Почему я?

Впервые за долгое время Дима шагает в школу с широкой улыбкой на лице, а ещё в наушниках, где играет Папин Олимпос, которого он не слушал, кажется, миллион лет. Вчера он кое-как смог уговорить Серёжу не встречать его с утра пораньше у подъезда, а пересечься возле своего любимого дуба около школы, ведь опасности больше нет и ему ничего не угрожает. Матвиенко поначалу сопротивлялся, но позже всё-таки сдался, соглашаясь на предложение юноши. Дима приближается к учебному заведению и уже издалека видит своего парня, прислонившегося спиной к дереву, скучающе рассматривая что-то на экране телефона. Но как только Серёжа замечает подошедшего к нему одноклассника, он мгновенно начинает сиять, расплываясь в улыбке, и обнимает его за плечи, притягивая к себе. Скромно улыбнувшись и убрав наушники в карман куртки, Дима укладывает свой подбородок на плечо парня и обнимает его, положив руки на лопатки. — Я же говорил, что и сам без проблем дойду, — самодовольно произносит Позов, не разрывая объятий. Он слышит, как хмыкает Серёжа. — Если хочешь проводить со мной меньше времени, так и скажи, — отстраняясь, говорит Матвиенко с лёгким прищуром. Дима, усмехнувшись, закатывает глаза. — Дурак, — бросает он и уже шагает к школе, но Серёжа, обогнав его в два шага, неожиданно обхватывает его лицо ладонями и целует его в губы так нежно и трепетно, что Поз растерянно стоит пару секунд, и только потом отвечает на поцелуй, прикрыв веки, хватаясь за плечи парня. Он буквально тает, словно пломбир на солнце, от любых касаний и действий Матвиенко, его пухлых и умелых губ, которые уверенно действуют, заставляя подчиниться им, его крепких плеч, что в данный момент он сжимает своими руками, и от его тёплого взгляда, в котором открыто читается влюблённость, когда Серёжа оставляет его губы в покое. — У тебя губы сухие, — замечает он. Дима, отчего-то смутившись, отводит глаза в сторону. — Знаю, прости, — говорит он виновато, будто в чём-то провинился. Он думает, что Серёже неприятно, но тот берёт его за руки, крепко сжимая пальцы, и заставляет посмотреть на него. Позов поднимает провинившийся взгляд светло-карих глаз. — Только попробуй ещё раз извиниться за какую-нибудь ерунду, — серьёзно предупреждает Матвиенко. Он уже понял, что это дурацкая Димина привычка, от которой его срочно нужно отучать. Отпустив его руки, он достаёт из кармана своих джинсов гигиеническую помаду со вкусом банана, открывает крышку и выдвигает её немного, затем аккуратно обхватывает подбородок Позова, фиксируя в одном положении, и подносит к его губам помаду жёлтого цвета. Подросток изумлённо следит за движениями Серёжи, а глубоко внутри себя ему хочется кричать в подушку и плакать от такой заботы. Он в жизни ничего никогда подобного не чувствовал, даже со старыми друзьями: Антоном, Оксаной, Ромой. — Вот и всё, — убирает Матвиенко обратно помаду, закрыв колпачком, и оставляет на щеке парня лёгкий, едва ощутимый поцелуй, — пошли, — шепчет он ему на ушко, берёт за руку и направляется ко входу школы. В который раз Дима убеждается, что Серёжа лучший человек в его жизни. Пока они идут к нужному кабинету на третьем этаже, где у них сейчас будет два урока литературы, Позов немного нервничает и волнуется, ведь за месяц, проведённый в больнице, он изрядно отвык от своего класса, и теперь волнуется, какой же будет реакция сверстников. Вдруг кто-то посмеет продолжить глумиться над ним? Эта случайная мысль заставляет его вздрогнуть. — Расслабься, слышишь? — мягко советует Серёжа, заметив переживания парня, и тот ему слегка кивает. Перед входом в класс Матвиенко уверенно кладёт руку на плечо юноши, чуть сжимая его, чтобы показать, что он рядом и всё хорошо. Он открывает дверь первым, но ждёт, когда Дима сделает шаг, не отстраняя свою руку от него. Выдохнув, Поз заходит в кабинет, чувствуя поддержку Серёжи как физически, так и морально. Все одноклассники, словно сговорившись, резко поворачивают головы на вошедших в кабинет парней, с явным интересом рассматривая их, особенно Диму, который поправляет очки, идёт к своей пятой парте и старается ни на кого не смотреть. Тот факт, что в классе теперь нет Сабурова, Щербакова, Макарова и Абрамова удивляет его, кажется непривычным и даже фантастическим. Заняв своё место возле окна, он достаёт из рюкзака все необходимые к уроку принадлежности и получает заметное одобрение от Серёжи, который улыбается только ему, обустраиваясь рядом. Дима чувствует на себе любопытные косые взгляды, в классе стоит мёртвая тишина и это доставляет ему дискомфорт, но он пытается не обращать внимание на это. Вскоре все отворачиваются, когда Матвиенко окидывает их всех презрительным взглядом карих глаз. Он до сих пор не понимает, как можно было знать о травле и издевательствах и упорно молчать об этом. Все до единого молчали, как партизаны, никто даже попытаться не захотел помочь страдающему школьнику, никто не пытался выяснить в порядке ли он, всем просто было плевать. Серёжа даже боится думать, что было бы с Позом, не перейди он в эту новую школу в этом году. Из этих мыслей его вырывает звонок на урок и хлопок двери. На уроке Дима довольно быстро погружается в изучаемый материал про русских писателей серебряного века и это здорово помогает ему отвлечься. Даже Матвиенко включается в учебный процесс, но иногда не сдерживается и бросает мимолётные взгляды на соседа, ведь так давно не видел его за партой. В голове даже вспоминается первое сентября. — Кстати, — произносит после второго урока, выходя из кабинета вместе с Позом, — ты расскажешь, что тогда было с твоей щекой? — припоминает он первый учебный сентябрьский день и позавчерашний видеозвонок, в котором упомянул про царапины на коже. Сейчас от них не виднеется и следа, к счастью. — Стоит ли, — сомневается Дима, — это уже неважно, — он слабо улыбается, глядя на одноклассника, но тот делает умоляющий взгляд и ему приходится сдаться. — Я тогда решил сократить путь, когда шёл на линейку, и пошёл через арку, где встретил... — он не называет их имён, но Серёже они и не требуются. — Вот, и... У меня был букет роз с собой, мама хотела, чтобы я его Арсению Сергеевичу подарил, но в итоге его отобрали и ударили стеблями с шипами по моему лицу, — воспоминания заставляют его неприятно сглотнуть и крепко сжать лямки рюкзака, болтающегося у него на спине. — Ублюдки, — эмоционально шипит парень сквозь зубы. Дима молча соглашается с этим определением, но решается перевести неприятную тему. — Мне нужно в библиотеку сходить, взять сборник стихов Бальмонте. Ты пойдёшь со мной? — предлагает он и Серёжа, конечно же, соглашается. Они идут по школьному коридору, обходя других школьников, пытаясь ни в кого не врезаться, но, когда парни уже сворачивают к лестнице, чтобы подняться на этаж выше, где находится библиотека, к ним подбегает их одноклассница. Дима никогда не обращает внимание на девушек, особенно на одноклассниц, но сейчас он сразу же цепляется за неё взглядом и быстро пробегается по её внешнему виду сверху вниз, поджав губы, вкусно пахнущие бананом. Яркий макияж бросается в первую очередь: длинные стрелки, какие-то тёмные тени, явно нарощенные ресницы и ярко-красная помада, выгодно подчёркивающая её пухлые губы; облегающая белая водолазка, сквозь которую виднеются очертания лифчика, и чёрная кожаная юбка, явно чересчур короткая ей. Смотреть на неё почему-то неприятно, но Поз всё равно подозрительного взгляда не сводит, чувствуя какой-то подвох. Она мило улыбается, но смотрит лишь на Серёжу, совершенно не обращая на Позова никакого внимания. — Серёж, — начинает она елейным голосом, накручивая прядь волос на указательный палец, и Диме это уже не нравится, — я хотела бы поговорить с тобой, — Позов хмурится, не понимая, зачем ей вдруг понадобился Серёжа, — наедине, — добавляет она, бросив многозначительный взгляд на одноклассника в очках, стоящего рядом с ними. Дима перестаёт хмуриться и теперь на его лице читается неподдельное удивление. — Я слушаю, — безразлично отвечает ей Матвиенко, незаинтересованный данным разговором. Яна, поняв, что Дима никуда не уйдёт, обидчиво фыркает, но тут же снова натягивает на себя глупую улыбку. — Ты, наверное, слышал, что там фильм новый вышел, — Дима замирает, перестав шевелиться, потому что наконец-то до него доходит, что это открытый флирт, — а мне в кино сходить не с кем. Ты не мог бы составить мне компанию? — она протягивает свою руку и касается запястья парня, а Позов прожигает это касание испепеляющим взглядом. Но Серёжа легко отстраняет её руку, уже недовольно глядя на неё. — Извини, не могу, — резко бросает он, совсем не извиняющимся тоном, и Кошкина, никак не ожидавшая отказа, смотрит на него непонимающе. Конечно, ведь она считается самой красивой и популярной девушкой школы, с которой хотят мутить все парни. Яна теряет самообладание на несколько секунд, но, заметив, что Серёжа собирается уйти, не задумываясь делает шаг вперёд и целует его в губы, тут же отстраняясь и неловко улыбаясь, убрав прядь волос за ухо. Дима застывает на месте, став свидетелем такого столь неприятного события, его будто гвоздями прибили и он не может пошевелиться. Какая-то наглая особа прямо на его глазах поцеловала его парня. Внутри что-то больно и неприятно кольнуло. Он ощущает, как в нём закипает обида, хотя прекрасно понимает, что Матвиенко здесь не виноват. Ошарашенный таким поворотом диалога Серёжа делает пару шагов назад и смотрит на одноклассницу с максимальной неприязнью во взгляде, а Дима пытается справиться со своими эмоциями и проглотить все слова, которые он желает высказать Яне, что смотрит на него и ухмыляется уголком губ, словно уловив переменчивость в его взгляде. Армянин не успевает ничего сказать, как Позов с молниеносной скоростью разворачивается и позорно бежит вверх по лестнице, в библиотеку, потому что ему тошно смотреть на Кошкину. — Ты что творишь, — злобно рыкает на девушку Серёжа. Он не останавливает и не окликает Диму только потому, что понимает его чувства сейчас. Ему самому отвратительно и он старается всем своим видом показать и выразить презрение к Яне, что недоумевающе хлопает своими длинными ресницами, не понимая, в чём дело. Она глупо надеялась, что Матвиенко сейчас растает от её поцелуя и будет бегать за ней, как полшколы. — У меня есть человек, с которым я могу и хочу ходить в кино, — отшивает он её, — так что не подходи ко мне больше, — бросает напоследок и бежит вслед за Димой. Кошкина провожает его недовольным взглядом, чувствуя горькую обиду. — Дима! — кричит Серёжа, забежав в библиотеку, и тут же получает замечание от библиотекарши, поэтому понимающе кивает ей, извиняясь, и двигается вглубь зала между стеллажей со старыми книгами. Позов обнаруживается в самом конце помещения с какой-то книгой в руках и парень спешит направиться к нему. — Дим, — тихо зовёт он и юноша поднимает на него растерянный взгляд, который сразу же опускается на его губы, и с досадой куксится, увидев там след от красной помады. Кажется, он впервые испытывает ревность. Серёжа, смекнув что к чему, тут же стирает помаду тыльной стороной ладони. — Я позорно сбежал, чтобы не видеть её, — озвучивает Дима, пока парень пытается оттереть помаду с губ, — извини, — он искренне раскаивается, ведь сейчас почти убеждён в том, что ему нужно было остаться. Можно было бы просто помолчать, ничего не говорить, но быть рядом с Серёжей, либо всё-таки высказать всё то, что он думает о Кошкине, прямо ей в лицо. Но тогда Яна бы догадалась в чём дело, и вскоре вся школа узнала бы о них, а Диме этого точно не надо, у него только всё начало налаживаться. — Поз, — устало выдыхает Матвиенко, обхватив его за плечи, — перестань винить себя во всех смертных грехах, — он притягивает его к себе и крепко обнимает. — Я уже всё сказал ей, что хотел. — Ей не показалось это странным? — задаётся вопросом Дима, уткнувшись носом в ключицу одноклассника. — Тебе не о чем переживать, — успокаивает его Серёжа, мягко отстраняет от себя и прижимается губами к его лбу, оставляя там нежный, внушающий доверия поцелуй. Дима млеет от этого касания, объятий и в целом от самого Матвиенко. Он смотрит на него и всем своим нутром ощущает, как сильно привязался к этому парню за пару месяцев. Позов не может представить своё существование без этого армянина с забавной причёской. Дима благодарно улыбается Серёже и затем направляется к другим стеллажам, чтобы взять книгу, за которой и шёл сюда. Находит корешок с надписью «Бальмонте», расписывается в читательском билете и двое парней покидают тихое помещение, спеша на уроки. На физкультуре Позов показывает учителю справку об освобождении от физических нагрузок на ближайший месяц, получает задание на следующий урок в виде доклада по баскетболу, садится на скамейку и на протяжении всех сорока минут не сводит глаз с Серёжи, который иногда, отрываясь от игры, смотрит на Диму и улыбается ему, подмигивая. Матвиенко так органично смотрится на спортивном поле, с мячом, в планке. Сегодня он ещё и в чёрной майке, благодаря чему видны его мускулистые предплечья, и без зазрения совести юноша заостряет на них своё внимание. В раздевалке Дима отчаянно пытается не залипать на полуголом однокласснике, что получается у него из рук вон плохо. От довольного собой Серёжи этот факт, конечно же, не укрывается, но он решает не говорить об этом парню, пускай смотрит сколько хочет. Кошкина в течение всего учебного дня бросает странные и явно недовольные взгляды то на Серёжу, то на Диму, который сразу отводит свои карие глаза в сторону, когда встречается с её серыми. Он её не боится, ему просто даже смотреть на неё тошно и противно. Если бы он только мог, то взял и поцеловал бы Серёжу прямо на её глазах, чтобы показать, что он занят. Но он не может так сделать, потому что реальный мир слишком суров. На последнем седьмом уроке Матвиенко переписывает решение задачи с доски и в мыслях размышляет кое о чём, а Дима внимательно слушает учительницу астрономии, пытаясь разобраться в новой нелёгкой теме. — Дим, — тихо отвлекает парень своего соседа и тот оборачивается на него, поправив свои очки, — как бы ты хотел провести свидание? — в другое ведь время это нельзя спросить, нужно обязательно на астрономии. Поз пожимает плечами, понятия не имея куда бы он хотел. Он поджимает губы, смотрит на свой любимый дуб в окно и не знает что ответить. На улице они уже время проводили: в кофейне были, в кино ходили, по торговому центру гуляли, на катамаранах, хоть и с Арсением Сергеевичем, но катались, а больше каких-то развлекательных и комфортных мест в Старом Осколе нет. Да и холодно сейчас на свежем воздухе долго быть. Дима вон пока идёт до школы, у него уже кончики ушей мёрзнут и краснеют от холода, а свидание явно затянется хотя бы на пару часов. — А может, — снова смотрит он на Серёжу, — у кого-нибудь дома? — предлагает Поз. Для него это отличный вариант: можно пить горячий чай, не трястись от холода, стуча зубами, и делать что угодно. — Так сразу, — Матвиенко игриво вскидывает брови и растягивает губы в хитрой улыбке, за что получает несильный шлепок по бедру от Димы и тихо смеётся. — Шучу, шучу, — оправдывается он, пытаясь подавить в себе глупую улыбку. — Тогда можем сегодня у меня. — Сегодня? — на эмоциях говорит Позов чуть громче положенного, из-за чего получает недовольный взгляд учительницы, но та продолжает говорить о строении Солнечной системы. — Ты занят? — успевает расстроиться Серёжа. — Нет, просто... — Отлично, тогда буду ждать к пяти вечера, — в миг становится он снова радостным и посылает воздушный поцелуй, возвращаясь к монологу преподавательницы. Дима следует его примеру, на задворках сознания уже гоняя мысли о предстоящем вечере.

***

Дима бросает взгляд на наручные часы — пора выходить. Он беглым взглядом осматривает свою одежду: тёмно-синее худи с динозавром, обтягивающие джинсы с рваными коленками и голубые носки с уточками, поправляет очки и, выдохнув, выходит из своей комнаты. Родители ещё не в курсе, что он вот-вот уйдёт, поэтому он просто надеется, что никто ничего не заметит. Но как только он застёгивает молнию на куртке, в коридор моментально выходит мама с полотенцем на плече и прищуренным взглядом рассматривает непонятно куда собравшегося сына. — Куда собрался? — недовольно спрашивает она, складывая руки на груди. — Пять часов почти, а тебя приспичило на улицу? — женщина явно не в духе, а у Димы шестерёнки в голове работают слишком медленно, чтобы выдать какую-нибудь отмазку. — Я просто прогуляюсь, — пожимает плечами юноша, — уроки готовы, что мне делать... — Хочешь сказать, что ты усвоил всю ту школьную программу, которую пропустил за целый месяц, валяясь в больнице? — язвит Ирина. Подросток смотрит на неё с неподдельной обидой. Как будто он виноват в том, что не мог элементарно встать с кровати, самостоятельно поесть и сделать другие банальные вещи. Почему родительница говорит так, словно он месяц лежал на диване и плевал в потолок? — Мне нужно подышать свежим воздухом, — переводит тему он и старается сохранять напускное спокойствие. Ему бы к Серёже поскорее, вот его настоящий кислород, благодаря которому он живёт. — Что за внешний вид? — она презрительно испепеляет взглядом его голые коленки. — Где ты взял эти джинсы? — Где взял, там уже нет, — фыркает Поз, потому что ему начинает надоедать этот бессмысленный диалог. Мама, опешив, смотрит на него удивлённо, а затем сердито хмурит светлые брови. — Чтобы через час был дома, — строго отрезает она и, развернувшись в сторону кухни, уходит. Дима стоит пару секунд на месте, не шевелясь, а затем резко хватает с полки свои ключи и, не посмотрев в зеркало, уходит, громко хлопнув дверью. Он игнорирует существование лифта и спускается все этажи пешком по лестнице — время всё равно позволяет. Когда парень выходит на улицу, в его наушниках уже играет Папин Олимпос, а на голове накинут капюшон куртки. Не самый приятный разговор с родительницей испортил его приподнятое настроение, и он, всё ещё злясь на маму, неожиданно ударяет кулаком в стену дома, тут же тихо шипя из-за содранных костяшек. Крови нет, чувствуется лишь неприятное жжение и благодаря этому ненужные гнетущие мысли быстро улетучиваются из головы, потому что сознание концентрируется только на физических ощущениях и на музыке, играющей в наушниках. Всё ещё тряся рукой в воздухе, стиснув зубы, он выдвигается к дому Серёжи. Хочется уже просто поскорее его увидеть, обнять и хорошо провести время. Это всё, что ему сейчас необходимо. По дороге к дому парня Дима постепенно успокаивается и настраивается на предстоящее свидание. Он действительно считает правильным решением провести время дома, а не в каком-то кафе или парке, ведь погода абсолютно не радует: сильный порыв ветра срывает жёлтые листья с деревьев, а солнце ни капельки не греет. Но Позову солнце и не нужно, у него есть своё собственное, которое он вот-вот увидит и обнимет, чувствуя его тепло. Через несколько минут он оказывается перед подъездом парня и набирает номер его квартиры, хозяин которой сразу открывает дверь, даже не спрашивая кто там. Выдохнув, Дима заходит в подъезд и поднимается пешком на четвёртый этаж, собираясь с мыслями и пытаясь расслабиться. Остановившись перед дверьми, он нервно вытирает влажные от волнения ладошки о джинсы, зачем-то оглядывается по сторонам и с осторожностью берётся за ручку двери, надавливая на неё, чтобы открыть дверь. Он делает медленный шаг, проходя в квартиру, и прикрывает за собой дверь, неловко топчась на месте. — А ты пунктуальный, — выходит в коридор Серёжа, улыбаясь, и Диме в глаза бросаются настенные часы, стрелки которых показывают ровно 17:00. Матвиенко подходит к нему и обнимает за талию, целуя в нос, отстраняется, делая шаг назад, и разглядывает внешний вид парня, пока тот снимает куртку и стаскивает грязно-белые найки. — Мои любимые джинсы, — хриплым голосом замечает парень, акцентируя своё внимание на коленях одноклассника. Дима никак не комментирует эти слова, лишь улыбается уголком губ и проходит в ванную, чтобы помыть руки. Серёжа провожает его внимательным взглядом, заострённым на его обтягивающих джинсах. — Ты голоден? — гостеприимно интересуется хозяин квартиры, когда Поз вытирает руки махровым полотенцем. — Если честно, то немного, — признаётся подросток, потому как он не успел перекусить чем-нибудь дома. Ему даже стыдно, что он пришёл к парню голодным, и Серёжа, видимо, замечает, как он смутился. — Так, — он подходит к юноше и уверенно берёт его за руку, — пожалуйста, я хочу, чтобы ты чувствовал себя комфортно. Уж меня тебе точно нечего стесняться, — парень целует его в висок, прижимаясь губами на несколько секунд. — Я собирался приготовить синнабоны, но не успел. Если ты не против, мы могли бы сделать их вместе, м? — предложение звучит более, чем заманчиво, и Дима активно кивает головой, расплываясь в тёплой улыбке. — С тобой мне всегда комфортно, — добавляет он и для Серёжи это значит гораздо больше, чем банальное «я тебя люблю». Он смотрит в светло-карие глаза и через мгновение накрывает пухлые манящие губы юноши своими, одной рукой обхватывая его шею, пальцами зарываясь в волосы. Дима непроизвольно делает шаг назад и ощущает, как спина соприкасается со стеной, к которой он оказывается прижат, но нисколько не против этому. Не зная куда деть свои руки, он обнимает плечи Матвиенко и млеет от его касаний, буквально тая от его сладких губ. Позову нравится быть ведомым, а Серёжа, берущий весь контроль на себя, нравится ему ещё больше. Он чувствует, как собственный пульс учащается, а бабочки в животе активно порхают, когда Матвиенко скользит своим языком в его рот, и Дима крепче сжимает пальцами его плечи, чтобы сдержать стон. Армянин слегка придавливает его своим телом, наслаждаясь податливыми губами, и свободную руку кладёт на его бедро, поглаживая его кончиками пальцев. Теперь Позу жарко в своей толстовке и он проклинает самого себя, что надел её, даже не додумавшись накинуть ещё футболку. Отпустив плечи Серёжи, он упирается руками ему в грудь и мягко надавливает, и тот беспрекословно отстраняется от него. Взгляд у парня поплывший, зрачки расширены, а губы приоткрыты, чтобы хватать урывками воздух. Дима смотрит на него с лёгкой усмешкой, хотя у самого на щеках пунцовый румянец и учащённое сердцебиение, словно он пробежал километровый марафон без остановки. — Извини, но ты в этих джинсах сводишь меня с ума, — теперь уже усмехается Серёжа, откровенничая. — Я знаю, — не сдерживает смешка Позов и Матвиенко фыркает, поправив его волосы, — но вообще хотел попросить тебя дать мне футболку, если есть. Жарковато стало, — он оттягивает ворот синего худи. — Сейчас принесу, — кивает армянин и уходит к себе в комнату, а Дима принимается пока что снимать кофту, дабы не терять времени. Он снимает её через голову, оставаясь в одних джинсах и голубых носках. Стоять так немного неловко, но он решается не прикрываться одеждой, когда Серёжа возвращается с футболкой в руках и замирает в двух шагах от него. Он медленным изучающим взглядом скользит по телу юноши, его хрупким плечам и предплечьям, изящным сгибам талии и плоскому животу — он определённо похудел за время пребывания в больнице. — Держи, — отмерев, протягивает парень принесённую вещь. Позов незамедлительно обменивает её на кофту в своих руках и надевает на себя светло-голубую футболку с принтом персонажей Рика и Морти. — Подходит к твоим носкам, — изрекает Серёжа. — Да, спасибо, — соглашается и благодарит Поз, улыбнувшись уголком губ. — Ну что, синнабоны? — напоминает он. — Синнабоны, — подтверждает парень и, развернувшись в сторону кухни, ретируется туда, и Дима спешит за ним. На столе уже действительно приготовлены некоторые ингредиенты, а ещё лежит какой-то планшет, который Серёжа снимает с блокировки и теперь юноша может увидеть там открытую вкладку гугла с рецептом булочек. — Так, нам нужны фартуки, — он открывает средний ящик кухонного гарнитура и достаёт оттуда два фартука — один голубого цвета с рисунками круассана, а другой чёрный с надписью «Chef». Парень протягивает один из них Диме: — Держи, ты же сегодня у нас голубенький, — тихо смеётся он, а одноклассник, поджав губы, послушно забирает его и самостоятельно завязывает на себе. — С чего начнём? — спрашивает Позов, отойдя к раковине, чтобы снова помыть руки. — С теста. Я растоплю сливочное масло и подогрею молоко, а ты возьми вот это, — он протягивает большую миску Диме, — и действуй согласно рецепту на планшете. Серёжа включает газовую плиту и на водяной бане растапливает сливочное масло, параллельно этому подогревая молоко примерно до сорока градусов. Добавляет немного дрожжей, пару ложек сахара и тщательно перемешивает. Позов в это время уже просеивает муку, добавляет сахар и соль, два яйца и растопленное Серёжей масло. Матвиенко вручает ему лопатку, с помощью которой он всё перемешивает, а затем уже мнёт его руками до тех пор, пока оно не начинает отставать от стенок миски. Высыпав небольшое количество муки на стол, подросток выкладывает на неё тесто, придавая ему форму шара. Затем берёт скалку и раскатывает прямоугольник. Матвиенко всё это время с интересом наблюдает за уверенными действиями своего парня. Голубой фартук и его личная футболка невероятно идут Диме. Не сдержавшись, он подходит к нему со спины и обвивает талию плотным кольцом рук, ведя кончиком носа по его шее, оставляя нежный поцелуй на загривке. — Ты отвлекаешь шеф-повара, — ворчит Позов, но парня не отталкивает, а продолжает заниматься тестом. — Шеф-повар тут я, — возникает Серёжа, целуя одноклассника теперь за ушком, — а ты просто поварёнок, — ёрничает он, кусая мочку уха, из-за чего Дима прикрывает глаза, сглотнув. — На первом свидании люди так нагло не пристают, — фыркает юноша. — Так скажи, что ты против, и я отстану, — шепчет он, вызывая мурашки у Позова. Он возвращается к шее, прикусывая нежную кожу зубами, посасывая её, и Дима не может сосредоточиться на готовке, не в силах противиться подобным действиям парня. Губы Серёжи отстраняются и прижимаются к новому участку кожи теперь без участия зубов, хотя Поз совсем не против лёгких укусов, ему даже нравится. Чувствуя, как крепко прижимается к нему парень, он сжимает в руках скалку, чтобы устоять на ногах, а не растечься здесь лужицей. — Какой же ты... — оторвавшись от шеи юноши через несколько секунд, произносит Матвиенко, уткнувшись лбом между его лопаток. — М? — отзывается Дима, желая услышать продолжение фразы. — Какой? — любопытствует он. — Нет ещё таких эпитетов, которые идеально описали бы тебя, — парень, наконец, размыкает кольцо рук и присаживается за стол, чтобы теперь можно было смотреть в лицо однокласснику. — Нежный, трогательный, очаровательный. Выбирай, какое больше нравится? — улыбается он и смотрит на объект своей необъятной любви таким восторженным взглядом, что Позов смущается и возвращается к тесту, вновь раскатывая его. — Ты преувеличиваешь, — смущённо отзывается подросток. Серёжа недовольно фыркает на него. Нет, он говорит чистую правду и мог бы делать бесконечное множество комплиментов парню. Дима отличается от других — он не выпендривается, не строит из себя кого-то, всегда искренне улыбается, так солнечно, что у Матвиенко порой замирает сердце. Он любит в этом юноше всё: его круглую оправу очков, которую тот постоянно поправляет, светло-карие выразительные глаза, в которых хочется утонуть, пухлые сладкие губы, оторваться от которых очень сложно, серебряные кольца на пальцах и кожаные браслеты на запястьях, привычку отводить взгляд в сторону, мелодичный голос, широкую улыбку, приглушённый смех. И Серёже всё это полюбилось, он не хочет ничего менять в нём. У него есть только одно желание: быть рядом с ним. — Ты чего задумался? — возвращает его в реальность любимый голос одноклассника. Дима за это вроде бы короткое время посыпал тесто корицей с сахаром, свернул его в рулет и разрезал на несколько равных частей. — Да так, — отмахивается Матвиенко, усмехнувшись, и достаёт противень, на которую кладёт пергамент. Он придерживает бумагу для выпечки, пока Позов выкладывает на неё булочки на небольшом расстоянии друг от друга. Когда Дима кладёт последнюю, кажется, десятую булочку, Серёжа отправляет это дело в разогретую духовку. — Как только появится румянец — достаём, — предупреждает парень. — Есть, шеф, — шутливо произносит Поз, глядя на своё творение сквозь стекло духовки. — Хочешь, могу принести ноутбук, глянем что-нибудь? — предлагает армянин и Дима с удовольствием соглашается. Ноутбук через пару минут оказывается на столе, поверхность которого Серёжа уже вытер, и Дима пытается найти на кинопоиске что-то стоящее. Рекомендации предлагают ему драму, но плакать на свидании явно не лучшая идея, поэтому, открыв каталог сериалов, он выбирает «Шерлока» и включает первую серию. В начале показываются какие-то военные отрывки и Поз чуть хмурит брови, сомневаясь, что он включил всё правильно. — Ты никогда не смотрел «Шерлока»? — поражается Серёжа. Лично он пересматривал этот сериал как минимум три раза, потому что он потрясающий. — Нет, — пожимает плечами подросток, — обычно я предпочитаю драмы. Они сидят на одном диванчике рядом друг с другом и армянин решает обнять одной рукой его плечи. Дима на это действие довольно улыбается, а потом и вовсе кладёт голову на плечо парню, ведь так гораздо удобнее. Он с невероятным интересом наблюдает за героями, увлекаясь детективом, а потом чувствует запах выпечки, про которую они оба чуть не забыли. Серёже приходится встать и Позов не без сожаления поднимает голову, продолжая смотреть на Джона и Шерлока. Пока юноша глазеет в ноутбук, он достаёт булочки из духовки и начинает заниматься кремом, взбивая его ингредиенты миксером до однородной массы, из-за чего создаётся шум и Дима недовольно косится в его сторону, потому что не слышит диалогов главных героев. Но когда крем становится готовым, он наносит их на горячие булочки, переложив их на тарелку. Чайник уже горячий, как и сам хозяин квартиры, который достаёт две кружки и наливает им зелёный чай, не забывая разбавить его холодной водой. — Держи, — ставит он кружку с котятами перед Димой и сам присаживается рядом, прихватив свой чай и тарелку с синнабонами. Поз отрывается от сериала и смотрит на их совместно приготовленную выпечку, и просто восхищается. На вид выглядит очень аппетитно, так что ему не терпится поскорее попробовать. Взяв одну булочку в руки, он дует на неё, чтобы остудить, складывая губы в трубочку, и затем откусывает, блаженно прикрывая глаза и протягивая довольное «м-м-м». — Это восхитительно, — с восторгом отзывается он. Серёжа, улыбнувшись его искренней радости, следует его примеру и соглашается с юношей. Они смотрят «Шерлока», пьют зелёный чай и кушают синнабоны, и Дима не может представить более комфортного и уютного свидания в домашней обстановке. Булочки улетают довольно быстро, остаётся лишь половина. Позов, почувствовав сытость, чуть ли не разваливается на мягком кухонном диванчике под конец первой серии и Серёжа предлагает ему пойти отдохнуть в комнату. Захватив с собой ноутбук и сняв фартуки, перепачканные мукой, парни покидают кухню. В комнате ничего не поменялось. Всё та же кровать, на которой они тогда спали вдвоём после пьяного поцелуя, инициатором которого был Дима, рабочий стол, только теперь прибранный, и распечатанные фотографии на стене рядом с кроватью. Он подходит к ним ближе, будто видит в первый раз, и ему кажется, что что-то поменялось. Прищуренным взглядом Поз водит по ним и наконец-то до него доходит. Отсутствует та самая фотография, что в прошлый раз привлекла его внимание. ...Дима продолжает рассматривать фото, где Серёжа обнимает какого-то незнакомого ему юношу, притянув к себе за талию и прильнув к его губам. Теперь там висит новая фотография и Дима понятия не имеет, когда Матвиенко успел сделать этот снимок. На нём запечатлены они вдвоём, только Серёжа смотрит в камеру и хитро улыбается, а сам Димка глядит куда-то в сторону. Фон подсказывает, что это было в школе, ведь позади них стоит шкаф со стеклянными дверцами и учебниками и словарями по английскому языку. — Люблю эту фотку, — подойдя к нему, комментирует армянин, с любовью рассматривая недавно распечатанное им в торговом центре фото. — Надеюсь, ты не против, — добавляет он чуть тише. Но Позов нисколько не против, даже наоборот. Он разворачивается к стоящему позади него парню и целует его в щёку, давая понять, что ему нравится. — Можно прилечь? — спрашивает Дима разрешение, когда садится на кровать. — Ты можешь не спрашивать, а просто делать, что хочешь, — осведомляет его Серёжа. Юноша, подняв на него взгляд карих глаз снизу вверх, вдруг берёт его за оба запястья и слегка тянет на себя. Матвиенко поддаётся, залезая на кровать. Позов ложится на спину, с полуулыбкой рассматривая парня, отпустив его руки. В глазах армянина появился какой-то азартный огонёк и он, перекинув левую ногу через одноклассника, седлает его бёдра. Дима шумно выдыхает, а Серёжа наклоняется к нему близко-близко, не сводя взгляда с глаз. — Всегда бы так, — полушутливо произносит он. — Удобно? — хриплым голосом интересуется Позов. — О, ещё как, — довольно лыбится Матвиенко и выпрямляет спину, отстраняясь от лица юноши. Кое-что задумав, он запускает обе руки под его голубую футболку, проводя кончиками пальцев по стройному животу, царапая нежную кожу, поднимаясь всё выше. — Что ты...делаешь? — кое-как выдавливает из себя Дима. Он точно сегодня сойдёт с ума из-за прикосновений парня. Таких дразнящих, умелых и в то же время ласковых. — Мне интересно какие у тебя эрогенные зоны, — бессовестно отвечает Серёжа и Поза такое интимное признание заставляет сглотнуть. Парень, сидящий сверху, ведёт руками всё выше, пока не доходит до сосков. Позов прикрывает глаза, желая сгореть со стыда прямо сейчас, а вот Серёжа круговыми движениями пальцев массирует их, и те отзываются на ласку, твердея. Дима хватает маленькую подушку и закрывает ей своё лицо, на щеках которого снова красовался румянец. Хихикнув, Матвиенко поднимает ткань футболки до ключиц, открывая себе потрясающий вид на нагое тело одноклассника. Он наклоняется и плотно обхватывает губами один сосок, переместив руки на талию юноши. Поз тихо шипит в подушку и елозит задницей по кровати, но оседлавший его парень не даёт никак поменять положение. Отпустив сосок, прикусив его напоследок, Серёжа покрывает его живот едва ощутимыми поцелуями, дразня, а затем наглым образом забирает у парня подушку, бросая её на пол, чтобы Дима не мог сдерживать эмоции. — Верни, — жалобно пищит юноша, прикрывая ладонями лицо. Лукаво улыбнувшись, армянин заставляет его оторвать руки от лица, взяв его за запястья, как сам Дима некоторое время назад. Он припечатывает его руки над головой и Позов наблюдает за ним, видя в его тёмно-карих глазах озорство, уже чувствуя, как сам возбуждается, и если это почувствует и Серёжа, ему точно захочется провалиться под землю. Но вдруг в квартире раздаётся характерный звук открывания двери с помощью ключей. Испугавшись, подросток хлопает ладонями по бёдрам Серёжи, заставляя его слезть с себя, и тот слезает, садясь на кровати, как ни в чём не бывало. — Серёж, у нас гости? — доносится знакомый женский голос из коридора и Матвиенко, шепнув юноше, что пришла мама, выходит в коридор, прикрывая за собой дверь. Дима поднимается с кровати, опускает футболку и нервно проводит пальцами сквозь короткие пряди волос, чтобы придать себе нормальный вид. Быстро взглянув в зеркало, он выходит из комнаты. — Здравствуйте, — неловко здоровается он, увидев Елену Викторовну в коридоре. — О, Димочка, привет, — она подходит к нему и обнимает. Позов удивляется такому действию, но взаимно приобнимает её в ответ. Он явно не ожидал, что его будут так рады видеть. — Как твоё здоровье? Самочувствие? — интересуется она, отстранившись от него с лёгкой улыбкой на губах. — Всё прекрасно, спасибо, — кивает парень. Матвиенко стоит позади них и с любопытством наблюдает за двумя своими любимыми людьми. Ему не описать своего счастья, что Дима нравится его маме и она с ним хорошо ладит. Кажется, кому-то повезёт со свекровью. — Давайте чаю, мальчики, — предлагает она, проходя на кухню. — Ты же ещё не уходишь, Дим? — уточняет Елена. Парни заходят на кухню вслед за ней. — Нет, я с радостью посижу с вами, если вы не против, — вежливо отвечает подросток, вновь усевшись на диван. И пока мама Серёжи готовит им чай, вся неловкость и смущение сходят на нет. От этой семьи исходит такой комфорт и уют, что ты невольно расслабляешься, действительно чувствуя себя как дома. Елена Викторовна ставит на стол три кружки с горячим чёрным чаем и только сейчас замечает тарелку с выпечкой. — А это что за красота? — она берёт одну булочку и с восторгом рассматривает её. — Мы с Димой приготовили, — с гордостью отзывается Серёжа, положив на колено юноши свою руку. Позов делает вид, что не замечает этот жест, хотя на душе становится ещё теплее и спокойнее. — Потрясающе вкусно, — комментирует она, попробовав синнабон. — Кстати, Дим, ты не ещё не думал, куда будешь поступать? Мне просто интересно, если не хочешь, не отвечай. — Да нет, это не секрет. В Воронежский университет на стоматолога, — говорит парень и для Матвиенко это становится таким же открытием, как и для его мамы, ведь о поступлении они ещё не говорили. — Химию и биологию значит будешь сдавать, — удивляется Елена, — сложные предметы, справляешься? — Да, с ними у меня нет проблем. И медицина меня как-то притягивает, — пожимает плечами парень. — Это здорово, — с одобрением отзывается женщина. — Серёж, может тебе тоже на медика пойти? — предлагает она сыну, ведь тот ещё не решил куда будет поступать, а время идёт и к экзаменам потихоньку нужно уже готовиться или хотя бы знать предметы, которые будешь сдавать, когда придёт время ЕГЭ. Дима смотрит на парня с неподдельным интересом. — Да не знаю, — сомневается Матвиенко, — лично у меня с химией те ещё проблемки. Кое-как трояк поставили за десятый класс. — Так Дима мог бы тебя подтянуть, наверное, — переводит она вопросительный взгляд на парня в очках. Тот сначала замирает в ступоре и только через пару секунд отвечает. — Конечно, легко, — соглашается он. — Если ты хочешь, — обращается к Серёже, который задумался и затем коварно улыбнулся, мысленно представляя их дополнительные занятия с Димой у него дома наедине. — Я только за, — поддерживает эту идею парень. Елена заводит новую тему для разговора и расспрашивает Диму о его интересах и увлечениях, иногда извиняясь за своё любопытство. Но Позов ничуть не против, он сам рад рассказать о себе, хотя обычно не любит этого делать, но эта семья исключение. Время за разговорами пролетает так незаметно, что парень едва не давится чаем, когда замечает, что идёт уже десятый час вечера. Как бы ему не хотелось, но пора домой, где скорее всего ждёт ещё один неприятный разговор с мамой. — Извините, мне пора, — он поднимается из-за стола, поставив кружку с недопитым чаем в раковину, и выходит в коридор. Заглянув в телефон, он видит двадцать пропущенных от мамы и три от папы. Нудных поучений ему точно не избежать. — Может останешься? Уже поздно, — предлагает Елена Викторовна, выйдя вместе с Серёжей в коридор. — Спасибо за предложение, но меня ждут родители, — он натягивает на себя улыбку, сделав вид, что всё в порядке, хотя остаться здесь хочется просто невероятно. — Их тоже можно понять, — кивает она, — но ты заходи почаще, мне приятно тебя видеть у нас, — женщина снова обнимает его на прощание и удаляется на кухню, чтобы позволить мальчикам побыть наедине. — Извини, я не знал, что она сегодня придёт пораньше, — просит прощения Серёжа, взяв парня за руку, виновато глядя на него. Но Поз фыркает и тянется к нему за крепкими объятиями. — Всё прошло хорошо, честно. Твоя мама очень добрая, мне она нравится, мы хорошо поговорили. Серёжу эти слова немного успокаивают и он поглаживает юношу между лопаток. Дима отрывается от него, чтобы надеть куртку, последний раз смотрит в любимые глаза, всем своим нутром желая остаться здесь, но, оставив на губах Матвиенко нежный поцелуй, выходит в подъезд, пообещав, что как доберётся до дома, сразу же отпишется. Папин Олимпос снова играет в его наушниках, пока песню не прерывает мамин звонок, но трубку подросток не берёт, сбрасывая. Он наслаждается вечерней прохладой и тёмными сумерками города, шагая по тротуару. Подойдя к своему подъезду, с тоской достаёт ключи и отворяет дверь, нехотя бредя к лифту. Главное просто молча выслушать все поучительные нотации от родителей и пойти в свою комнату спать. Парень надеется, что всё пройдёт именно так.