Фиалка и Роза

      Что вы думаете, что я спокойно отдохнул? Может быть, почитал или пособирал пазлы? Как бы не так. Есть одно прекрасное чувство. Очень приятное, но ужасно надоедливое. Когда ты давно пишешь что-то большое, хорошо продуманное, знаешь все интересные нюансы и тебе осталось только воплотить историю в текст… Но вдруг у тебя возникает потрясающая навязчивая идея совершенно другого сюжета. И накрывает диким желанием написать сейчас именно ее. Ну, хотя бы, в двух словах описать, ну, план составить, ну, хоть первую главу… всего грёбаный кусочек… Пара предложений, чтобы потом не начинать с чистого листа… А потом ты обнаруживаешь, что уже почти утро. Ты написал страниц двадцать за ночь, и теперь у тебя никакого выбора, кроме как писать несколько работ одновременно! Это прекрасно, спору нет. Гореть историей, чувствовать каждое словечко, жить и дышать происходящим, но ты точно знаешь, что как и от любого наркотика, это счастье пройдет, как только ты всерьез засядешь. Это может случиться на сороковой странице или на восьмидесятой, но это случится, и история станет для тебя такой же обязательной рутиной, как и все предыдущие. Меня обычно это ощущение накрывает под конец. Когда ты уже вложил в эту работу вообще всё, что мог, но надо еще… еще чуть-чуть… И такой же негодуй меня накрывал, когда приходилось спотыкаться о постельную сцену. Или бессмысленный нудный диалог или… В общем на каждом, наверное, сложном моменте, который обычно даже не заметен читателю. И вот вчера я снова открыл черновик, посверлил его взглядом и, блин, закрыл. Но только для того, чтобы создать новый текстовый документ. Это глупо, я знаю, убегать от проблем, да и, наверное, это вообще неправильно, что я испытываю столько эмоций и сбрасываю их на бумагу, но идея, хоть и избитая, которая возникла у меня в голове… Очень захотелось ее переложить хотя бы на условную электронную бумагу. Редко пишу ориджи. Во-первых, занятие это неблагодарное. А сил и времени уходит уйма. Во-вторых, пишу их, в основном, только если абсолютно уверен, что хочу его написать именно для себя. Я не очень умею в звенящее стекло, так что любая моя работа — всегда розовые очки в розовой ванне с розово-золотыми блёстками и пеной с запахом бабл-гам. А история без ярких, чаще негативных, эмоций особо не ценится, во всяком случае, мной лично. А какое-то самостоятельное произведение, с конфликтом без стекла, но с интересным сюжетом, и придумать-то трудно. А еще всегда сложно держаться хотя бы примерных рамок размера… Но это проблемы будущего меня. Сейчас идея. Чаще всего, легче воспринимаются те образы, которые возведены в абсолют. В начале я стараюсь показать почти карикатуру, потом делать намеки, что картина имеет несколько слоев, а после и тени, глубину, перспективу, предысторию… Это всегда очень интересно. Продумывать каждый слой личности персонажа. К сожалению, работает это только в теории, потому что когда ты впускаешь его в историю, на страницы с текстом, он ведет себя совершенно так, как сам захочет. Сам говорит, сам смотрит, сам манерничает или злится. Первое время я искренне негодовал по этому поводу. Старался писать по жесткому сценарию, вплоть до диалогов и взмаха ресниц, но потом понял, что это ведет историю в тупик. И отпустил. И себя, и их. Я сделал глубокий вдох, откинулся на скрипучую разболтанную спинку старенького стула. В голове только гул и еще несколько ярких сюжетных сцен. Спина разваливается по позвонку, выпирающие косточки на кистях слегка ноют. По привычке потер красное пятнышко у основания ладони со стороны мизинца. Недавно заметил что у меня небольшие мозоли из-за неправильного положения руки. Надо уже купить себе удобный коврик с подушечкой, а то так и до туннельного синдрома недалеко. Время близилось к вечеру, надо было хоть поесть. Тем более, сейчас нет смысла перечитывать все написанное. Сложно критически оценивать, когда ты еще в состоянии аффекта. Всё, что нашлось дома, аппетита особо не вызывало. Тело требовало чего-то отвратительно калорийного, химического и покупного. Желательно еще зажаренного в масле с хрустящей корочкой.       Обливаясь слюной, я натянул джинсы, любимую огромную толстовку и, секунду поколебавшись, отправил сообщение Юре, с предложением прогуляться. Ну, мало ли, на меня метеорит какой свалится… Я уже ничему не удивлюсь! В подъезде мне прилетел короткий положительный ответ. Улыбка сама залезла на лицо. Нет, я не настолько наивный, правда! Понимаю, что … ну, что мы вряд ли станем лучшими подружками, возьмёмся за ручки и ускачем в закат. Но Юра, кажется, действительно неплохой парень. Да, и он мог отказаться, верно? Уж он-то точно не стал бы юлить. Не похож он на такого человека. Я с улыбкой уточнил, где было бы удобно пересечься и, получив ответ и примерное время, не спеша направился в указанном направлении. Настроение немного шкалило, трава казалась зеленее, яркие лучи солнца грели, и вообще, день был просто отвратительно прекрасен! Медленно, но верно дошлепал до указанного двора и опустил свое костлявое седалище на ближайшую лавочку. Юра немного опаздывал, но я решительно пресек мысль о том, чтобы написать. Мало ли какие причины у человека? Может, отвлеку, да и не думаю, что пунктуальность является одним из его достоинств. Я откинулся на спинку и засмотрелся на высокий куст сирени прямо над моей головой. Красиво. Солнце золотыми лучиками сквозило между гладких листочков-сердечек, небольшие гроздья цветков тяжело свисали, легкий ветерок приводил это все в движение…       — Эу! — вывел меня из созерцательного транса громкий окрик. Я встрепенулся и резко посмотрел перед собой. Юра спешным шагом пересек двор и буквально кинулся ко мне на лавку, тяжело дыша.       — Чокаво? — вместо приветствия бросил он. Я растерянно заморгал, пытаясь сгенерировать у себя в голове ответ. Юра только откинулся на спинку скамейки, располагая огромную спортивную сумку.       — Чо ты тут палишь? — любопытно протянул он и тоже посмотрел наверх, где возвышался куст сирени. — Чотко, — одобрил он. — Картина маслом: «Фиалка под сиренью», — и заржал. Заразительно так, что я тоже усмехнулся.       — Не прикимарил тут, пока меня ждал? — продолжает пытаться выдавить из меня хоть слово Юра.       — Нет, я… Все хорошо. Я сам только недавно подошёл, — в голосе еще угадывалась растерянность, но, кажется, мне удалось взять себя в руки.       — Не ссы, — Юра похлопал меня по плечу. — Я сегодня добрый, хоть и заебанный. Погодка-то заебись! Как ты сегодня решил свести счеты с жизнью, а? Я закатил глаза.       — Пойду убьюсь об стену, — буркнул я недовольно. Юра заржал.       — Бля, я б на это позырил! Хотя… — он осмотрел меня внимательно, — в твою сторону и ветерок дунет, уже к стене пришпилит, как бабочку к бархату. Ты, бля, чем питаешься?       — Душами мёртвых гетеросексуалов, конечно, и телами новорожденных младенцев, — абсолютно серьезно отвечаю я. Не, ну а что? Не вечно же мне молчать в тряпочку! Он уже знает обо мне достаточно и все равно общается со мной, и даже не пытался еще мне навалять. Пора уже и к моему специфическому юмору привыкать, в конце концов!       — Смотрю, не особо калорийная диета, а? — ухмыльнулся Юра, сверкая на меня своими асфальтовыми глазами. Черт, и ведь даже не запнулся ни на секунду! Уровень, однако. Видно, ему не впервой подобные подколки. Я даже растерялся.       — Может, у меня просто метаболизм быстрый, — с улыбкой предполагаю я.       — Ага, как у птицы, — хмыкнул Юра и внезапно подскочил, опираясь на коленки — Попиздячили, а то так с тобой всю жопу отсижу. Я только вздохнул и встал. Как он все-таки своеобразно выражается.       — Кста, слыш, дело есть… — закуксился Юра, а я внимательно посмотрел на него.       — Что? Юра как-то замялся, а потом протянул мне мобильник, с красивой такой трещиной вдоль экрана.       — Найди мне свое это… творчество, — буркнул он. Я растерянно заморгал.       — Тебе зачем? — на свой страх и риск уточнил я. Ну, не привык я вот так раскидываться ссылками на свои фанфики… Говорю же, особо не распространяюсь. Да и просто это стрёмно, вот так… Юра как-то нервно дёрнулся и выругался сквозь сомкнутые зубы, а потом тяжко выдохнул и посмотрел на меня исподлобья.       — Мама попросила…. — наконец выдал он. Я был настолько удивлён, что больше ничего не прокомментировал, просто взял телефон и нашел свой профиль с рассказами. Юра быстро отнял мобилу, глубоко пихая в карман ветровки и буркнул неразборчиво нечто отдалённо похожее на благодарность.       — Пойдем пожрем, штоле? — неуверенно предложил он. Я улыбнулся и кивнул. Ладно. Это было странно. Если бы просто попросил для себя, я бы тоже не отказал, как бы. Смысл? Юра и так про меня слишком много всего знает. Хотя не похож он на человека, которому такое было бы интересно. Может, спросил чисто чтобы на досуге поржать? Это как-то больше вяжется с его образом. После этого странного события Юра с размаху закинул сумку на плечо.       — Может, тебе помочь? — уточняю я. Юра оценивающе посмотрел на меня, а потом широко улыбнулся и отмахнулся.       — Ой, бля, завались и пиздуй. Я только хмыкнул и пошел за ним.       — А где ты учишься? — решил все-таки спросить я. Ну, во-первых, молча идти неловко, во-вторых, действительно интересно.       — В учебном заведении, — безлико выдыхает он, потом закуривает и косится на меня. — А ты? Закусил губу. Значит, он о себе ничего не говорит, а я, значит, должен ответить.       — В этом году поступил, — бросил я, все-таки решив поддержать диалог. — Подавал в гуманитарный, ну и в технический. Родители настаивают, что раз по баллам прошел — лучше идти в технический. Типа профессия нужна, которая прокормит, или зачем учиться вообще. Юра любопытно окидывает меня взглядом.       — А сам куда хочешь? — спрашивает чуть более миролюбиво. Я неуверенно кошусь себе под ноги.       — В гуманитарный. На лингвистику… — тихо выдыхаю, но потом сообразив, пытаюсь исправиться. — Это...       — Чо, в языки шпаришь? — одновременно с моими потугами спросил Юра. Я смущаюсь. М-да… Что-то не замечал в себе такого... хм… нетолерантного отношения к окружающим. Мне все время кажется, что Юра гораздо проще, скажем так, чем он есть на самом деле.       — Ну, не то чтобы прям полиглот, но мне и правда интересны языки, их происхождения, конструкции. Это действительно очень классно! — чувствую, как начинаю заходиться. О да, о своей любви я могу говорить долго и с упоением. Будь то фанфики, любимые фэндомы или языки, да.       — И чо, удалось поступить? — продолжает как ни в чем не бывало Юра. Я воодушевленно киваю, а потом тяжело вздыхаю.       — Родители говорят, что разрешили мне подать документы только из тех соображений, чтобы я оставил это как план «Б», типа если никуда, то хоть так.       — Типа, лишь бы не в армию? — уточнил Юра.       — Не, у меня отвод, — отмахнулся я. — Недобор по весу и еще куча дурацких болячек. За это в моей семье точно никто не переживает.       — Хм… — выдохнул Юра. — Знаешь, у меня в семье на вопросы поступления, типа вето. У меня бабушке не дали профессионально заниматься спортивными танцами, а она уже вышла на нихуёвый уровень, когда родители решили, что ее место так-то инженером на заводе, как все в семье, а не эти плясульки. А потом и маме крылышки в свое время обломали, когда она хотела уйти в творческий вуз, говоря, что художником она сдохнет от голода, поэтому пусть типа профессию получит, и та пошла на самую короткую по времени обучения, из тех что предложили, чтоб время особо не терять, и стала медсестрой. А как отучилась, почти сразу вляпалась в семью, и уже было нихуя не до творчества и вузов. Так что мне четко сказали, что я могу учиться где хочу или не учиться ваще, и никто мне и слова не пизданёт. Я удивленно смотрел на Юру. Да, наверное, после того как несколько поколений в семье обломали и подогнали под хоть какую-то жизнь вместо жизни счастливой, то уж своему ребенку ты никогда не позволишь пойти на поводу у таких же приоритетов.       — Сочувствую твоей маме, — осторожно сказал я. Юра только махнул рукой и отпульнул в урну бычок.       — Всё хуйня. Я это к тому, что иногда лучше, делать как хочешь. Тебе же жить эту жизнь, ёпта, а не им. Если бы все было настолько просто. Хотя…       — Лан, Фиалка, не унывай. А то совсем, бля, завянешь! — заржал Юра от каламбура. Я усмехнулся.       — Ты имя нахрена тогда спрашивал?       — По приколу! — оскалился Юра. — А чо?       — Ничего, — выдохнул я.       — ОБА-ЁБА! Э, БЛЯ, СЛЫШ?! — громогласно раздалось сзади, прерываемое свистом. — В натуре?! Роза, ебатьтяврот! С тихим «бля» Юра обернулся на звук.       — Да, я тя ща сам выебу, говно. Ну, чо?! Обосрался?! Ну-ка, подкатывай ближе, еблан, я тебе ебало-то подправлю! Сразу станешь правильный и чоткий пацан! — потоком крика реагирует Юра. Я наконец заторможено оборачиваюсь. К нам с перекошенными улыбками подходят трое парней, а нет, простите, пацанов, примерно нашего возраста. Одеты даже нелепее Юры, потому что поношенные спортивки еще и в каких-то разводах и пятнах. Трое представителей вида «гопота дворовая», с разницей только что в количестве выбитых зубов и оттенков уёбищных стрижек «под машинку». Я закусил губу. В принципе не люблю скопления людей любого возраста, но вот сверстников и младше… А тут еще такой интересный контингент.       — Да, ёпта, не кипешуй, Розыч, ты там на своем райчике вообще что ли озверел, а? — мерзенько начал тот, что стоял в середине. Я старательно отводил от них взгляд и молчал. Авось не заметят?       — Или опидорасился, — гаркнул тот, что слева, глянув в мою сторону, и вся троица загоготала.       — Ты, бля, рамсы попутал, одноклеточное? Или тебе в жбан прописать, чтоб берега на место встали?! — агрессивно рыкнул Юра. Я сжался. Блять. Атмосфера накалилась. А я… черт, а я ведь и не дрался никогда… Ну, то есть, пару раз мне прилетало. Еще бы, быть геем и не скрывать особо ориентацию! Тут даже будь ты самой незаметной и необщительной мышью, а все равно прилетит. Но вот чтобы прям в драке… Вы меня видели? Какая драка?!       — А чо это за пидор с тобой, Роза? — пискляво вякнул правый, я вздрогнул.       — Тебя ебет? Ты себе ёбыря что ли ищешь? Чо ты нового трубочиста себе выбираешь? — как-то неприятно усмехнулся Юра.       — Э, слыш, ёпта, борзый, ты на кого тут быкуешь, а? — видимо, чувствуя свое более выигрышное положение, пробасил левый.       — Я те чо, несор? — взревел Юра. — Или опущенный какой? Вы хуле тут концерт устраиваете, ёпт?!       — Роза, — начал было средний, мрачно смотря на Юру.       — Хуёза, бля. Ты чо, ёпт, флорист, дохуя? Я тебе букет в жопу вставлю и скажу, что так и было, — напирал Юра.       — Юрец, хорош жестить! Мы, ёпта, знаем, что ты пацан пральный, ровный. Хорош, бля! — прикрикнул средний, явно пытаясь остудить пыл. Я покосился на Юру, который слегка успокоился, но глазами все еще страшно зыркал.       — А хули приебались тогда, бля? — рыкнул Юра.       — Да, мы мож так, сигу стрельнуть, а ты сразу бычишь, бля! — почувствовав, что драка прямо сейчас миновала, залобызал средний.       — А вы чо жоханые? Вафельницу-то прикрой, мудло, или тебе для твоего отверстия обязательно надо затычку выдать? — усмехнулся Юра и достал сигареты.       — Это тебе, бля, надо намордник выдавать! — заржал средний, и вытащил из предложенной пачки три сигареты, раздавая друганам.       — Всё, епта, мы попиздовали, — подвёл итог Юра.       — Вот, и хорош тут по чужим районам, бля, променады вечерние устраивать, а то завел моду, пальцы гнуть! — почти обиженно сказал левый.       — Ебать, Заза, ты где такие слова-то выучил, ёпт, — засмеялся Юра.       — Пошел ты, вроде козырный фраер, а корешишься с каким-то нефером, бля, — бросил правый и смачно харкнул на асфальт. Юра только показал ему средний палец и, развернувшись, резво зашагал куда-то. Я поспешил за ним. Оставаться в такой компании точно не хотелось. Мы шли молча. Я не знал, что говорить, да и вообще находился в какой-то прострации после того, что произошло. А Юра был какой-то мрачный и угрюмый. Через пару шагов у него зазвонил телефон.       — Да? — ответил он, поднеся аппарат к лицу. Я приостановился вместе с ним, не зная, куда себя деть. Юра пошарил по карманам, доставая пачку сигарет, и губами вытащил одну, но потом оценивающе глянул на меня и положил все обратно.       — Я понял, да, ок. Понял я. Ага. Давай, — быстро ответил он и сбросил вызов. Я поджал губы.       — Я тебя до дома провожу и пойду, — сказал Юра.       — Я и сам могу… — начал было я, но он меня оборвал.       — Сказал же, бля, — рыкнул он. — Не беси. Я только коротко выдохнул. Разряжать обстановку Юра точно не собирался, как и спрашивать меня о чем-либо. Неприятно. Он осмотрелся, а потом уверенно свернул в ближайший двор. Интересно, он действительно так хорошо в них ориентируется? Или это как кроличья нора из «Алисы в стране чудес», своеобразный портал? Я, даже не пытаясь запомнить дорогу, плелся за ним и очнулся только у подъезда. Мы стояли молча. Тишина неприятно тянула нервы. Юра шумно выдохнул.       — Слыш, не загоняйся. Всё хуйня. Отбрехались же, ну? Я поднял взгляд на Юру. Наверное, мы действительно слишком разные, чтобы даже просто общаться и быть друзьями.       — Ага, — чуть хрипло все-таки отвечаю. Юра раздраженно цыкает.       — Лан, бывай, — отмахивается он.       — Пока, — как-то не в тему выдыхаю я и решительно захожу в подъезд. Неприятный осадочек саднит рёбра изнутри. Надо же какой я наивный… Действительно Нежная Фиалка. Захожу домой и, не разуваясь, сажусь прямо на пол прихожей. Мне, может, вообще из дома не выходить, а? Вот какого хуя?!