … вообще ни на что, как бы! Домофон заверещал, я подошел и открыл дверь, ожидая. Внутренности неприятно свело. Не очень-то хочу его видеть, и вообще кого-либо… наверное. Юра зашел и закрыл за собой дверь, не проходя дальше коврика в прихожей. Взгляд тут же зацепился за небольшое синее пятно на скуле. Судя по красноватой припухлости — свежее. Я тут же напрягся и осмотрел Юру внимательнее. Он выглядел каким-то… помятым. Коленки на спортивных штанах были в пыли, волосы еще более взъерошенные, если это вообще возможно, и сбитые костяшки, которые еще поблескивали не затянувшейся корочкой. Сглотнул. Что-то случилось? Я мотнул головой.       — Что слу…       — Если… — угрюмо перебивает меня, смотря куда-то в пол. — Если тебе действительно всё равно с кем, может, лучше со мной? — на резком выдохе выдает он. Я опешил. Но мое молчание не продлилось и минуты.       — Ч… Чево?! Вытаращился на Юру во все глаза. Это какой-то сюр. Что он несет? И даже без единого мата! Это… вообще происходит в реальности или это мое больное подсознание?!       — Ты, бля, не подумай, что я пидор, просто, ну… — мямлит рыжее недоразумение. «А нет, всё тот же Юра…» — проносится в моей голове.       — Что «ну»? — выпаливаю я быстрее, чем могу осмыслить.       — Вляпаешься куда еще… — продолжает он, слегка ухмыляясь и все еще не смотря на меня от слова «вообще». — Да и… А, ну круто. Если бы не был в таком шоке, я был бы в ярости!       — Что? Жалко меня?! — с издевательскими нотками выплевываю, с силой потирая переносицу.       — Нет, — хмурится Юра, наконец, поднимая на меня глаза, но тут же снова опуская взгляд в пол. — Ну то есть… Бля, я не знаю! — в запале выдает он и раздраженно поджимает губы. А я, блин, знаю?! Тяжело вздыхаю и опираюсь на угол.       — Я не привык так грузиться все время, ясно?! — продолжает Юра. — Просто, бля, давай «да» или «нет» уже, а?! Мои брови просто взлетели, ага, «знакомиться с челкой». Что ты несешь вообще? Какое «да», куда «нет»?! Я не понимаю. Или точно не хочу понимать.       — Юр, я не… — устало начинаю, но мне затыкают рот. Замираю, не успевая сориентироваться. Кажется, я заметил, как Юра делает шаг ко мне, но как он оказался настолько близко, чтобы просто… просто… Ну, да. Его губы определенно на моих губах. Сердце ухает куда-то вниз, где его точно быть не должно! Я замираю с широко раскрытыми глазами. И вижу только рыжие ресницы, и чувствую только горячие сухие губы. Наверное, надо… наверное, надо что-то сделать? Осторожно, выдыхаю через нос и прихватываю одну губу своими. Юра тоже наконец отмирает и… черт, он правда целует меня?! Я что?!.. Мы… Твою мааать…. Закрываю глаза и, кажется, немного расслабляюсь. Двигаюсь чисто по наитию. Не то чтобы у меня ахрененный опыт в поцелуях. А куда деть руки?! Черт, если я… не знаю, обниму его за плечи, мне, случаем, не прилетит? В итоге просто цепляюсь за полы спортивной куртки. От движений горячих, на удивление мягких губ приятно… Я окончательно расслабляюсь, шагаю еще ближе, почти вжимаясь, чувствую тепло от его тела. Голова чуть кружится… по шее бегут мурашки… Юра смазанно проводит губами по моим губам и отстраняется. Я слегка качнулся за его движением, потом смущенно отвел взгляд. Щеки жгло. Черт… Я прикусил губу и, наконец, отпустил его ветровку. Неловко поднимаю глаза на Юру. Но по его сложному выражению лица вообще ничего не понять.       — Ну что? Не слишком противно? — как-то глухо уточняю я. Юра закатывает глаза и упирается рукой в стену около моего плеча.       — Не противнее обычного поцелуя, — с легкой наигранной бравадой заверяет он и, не удержавшись, улыбается. Я провожу языком по губам, чтобы не было так заметно, что они расплываются в улыбке. Совсем откидываюсь на стену за собой. И я не знаю, это чтобы увеличить расстояние между нами и вдохнуть немного кислорода, или это чтобы иметь хоть какую-то опору, когда… т-то есть, если вдруг… Юра смотрит на мое, наверняка, очень по-уродски красное лицо и все-таки снова приближается ко мне. В этот раз не так стремительно. Не позволяя мне отвести взгляда от его серых глаз. Я предвкушающе сглатываю, когда между нашими губами не остается места даже для вдоха. Юра закрывает глаза первым и снова целует меня. Господибожемой! Я неуверенно провожу руками вверх по полам его куртки и осторожно прикасаюсь пальцами к шее. Юра слегка вздрагивает, еще больше нависая надо мной. Странно, мы вроде одного роста, откуда это ощущение? Я неуверенно отвечаю, но Юра, кажется, имеет опыт побольше моего. Никто из нас не спешит углубить поцелуй или … прикоснуться более, хм… жадно? Не знаю, мы просто стоим как идиоты в прихожей и … меня целуют. Боже… Наверное, если бы за мной не холодела бетонная стена хрущевки, я бы уже стёк на пол сладкой лужицей. По телу ходит странная волнующая истома, реагирующая на каждое движение сухих губ и сопровождающаяся толпой мурашек. Будет очень глупо сейчас застонать. Черт, думаю, что глупее быть не может. Я бы отстранился, но за моей головой не позволяющая мне это сделать преграда, поэтому слегка толкаю пальцами Юру. Где-то раз на третий он наконец реагирует. А меня прошибает резкая волна дикого смущения, потому что, черт возьми, но… кажется, нам стоит быть немного дальше, иначе он точно поймёт, как именно на меня подействовали его поцелуи. Юрины глаза кажутся тёмными, но мне не страшно. Мне волнительно. Мне хочется еще. Но я чертовски боюсь. Точно не сейчас! Нужно немного успокоиться. Вряд ли Юре польстит мой чертов намечающийся стояк! Я завороженно смотрю на его лицо, потом поднимаю руку и пальцами провожу под синяком на скуле.       — Что случилось? — не понимаю, почему шепчу, наверное, от того, что он слишком близко. Юра смешливо поднимает бровь. На всём его лице читается вопрос «Серьезно»? Я только прикусываю зудящие губы. Наверное, это действительно глупо, при условии … хм… субкультуры? Образа жизни? Юра вздыхает.       — Поцапались, — отмахивается он. — Еблан нахуя-то решил в рожу зарядить, а мне нельзя синяки на морде. Они меня не украшают.       — Не украшают? — усмехаюсь я.       — Ага, фиолетовый не подходит к цвету глаз, ёпт, — прыскает Юра. Я не сдерживаю смешок.       — От мамы прилетит? — уточняю я. Юра серьёзно кивает.       — Но за костяшки больше. На мне всё пиздец хуево заживает, — делится он. Сглатываю, слегка нервно.       — Может тогда обработать? — предлагаю я.       — Да я уже… — тянет Юра. — Я в общем-то мимо проходил… Весь день шлялся, думал, и … ну, зарулил мимо твоего дома. Мало ли ты решишь с крыши сигануть. Я пихаю его в плечо.       — Это же пятиэтажка! И вокруг даже нет асфальта! Да я скорее всего только покалечусь… Я ж не такой идиот! Если уж сигать, то с высотки! — раздраженно бубню; слишком смущен, чтобы осознавать какой бред я несу. Юра смеется и отступает на шаг обратно к двери. И тут до меня доходит.       — Как ты… — задумчиво тяну я. — Как ты докинул что-то до окна четвертого этажа? Как ты вообще понял что это мои окна?! Юра облокотился на дверь и зевнул.       — Ну, считать-то я умею, ёпт! — брякнул он. Удивленно посмотрел на него. Интересный факт. Я бы вот даже если бы точно знал, где живет человек, вообще бы не был уверен в том, какое окно… Взгляд задержался на губах Юры, но я тут же его отвел.       — Ладно, бля, — внезапно подобрался он. — Тебе, наверное, надо всё переварить. Решай тогда, — кинул он и, не дождавшись ответа, вышел за дверь.       — Х.. хорошо… — растерянно выдохнул я в пустом холле. Подумать? Щеки запекло от прилившей крови. О чем подумать?!