Почему я?

Диме страшно идти в школу, он боится и полностью признаёт свой страх. До учебного заведения остаётся идти минут десять, вчера вечером он обработал ладони; раны на щеке уже заживают, но Пантенолом их снова помазал для профилактики. Иногда он задаётся вопросом: как он вообще выживает в таких условиях с такими одноклассниками? Поз не знает ответа на этот вопрос. Уже издалека он видит у крыльца школы долбанутую четвёрку и замирает от страха. Его страх всегда оправдан, кто бы тут не боялся, м? Щербаков ржёт, рассказывая что-то с сигаретой в руках, Макаров подхватывает его смех, Абрамов снова залипает в телефоне, с кем-то переписываясь, а Сабуров только хмыкает, сложив руки на груди. Создаётся ощущение, что ждут они конкретного человека и Дима даже может предположить кого именно. Паника охватывает всё тело, окутывая даже лёгкие, потому что дышать становится сложно. Он стоит за деревом недалеко от входа в школу и боится сдвинуться с места. До начала занятий остаётся мало времени, а Позов никогда не опаздывает, потому что он прилежный ученик, но, кажется, его планам решено поменяться. — Привет, — резко раздаётся сзади и парень дёргается, оборачиваясь назад. Серёжа стоит в метре от него, руки в карманах ветровки, на голове уже привычная гулька, и вроде бы надо поздороваться, но страх сковал всё тело, и он просто не может издать и звука. — Чего тут стоишь? — приподнимает он вопросительно бровь и смотрит в ту сторону, куда до этого момента смотрел одноклассник. Он прищуривается, разглядывая компанию из своего класса, и переводит взгляд на Диму, который еле заметно дрожит, но не понимает из-за чего. — Тебе холодно? — обеспокоенно интересуется он, подходя ближе, а Позов делает шаг назад и упирается спиной в свой любимый дуб, за которым так любит наблюдать из окна. — Всё нормально, — сиплым от страха голосом наконец-то отвечает он и прокашливается. Взглядом бегает по всему вокруг, не зная, на чём сконцентрировать своё внимание. — Иди, я потом догоню, — Поз кивает в сторону школы и отворачивается, вновь смотрит на компанию, не собирающуюся никуда уходить, а потом думает: с чего вдруг это он тут командует? — Ну, нет, — хмурится тот, обидчиво выпятив нижнюю губу, — пошли уж вместе, я всё равно не знаю куда идти, — он делает два шага вперёд и выжидающе смотрит на одноклассника. Позов мнётся пару мгновений, снова смотрит на часы и сдавшись медленно шагает вперёд, опоздать на урок не хочется. Может его не тронут, если он будет не один? Серёжа идёт впереди, то и дело оглядываясь назад, проверяя, не отстал ли там одноклассник. Дима семенит за ним следом, опасливо поглядывая на долбанутую четвёрку. Их замечают, когда они подходят к крыльцу школы; Щербаков тушит сигарету об стенку и сплёвывает слюну в ближайшую клумбу, остальные также разворачиваются к идущим лицом, нахально улыбаясь. — Димочка, — окликает его Лёша, когда он уже было хотел пройти мимо, и закидывает руку ему на плечи, притягивая ближе к себе. У Димочки внутри всё сжимается от этого обманчиво-приторного голоса, он зажмуривает глаза, боясь смотреть на кого-либо здесь. Серёжа останавливается, разворачиваясь к ним лицом и внимательно смотрит на Позова, который теперь трясётся ещё сильнее. — Ты можешь идти, — говорит Нурлан Серёже и тот переводит взгляд на Сабурова. Теперь Дима понимает, что ему очередной пиздец, а как же не хотелось страдать прямо перед уроками, да ещё и третий день подряд. Сейчас Матвиенко уйдёт, его затащат за угол и снова изобьют, а может и сигареты потушат о нежную кожу. Если дальше всё будет продолжаться такими темпами — он загребёт в больницу. — Мне нужен Дима, — говорит он спокойным голосом, даже не думая куда-либо уходить. На него смотрят пять пар удивлённых глаз, потому что Дима после этих слов открыл глаза и также изумлённо уставился на одноклассника. — Этот очкарик? — усмехается Макаров, складывая руки на груди, копируя позу Нурлана, который с интересом смотрел на парней. — Он не очкарик, — всё также спокойно откликается Матвиенко, смотря на всю компанию поочерёдно. — Точно, — с усмешкой кивает Абрамов, убирая телефон в задний карман джинсов. — Он же педик, — Позов снова зажмуривается, готовясь получить удар. Илья дёргает его за руку, вырывая из хватки Щербакова, а затем хватает обеими руками за радужные лямки рюкзака и поднимает вверх — почти два метра роста дают огромные преимущества. Дима болтается в воздухе в нескольких сантиметрах над землёй, лямки больно впиваются подмышками, а затем слышится резкий звук и он падает вниз. Лямки не выдержали большой нагрузки порвались — и вся компания смеётся, пока ошарашенный Позов пытается сдержать эмоции и не пустить слезу, это будет отвратительно. Серёжа стоит сначала в ахуе, а потом хмурится, делает два шага вперёд, хватает за руку Диму, поднимает его рюкзак и направляется в школу. Матвиенко тащит его сквозь толпу школьников, а тот послушно плетётся следом, потому что его, блять, только что спасли. Серёжа поднимается вверх заброшенной лестницы, потому что здесь тихо, да и это единственное место, которое он пока что выучил. — Ты в порядке? — аккуратно спрашивает он одноклассника, который, как и в прошлый раз, присел на корточки у стенки, сжимая в руках рюкзак с оторванными радужными лямками. Теперь его нельзя нормально надеть на спину, просто супер. — Я могу помочь зашить его, — предлагает он, не сводя взгляд с перепуганного парня. Он прокручивает в голове недавний момент, где Позов выглядел, как безвольная кукла в их руках, и ужасается, как можно быть такими жестокими. Кажется, Серёжа начинает понимать причину такого поведения одноклассника. — Спасибо, — одними губами шепчет Дима, пока в уголках его глаз скапливаются слёзы. Он смотрит на армянина с забавным хвостиком как-то по другому, словно впервые видит, и не может поверить, что его правда спасли, но... Надолго ли?.. — Было бы за что, — фыркает тот, поднимаясь с колен. — Урок через две минуты, — подмечает Матвиенко, — я ни на что не намекаю, но не совсем знаю куда нужно идти, — он неловко улыбается и перекатывается с пятки на носок. Дима утирает рукавами кофты выступившие слёзы, поднимается и ведёт одноклассника к нужному кабинету. Потому что Дима — сильный мальчик. После информатики и литературы Серёжа ждёт Диму, потому что тот пообещал наконец-таки провести экскурсию. Поз водит его по школе, но в основном молчит, потому как не привык ещё общаться со сверстниками, он только отвечает на уточняющие вопросы одноклассника. Парни идут в столовую, потому что Матвиенко захотел перекусить и Дима послушно ведёт его к буфету. — Ты будешь что-нибудь? — интересуется юноша у Позова, на что тот отрицательно мотает головой. Он почти никогда не ест в столовой, всё равно каждый раз, когда покупал еду, уходил голодным, ведь либо Макар, либо Лёша её отбирали, наслаждаясь беспомощностью парня. Пока его сосед по парте стоит в очереди, Поз стоит в сторонке, посматривая на нового знакомого. В целом он был симпатичным, забавный пучок на голове придавал образу какую-то особенность, ни у кого другого Дима такого не видел. Этот парень как-то притягивал к себе и мальчишка уже думает, что мог бы с ним подружиться, но потом вспоминает, что под категорию друзей он сам не подходит. Он навсегда останется очкариком, ботаником и педиком. Кому такой нужен? Правильно, никому — убеждает внутренний голос. — Пошли, — выводит его из транса подошедший Матвиенко и Дима рефлекторно дёргается. Когда-нибудь он привыкнет к этому. Они усаживаются за самый дальний стол в углу столовой, тут было меньше всего народу и спокойно. Поз ставит рюкзак к себе на колени, когда садится на стул, небольшая ручка, за которую можно носить канкен в руке — единственное, что осталось. Он вновь погружается в свои пессимистические мысли, пока перед ним не ставят коробочку персикового сока и булочку с маком. Мальчишка изумлённо смотрит на еду, а после переводит взгляд на довольного одноклассника, который подмигнул ему, тщательно жуя свою булочку. — Давай, кушай, — указывает он взглядом на булочное изделие и сладкий напиток, пока Дима думает, что это какая-то шутка или розыгрыш или у него сейчас всё заберут, потому что с ним никогда так не обращались, а за последние два года уж точно. — Не волнуйся, я просто хочу тебя угостить, — осторожно подмечает парень, глядя как Позов мнётся в нерешительности. Тот ещё недолго мнётся, а после тихо вздыхает и откусывает небольшой кусочек булочки, опасливо поглядывая на жующего парня рядом, словно у него могут в любой момент отобрать еду. Хотя, и правда ведь могут, но долбанутой четвёрки сейчас не видно, поэтому через пять минут Дима уже доедает булочку, облизывая губы, и тянет остатки сладкого сока из трубочки. Он впервые смог спокойно поесть в этой чёртовой столовой. — Спасибо, — благодарит Поз, когда они уже вышли из буфета и направлялись на историю. Он смотрит на Серёжу и смущённо улыбается, кажется, это первая его искренняя улыбка за долгое время. — Неужели я вижу улыбку на твоём лице, — радостно отвечает Матвиенко, широко улыбаясь в ответ. Ему так приятно от осознания, что он хотя бы чуточку сделал Диму счастливее, пускай и на небольшой промежуток времени. Хочется подорваться и обнять его, но он сдерживает себя — в другой раз. До конца учебного дня всё проходит спокойно, долбанутая четвёрка лишь изредка бросает взгляды на парней, но Дима старается их не замечать. После последнего урока ребята вместе выходят из школы и прощаются, когда покидают школьную территорию, потому как идти им в разные стороны. По дороге домой Дима думает о Серёже, пока в наушниках играет Папин Олимпос. Наверное, в какой-нибудь параллельной Вселенной они могли бы быть хорошими друзьями, потому что в этой явно не могут. Матвиенко слишком хорош для таких, как Позов. И парень боится, что если одноклассник и дальше будет его защищать, то его постигнет такая же участь, как и Диму, а сам Дима этого не хочет. Когда до дома остаются считанные метры, его хватают за руки, заламывая их за спину, и куда-то тащат. Он пытается вырваться, за что получает жёсткую пощёчину и больше не смеет рыпаться, чувствуя, как горит щека, где почти зажили ранки. Четверо одноклассников зажимают его в углу жилого дома. Дима, словно кролик, попавшийся в ловушку, из которой нет выхода, когда на тебя смотрят четыре удава. Он прижимается к каменной стене, внутри всё сжимается от предстоящего ужаса, а сердце гулко бьётся где-то в груди, грозя остановиться. От них неприятно пахнет сигаретами, значит только что курили. Может, Позу пора перестать слушать музыку в наушниках, когда он идёт по улице? Как долго они шли за ним? — Слышь, очкарик, — Нурлан делает шаг ближе, сурово смотря на трясущегося от страха одноклассника, зажатого в углу, — если ты думаешь, что у тебя появился защитник, то ты глубоко ошибаешься, — не трудно догадаться про кого идёт речь и Диме самому сейчас хочется себя ударить за то, что подвергает Серёжу опасности — больше такого не будет. Макаров обходит его стороной, отрывая от стенки, и становится за спину. Рюкзак грубо вырывают из рук, швыряя куда-то в сторону, а Илья бьёт по ногам, чтобы Дима упал на колени. Теперь он полностью беззащитен. — Хочешь покурить? — подходит к нему Ваня, вытаскивая пачку сигарет и зажигалку из заднего кармана джинсов, и Позов отрицательно мотает головой в стороны. — Это был риторический вопрос, дурачина, — усмехается он и у остальных на губах расплывается мерзкая усмешка. Он догадывается, что сейчас будет. Мальчишка пытается вырваться из железной хватки Макара и подняться на ноги, но ничего не выходит. Абрамов чиркает по колёсику зажигалки и подносит её к сигарете, которая начинает дымиться. Он долго затягивается, вдыхая никотин и втягивая щёки, а потом медленно выдыхает в лицо парню, стоящему на коленках, и тот сразу начинает кашлять от противного запаха. Ваня делает так ещё пару раз и, кажется, что Дима уже привык к запаху, но когда сигарету уже нужно потушить, Щербаков вытаскивает из-за спины одну руку одноклассника, сжимая её двумя руками, и Абрамов подносит сигарету к тыльной стороне ладони и прожигает нежную кожу. Из глаз брызгают слёзы, оставляя за собой мокрые дорожки на щеках, а изо рта не успевает вырваться и звук, потому что чья-то жёсткая рука затыкает его. Внутри себя Дима скулит. Скулит так сильно, как никогда, ему хочется, чтобы это прекратилось, но Ваня лишь сильнее прижимает сигарету, наслаждаясь реакцией одноклассника. Позов не понимает, в какой момент его отпускают. Он лежит на холодной земле, прижимая к себе пострадавшую руку, и сильно прикусывает ребро ладони другой руки, чтобы не заорать на весь двор. Пелена слёз застилает глаза и ему нужно моргнуть пару раз, прежде чем сфокусировать свой взгляд на чём-то. Долбанутая четвёрка стоит и ржёт с бедного мальчишки. Повезло, что не отобрали и не сломали очки или телефон. Прежде, чем уйти, его пару раз пинают в спину, скорее всего это Макар. — Если не хочешь, чтобы такое же случилось с Матвиенко, то подумай, прежде чем прятаться за его спиной, — бросает напоследок Сабуров и вся компания разворачивается и уходит. Дима лежит ещё недолгое время на земле, кто-нибудь из прохожих наверняка думает, что он алкоголик или бомж, а на деле он всего лишь одиннадцатиклассник, не заслуживший к себе такого отношения. Поясница, на которую пришлись удары, начинает ныть, парень осматривает правую руку и с ужасом созерцает ожог от сигареты. На всякий случай он оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что одноклассники ушли. Он поднимается на ноги, осматривает колени — одна штанина в том месте порвалась, вторая сильно испачкалась — придётся стирать и зашивать, но Диме и не привыкать. Родительница постоянно удивляется «неряшливости» сына, вот только знала бы она истинную причину таких последствий. Парень поправляет очки и находит взглядом рюкзак, что валялся в трёх метрах от него. К счастью, тот не раскрылся и содержимое на земле не валяется. Дома никого не обнаруживается и юноша с облегчением выдыхает, ведь сейчас не нужно оправдывать свой внешний вид. Не теряя времени, он закидывает канкен в комнату, а сам идёт в ванную. Сначала занимается ожогом: он держит руку под струями прохладной воды, а затем направляется на кухню и достаёт из холодильника пару кусочков льда, которые заворачивает в тряпку, мочит её и накладывает на руку. Только спустя десять минут убирает холодный компресс и наносит на ожог гель с алоэ вера, а после возвращается в ванную, где снимает штаны и застирывает их в тазике на руках, потому что в стиральной машинке слишком долго и мама может увидеть. Вешает их на сушилку, надеясь, что до прихода родителей они высохнут, и возвращается в комнату, где достаёт Диклофенак и натирает им поясницу. Сейчас бы стоит покушать и садиться за уроки, но на это нет никаких сил. Нет сил даже на то, чтобы включить ноутбук и врубить фильм или сериал, что угодно. Дима падает на кровать, утыкаясь лицом в подушку и всхлипывает, чувствуя, как с каждым всхлипом подушка становится мокрой. Лёгкие всхлипы быстро переходят в рыдания, из-за которых плечи начинают подрагивать. Он сжимает ладони в кулаки с такой силой, что на внутренней стороне остаются следы-полумесяцы от ногтей. Правильно, Дима, ты же мало страдаешь, давай ещё сам себе вреди. Он успокаивается через пятнадцать минут и обессиленный проваливается в сон прямо в одних боксерах и футболке. Проснуться его заставляет звук ключей, открывающих дверь квартиры. Поз быстро вскакивает с постели, запрыгивает в свои домашние штаны и поправляет задравшуюся ото сна футболку. — Ты спал? — удивляется мама, только что зашедшая в комнату. Она щёлкает по выключателю и комната освещается ярким светом, из-за чего парень жмурится. — Немножко, — привирает юноша, не желая выдавать, что он спал четыре часа (и хочет ещё). — Не волнуйся, уроки сделаны, — вот тут он полностью врёт, но если сказать обратное, то мама разозлится, потому что тщательно следит за успеваемостью своего ребёнка, желая, чтобы он был отличником. — Тогда ладно. Ты уже ел? — Конечно, — кивает и улыбается он, хотя нужно было сказать «конечно, нет», ведь Дима со школы так ничего и не поел. Если бы не булочка, купленная в школе Серёжей вместе с соком, то желудок утробно бы заурчал, а так терпимо. Родительница кивает и уходит, а Дима садится за стол, чтобы действительно приступить к выполнению домашнего задания. Бедный мальчишка засыпает прямо за столом, когда дописывает уравнение по алгебре. Повезло, что у Позова будильник звенит автоматически каждый день в семь утра, иначе бы он проспал. Он просыпается и спина напоминает о себе. Помимо того, что она и так подверглась вчера пинкам, Дима ещё умудрился заснуть в сидячем положении. Он встаёт с компьютерного кресла и потягивается, а спина хрустит из-за затёкших костей. После того, как мальчишка умывается тёплой водой и вновь обрабатывает все свои увечья, экран телефона загорается. Юноша удивлённо пялится на него и подходит к столу, где вчера его оставил. Уведомление от Вконтакте. Сергей Матвиенко хочет добавить Вас в друзья Принять | Отклонить Дима трясёт головой по сторонам, словно не верит в то, что видит, и открывает приложение, переходя в него по уведомлению. Действительно, заявка в друзья никуда не пропадает, а возле аватарки Серёжи нарисован зелёный телефончик — онлайн значит. Когда большой палец тянется к кнопке «Принять», он вспоминает вчерашние слова, сказанные Сабуровым, и жмёт «Отклонить». Он не хочет подвергать Матвиенко опасности, не хочет и не будет затягивать его в свои проблемы. Дима сам справится, потерпит, порыдает, потом оправится и пойдёт дальше. Иногда, конечно, Позову в голову лезут не самые лучшие мысли. Например, когда обнаруживает бритвенные станки в навесном шкафчике в ванной, он думает, что можно достать один, вскрыть вены и все его мучения закончатся. Или когда смотрит вниз с какой-нибудь высотки, думает, что можно прыгнуть и настанет конец. Или когда пьёт таблетки, думает, что можно увеличить дозу до смертельной и всё закончится. Дима представлял множество вариантов, но до сих пор не выбрал ни один, потому что он — сильный мальчик, который преодолеет все трудности, решит свои проблемы и шагнёт во взрослую жизнь. Он не решает сегодня прийти с канкеном, а берёт свой старый чёрный рюкзак, чтобы избежать лишних проблем. До школы добирается без проблем, потому что вышел пораньше и не наткнулся на своих обидчиков, что не может не радовать. Сегодня ему пришлось надеть тёмно-зелёное худи оверсайз, чтобы вытянуть рукав так, дабы прикрыть ожог на правой руке. В кабинет обществознания он заходит первым, класс пустой за исключением учительницы, которая сидит за проверкой каких-то документов. Он здоровается и присаживается за свою пятую парту, подготавливаясь к уроку. Утром он шёл в школу без наушников — учится на своих ошибках — и поэтому, пока есть время до начала урока, он надевает наушники и включает плейлист «Никакого андеграунда!» своего любимого Папиного Олимпоса. Когда только вторая песня заканчивает играть, из правого уха кто-то достаёт наушник и Дима резко вскакивает с места, ударяясь бедром об угол парты, и шипит от боли, обхватывая ногу двумя руками. Серёжа, оставшийся держать в руках тот самый наушник, охуевающе смотрит на одноклассника, который присел на подоконник. — Не пугай меня, — слишком громко выпаливает Дима, всё ещё потирая ушибленное бедро. — Зачем ты выдернул наушники? — не понимает Позов, ожидая ответа. — И тебе доброе утро, — фыркает Матвиенко, нажимая на дисплее телефона паузу, дабы остановить песню. — Я тут уже две минуты сижу, здороваюсь с тобой, а ты игноришь. Вот и решил узнать, что ты там слушаешь, — он переводит взгляд на всё ещё горящий экран гаджета и читает исполнителя. — О, прикольный чел. Мне нравится его песня «Динозаврики». Дима наконец успокаивается и возвращается на своё место, убирая телефон в карман худи и натягивая на руки рукава толстовки, пока сосед ничего не заметил. Тот факт, что Серёже нравится любимый исполнитель Димы, почему-то греет душу, но он выкидывает эти мысли из головы — нельзя с ним сближаться. — Не стоит сюда садиться, — аккуратно бросает Позов, не глядя на одноклассника, потому что замечает, как на него пялятся четыре пары глаз с центра класса. — Что? — Матвиенко хмурится, сводя тёмные брови к переносице, и с серьёзным лицом смотрит на одноклассника. — Что-то не так? — Просто уйди, — голос предательски дрожит, а просьба выходит достаточно грубой, но Дима видит периферическим зрением, как Щербаков с Сабуровым недовольно щурят глаза, не отводя взгляд от их парты. Поз сохраняет непроницаемое лицо, не выражающее абсолютно никаких эмоций, пока Серёжа смотрит на него с растерянностью и непониманием. Видно, что он хочет что-то сказать или спросить, но звенит звонок и парень не хочет перечить однокласснику, поэтому послушно берёт свои вещи и пересаживается за соседнюю парту второго ряда. Только после этого Лёша с Нурланом отворачиваются и Дима может спокойно выдохнуть. На обществознании его не спрашивают, поскольку разбирают новую тему. Он спокойно пишет весь урок конспект по социальной стратификации, а со звонком вновь начинает медленно собираться, пока половина класса уже выскочила из кабинета. Когда он застёгивает рюкзак и выходит из кабинета, его окликает уже знакомый голос одноклассника: — Дима! — кричит парень, но названный не оборачивается, лишь стопорится на месте на пару секунд, а потом ускоряет шаг. Серёжа бежит за ним. — Да постой ты, — пытается перекричать он толпу школьников, чтобы юноша его услышал. Но тот упорно не оборачивается, быстро-быстро шагает, едва не сбивая с ног других учащихся. Только он заворачивает за угол, как его хватают за плечи и прижимают спиной к стене. В этом коридоре почти никогда никого нет, так как все кабинеты здесь старые и заброшенные в них никто не учится, соответственно, и учителям тут взяться неоткуда. Макаров держит крепко, он выше Димы почти на тридцать сантиметров и хватка у него сильная. Ваня стоит рядом и мило улыбается, а Позу кажется странным, что они всего лишь вдвоём, а не всей своей четвёркой. — Как-то ты быстро усвоил вчерашний урок, даже скучно, — с противной ухмылкой на губах издевается Абрамов. — Как твоя ручка? — он выдёргивает правую руку одноклассника, которую вчера прожигал сигаретой. — Хм, кажется мы тебя пощадили. Маловат ожог, стоит повторить, правда? — улыбается он, пока у Димы спирает дыхание от его голоса и представления, что вчерашний ужас повторится. Он крепко зажмуривает глаза, а после раздаётся ещё один голос: — Пустите его, — Серёжа вышел из-за угла, в котором стоял до этого и подслушивал разговор. Макар с Ваней сначала изумляются, а после Абрамов смотрит с насмешкой. — А вот и снова твой защитничек пожаловал, — недовольно вздыхает он, а потом смотрит с прищуром то на Серёжу, то на Диму. — Или погоди-ка, вы может у нас парочка? Два педика? Только договаривает слова парень, как ему прилетает удар ногой в живот от Матвиенко. Он сгибается напополам и садится на корточки, пытаясь хватать ртом как можно больше воздуха. Илья отпускает Диму и замахивается для удара, но армянин соображает быстрее и бьёт ногой прямо между ног. Тот скукоживается от боли, держась за причинное место, а Серёжа хватает Поза и бежит с ним в сторону заброшенной лестницы, поднимаясь на самый верх. Охуевающий от таких событий Дима вновь прижимается к стенке и съезжает по ней вниз, одноклассник делает тоже самое и теперь они сидят совсем рядом друг с другом. — Что... Это было? — Позов переводит взгляд на парня с гулькой. Он весь бледный от страха, в отличие от Серёжи, дыхание сбивчивое, в руках вновь уже привычный тремор, а ожог напоминает о себе — нужно обработать, как и ладони, где были занозы. — Давай потом, — отмахивается он, мол, неважно. — Сначала ты мне расскажи, что случилось, — он бросает взгляд на руки Димы. Из-за бега по лестнице рукава худи задрались и теперь ожог был виден. Мальчишка резко опускает рукава толстовки, но слишком поздно. — Пожалуйста, покажи, — настороженно просит Серёжа, с мольбой в глазах смотря на одноклассника. Позов не шевелится, не задирает кофту со словами «Конечно, вот, посмотри, что эти уроды со мной сделали», но и не убегает, не срывается с места, как в прошлый раз, и это уже маленький прогресс. В глазах одноклассника он выглядит брошенным щенком, которого хозяева выкинули на улицу, а какие-то мальчишки нашли его и теперь издеваются, причиняя боль. У Димы взгляд, как у Кота в сапогах из Шрека, такой жалостливый, что хочется забрать этого щеночка к себе домой, пригреть, обнять, накормить и защитить ото всех плохишей. Он с опаской смотрит на Матвиенко, который аккуратно протягивает свои руки и касается тыльной стороны ладони парня, задирая рукава худи чуть выше, чтобы не мешались. Если бы у Димы были ушки, как у какого-нибудь зверька, он бы сейчас их навострил, пока Серёжа с нескрываемым ужасом и тревогой осматривает круглый ожог. Матвиенко и представить не может, что пережил этот мальчишка, ему так страшно за него, что он ставит себе цель: не допустить больше такого. — Есть чем обработать? — интересуется армянин, всё ещё рассматривая ожог. Дима смотрит теперь завороженно, ему не хочется одёргивать руку и это так непривычно и странно, потому что он давно никому не доверяет. Он молча достаёт Пантенол из рюкзака, но обработать ожог самому ему не дают, потому что одноклассник забирает его из рук. — Позволь мне, — просит Серёжа и почему-то Дима позволяет, только достаёт ещё упаковку влажных антибактериальных салфеток и вынимает одну штуку, протягивая однокласснику. Тот вытирает руки, откручивает крышку тюбика, в левой руке держит руку «ботаника», а правой выдавливает немного мази на ожог. Аккуратно растирает, пока мазь не впитается, и помогает убрать всё обратно в рюкзак. — Спасибо, — очень тихо бросает Поз, но одноклассник всё расслышал. Он мягко улыбается и поправляет мальчишке очки, которые сползли на нос. — А теперь рассказывай.