Это конец. Задержи дыхание и сосчитай до десяти. Почувствуйте движение Земли, а затем, Услышьте, как мое сердце снова разорвется. Ибо это конец.
Я утонул и мечтал в этот момент, Так давно я в долгу перед ними. Сметены, меня украли, Когда оно рассыпается. Мы будем стоять в полный рост, Встретить это вместе.
29 мая, 2000 Минуло немного больше четырех месяцев с того самого дня, когда двери Хогвартса официально закрылись. Педсоветом было вынесено решение: разместить учеников в разные школы, в числе которых превалировали Ильверморни и Шармбатон. Несмотря на предложенный министром магии выход, были те ученики, которые решили дождаться, когда в Хогвартсе вновь станет безопасно; таких было немного и в основном с пятого и седьмого курса, у коих вот-вот должны были состояться экзамены. Приняв отказ студентов, Кингсли Бруствер дал им время до начала следующего учебного года, предупредив, что с родителей тех студентов, которые так и не окончат хотя бы основу, то есть пятый курс, будут взыматься штрафы. Возмущение магического сообщества Великобритании длилось недолго по той причине, что Минерва МакГонагалл решила сняться с должности директора Хогвартса, посчитав, что ее место должен занять более молодой маг, способный разобраться с насущными проблемами. До сегодняшнего дня неизвестно, кто станет новым директором Хогвартса, однако слухи — та вещь, которая распространяется быстрее золотой лихорадки, потому молва поговаривала, будто министр магии хочет посадить на кресло директора школы верного себе человека, наверняка вхожего в узкий круг доверия. Имя Аластора Грюма всплывало неоднократно при том, что никаких заявлений прессе он не предоставлял, предпочитая помалкивать. Отлученная от магического мира Рита Скитер дважды подавала апелляцию на рассмотрение своего дела, обвиняя министерство в несправедливости, — о чем узнала Астория Гринграсс, отправившаяся на стажировку в качестве будущего журналиста в «Ежедневный пророк», и она же сообщила об этом Драко Малфою, по доброте души приютившего двух друзей-любовников в мэноре. Гарри намеревался продолжить расследование и как бы неоднозначно намекнул в одном из разговоров, что совсем не хочет заканчивать отношения, которые у него сложились с двумя слизеринцами. Драко придерживался той же позиции, искренне веря, что у него получится разгадать замысел Пожирателей смерти, виновных в гибели многих студентов. А вот Теодор, пусть прятался под маской весельчака и ветреного парня, но сам боялся вернуться в отчий дом, опустевший и заброшенный. Его отец отправился в Испанию, точнее в Аликанте, до последнего цента обчистив счет в банке Гринготтсе при помощи сына и, как следствие, не оставил ему ни кната. Нотт так бы и скитался по друзьям, если бы Драко не настоял на его присутствие в Малфой-мэноре. Правда, ушло около трех дней, а ведь Малфой раньше был свято убежден в том, что хорош в убеждении. Что касается его семьи, то мать с сестрой отправились на бессрочные каникулы в Каркасон в довольно скромное имение, когда-то подаренное Орионом Блэком на свадьбу Нарциссы и Люциуса. Разумеется, не обошлось без ссор, так как трое парней, ведущих беспорядочный образ жизни друг с другом, оставались жить без досмотра старших, хотя и не жаловались. Кикимер повадился заглядывать в Малфой-мэнор, оправдывая свои визиты тем, что ему неспокойно без Хозяина, отчего Гарри злился, не раз указывая домовику на дверь. Первое время Теодор, в силу своего несносного характера и неумения жить, не наживая приключения, устраивал шумные вечеринки, на которых выпивка текла рекой, а полуголые девицы отплясывали на столах, привлекая к себе внимание парней. Драко чаще всего закрывал глаза на выходки друга, почти что каждый вечер пропадая в фамильной библиотеке вместе с Поттером, углубившись в расследование. После показаний Пэнси, покинувшей страну вместе с матерью, им стало ясно, что все происходящее в Хогвартсе, в котором в данный момент обосновались мракорбцы, — дело рук Пожирателей смерти, сумевших уйти от правосудия. Не сказать, что втроем им удалось накопать много инфы, но они, во всяком случае, не сдавались: днем сидели за книгами, по ночам предавались греху. Миссис Малфой, не до конца сумевшая смириться с увлечениями сына, покинула дом, посчитав, что время многое расставит по местам, в основном это касалось его странной дружбы с Теодором и Гарри. Если поначалу она мирилась с присутствием двух парней в своем доме, но когда как-то раз за завтраком Нотт присоединился к трапезе в одном банном полотенце, а под конец отвесил Драко шлепок по заднице, покуда Гарри давился смехом, — то вскоре она просто-напросто сбежала. После уезда Нарциссы Малфой одному из гостей пришло письмо, отправленное Роном Уизли. Почерк его был корявым с парой жирных клякс, однако суть Гарри разобрал. Оказалось, что Гермиона, за короткий срок взлетев по карьерной лестнице, стала доверенным лицом министра магии, от которого узнала и тут же сообщила, что мракоборцы не сумели выйти на след Пожирателей смерти, но упорно продолжают поиски. И, если Грейнджер находилась внутри министерства магии, то Рон выполнял долг службы за его пределами, как и отряд мракоборцев, разыскивая предателей магического мира близ Хогвартса. Толку от поисков — никаких, во всяком случае в «Ежедневном пророке» ни слова не было написано о продвижении в деле. Однако Теодору удалось узнать больше, когда в прошлый четверг он наведался в Лютый переулок, узнав от давнего знакомого отца, что некоторые личности (Пожиратели смерти, по-прежнему преданные своему повелителю) все еще пребывают в том месте, где находились с осени. — Говорю тебе, на Запретный лес наложена сильнейшая иллюзия, возможно, даже не одна. Плюс, не забывай о защитных чарах, ну и, наверняка, они не поленились замести следы. Надавив на мостик очков, Гарри, поджав губы, отнял взгляд от книги, которую прихватил прошлым вечером в доме почившего крестного, заглянув туда вместе с парнями. Он надеялся найти нечто полезное, но для того, чтобы поиски увенчались успехом, требовалось больше, чем два часа от целого вечера. — Я что-то такое читал, дай подумать. — Откинувшись на спинку стула, парень крепко призадумался. — Вроде как некоторые иллюзии имеют сходство с лабиринтом в том плане, что, если ты стоишь в точке «А», то ни при каких обстоятельствах не попадешь в точку «В». В столовую вошел Драко, на рассвете покинувший поместье по личным делам семьи, не требующих отлагательств. — Это искусная работа. Для того, чтобы она удалась, необходимо знать каждый закоулок леса. Сомневаюсь, что с этим заданием справился бы мой отец, а он… — Малфой помедлил, сглотнув ком, вставший в горле, подобно разбитому стеклу. — Был сильным волшебником. Всегда саркастичный Поттер воздержался от комментариев, посчитав, что не стоит сильнее расстравить друга, коего газеты полоскают похуже Риты Скитер, впавшей в немилость. — Я знаю лишь одного мага, способного сделать нечто подобное, — отложив столовые приборы, Теодор поочередно взглянул на друзей. — Что за молчание на похоронах, говори давай. — Обожаю, когда ты его подгоняешь, Поттер. Малфой пригубил чашку с нетронутым кофе, благодаря чему его ухмылку никто так и не разглядел. — Обожаю, когда вы послушны, особенно в постели, — Гарри не остался в долгу. — Во-первых, фу! Во-вторых, дайте выдержать драматичную паузу. — Ну да, конечно, она тебе необходима, ведь твой собутыльник отчалил. И прихватил с собой змею слизеринскую, вернее, за ней поехал. Глядишь, поймет, что им суждено быть вместе. — Поймав на себе недоумевающие взгляды друзей, Поттер пояснил: — Стори на таро гадала, а я запомнил. — Когда это вы сблизиться успели? — Нет, куда более важно, когда это ты начал звать ее Стори? — Теодор точь-в-точь как Драко прищурился. — Что ты там говорил о слизеринцах, будто они дружить не умеют? Усмехнувшись, Гарри качнул головой. Он успел трижды изменить мнение о слизеринцах в лучшую сторону, не обо всех, но точно о тех, которые крутились в кругу Малфоя и Нотта. Не то чтобы он вел с ними дружбу, но находил интересными собеседниками, в особенности Асторию Гринграсс, подобную бабочке, перелетающей с цветка на цветок — нежной и воздушной натуре. — Зачем вспоминать прошлое? Мерлина ради, продолжай, Нотт, кого ты имел в виду? Прищелкнув кончиком языка, точно сомневаясь, Теодор пригладил пятерней слегка растрепавшиеся волосы. Сейчас он больше всего хотел закурить, а хозяин поместья как назло не разрешал дымить внутри. — В общем, когда отец баловался спиртным, то становился разговорчивым, и от него я узнал много тонкостей в магии и зельях, а также и то, что в свое время Рабастан Лестрейндж был членом какого-то секретного кружка по интересам в Хогвартсе. К тому же он был одним из приближенных Сами-знаете-кого, и потому немудрено, если именно Лестрейндж приложил руку к тому, что Пожирателей пятый месяц отыскать не могут. — Думаешь, он у них за главного? С сомнением поглядев в узкое, острое, бледное лицо Малфоя, Гарри задержал взгляд на его губах, а затем заглянул в глаза. Казалось, в них рассыпались звезды и совершенно непонятно, какие мысли таились за всегда сдержанным выражением лица слизеринца, чьи мысли Поттеру хотелось разгадать сильнее, чем ещё раз побывать на Чемпионате мира по квиддичу. Теодор не раз замечал обмен взглядами двух парней, порой чувствуя себя третьим лишним. Но так было не всегда. В основном они делили постель втроем, реже уединились парой с Гарри либо с Драко, последний особенно нравился Нотту. Как никак первая любовь. — В зависимости, сколько их и кого. Если Лестрейндж действительно занимает лидирующую позицию, то это значит… — Что нет тех, кто был бы на голову выше, например, Розье-старший, Долохов, да хотя бы мой папенька, оставивший меня без сикля в кармане. Со стороны могло показаться, будто ситуация с отцом Теодора не трогает, однако это было не так. Он переживал, правда, по-своему, запивая ром виски или наоборот. Друзья, включая тех, кто покинул Лондон, всячески поддерживали Теодора, скрывающего боль под маской нескончаемого веселья. Во многом поэтому Малфой не был против, когда стены его дома сотрясала громкая музыка и скопление незнакомых людей. Он в принципе не жаловал тех, кого знать не знал, если те не были в скромном списке его друзей. Гарри был такой же, а вот Теодор мог излить душу первому встречному, выпить с ним, всплакнуть, а затем пообещать, что в будущем этот кто-кто станет крестным его детей. — Интересно получается, — задумчиво протянул парень, без объяснения покинув столовую. Драко особо не обратил внимание на молчаливый уход друга, чего нельзя было сказать о Теодоре, вскинувшего брови в качестве немого вопроса. Большинство поступков Поттера казались парнями невежественными, потому как их воспитывали иначе, однако Гарри не находил ничего дурного в том, чтобы не поздороваться по утру или же не попрощаться. «Пустая трата времени на слова», — объяснял он при разговоре с Теодором, любившим задавать вопросы, даже если они не были особо важны. — Странно, что он вообще помнит наши имена. — А чего ты хотел от избранного, Тео, мы для него простые смертные. С секунду помолчав, парни рассмеялись. Они частенько подшучивали над Поттером, от чего тот поначалу злился, опровергая их слова, а вскоре привык, не стесняясь бросить издевку в ответ. Поднявшись со стула, Теодор занял место ушедшего друга, чтобы быть ближе к Малфою, задумчиво глядевшему в витражные окна, за коими плескались лучи солнечного света, радующие своим присутствием. Весна пришла, а вместе с ней воздух наполнился душистым ароматом цветов в саду. Краем глаза уловив движение сбоку, Драко нехотя взглянул на Теодора, готового из его рук есть, если придется. Сложно было не замечать влюбленные взгляды, томные вздохи и неоднозначные прикосновения. И, как бы друг не был дорог, Малфой не мог лгать самому себе в том, что его чувства к Гарри десятикратно сильнее того, что он чувствует к Тео. К парню с несчастной судьбой, которому он лично залечивал раны после встреч с отцом. — Не хочешь прогуляться? — Изнутри закусив щеку, Теодор принялся ждать ответ. — Развлечемся, прокатимся верхом, осмотрим окрестности. — Чего мы не видели? — усталый вздох слетел с тонких губ. У Нотта не нашлось ответа, однако Драко согласился, что идея не так уж и плоха. Вдвоем они отправились к конюшне, перед этим переодевшись в соответствующую одежду. Оба сидели в седле с пеленок, не раз устраивая соревнования. — Догоняй, Малфой! Теплый ветер ласкал лицо Теодора, перебрасывая его пряди на лоб. Чувство свободы наполнило тело, словно нашептав на ухо, мол, все возможно. — Не рискуй! — Драко крепче ухватился за поводья. — Тео! Разведя руки в стороны, парень запрокинул голову, громко рассмеявшись. Как бы сильно он хотел остановить время, затерявшись в моменте, принадлежащему лишь ему и другу-любовнику, в коего он был влюблен с начала четвертого курса. — Кто я без риска? Покуда двое друзей резвились сначала верхом, а затем в траве у озера, Гарри сидел на ступенях крыльца, держа меж пальцев третью по счету сигарету. Он чувствовал, что находится на верном пути расследования. Вот-вот и вся правда выйдет наружу, после чего виновники окажутся в Азкабане, если не в могиле после всего того, что сдeлали. Одно Поттера беспокоило: «Зачем им потребовалось убивать студентов, принося их в жертву чему-то или кому-то?». Вспышка прозрения осенила Поттера, потушившего недокуренную сигарету об каменные ступени невысокой лестницы. Не помня себя, он умчался в библиотеку, решив изменить тактику поиска, а заодно прибегнуть к помощи Кикимера, коему требовалось угодить хозяину. — Срочно добудь мне книги со всевозможными ритуалами, где черная магия главенствует. Понял? Строго поглядев на Кикимера, на удивление выглядевшего покорно, Гарри поджал губы, ожидая подвоха. Домовик любил вести разговор с издевками на грани с оскорблениями, что ранее злило Поттера, а сейчас же он привык. Возможно Гермиона была права и Кикимеру попросту не доставало общения, потому что в родовом поместье Блэков он жил совсем один. — Понял, хозяин. Кикимер выполнит ваше поручение, хозяин. Домовик исчез, оставив закатившего глаза Гарри наедине с собой. Ох, и как же ему не нравилась дурацкая игра слов эльфа — словами не описать.***
31 мая, 2000 Прошло около двух дней прежде чем Гарри, зажав между страниц пальцы, кинулся к друзьям. Он не поднимал головы в течение всего того времени, что провел в библиотеке, покидая ее разве что по нужде. Теодор и Драко были рядом, правда, от них было больше вреда, чем пользы, поскольку рты у них не закрывались, да и темы для разговора не кончались. Прожив всю свою сознательную жизнь на Тисовой улице с Дурслями, Гарри научился мириться с любыми трудностями, какого бы характера они не были. Поэтому абстрагировавшись от голосов друзей, он утонул в тексте, довольно быстро отыскав то, что его заинтересовало. Он все никак не мог понять, какой целью были движимы Пожиратели, покуда не наткнулся на один крайне занимательный и при том опасный ритуал, способный возвращать к жизни то, что давно мертво. В первую очередь он решил сообщить о находке Теодору, решив, что у Драко без того хватает дел, тем более лордство отнимало куда больше времени и сил, чем Малфой рассчитывал изначально. Что немаловажно так это то, что анонимно слизеринец жертвовал немало средств на восстановление порядка в магической Великобритании. Драгоценностей и денег у него было больше, чем у всех магов в Лондоне, потому он решил проявить сострадание к тем, кто остался без крова. Пускай народ продолжал полоскать его и всю его семью грязью. Гарри не совсем понимал, почему для Драко важно, что о нем пишут в газетах, ведь в Хогвартсе он совершенно не производил впечатление того человека, которому важно постороннее мнение. Порой казалось, будто он всячески игнорирует советы профессоров, поступая так, как кажется правильным лишь ему. В любом случае когда-то грубый, спесивый и излишне высокомерный слизеринец раскрылся с новой стороны, завоевал уважение Поттера. Разумеет грубость, как и многие недостатки характера никуда не делись. Драко Малфой по-прежнему оставался вздорным парнишкой, правда, Гарри давно привык к его замашкам, научившись видеть в нем достоинства, кои затмевали собой погрешности бурного нрава. — Постой, недавно только отложил книгу, — ища на полках один из фолиантов в кожаной обложке, Нотт благополучно проигнорировал то, как его собеседник закатил глаза. — Не вздыхай так тяжело, а то умрешь. — Смешно. — Я пока не готов танцевать на твоей могиле, давай оттянем этот момент до следующего тысячелетия. Да и Драко не обрадуется, если его любовничек отправится в мир иной. — Три ха-ха два раза, Нотт. Сегодня ты в ударе. Через плечо обернувшись на Поттера, парень подмигнул. Ему нравилось обмениваться колкими фразочками, потому что каждый раз после полемики он оказывался в постели с Гарри. Любовник он был ой-как хорош, в некоторых моментах страсть его была сильнее нежности Драко, меркнущей, если не исчезающей. — Вот же, — вытянув губы трубочкой и сдув слой пыли с книги, Теодор спрыгнул со стремянки, в два шага подлетев к столу. — Закладка на месте. Прищурив глаза, Гарри, словно оттягивая момент, неспешно подошел к другу, заглянув через плечо на страницы книги. Он давно хотел узнать замысел Пожирателей, но в тоже время боялся, что их цели напрямую связаны с возвращением лорда Волан-де-Морта, а второго его пришествия Поттер бы попросту не пережил. Слишком многого нахлебался за девятнадцать лет. — И что же они ждут? В библиотеке повисло почти что осязаемое напряжение. Гарри нервно кусал изнутри нижнюю губу, покуда Тео бегал глазами по строчкам, выискивая нужную. Вскоре он ткнул пальцем в середину страницы, поддав локтем под ребра друга. — Не что, а чего. Пелена затопила взор волшебника, отчего он не мог сосредоточиться на чтение. Буквы плыли перед глазами и очки совсем не помогали, возможно, даже напротив. — Им нужно время? Гарри снял с переносицы очки, дав глазам немного отдохнуть. В глазницах свербело так, словно он всю ночь вместе с Ноттом качал бедрами под музыку в одном из маггловских баров в центре Лондона. — Нет же, ты чем слушаешь, потому что, как мне кажется, явно не ушами, — волшебник цокнул кончиком языка, качнув головой, точно родитель, отчитавший провинившееся чадо. — Помнишь, Астория рассказывала, что двое сирот из Мунго пропали. Лекари посчитали, что они побоялись попасть в приют, потому сбежали. — Бред! Малфой появился неожиданно, слегка напугав Теодора и Гарри, склонившихся над книгой. Один ни слова не мог разобрать, а второй припоминал прошлое, пальцем тыча то в начало страницы, то в середину. — Почему сразу бред? В Хогвартсе студенты тоже пропадали, если помнишь, а затем их находили мертвыми и искалеченными. Помните, как толстяка с Когтеврана подкинули в лодочный сарай, где он разлагался больше месяца? Скривив губы, точно к носу поднесли несвежие носки, завалявшиеся под кроватью, Драко едва подавил рвотный позыв. Его в дрожь бросало при одном воспоминании об Эллиотте Тоззи, тело которого сгнило. Зрелище было то еще. — Заткнись ты, — гаркнул Гарри, лицо его приобрело землистый оттенок. — Лучше скажи, когда они пропали? — Дня три назад, может чуть больше. — Нотт призадумался на мгновение. — А это значит, что ритуал не закончен! Конечно, все гениально просто. Даже написано, вот: «Для свершения ритуала требуется энергия либо же астрономическое явление, по силе равносильное жизням принесенных жертв». Гарри, а вместе с ним Драко уставились на улыбающегося во весь рот Нотта ошалело. Впечатление было такое, будто слизеринец находился на своей волне, недоступной трезвенникам. — Я не догоняю. — Не удивительно, — Драко беззлобно улыбнулся. — Милостивый Мерлин, прошу, пошли моим друзьям мозги. Поверь, они нужны им сильнее первокурсников. — Вскинув руки к потолку, Нотт ни разу не обратил внимание на хмурые лица парней. — Да не оставь ты бездарей, аминь. — Блять, какой ты идиот, — уронив лицо в ладони, Гарри тихо рассмеялся. — Понять никак не могу, кто шутит лучше, ты или Рон. — Я, конечно! С таким лицом, как у меня, избранный, шутить не нужно. Мне стоит улыбнуться и… — Девчонки сорвут юбки, мы в курсе, проходили. — Драко скрестил руки на груди, оперевшись на деревянную колонну с резными узорами. — Поясни наконец, что ты имел в виду. — Да все просто, друзья мои! Если сложить два и два, то становится понятно, что ублюдки Пожиратели приносили в жертву студентов для одной цели — воскресить своего Повелителя. В этот момент предплечья Малфоя и Нотта пронзила острая боль, в мгновение ока исчезнувшая также неожиданно, как дала о себе знать. Поттер сильнее помрачнел, сгорбив плечи. — Для этого необходимо что-то магическое, и как раз парад планет, который должен состояться ровно через пятнадцать дней, — подходит идеально. Не смотрите так на меня, я вовсе не всезнайка, просто меня Пэнс в свое время затаскала по библиотеке, когда мы вдвоем готовили доклад по астрономии. — Это был второй курс, — между прочим заметил Малфой. — У меня хорошая память. — Я думал, ты ее давно прокурил и пропил. — Заметив под столом нижнее женское белье, оставленное ночной гостью, Поттер в очередной раз за час закатил глаза. — Развел блядюшник. — А ты не завидуй, мог бы присоединиться. — Мне плохо, когда я вижу потные тела пьяных девиц, танцующих похуже Рона на Святочном балу. — Голубчик, — чуть подойдя, Теодор закинул руку на плечи друга, — я тебя умоляю, оставь свои комментарии при себе, раз уж не можешь сказать ничего хорошего. К тому же, чтоб ты знал, когда девчонки пьяные, то готовы на многое, потому что их не сдерживают трезвые предубеждения. Из скромниц они превращаются в райский гурий. И тебя бы с ума свели, если бы хоть раз заглянул. — Вздор! — А, ну да, позабыл, что любишь члены. Малфой, до этого хранивший молчание, прыснул. Теодор всегда отличался излишней прямолинейностью. — То же самое можно сказать о тебе. — Я и не отрицаю! Не понимаю, зачем отказывать себе в удовольствие, если есть красавицы девушки и парни. Вагины, члены, какая к черту разница? Покрутив пальцем у виска, Драко глянул на побледневшего Поттера, до сих пор не сумевшего привыкнуть к тому, как Теодор ведет разговор столь откровенно, часто не подбирая слов. Для него слова «стоп» не существовало. — Просто признайся, что ты любишь все, что движется. — Любить и наслаждаться — две разные вещь. — Нотт тепло улыбнулся, чувствуя на душе спокойствие, коего не хватало в последние дни. — Вас люблю, а остальными наслаждаюсь. Итак, на чем мы остановились? Ах, да, в общем и в целом у нас в запасе пятнадцать дней. Предлагаю покинуть Лондон и отправиться куда-то в Америку, потому что если Пожиратели в самом деле воскресят его, то нам не жить. Снова становится чьей-то марионеткой я не собираюсь. Задумчиво кивнув, Драко перевел взгляд на утратившего дар речи Поттера. Бледный, с испариной на лбу, он часто моргал, осмысливая услышанное. И вот опять его мир обещал пошатнуться. Казалось бы, война позади — лорд Волан-де-Морт пал, однако вероятность его возвращения крепла по мере того, как заводился разговор. — Не хочешь быть пешкой, тогда перестань бежать, — в сердцах бросил Гарри, едва ли не бегом покинув библиотеку. Двустворчатые двери за ним закрылись с грохотом, чудом не слетев с петель. С каждым днем после закрытия Хогвартса Поттер становился раздражительным грубияном, не раз, пусть не намеренно, обижая друзей. — И что это было? — Как обычно, не обращай внимания, — махнув рукой, словно пытаясь отделаться от вопросов, которые непременно последуют, Малфой опустился в кресло. — Ума не приложу, что делать. Захлопнув книгу, волшебник упер руки в боки. — Бежать надо, говорю тебе!***
В день икс трое парней, наложив на себя защитные чары и подстраховавшись, воспользовались мантией невидимости, чтобы пробраться в Запретный лес, при этом оставшись незамеченными мракоборцами, несшими вахту. Сумерки все еще окутывали пространство и из-за верхушек елей рассвет, рябивший на горизонте, не касался леса. Все то время, ожидая часа расплаты, трое парней готовились. Они варили зелья, способные помочь, если дело дойдёт до драки; тренировались друг на друге в дуэли, не раз прибегая к темной магии; испытывали чары иллюзии, оттачивая навыки. Если коротко, то дело шло без каких-либо проблем, да и Теодор отбросил мысль покинуть Лондон. Он не раз думал, что если и погибнет, то непременно на той земле, где родился, то бишь в Великобритании, — по этой причине он торопился покинуть страну, тем самым миновав смерть, ходившую за ним по пятам. Теодор не был параноиком, скорее несколько мнительным, потому что когда Астория впервые разложила таро, то напророчила ему смерть в юном возрасте. Весельчак Нотт мог бы списать ее предсказание на бредни неумелой гадалки, вот только все предсказания Гринграсс сбывались. Она же сделала пророчество о гибели старшей сестры и о бесчинствах в Хогвартсе, вот только не сумела объяснить увиденное, за что себя винила, считая, что на ней есть часть вины за молчание. Драко же, ровно как и Блейз, убеждали подругу в обратном, мол, от судьбы не убежишь. Так же считал Теодор, смирившийся с тем, что сегодняшний день, с большой вероятностью, может стать для него последним. — Ты мне ногу отдавил, — зашептал Теодор, в отместку наступив пяткой на стопу Малфоя. — Нечего под ногами якшаться. — А что прикажешь делать? Мы в одной упряжке, умник, буквально! — Знаешь… Договорить Драко не успел по причине того, что его грубо оборвал Поттер, шикнувший на обоих парней. Не хватало нарваться на кого-то из мракоборцев, честное слово. — Заткнетесь оба! Обиженно поджав губы, Нотт продолжил прокладывать путь при помощи блеклого луча света на кончике волшебной палочки. Изначально Малфой шел впереди, а потом, каким-то образом, оказался позади. — Когда он успел стать главным? Я не голосовал. — А я почем знаю? — Сами говорили, что я избранный, так чего удивляетесь? Ухмылка коснулась чуть пухлых губ Теодора. Хотел бы он обернуться на парней, да не стал рисковать. Зная себя, он мог запросто запутаться в собственных ногах или того хуже, утянуть за собой остальных при падении. — Мы привыкли к тому, что ты пассив, а тут на — и голос подал. — Это он любит, — поддержал разговор Драко. — Помнишь вторник, когда весь день хрипел от того… — …что ночь была громкой, — со смехом закончил Нотт. Гриффиндорец тут же задел его локтем. Не хватало, чтобы их заметили Пожиратели раньше времени, — тогда точно план рухнет, а ведь они даже не успели приступить к реализации. Между прочим план был чертовски прост: во-первых, отвлечь появлением; во-вторых, обезоружить, в лучшем случае вывести из строя; в-третьих, не дать ритуалу завершиться. Как именно Пожиратели собирались осуществить задуманное по возвращению лорда Волан-де-Морта, волшебники точно не знали, однако были готовы к любым их действиям, во всяком случае, так казалось со стороны. Оказавшись за пределами территории, охраняемой мракоборцами, Нотт в четыре руки с Малфоем сумел на мгновение снять защитный купол, наложенный на часть леса. Пожиратели сделали свою работу складно, вот только не учли того, что трое студентов из Хогвартса догадаются об их плане, к тому же сумеют избавиться от завесы иллюзии. — Ставлю мешок галеонов на то, что этому их научил мой папаня. Он любит подобные штучки. Знаете, как-то к нам нагрянули мракоборцы и сколько бы не искали, ничего найти не сумели. Яды, зелья, артефакты — все осталось на руках отца. Драко искоса взглянул на друга. — Почему он тогда покинул Лондон? Юноша призадумался, не сразу дав ответ. Отец всю жизнь обходился с ним дурно, тем не менее Теодор не оставлял надежд на то, что рано или поздно отец изменится, признав в нем будущего наследника рода, равного себе. Увы, мистер Нотт оказал сыну весьма спорную услугу, сделав из него нелепого Пожирателя смерти с черной меткой на предплечье. — Потому что его тут ничего не держит и никто. Гарри промолчал, решив, что не стоит продолжать разговор, вгоняющий Нотта в уныние. Его примеру последовал Драко, изнутри закусивший щеку. Молчание, возникшее между ними, не казалось неловким. Затаившись в кустах, Теодор в оба глаза наблюдал за горизонтом. Прошло около пяти минут, прежде чем трое Пожирателей покинули дом, больше похожий на избушку из маггловских сказок: кривую и несуразную. — Черт возьми, а их не так уж и много. Гарри кивнул, согласившись с другом. — Да, честно говоря, рассчитывал на десятку минимум. Трое Пожирателей, в числе которых были: Рабастан Лестрейндж, Рудольфус Лестрейндж, недавно вернувшийся в Великобританию, Бенедикт Бёрк. Через мгновение показался четвёртый — Люцериус Малфой — родной брат Абраксаса, глаза у которого при виде него сузились. Дураку было понятно, что в прошлом году мистер Малфой не просто так стремился избавить внука от бремени в виде лордства. — Предатель, — одними губами прошептал слизеринец, держа волшебную палочку наготове. В тот момент, когда стрелки наручных часов Гарри показали «3:45», Пожиратели встали на линию круга, начертанного на земле мелом и солью. В середине находилось нечто похожее на книгу, появившуюся как только мужчины заняли свои места. Они молчали и при этом четко знали, что надо делать. Драко был искусен в чарах, о чем не раз говорил Северус Снейп в свое время, поэтому именно он наложил «Силенцио» на четырех разом, чем тут же выдал свое присутствие, так как пространство осветила вспышка алого цвета, подпалившая ветви куста. — Черт, я представлял себе это иначе! — выкрикнул Нотт, прибегнувший к защитным чарам, блокируя заклинания Пожирателей. — Нужно срочно помешать им совершить задуманное! Кивнув, Поттер подорвался с места. Как и в Хогвартсе ему было тяжело отбивать и слать в ответ заклинания, поэтому он прибегнул к нападению, почти сразу выбив палочку из руки мистера Бёрка — тучного мужчины с глубокими морщинами на лице. — Избранный, — разведя руки в стороны, Рабастан Лестрейндж гадко улыбнулся, зная, что в случае чего брат его прикроет. — Готов снова отдать жизнь? Кинув взгляд на Драко, отбивающего проклятья Люцериуса, давно позабывшего о семейных узах, Поттер двумя руками удерживал волшебную палочку. Сознание кричало о немедленном бегстве, однако ноги, словно не слушаясь, вели его с сторону Пожирателя. — Темный Повелитель не сильно расстроится, обнаружив твое тело у своих ног. — Неужели не организуешь нам встречу, предатель? — Разве предатель? По-моему, я неоднократно доказал свою преданность. — Рабастан помрачнел в лице. — Ты правда полагаешь, что трое мальчишек смогут нам противостоять? В голосе Лестрейнджа издевки было больше, чем когда-либо в разговорах Дурслей, привыкших воспринимать племянника, навязанного им Альбусом Дамблдором, как отребье, не стоящее своего пропитания. И, честно сказать, Поттер, стоя напротив убийцы, коему ничего не требовалось, как пустить в него смертоносное проклятье, — всерьез засомневался в том, что он с Драко и Теодором смогут выстоять. Вера покинула его. Надежда в глазах померкла, подстать жизненным силам Драко Малфоя, закрывшего собой Гарри, когда Рудольфус, прервавший бессмысленный разговор, молча прибегнул к «Аваде Кедавра». Поттер прикрыл веки, зная, что через секунду упадёт замертво, но этого не случилось. Прошло мгновение, после чего он осмелился разлепить глаза. Казалось, что смерть прошла мимо него. — …Драко! — отчаянно завопил Теодор, наложивший «Остолбеней» на Бёрка. — Драко! Руки Гарри дрожали. Он опустил голову, взглядом впившись в искривленное гримасой ужаса лицо когда-то давнего врага, отдавшего свою жизнь за него. Теперь же он был мертв. — Убью тебя! Посылая одни заклинания за другими в обоих Лестрейнджей, не воспринимающих Поттера за равного, он вкладывал всю ту ненависть и боль, отчего сила его магии усилилась в два раза. — Авада Кедавра! Вырвавшаяся из волшебной палочкой ярко-зелёная вспышка огненного света пронеслась по воздуху свистящим звуком, угодив в спину мистера Бёрка. Сглотнув, Нотт, чью ненависть затмил страх, отступил, выронив древко из разжавшейся ладони. Никогда прежде он не отнимал чью-то жизнь. Сегодняшней ночью он потерял первую любовь и невинность души. — Беги! Гарри кинулся к другу, успев вывести Рудольфуса из строя. Рабастан был слишком искусным дуэлянтом, потому его победить не получилось. — Уходим, Тео! Схватив парня за плечи, Поттер как следует его встряхнул, да было поздно. Опустошенный утратой, Теодор не мог пошевелиться. Грудь его сковали тиски. Заторможенно кивнув, он коснулся руки Гарри, и, в последний раз улыбнувшись, выхватил его волшебную палочку. Он толкнул его в грудь, вновь обратившись к смертельному заклинанию, отняв жизнь Рабастана Лестрейнджа, застав его врасплох. Секунда, и враг был повержен. Упав на землю, все, что оставалось Поттеру — глядеть на то, как за короткое время незнакомец, ставший близким сердцу человеком, шел напролом, искусно отбивая и посылая в ответ проклятья. Он не пожалел Рудольфуса, оставшегося безоружным, и он же нагнал Люцериуса Малфоя. Между ними завязалась дуэль, из которой Пожиратель смерти вышел победителем, но ненадолго. Помня о рассказах отца, когда у того было сносное настроение, любившего поговорить о своей службе Лорду Волан-де-Морту, — Теодор прибегнул к одному из темнейших заклинаний, медленно и мучительно забирающее жизнь живого существа. — Тео… Потеряв очки, непонятно как и где, Гарри бросился к упавшему Нотту. Ещё одной смерти за столь короткое время он бы не пережил. Не после того, как позволил себе открыться и довериться в ответ, глупо понадеявшись, будто опасность миновала. Будто война окончена. — Эй, Тео, ну ты чего? — запачканными в грязи пальцами касаясь лица парня, глядевшего в небо, Гарри не мог дать волю чувствам. У него попросту не осталось слез, боли, ненависти, лишь всепоглощающая пустота. — Ну же, вставай! Давай, пошли домой… Дыша тяжело с хрипами, парень, чьи темные волосы прилипли ко лбу, лежал неподвижно. Сотни тонких ран на его теле кровоточили. Захлебывавшийся в крови мистер Малфой царапал ногтями горло, не имея возможности глотнуть свежего воздуха. Он умирал медленно, корчась от боли на сырой земле. — Рассвет, — губы юноши окропила кровь, — плохой знак. — Я не знаю чар, которые могли бы тебе помочь. Пожалуйста, Тео, дождись Гермиону, она обязательно что-то придумает. Она и мракоборцы сейчас будут здесь. Но тот его как будто не слышал. Лучи солнца осветили побледневшее лицо Теодора, утратившее привычный румянец и блеск в глазах. — Спасибо, что был рядом, — с трудом выдавив из себя улыбку, юноша закашлял кровью, — золотой мальчик. Тело в руках Гарри ослабло, словно явились дементоры и высосали жизненные силы. — Мне жаль, — указательным и средним пальцы закрыв веки Теодора, Поттер опустил голову ему на грудь. — Зря я втянул в вас это. Зря! Если бы его спросили, то он бы точно не смог сказать, сколько времени провел сидя на земле и оплакивая жизни тех, кто доверчиво вручил их ему. Запах крови, страха и смерти пропитал собой воздух. Гарри Поттер — национальный герой магической Великобритании снова сумел уйти от лап смерти, так и норовящей утянуть его в преисподнюю. — Эй! — Высокий мальчишка, державший в руке очки в золотой оправе, окликнул скорбящего Поттера над бездыханным телом. — Где я? — Какого черта? Они встретились взглядами. Очки, некогда оставленные Джеймсом Поттером его другу Римусу Люпину, который в последствии отдал их Сириусу, а затем те оказались у Гарри, — выпали из бледных рук Тома Реддла. — Я тебя знаю? Мысль пронеслась в голове Гарри: «Зря мы пришли. Зря они пожертвовали своими жизнями. Ритуал был совершен — Пожиратели всего лишь ожидали часа «х». Их смерти напрасны».