***
Парни договорились встретиться у входа в институт, т.к. отсюда было ближе всего идти до парка, а вероятность собираться уже в парке и заблудиться там была очень велика. Так что так будет в разы удобнее и проще найти друг друга. И пусть они пройдут чуть больше километров, зато нагуляются на год вперёд. Пока Чангюн шёл до института он вдруг сам за собой стал замечать, что волнение по-тихому начало овладевать им. Вроде уже не первое его свидание, знает, как себя вести, но страх перед будущим есть всё равно. Это же его истинный. Это другое. Это не какой-нибудь Гонхи, умеющий прекрасно промывать мозги своими пустыми словами. Это другое. Гюну даже страшно было представить, как он будет себя чувствовать в такой обстановке с альфой. Хотя идут они не одни, и это же никакое там интимное свидание. Да и к тому же, чего ему бояться, если они сегодняшним утром уже чуть ли не переспали? Не Гюн ли сам повалил тогда альфу, оказавшись зажатым всем телом? Не его ли губы перенимали власть в том самом страстном поцелей? Ну? А тут простое свидание, прогулка блин. А паники-то немерено. «Собери волю в кулак, Им Чангюн. Теперь тебе не раз придётся ходить на такие мероприятия. Ты что, каждый раз будешь так трусить? Не тушуйся. Ты сейчас с самыми дорогими тебе людьми. Успокойся» Гюн почему-то вспомнил, как тогда, с Гонхи, он шёл на тоже их первое совместное свидание, и тоже всю дорогу его преследовало жуткое волнение. Гюн не понимал, почему он испытывает такие же чувства. Вроде между альфами вообще нет ничего общего, а состояния одинаковые. За раздумьями время пролетает совершенно незаметно. Вот уже знакомая дорога к крыльцу института, а значит где-то рядом должны стоять его друзья и любимый. От волнения парень и не заметил, как телефон в его кармане вдруг завибрировал, оповещая о входящем звонке. На экране противное лицо Кихёна, фотка которого была сделана во время одной из совместных ночных посиделок. Подняв трубку, молодой человек был странно удивлён вопросу друга. — Ты где пропадаешь? Мы тебя уже устали ждать. Давно Чан не слышал Ки таким «злым», причём по голосу было слышно, что он куда-то отошёл и пытается шёпотом на него кричать. Звучит мило и совсем не устрашающе. — А ты глаза разуй и увидишь, — омега наконец смог разглядеть будущих сопровождающих, что стояли спиной к нему, а альфы что-то бурно обсуждали, не обращая особого внимания на Ки и уж тем более на всё происходящее вокруг. — А-аа, я тебя вижу, — вскрикнул Ю, сбрасывая трубку телефона. Омега старший в миг улыбнулся, увидев адекватно выглядевшего омегу-младшего, а затем улыбнулся ещё шире и почти что прыгнул на Хёну от радости, когда увидел, как на Гюна смотрит Чжухон. Вот глаза полные восторга и любви. Глаза, которые во всём будут видеть только изыск и красоту. Давно Чангюн не ловил на себе такие взгляды. Он медленно, словно плыл по земле, подходил к друзьям, всё лучше и лучше разбирая выражение лица Чжу. От него можно было только мило смеяться. Глаза словно по пять рублей, выпученные такие, то и гляди сейчас выпадут, а рот сам непроизвольно открылся. Хорошо хоть язык не вывалился. Чангюн, как только подошёл к парням в плотную, тут же засмеялся с реакции альфы на себя. Он обнял Хона за шею и правой рукой любезно закрыл рот старшему от греха подальше. Та же рука легла на щеку, а в другую прилетел мягкий поцелуй, словно ребёнок целует свою маму. До Чжухона доходит, что он сейчас вот так в открытую пялился на него, и он, быстро сориентировавшись, перешёл в ответное наступление, тоже целуя омегу. Ну и похуй. Он всё равно только его омега. Кому как не ему так на него смотреть. — Ты прекрасно выглядишь, — улыбка так и не сходила с лица альфы. Вот что значит, не зря мучил свою голову в чём пойти, а в итоге даже довольно простой образ приняли, как за одежду для подиума. Не зря, не зря. — Да он так всегда выглядит, — влез Ю, но был перебит Хёну. — Не лезь к ним и не порти романтику. — Понял? — не отрываясь от альфы, проговорил младший. Друзья лишь посмеялись, а Кихён насупился, за что потом был жестоко собран в кучу крепкими объятьями Хёну.***
Начать свой вечерний отдых тире празднование парни так и решили по плану с парка аттракционов. Вообще хорошая так-то идея, но не для Чжухона. Он как оказалось боится всего, что связано с такого рода развлечениями. Особенно это относилось к комнатам страха и прочей ерунде, связанной с таким экстримом. Но он знал с кем шёл, так что посетит всё то, что было ранее перечислено. Начало положено, а значит омег потянуло на американские горки. Хёну на них бывал чаще, чем у себя дома, так что уже давно привык к садистским наклонностям своего маленького засранца. Поэтому с большим багажом опыта пришлось успокаивать альфу младшего, что оттуда люди ещё не разу не падали, и что крепления там прочные и точно смогут удержать тебя в момент к верх головой. В это время особо перестаёшь чувствовать себя мужиком, т.к. видишь, как парни-омеги с детской радостью на лице несутся со всех ног на кассу за билетами, а ты стоишь на таких же ногах, но только ватных и только не радостный. — Ничего. Первый раз всегда страшно! — подбодрил друг Хёну. Хах, хорошие слова. А главное правда… Очередь, к слову, на этот аттракцион была здоровая. Потому добрую часть времени, пока Хёну приводил Чжу в порядок, Ки с Чаном простояли в очереди. А когда альфы увидели счастливых омег с билетами в руках, Чжухон так вообще развернулся и двинул на выход из парка. — Нет, терпи, хотя бы ради Чангюна. Посмотри какой он счастливый. Разве не таким ты хочешь видеть его постоянно? Господи, как он прав. Гюн впервые за столько дней стоит такой счастливый и беззаботный. И сейчас совсем не хочется лишать его желанной радости. И пусть у него трясутся коленки, он всё равно пойдёт ради Гюна на всё. Воля в руках, страх при себе, а значит делаем лицо кирпичом и идём на эти чёртовы горки. Ух лучше бы парень не смотрел пункт назначения. А то после посадки немного не по себе стало. Сказать, что прогон был весёлым — ничего не сказать. Чангюн всю дорогу плакал от смеха над Чжухоном, который чуть сознание не умудрился потерять, пока катился вниз ещё в самом начале горки. За то Хёну сидел на них всё время с постной миной, потому что порядком подзадолбался проезжать один и тот же маршрут чуть ли не каждые выходные. Зато омеги счастливы. А это заменит любой страх, даже чжухоновский. Следующим на их пути стало предложение усилить количество адреналина в крови путём посещения дома страха. Было предложено два варианта: пойти в 5D на какую-нибудь жуть или пойти в дом страха. Хёну остановил свой выбор на 5D, омеги, сговорившись, предложили пойти в дом страха, а Чжухона не устраивала ни одна из предложенных идей. Парень уже стоял заплаканный перед входом в дом «развлечений и ужаса», умоляя старшего отговорить омег посещать столь удивительное заведение. — Там правда нечего бояться. Просто всегда помни, что всё, что ты там увидишь это всего лишь люди, загримированные люди, которые играют свои роли и всё. Хорошая попытка отговорить, но неудачная. Просто загримированные люди. Всего лишь то. Эти люди довели Хона до инсульта своими выкриками и любовью к накидыванию на своих посетителей. Что это вообще за привычка нестись на человека да ещё и вешаться на него. А когда на тебя несётся хрен пойми что, становится в разы страшнее. По итогу наружу вышли два орущих от радости ребёнка, один пофигист и один заика. Таким незамысловатым образом молодые люди смогли обойти практически весь парк, за исключением тех мест, где были реально непроходимые очереди. На них можно было потратить всё свободное время, а у них ещё были и другие планы. Так что эти аттракционы друзья решили оставить в покое. А на закуску приберегли самое любимое для парочек — колесо обозрения. В Корее вообще колесо обозрения великолепное. К тёмному времени суток на корпусе зажигаются разноцветные огни, что приятно контрастируют с кронами золотистых деревьев. Сидишь себе в кабинке и спокойно любуешься красотами родного города. И пусть практически всё, что видно, ты видел в живую, находясь прямо там, вид всё равно был завораживающим. Будто можно просто так взять весь мир к себе в кулак и смять, как кусок бумаги. Парни решили не ехать всем вместе, а сохранить идиллию пар и поехать по отдельности. Так что сначала уехали старшие, а потом через три кабинки в путь отправились и младшие. От предыдущей напряжённости и страха Чангюна не осталось и следа. Он вновь стал чувствовать успокоение, сидя рядом в объятиях Чжухона. Парни болтали ни о чём. Просто о них самих. Что чувствуют, какое состояние сейчас, о том, как им хорошо вместе и как каждый из них рад обрести свою вторую половинку. Они не делали ничего, как например Ки с Хёну, что обфоткали буквально всю кабинку с верху до низу. У них была своя атмосфера романтики — тихая и умиротворённая. И просто так хорошо вместе. Иму с Ли, а Ли с Имом. — Ты прости меня за те слова, что я сказал тогда перед уходом. Я просто не хотел портить интригу, а для этого нужно было, чтобы ты меня не видел, — омега виновато опустил голову и уткнулся Хону в плечо. — Да я и не обижаюсь, — улыбнулся Хон. — К тому же я понял, что ты что-то да готовишь для меня. Вдруг Гюн резко вылез из объятий альфы и встал с места, подойдя к панорамным проёмам кабинки. С лица вдруг пропало хорошее настроение, а на глазах можно было разглядеть вновь подступающие слёзы. Чжухона это не на шутку испугало. Он сорвался с места и обнял парня со спины, нежно прижимая его к себе. — Через два дня у моих родителей похороны, — Гюн почти что плакал, не обращая внимание на Чжухона. Альфа лишь сильнее прижимался к маленькому тельцу, стараясь согреть резко похолодевшие руки. — Не плачь, умоляю тебя. Я с тобой. А туда мы пойдём с тобой вместе, — Чжухон вытер упавшую на побледневшую щёку слезинку и тут же поцеловал это место. На лице вновь озарилась детская улыбка, а значит настроение вновь может подниматься. Вышла из кабинки пара за ручку мило сложив головы Гюн на плечо Хону, а он на голову Гюну. Смотря на них можно было сказать, что вот он пример самых приторных, но чувственных отношений. Парк аттракционов пройден, а значит прямая дорога в тот самый ресторан, что советовал Хёну. Ресторан и правда оказался достойным похвалы. Внешний вид завораживающий, а внутренняя обстановка только поддерживает общий имидж сие заведения. Не соврал, Хёну, не соврал. Осталось только проверить как ту с обслуживанием и вкуснотой блюд. По второй части Гюну не было равных, так что Ки уже был готов слушать тотальный разнос всего меню, составленного здешним шеф-поваром. Выбор свой они сделали довольно быстро. Меню не было каким-то замысловатым, так что все четверо решили не стоить из себя гурманов, а заказали стейки с овощами и на десерт лёгкий кофейный тирамису. Они были далеко не единственными только что пришедшими в этот ресторан, поэтому официант сразу предупредил гостей, что подождать им придётся достаточное количество времени. Пока шло время парни не переставали общаться и клеить собственных омег, нахально подмигивая им, а позже смеясь над своими же действиями. Хёну не отпускал из своего капкана руку Ю, то и дело наглаживая уже до дыр протёртую ладонь, а Чжу решил пойти дальше и поиграться со своим. Он изредка поднимал ногу под столом, поглаживая колени, а затем и бёдра младшего. Чангюну не нравился такой расклад событий, они всё же находятся в общественном месте. Он всячески пытался отнекиваться и избавиться от шаловливых намерений альфы, но его попытки лишь раззадоривали оппонента ещё сильнее. Вскоре такие игры просто наскучили. А еду так и не приносили. — Ну сколько уже можно ждать? — возмущался Хёну. — Дорогой мой, ты сам нас сюда притащил, — смеялся Чжухон рассматривая интерьер вокруг. Ресторан и правда славился довольно хорошей репутацией, следствием чего стало наличие большого количества посетителей. Как говорил Хёну, здесь приятная обстановка, тихая непринуждённая. Просто комфортно здесь находиться и всё. Сюда не ходят какие-нибудь зажравшиеся богачи, здесь за всю историю существования этого места ни разу не было никаких скандалов или разборок. К тому же здесь большой выбор блюд, да и кормят, как сказал Хёну, здесь вкусно. Ну на счёт этого ещё можно было поспорить, т.к. Хёну неважно что есть. Он ест всё. И точка.***
Не знаю сколько времени ещё требовалось, чтобы донести им их долгожданную еду, но парням становилось нехорошо. Нехорошо от долгого ожидания, от чего начинаешь понемногу ёрзать на месте и чувства от нечего делать. Становилось плохо и Чангюну, но только его состояние расценивалось им самим как немного отличное от состояния его собеседников. Ладони начали сильно потеть, на лбу тоже стали появляться капельки пота, которые парень вытирал рукавом рубашки. Голова вдруг начала сильно кружиться, а по телу прошлась жуткая дрожь, позже отдавшаяся сильной болью внизу живота. Поведение молодого парня сразу было замечено другом, а игнорировать полуобморочное состояние омеги было сложно. Кихён сразу же встал с места, поднял Чангюна под руку и, сказав, что они ненадолго отлучатся в уборную, увёл его подальше от лишних глаз. Зайдя в туалет, Кихён нарадоваться не мог, что он сейчас был пуст, что хоть не нужно будет прятаться по кабинкам. Наскоро осмотрев друга, Ки понял, что у парня резко поднялась температура, а по сложенным на животе рукам — что болит живот. В голову сразу пришла самая нежеланная мысль, потому как её наличие было отнюдь не в нужный момент. Кихён быстро затащил парнишку в кабинку туалета, закрыл дверь и грубым голосом приказал снять с себя штаны. — Я конечно понимаю, что у тебя фантазия больная, но не настолько же, — еле выговаривая произнёс Чангюн. — Дурак, снимай живее! — Ю сам стянул с него эти джинсы и в момент убедился в своих догадках. Боксёры были насквозь мокрыми, а по помещению уборочной разлетелся жутко яркий запах молока. Парень поднял на друга испуганные глаза, и не видя в них никакого ответа, лишь натянул джинсы снова на ноги. — Поздравляю, у тебя течка началась, — пожал руку Ки. — Ты ж сейчас шутишь? — А это похоже на шутку? — смотря на лицо старшего и правда не складывалось ощущения будто он шутит. А это значит только одно — Чангюну пиздец. Течки не было с 16 лет, и то тогда он справлялся с помощью Кихёна, что притащил в школу подавители. А тут Кихён есть, а вот подавителей нет. Боль с каждым разом усиливалась, а состояние становилось всё хуже. Теперь тело просто было не в состоянии стоять на родных ногах, потому что они стали словно из ваты. — И что теперь делать? — молебно стонал Гюн. Говорить уже не было сил, с губ срывались лишь стоны, изредка напоминающие чёткие слова. Ю не видел другого пути, как ехать домой и сейчас же, пока организм парня не натворил чего похуже. Кихён умыл омегу холодной водой, стараясь хоть чуть-чуть привести его в порядок и освежить, что всё равно слабо помогло. Ки взял Чана под руки и повёл его в зал, где как раз официант раскладывал на их стол принесённые блюда. Как только омеги вышли в посетительский зал, всё помещение в секунду заполнилось вязким молочным ароматом, причина которого еле стояла на ногах. Все посетители, которые по совместительству являлись альфами сразу обратили на двух пешеходов своё мужское внимание, а Чангюн, источающий столь приятный запах, так вообще успел побыть мысленно раздетым глазами многих альф. Кое как дойдя до стола, Ю, не говоря ничего лишнего, сказал, что они с Гюном поедут домой, потому что тому стало плохо после столь ярких развлечений. Ну там голова резко закружилась от перепадов высот и давления. Молодые люди уже стали собираться, как нервные руки Ки, что старались удерживать на себе тело Има, перехватил Чжухон. Он серьёзно посмотрел в глаза Кихёну и потребовал вернуться за столик к Хёну, а с младшим он сам разберётся. Это «разберётся» явно насторожило Ки, но деваться было некуда, да и Хёну оставлять было как-то нехорошо. Поэтому омега побрёл к своему истинному, а Чжу, придерживая Гюна, пошёл на улицу искать такси, попутно отбивая взглядом у всех альф желание отыметь Чангюна прямо в том ресторане. Улица была людная, поэтому, слава богам, вдоль дороги недалеко от ресторана стоял целый ряд из такси. Дойдя до ближайшего из них и посадив измученного омегу на заднее сидение, альфа быстро указал нужный адрес водителю, кинул деньги и сам залетел к парню. Омега совсем раскис, не находя себе место на заднем сидении он то и дело метался то привставая, то вновь садясь, сильнее вжимаясь в плечо альфы. Он то обнимал его, то отталкивал, то чуть ли не в открытую лез на него. Запах заполнил всю машину. Альфа же не глупый и сразу понял ещё по запаху в ресторане, что происходит с этим бедняжкой. Запах впечатался даже в собственные вещи, потому состояние альфы тоже было не ахти. В брюках становилось тесно, а возбуждение накрывало новой волной от одних еле слышных стонов, что срывались с губ младшего при каждом торможении машины. Казалось, что дорога до дома длится уже насколько часов. Несколько часов мучений для обоих. Спасибо небесам, до дома они дотерпели оба. На дорожку Хон подкинул водителю ещё пару купюр за весь предоставленные звуковой дискомфорт, издаваемый младшим. Водитель лишь посмеялся и пожелал удачной ночки. Дотащив младшего до квартиры, альфа сразу же понёс его в спальню, чтобы разместить его в более удобном горизонтальном положении. Чангюн был полностью измотан, вещи были все насквозь мокрыми, хоть отжимай. А как только Хон стал снимать с Гюна рубашку, оголив верхнюю часть тела омеги, запах разнёсся по комнате с утроенной силой. Желание сорваться и нагнуть это обездвиженное тело возрастало с каждым разом, но Чжухон считал это сучьим поступком, пользоваться человеком в момент его недееспособности. Потому он лишь сел на край кровати и гладил Чангюна по телу, пытаясь унять боль, слегка надавливая на нижнюю часть живота. На вопросы о местоположение подавителей он получал лишь отрицательные ответы о том, что он ими не пользуется. Тогда ситуация вошла в большие трудности. Что теперь делать Чжухон вообще не представлял. — Я правда не знаю, чем тебе помочь, — испуганно проговаривал Хон, продолжая всё также поглаживать бока омеги. — Только ты мне и можешь помочь, — Чангюн свернулся в комок и чуть ли не плакал от жуткой боли. Чжухон не мог так поступить с его омегой. Он понимал, что сейчас он сорвётся на нём, а делать ему больно он совершенно не хотел. — Я не могу тобой просто так воспользоваться, ты же это понимаешь, — эти слова вообще не устраивали Чангюна. И поняв, что альфа явно боится пойти в наступление, он спустил с себя джинсы, взял руку Хона и положил себе на пах. Тут особо и без рук можно было обойтись, и так всё было видно. Но большая ладонь хорошо ощутила мокрое бельё. Терпения уже не было и Чжухон решил спуститься с тормозов и позволить себе успокоить Гюна. Он сам мысленно корил себя за всё происходящее, но потребовал с самого себя быть в их первый раз только нежным. Уж пусть лучше в этот раз будет по нежнее, зато потом он может и оторваться с ним. Джинсы омеги тут же были полностью сняты с тонких ног, альфа уже не сидел просто так у края кровати. Наклонившись над телом парня, Чжухон припал своими мягкими губами к губам напротив стараясь немного разогнать кровь в теле омеги. Этого для течной омеги было мало, потому он сам стал пытаться углубить поцелуй, удивляя альфу своей настойчивостью. Делать было нечего, и альфа решил отдать бразды правления их первым сексом в руки Чангюна. Поцелуй из нежного превратился в страстный, нельзя было сказать, что грубый. Язык уже вовсю изучал рот оппонента, сплетаясь в жаркий танец с чужим. Жар между ними раскалялся на столько сильно, что сейчас вот-вот пар пойдёт, а воздуха катастрофически не хватало. Так что обоими было принято решение прервать ненамного столь желанный поцелуй и дать лёгким сделать хоть малейший глоток свежего воздуха. Чжухон просто смотрел в глаза своему мальчику и видел, что всё, что он сейчас делает он делает правильно, а значит можно продолжать. Губы пока что были оставлены на дальнейшие растерзания, а следующей мишенью стала шей. Молочная кожа так пленяла к себе разъярённый взгляд. Альфа помнил о тех метках, что оставил Гонхи, поэтому боялся трогать её, но слова дозволения поменяли всю картину действий в другое русло. Теперь губам не было дано никаких ограничений, а значит горячий рот оставлял на и без того сексуальной шее ещё больше сексуальных меток. Походу завтра, смотря в своё зеркало, Гюн увидит не шею, а минное поле. Омеге очень нравилось это приятное ощущение, когда альфа практически засасывал его кожу, зализывая возникающий засос. Это не зуб Гонхи, Чжухон делал это до чёртиков приятно. Было не особо хорошо лежать бревном в свой первый раз, да ещё и перед своим же парнем. Поэтому Чан решил тоже сделать что-нибудь для Чжу. Попытавшись снять с него его толстовку, юноша получил лишь укор в знак того, что сегодня удовольствие получает только он. Чжухон сам снял с себя эту толстовку, оголяя и без того прекрасный торс. Чему удивляться, если он его уже видел. Но сознание было затуманено и чертоги памяти явно не пытались вспомнить той картины на кухне с мокрым Чжухоном. Теперь одежды на них было практически поровну. Ну за исключением брюк на альфе. А прежде чем раздеться полностью он решил доставить ещё больше удовольствия своему любимому. С шеи альфа медленно перешёл к соскам, что уже превратились в затвердевшие бусины и стал нежно посасывать их, через раз прикусывая то один сосок, то другой. Младший уже не стеснялся в стонах и просил альфу о большем, чем простые ласки. Поцелуи спускались всё ниже и ниже, и дойдя до резинки трусов, альфа вновь поднял свой раззадоренные взгляд на омегу. — Ты правда готов? Если ты хочешь остановиться, то я прекращу всё это. — Ты придурок, Ли Чжухон! — кричал на него омега. — Если ты сейчас же не возьмёшь меня, я сейчас же поеду и сниму себе кого-нибудь для мимолётного секса. Много слов альфе не надо, чтобы получить ещё большее возбуждение и сильнее разозлиться на Гюна за то, что он такой ахуенно сексуальный в таком виде. С тела была снята последняя часть гардероба, откинутая куда подальше. Теперь перед альфой лежал полностью оголённый омега. Тело его альфе больше напоминало тело какого-то греческого бога, чем простого смертного. Столь нежные и точёные, но мужественные черты придавали ему такой двойственности, что казалось, что он может и сам нагнуть кого захочет, и может быть нежной ланью в постели. Чжухон решил ещё немного поиграться с омегой и посмотреть на его реакцию, а уже потом взять его полностью и без остатка. Теперь внутренняя часть бёдер тоже превратиться в поле сражений, т.к. Хон решил и там пометить своё достояние. Пусть каждый знает, что Чангюн только его. Каждая часть его тела принадлежит только ему. Долго мучать он не хотел, так что быстро оторвался от кожи любимого и приступил к самому важному. Так как Гюн был девственником, чтобы не сделать ему больно его нужно было для начала подготовить к внушительным размерам Чжухона. Хон нежно поцеловал Чангюна, и в узкое колечко мышц был введён первый палец. Ощущения были не из приятных. Некий дискомфорт, быстро сменяющийся удовольствием, когда палец начинает двигаться. Этого явно мало, поэтому через несколько минут Чжу добавил ещё один палец, а потом и третий. Рука перестала двигаться, давая возможность парню привыкнуть хотя бы к такому. Однако Чжухон сразу понял, когда можно продолжать, как только Гюн стал сам насаживаться на пальцы, пытаясь получить даже малейшее трение. Теперь пальцы не только двигались внутрь, альфа понемногу стал растягивать юношу, раздвигая пальцы по подобию ножниц. Комната заполнилась стонами удовольствия, что словно сладкая песня заполняли сердце альфы. Мучений с омеги хватит, так что альфа за мгновение избавляет себя от ненужных тряпок. Теперь и перед Чангюном возникло тело греческого божества. Тело альфы было словно выточено в самых искусных мастерских Кореи. Ну не может простой человек родиться настолько идеальным. Омега сразу же обратил своё внимание на крупные накаченные бёдра, что выглядели словно скалы по сравнению с его стройными ногами. А больше всего в шок ввел размер, который и правда был очень внушительных размеров. Чангюн даже не заметил, как засмотрелся, а Хон лишь улыбнулся. — Не волнуйся, я буду нежен. Чжухон вновь принялся терзать чужие губы, исследуя рот, тем самым пытаясь отвлечь Чана от будущей боли. Он аккуратно раздвинул ноги омеги и поудобнее устроился между ним, стараясь не задавить собой тело юноши. Головка медленно вошла, а на глазах младшего проступили первые слёзы, что были сцелованы с лица в тот же момент. Старший дал немного времени привыкнуть к себе, но, когда омега сам стал толкаться навстречу мощному телу, альфа пошёл в большее наступление. Теперь уже весь член вошёл узкое кольцо и на миг остановился, давая хозяину привыкнуть к такой приятной тесноте. — Ты такой узкий, — голову сносило с плеч от таки ощущений. Спустя некоторое время альфа наконец стал двигаться, доставляя удовольствие как себе, так и любимому. Толчки были совсем не грубыми, даже можно сказать плавными. Хон понимал, что это его первый раз и он хочет, что этот секс был в первую очередь приятным, а не жарким. И пусть самому ему не хватало такого напора. Сейчас он ставил желание омеги превыше своих. Омега лишь сильнее прижимался к телу альфы, пытаясь удерживать его за плечи. Но руки, вспотевшие от течки, предательски соскальзывали, попутно слегка царапая мощные руки старшего. Этого было совершенно мало для того, чтобы успокоить своё желание в чужом теле. Омеге не хватало того, что делал ему Чжухон. — Милый, умоляю, быстрее, — стонал Гюн. У альфы самого уже давно было желание сорваться со всех тормозов, он же себе дал установку. Уж настолько горячим был омега под ним. Но любимый просит сам значит ему хорошо и можно попробовать. Чжухон резко вышел из Чангюна и грубо перевернул его на живот, требуя встать на колени. Чангюну очень нравилось слышать этот требовательный голос, который прям приказывал ему, что делать. Быстро приняв ту позу, что была названа, омега получил пару грубых ударов по ягодицам за то, что слишком долго выполняет то, что нужно. Азарт возрастал в глазах у обоих. Теперь в душе Чжухона вообще пропала совесть, а те слова, сказанные самому себе, выкинули из головы похотливые черти. Теперь он втрахивал размягчённое тело в кровать да с такой силой, что в стене наверняка останутся вмятины от толчков корпуса. Гюн уткнулся лицом в подушки и громе стонал в неё, руками стягивая с кровати застеленное бельё. Вся простыня была полностью мокрой, такой же, как и эта парочка. Комнату заполняли громкие стоны омеги, которые так и ласкали уши Хону, умолявшему не затыкать себя подушкой. Они были для него лучшим показателем своей работы, а значит, что он на правильном пути. А как только альфа слегка поменял угол проникновения, попадая омеге по самой чувствительной точке, голос срывался ещё сильнее, принося ещё большее удовольствие. Вот он долгожданный оргазм, накрывающий с головой. Альфа стал ощущать, что тело под ним начинает трястись, дойдя до желанной разрядки, а значит нужно довести омегу до этой разрядки. Альфа зажал руки юноши в грубый замок за его спиной, тем самым заставляя парня прогнуться в спине ещё сильнее. Угол вновь поменялся, и удовольствие это доставляло обоим. Чангюн уже не мог нормально дышать, задыхаясь в собственных стонах. Он уже не мог терпеть, удовольствие накрывало его новой волной. — Чжухон~а, я не сдержусь, я больше не мог…гу, — стонал омега. И вот он тот самый яркий оргазм. Первым кончил младший, а за ним спустя несколько самых грубых толчков и старший. — Это было просто великолепно, малыш, — альфа обнял юношу и вновь поцеловал его, прижимая к себе вымотанное тело. Омега лишь простонал что-то непонятное, но по лицу и удовольствию на нём всё можно было понять и без слов. Чжу нежно погладил Гюна по волосам, и пролежав с ним с 3 минуты уснул следом за младшим.