***
Арсений Сергеевич механически помешивает ложкой остывший чёрный кофе, рассматривая почти не оставшуюся пенку и внимательно вслушиваясь в слова своего ученика, сидящего сейчас на время перемены за первой партой. Он был чётко уверен в том, что тяжкая участь Диму больше не постигнет, останется в прошлом, но весьма эмоциональный рассказ Серёжи развеял его призрачные надежды. — Получается, он сейчас у тебя дома? — Арсений поднимает пронзительные голубые глаза на школьника, кивающего ему. — Это было моим желанием, — добавляет Матвиенко. — Не ругайте его. Попов тихонько смеётся. — Да разве я могу, — вяло улыбается он, переводя взгляд на утренний пейзаж за окном. За дверью слышится громкий гул семиклассников, ожидающих, когда их впустят в кабинет. Серёжа заламывает пальцы на руках от волнения, кусает пухлые губы и тоже смотрит в окно на дуб — любимое дерево Димы. Внизу лежит груда золотистых опавших листьев, которые граблями сгрёб дворник, а дети начальной школы разносят её в пух и прах. — Как Дима себя чувствует? — любопытствует Арсений, отвернувшись от окна. — Не совсем отвратительно, но точно хуже обычного, — делает выводы парень, вздохнув. Он надеется, что Позов сейчас отдыхает и ни о чём не думает. Классный руководитель устало трёт переносицу, жмуря глаза. — Я могу поговорить с его отцом, — предлагает свою инициативу мужчина. — Вряд ли Дима этому обрадуется, — сомневается ученик, и Попов знает, что он прав. — И долго он будет у тебя кантоваться? — Арсений тщетно пытается подавить глупую улыбку, но не может и прикрывается кружкой с кофе, делая вид, что пьёт. — Сколько это будет необходимо, — уверенно отвечает парень, поднимаясь с места, потому что пора идти на биологию. Ухмылка учителя от него не укрывается. — Когда он придёт в школу? — спрашивает напоследок преподаватель. — Завтра, — отзывается Серёжа и, пообещав передать Диме привет, выходит в шумный коридор. Толпа энергичных семиклассников мгновенно растворяется, забегая в кабинет, и мысленно Матвиенко выражает Арсению Сергеевичу искреннее сочувствие. Он разворачивается к лестнице, но перед ним резко вырастает преграда в виде лицемерно улыбающейся одноклассницы, которая одним видом вызывает желание закатить глаза и цокнуть языком. — Привет, — любезничает она, коснувшись руки парня своими тонкими пальцами с ярко-розовыми ногтями. Красную помаду в этот раз заменяет бледно-розовая, нанесённая толстым слоем, но и она ей ни капли не идёт. Серёжа отдёргивает свою руку, неприветливо морщась. Яна делает вид, что всё в порядке. — Поболтаем? — Мне не о чем с тобой разговаривать, — безразлично отвечает ей Матвиенко, обходя её стороной, возобновив шаг. Девушка, стуча каблуками, догоняет его в считанные секунды и встаёт перед ним, плотно обхватив его запястье, как змея, удушающая свою добычу. — Ошибаешься, — и глупый смешок, от которого Серёжу воротит. Из заднего кармана светло-голубых облегающих джинсов Кошкина достаёт новенький айфон с банальным чёрным чехлом. — Думаю, тебя это заинтересует, — в галерее, недолго листая многочисленные снимки, она открывает и показывает однокласснику фотографию, на которой он стоит и целует Диму в губы, обхватив его лицо ладонями. Веки у обоих прикрыты, руки Димы обхватывают его плечи, стоят на улице под голым дубом. — А я-то думаю, че ты мне отказал тогда, — насмехается Яна, откровенно любуясь удивлением, отражённым на лице парня. — Удали, — рычит Серёжа на неё, сделав шаг вплотную. Та, подразумевая это, прячет телефон за спину и обратно убирает в задний карман джинсов. Руки парня сжимаются в кулаки, губы недовольно кривятся, карие глаза наливаются яростью. — Удалю, конечно, — фыркает девушка, усмехаясь, — но не просто так, — она выжидает паузу, думая, что одноклассник сейчас будет умолять её не делать этого и пытаться выяснить, что необходимо выполнить, дабы избежать этого. Но Матвиенко явно крепкий орешек, который ей не по зубам. Он смирно стоит, не колыхнувшись, выжидающе смотрит и прожигает её испепеляющим взглядом. — Да расслабься ты так, — сложив руки на груди, вздыхает она. — Сходишь со мной на свидание, да и всё, — увидев, как брови парня сводятся к переносице, она добавляет: — В случае отказа эту фотку увидит точно большая половина школы, не сомневайся во мне, — бледно-розовые губы растягиваются в самодовольной улыбке. Серёжа ощущает себя так, словно его ударили под дых. Желание ядовито сказать ей в лицо «стерва» переполняет его, но он сдерживается и, вскинув подбородок, с угрожающим спокойствием говорит: — Я не собираюсь предавать и обманывать Диму, ясно? — Кошкина усмехается. — Кто сказал, что это предательство? Ты не обязан ему всё докладывать. Мы просто погуляем, — она опускает ладонь ему на плечо, но Матвиенко резко им дёргает, избегая прикосновения. — Я повторю для глухих, — он наклоняется к ней поближе и Яна, заметив в его глазах явную угрозу, пугается, — я его не предам. Мне плевать, что ты сделаешь и как на это отреагируют остальные, его я никому не позволю и пальцем тронуть, заруби это себе на носу. Поправив лямки рюкзака на плечах, он разворачивается и уверенной походкой сворачивает к лестницам, оставляя ошарашенную одноклассницу позади. Яна смотрит ему вслед, зубы сводит от злости и обиды. Никто не смел ей ещё грубить. Ни один парень её не отшивал, а уж тем более ради другого парня. Ради другого стремного парня. Прислонившись к стене, девушка достаёт телефон и уже через минуту в школьной группе размещается фотография двух целующихся парней. На биологии нудную учительницу никто не слушает, потому что все школьники обращают свой взгляд на Серёжу, спокойно сидящего за пятой партой, делая конспект параграфа. Парень каждой клеточкой тела чувствует, что на него пялятся. На задних партах активно шепчутся, обсуждая скандальную сенсацию, ученики то и дело тычут пальцем в экран своего телефона, а потом на Матвиенко. Серёжа слышит смех и оскорбления, но глаза не поднимает, хотя весь горит желанием заткнуть всем рты. Ему всё равно на себя, но ему не всё равно на Диму, о котором грязно сплетничают. Он же тоже увидит эту фотографию. А может уже увидел. Матвиенко прикрывает глаза, тяжело сглатывая, делает вдох и выдох. Достаёт телефон, пряча его под партой, и строчит смс парню с вопросом о самочувствии. — Так он педик? Мерзость. Надо будет ему мозги вправить, ха. Карандаш в руках с хрустом ломается от услышанных слов, Серёжа, не выдержав, поднимает голову и ловит взгляд одноклассника, который сидит прямо перед ним. Рыжие курчавые волосы, веснушки на лбу и щеках, зелёные глаза и тонкие губы. — Следи за своим языком, — предупреждающе рявкает Матвиенко, глядя ему в глаза. Рыжий кривляется, показывая своё отвращение. У Серёжи чешутся кулаки. — А то что? — выплёвывает он и кривит бледные губы. — Отправишься вслед за Сабуровым и его шестёрками. В зелёных глазах мелькает испуг, но быстро затухает. — Угрожаешь мне? — Предупреждаю, — холодно и небрежно бросает Матвиенко. Его глаза темнеют, приобретая тёмно-кофейный оттенок. — Диму никто не тронет. Я не позволю, — эта фраза звучит уже не как предупреждение, а как факт. — А если тронут тебя? Не боишься? — Серёжа напрягается, тихо стучит ногой о пол и расценивает это как потенциальную опасность, но внешне себя не выдаёт, оставаясь таким же уверенным. — Попробуй, — будто бросает вызов говорит он. Одноклассник ухмыляется уголком рта, явно что-то для себя мысленно помечает и отворачивается. Матвиенко пытается отвлечься от сплетен и возвращается к конспекту.***
Настойчивый звук нескончаемых уведомлений будит Диму. Недовольно сморщившись, он протирает глаза кулаком и тянется за телефоном, лежащим на тумбочке. Школьный паблик, на который подписана вся средняя и старшая школа, неожиданно активизировался. Дима зевает, пока грузится какая-то фотография, опубликованная в новом посте несколько минут назад. Никакой подписи к ней не прилагается, автор тоже отсутствует — выложили анонимно, поэтому юноша терпеливо ждёт. Он уже хочет лечь спать дальше, но на экране наконец-то загружается фото и вся сонливость в эту же секунду испаряется. Их кто-то видел. Видел, сфоткал и слил. Внутри всё обрывается. Осознание, что вся школа увидит это, если ещё не успела посмотреть, впивается в мозг и больно давит на него. В горле начинает першить. Парень закрывает глаза, считает до пяти и снова открывает их в надежде, что картинка исчезнет. Но фото остаётся в открытом доступе школьной группы и набирает всё больше просмотров и комментариев, в которые Дима боится заходить. Администрация школы и большинство преподавателей не в курсе насчёт этого паблика, он был предназначен исключительно для учеников и обсуждения всяких сплетен. Когда-то девочки восхваляли там Арсения Сергеевича, вся лента была в его фотографиях, сделанных в тот момент, когда учитель этого не видел. В комментариях были многочисленные смайлики с сердцами и влюбленными глазками. В своё время Дима тоже удосужился там блеснуть, только уже не в таком хорошем свете. Когда он только перешёл в эту школу в девятый класс, то не знал о существовании этой группы. Обнаружил её достаточно поздно. Какая-то девчонка отметила его страничку в комментариях и он с подозрением перешёл к своей отметке. Тот вечер стал вечером открытия, страха и нескончаемых слёз. Каждая запись была посвящена ему. Словно кто-то вёл свой личный дневник с планами и делился этим со всеми. Аноним писал, что собирается запереть его без света в туалете, отобрать в столовой еду, «случайно» пролить горячий чай или компот на его белую рубашку, выбросить вещи и прочие гадости. На следующий день Дима в школу не пошёл из-за нового поста с известием о том, что его хотели затолкать в кабинку туалете и «познакомить этого ботана с туалетной водичкой лицом к лицу». Перед родителями он притворился больным и сел на больничный, который растянулся на месяц. За это время группа сменила тему обсуждения, забыв о нелепом девятикласснике. В школе Позов стал настораживаться, нигде не задерживаться, стараться не забегать в столовую, быть поблизости с классным руководителем. Случайно плутая по третьему этажу, он обнаружил заброшенную лестницу, на которой по какой-то причине никого никогда не было, и мальчишка стал там пережидать время перемены. Сбегал туда, когда приходил слишком рано или его задерживали учителя на дополнительное занятие; сбегал, когда знал, что его ищут, чтобы поизмываться. Он научился быть осторожным и внимательным, хотя иногда делал осечки и попадался в ловушки. Сейчас, заваривая себе в кружке чай с ромашкой и стараясь игнорировать всплывающие на экране уведомления, Дима думает только о Серёже, а не о своей очередной осечке и невнимательности, неосторожности. Он тогда первый потянулся к Матвиенко за поцелуем, потому что в школе они, разумеются, сдерживаются, а если уж совсем невтерпеж, то бегут на заброшенную лестницу и проводят там всю оставшуюся перемену до звонка, возвращаясь в кабинет с глупыми улыбками и общим секретом. Усевшись за стол с кружкой, где только недавно завтракал с парнем, Дима гипнотизирует глазами телефон и чуть не разливает чай, когда на экране высвечивается входящий вызов от Серёжи. — Видел? — вместо приветствия взволнованно спрашивает Серёжа, сбежав на время перемены на их с Димой лестницу, чтобы поговорить в тишине. — Да, — тихо буркает Позов, размешивая чайной ложкой несуществующий в кружке сахар. В трубке повисает напряженное молчание. Никто не решается нарушить тишину; Серёжа рассматривает растрескавшийся белый потолок, Дима делает глотки чая, желая поскорее и покрепче обнять парня. — Я буду через пару часов, — наконец говорит Матвиенко. — Всё ведь в силе, мы идём до тебя за вещами? — уточняет парень. — Ты точно уверен?.. — Я — да, — чётко и уверенно отвечает Серёжа. — Хорошо, — Дима допивает чай и относит кружку к раковине, — до встречи. — Не скучай без меня, — голос Серёжи становится мягким и ласковым. Позов представляет, как он улыбается, и сам не может сдержать улыбки. Сбросив звонок, он моет за собой кружку и возвращается в комнату. Елены Викторовны ещё не было, но она может вернуться в любой момент, поэтому хочется быть хорошим мальчиком и соблюдать чистоту и порядок. Всё-таки ему здесь предстоит жить.***
Из коридора доносится звук открывающегося ключами замка. Дима не знает кто это: хозяин или хозяйка квартиры, но встаёт с кресла на колёсиках, на котором до этого сидел и крутился, и осторожно выходит в коридор, выглядывая. Глаза натыкаются на спину Серёжи и он тихо подкрадывается к нему, а потом обнимает за талию и крепко прижимается, вдыхая его аромат. — Всё-таки соскучился, — тихо смеётся Матвиенко, пока Позов целует его в макушку и никак не может выпустить из объятий. — Ага, — честно признается Дима, насыщаясь любимым ароматом. Серёжа пахнет мятным шампунем и жвачкой с арбузом. Чуть ослабив хватку, он позволяет Матвиенко развернуться и встретиться с... — Что с тобой? — улыбка мгновенно гаснет, Поз на шаг отходит, но тут же суетливо возвращается и обхватывает лицо одноклассника ладонями. Под покрасневшим носом пролегают засохшие струйки крови, правая щека заметно опухла. — Какой урод... — голос Димы дрожит и Серёжа спешит перехватить его руки в свои. Он целует тыльные стороны ладоней и несмотря на боль в носу улыбается ему, потому что рядом с Позовым это совсем не имеет значения. — Уже всё нормально, не переживай, — сбросив обувь, он проходит в ванную, а Дима провожает его рассеянным взглядом и бежит на кухню за аптечкой, в которой выискивает лейкопластырь, мазь и перекись водорода. Возвращается в комнату как раз в тот момент, когда Серёжа переодевается, стягивая с себя футболку. На теле нет никаких синяков и ран и Поз совсем немного расслабляется. — Сядь, — просит он, кивая на кровать. Матвиенко бросает футболку на стул и садится на край кровати, внимательно разглядывая юношу и отслеживая его действия. Притащив с ванны ватные диски, Дима подходит к парню и смачивает их прозрачной жидкостью из аптечки. Обхватывает подбородок Серёжи, приподнимая вверх, и со сосредоточенным выражением лица осторожно стирает кровь под носом, как Серёжа вытирал его кровь ночью. Перекись водорода шипит, Матвиенко жмурится и терпит. Чтобы было легче перенести не самые приятные ощущения, руками он обхватывает Димины бедра и слегка сжимает их. Дима шумно сглатывает и подходит ближе, руки парня окольцовывают его талию. Ноги Позова расставлены на ширине плеч. Серёжа, усмехнувшись и приоткрыв глаза, сдвигает свои ноги вместе и резким движением дёргает Диму вниз. Тот оказывается сидячим у него на ногах и крайне смущенным. Никак не комментируя действия одноклассника, берёт рядом лежащую мазь и выдавливает себе на пальцы, стараясь аккуратно растереть её по носу. — Мне уже лучше, — довольно замечает Матвиенко, забираясь руками под футболку Позова и оглаживая его спину. Кожа настолько мягкая и нежная, что не терпится её расцеловать. — Мешаешь, — нехотя выдыхает Дима, закрывая тюбик с мазью. Распаковывает лейкопластырь, который оказывается голубого цвета с Крошем из «Смешариков», и, улыбаясь, наклеивает его. Лицо Серёжи так близко, что он видит собственное отражение в его глубоких глазах. Он снова обхватывает его ладонями и большим пальцем нежно оглаживает пострадавшую щеку. — И всё же... кто это сделал? — Одни придурки, — фыркает Матвиенко, притягивая юношу ещё ближе к себе. Здоровой щекой прислоняется к его груди и слышит учащённое сердцебиение. Становится спокойно и вся боль отходит на второй план. На первом всегда будет Дима. — Из-за той фотографии? — спрашивает очевидное Позов и парень не отвечает ему на этот вопрос. Сдерживая эмоции, он гладит Серёжу по волосам, соблюдая тишину, как в разговоре по телефону. — Тебя никто не тронет, — вдруг говорит Серёжа, отпрянув от груди одноклассника, — только через мой труп... — Не говори так, — пугается Дима, прижимаясь губами ко лбу парня. — Сколько их было? — Это неважно, — Матвиенко качает головой. — Просто запомни, что я никому не позволю тебя тронуть, обидеть. Иначе им придётся иметь дело с дзюдоистом. — С кем? — Дима перехватывает его взгляд и приоткрывает губы от внезапной новой информации. Смутившись, Серёжа неловко пожимает плечами. — Я не рассказывал? — уточняет парень. — Прости. Я несколько лет занимался дзюдо, — он с сожалением снимает Позова со своих ног и садит на кровать, а сам подходит к шкафу с одеждой, долго копается там и наконец разворачивается снова к Диме лицом, держа в руках сложенный напополам синий пояс. Он протягивает его однокласснику и тот всё ещё с удивлением и теперь с восхищением рассматривает пояс, как какую-нибудь драгоценность. — Почти добрался до кандидата в мастера спорта, но ушёл из дзюдо. — Почему? — юноша переводит взгляд с пояса на парня. — Из-за травмы, — он заметно тушуется и гаснет прямо на глазах у Позова. — Перед важными для меня соревнованиями, где бы я получил звание кандидата в мастера спорта и новый пояс, я сломал ногу и не мог выступать. Сначала валялся в больнице, потом месяц дома, ходил с костылями. Восхищение Димы сменяется сочувствием, он подходит к парню, оставив синий пояс на кровати, и крепко сжимает его руку в знак поддержки. — Вернуться уже нельзя? — интересуется Позов. — Да можно. Нога давно зажила, тренер сам звал меня обратно, но прежнее желание просто пропало, — Матвиенко равнодушным взглядом смиряет пояс. — Теперь меня с дзюдо связывают только воспоминания о несостоявшихся соревнованиях и вот эта вещица, оставленная на память. Где-то ещё пара медалей валяется. — Мне жаль, — искренне говорит Дима, прильнув к парню для объятий. Серёжа уверяет его, что всё в порядке, целует в висок и продолжает переодеваться. Собравшись, парни выходят из квартиры и направляются к дому Позова. График родителей Дима, к своему сожалению, не помнит, поэтому робко надеется, что хотя бы отца дома не будет. Вряд ли он посмотрит на разукрашенного сына и почувствует сожаление из-за произошедшего, ведь Дима оставался ненормальным. Но присутствие Серёжи рядом обеспечивает ему поддержку и придаёт смелости. Крепко держась за руки, они заходят в подъезд и поднимаются к Диминой квартире. Заходя внутрь, Позов оглядывается и убеждается, что дома никого нет, ощущая значительное облегчение. Не теряя времени, он юркает к себе в комнату прямо в кроссовках, пока Матвиенко рассматривает тесный коридор. Краем глаза замечает капли крови на полосатых светлых обоях и внутри всё холодеет. Он спешит в комнату парня, который бросает свою одежду в спортивную сумку с несколькими отделениями. Дима собирает только необходимое, тащит с ванной комнаты свою зубную щётку, прихватывает чай с лесными ягодами, который покупал ему Серёжа ещё в начале общения, достаёт небольшую денежную заначку; в рюкзак складывает учебники и тетради, ноутбук берёт под мышку. Оглянув напоследок комнату, Дима приходит к выводу, что это правильное решение, и быстрее уводит из квартиры своего парня, пока кто-то из родителей не вернулся. — Давай помогу, — на улице Серёжа забирает у него спортивную сумку, забрасывая себе на плечо. Дима аккуратно несёт ноутбук и рюкзак со школьными принадлежностями, думая о том, как отблагодарить Матвиенко. Раскладывать свою одежду в комнате Серёжи странно. Дима всё равно пока что чувствует себя неловко, тем более ему выделили две свободные полки для своих вещей в шкафу. Он переоделся в шорты до колен и просторную белую футболку, пока Серёжа отнёс его щётку в ванную, а чай на кухню. Сейчас Матвиенко выбирает им фильм, щёлкая по клавишам ноутбука. — Как насчёт «Назови меня своим именем»? — предлагает Серёжа. — Ты правда думаешь, что я его не смотрел? — усмехается Позов, ложась рядышком с парнем на кровать. — Повторим сцену с персиком? — игриво шепчет ему в ухо Матвиенко и щёки юноши приобретают красный оттенок. — Извращенец, — также тихо отвечает Поз, взяв ноутбук в свои руки, и Серёжа весело хохочет. В итоге выбор останавливается на сериале «Молодые монархи». Время от времени они отвлекаются на поцелуи, следуя примеру главных героев сериала. После четырёх серий ноутбук перегревается и отключается, даже зарядка его не спасает. Дима со вздохом ложится на кровать, прикрывая глаза, устав сидеть, а Серёжа неожиданно садится чуть выше его колен, с озорством в глазах пробегаясь кончиками пальцев от ключиц до резинки шорт. Дыхание становится сбивчивым, Позов приоткрывает веки и смотрит на него снизу вверх, чувствуя нарастающее возбуждение. Серёжа очерчивает его соски через ткань футболки круговыми движениями пальцев и те мгновенно твердеют, а Дима заливается алым румянцем. Чтобы не пересекаться с насмешливым взглядом одноклассника, он отворачивается и впивается глазами в комнатное окно, за которым заметно потемнело. Резко задрав футболку парня, Матвиенко проводит короткими ногтями по животу и рёбрам, минуя фиолетовый синяк на левом боку, и приятно царапает бархатную кожу. Он наклоняется к лицу юноши и едва ощутимо кусает его за кончик носа. Сознание Димы становится туманным, он буквально тает словно мороженое от нежных прикосновений Серёжи, вновь отстранившегося от его лица и теперь забираясь руками под кромку шортов, медленно ведя руками вверх. Позов охотно приподнимает бедра, пальцами от волнения сжимая плед, на котором он лежит, и вдруг чувствует, как одноклассник замирает, аккуратно поглаживая правое бедро под шортами парня, и Дима вздрагивает, вспомнив о порезах на нём. По одному взгляду Серёжи становится ясно — он всё понял. Парень смотрит на Позова с застывшим в глазах ужасом и сомнениями. Он молча берётся за резинку шорт, но Дима с мольбой смотрит на него и отрицательно мотает головой в стороны. — Пожалуйста, — сглотнув, просит Матвиенко, — дай посмотреть. Подросток ещё какое-то время не отпускает резинку, но вскоре, отведя глаза, расслабляет пальцы и Серёжа с осторожностью снимает с него шорты, опуская их до колен, продолжая сидеть на нём. Его взгляд направлен строго на бёдра Поза, а точнее — конкретно на правое бедро, на котором можно лицезреть несколько явно свежих, длинных порезов с коркой запекшейся крови. Серёжа отказывается в это верить, а Дима хочет поскорее сесть на кровать и прижать ноги к себе, он приподнимается на руках, однако парень быстро, но аккуратно хватает его за бедра в том месте, где нет порезов, чтобы ненароком не причинить боль. Он поднимает глаза на испуганного парня, недавний румянец на щеках которого уже успел улетучиться. Позов молча смотрит на него, глаза начинает жечь от подступающих слёз. — Дима, — судорожно выдыхает Матвиенко, возвращая взгляд к изрезанному бедру. У него кровь в жилах стынет от осознания того, что его парень наносил себе вред, а его не оказалось рядом, чтобы предотвратить это сумасшествие. — Зачем? — он подушечками пальцев осторожно прикасается к самому длинному и глубокому рубцу, проводя по всей длине. Поз тихо шипит, сжав зубы. Порезы совсем не затянулись с прошлого дня, они выглядят совсем новыми. — Ты не должен был этого видеть, — он закрывает лицо руками и его голос приглушается. Всё недавнее возбуждение сходит на нет. Матвиенко слезает с него и присаживается рядом, никак не переставая буравить взглядом красные полосы на нежной коже. Дима такой чувствительный, как только можно было додуматься до такого... — Иди сюда, — снова шёпотом зовёт парень, но Дима не отнимает ладони от лица. Тогда Серёжа опускает его футболку, натягивает обратно шорты и ложится рядом, разворачивая юношу к себе лицом. Позов наконец опускает руки. В покрасневших глазах стоят слёзы, некоторые из которых уже успели скатиться по щекам, оставляя прозрачные неровные дорожки. Притянув к себе Диму, Матвиенко гладит его макушку, спину, оставляет невесомые поцелуи, держит за руки и переплетает пальцы, шепча на ушко: — Всё хорошо, всё позади... Нужно было сразу идти ко мне, слышишь? Он достаёт из тумбочки пачку сухих салфеток и протягивает их парню. Дима вытирает ими слёзы и теперь вокруг него валяются несколько скомканных белых салфеток. Каким образом он заслужил Серёжу, Позов вообще не представляет. За эти сутки он плачет при нём уже второй раз, и Матвиенко его только поддерживает и успокаивает. — Давай договоримся, — начинает Серёжа, когда парень обратно надевает очки, — что ты больше не будешь таким заниматься. У тебя есть я. Ты можешь поделиться со мной, чем захочешь, не нужно... — он смотрит Диме в глаза и крепко сжимает его руки, накрыв их своими, — резать своё тело. Твоя кожа не бумага. Никогда так больше не делай, пожалуйста, — под конец в горле встаёт ком и парень сам еле сдерживается, чтобы не проронить слёз. Дима и так встревожен, незачем ему снова волноваться. Позов вновь приникает к нему всем телом и часто-часто кивает головой, упираясь лбом в грудь Серёжи. Он прав, конечно он прав. Это были эмоции, истерика. Такого больше не повторится. В дверь комнаты неожиданно раздаётся стук и только потом её открывают. Поз хочет отстраниться от парня, но тот ему этого не позволяет, продолжая его обнимать и прижимать к себе. Одна нога Серёжи свисает на пол, другая находится на кровати, сам он сидит, а Дима обвивает его, как коала бамбук. В комнату заходит Елена Викторовна, видимо, парни не услышали, как она шумела ключами и замком. Позов неловко краснеет и всё-таки слезает с Серёжи, вставая с кровати. Стоит и смотрит в пол, словно провинившийся ребёнок. — Здравствуйте, — подаёт он тихий голос, шмыгая носом. — Привет, Дима, — женщина улыбается, но в глазах у неё тревога, и она вопросительно смотрит на своего сына. — У вас всё в порядке, мальчики? — Уже да, — отвечает Серёжа и родительница понимающе кивает, в очередной раз гордясь сыном. Она подходит к Диме и ободряюще сжимает его плечо. — Можешь жить у нас сколько тебе потребуется, хорошо? — Елена рассматривает его фингалы и синяки, под сердцем что-то больно скребёт. — Завтра принесу тебе хорошую мазь с работы, — она снова улыбается и подходит к двери, но потом оборачивается через плечо и добавляет: — Я рада, что вы есть у друг друга. И выходит из комнаты. Дима, непривыкший к такому обращению, растерянно косится на дверь, потом встречается взглядом с парнем, и наконец-то улыбается. Матвиенко снова притягивает его к себе и теперь целует в губы, придерживая за талию. Перед сном Серёжа расстилает свою одноместную кровать. Позов вспоминает, как впервые остался у парня с ночёвкой, напился вина и первый раз поцеловал его. Лицо начинает гореть, а сердце стучать быстрее. — Давай я посплю на полу, — предлагает Дима, смущаясь мысли, что им снова нужно будет лежать тесно прижатыми друг к другу. Парень оборачивается на него с приподнятой бровью. — Ага, на балконе тебе сейчас постелю, — фыркает Серёжа. — Вот и отлично. — Размечтался. Матвиенко приносит вторую подушку, чтобы юноше было комфортнее и удобнее. В комнате уже горит ночник с тёплым жёлтым светом. Из окна доносятся звуки проезжающих мимо машин. Свет от луны падает в комнату, создавая уютную атмосферу. Дима переодевается в пижаму с мишками, состоящую из футболки и хлопчатых штанов, и залезает под одно одеяло к Серёже, который спит в серой майке и трусах. Постепенно смущение проходит, он придвигается ближе к однокласснику и смотрит на его губы. Матвиенко посылает ему воздушный поцелуй и Дима отвечает ему тем же, но потом всё-таки не выдерживает и прижимается к его губам своими. Языки встречаются, сердца учащённо бьются. Позов закидывает на него одну ногу и совсем скоро засыпает.***
В школу парни заходят с гордо поднятой головой и взявшись за руки. По пути до раздевалки ловят на себе взгляды всех учащихся и даже учителя физкультуры, но не обращают на них никакого внимания. Оставляют верхнюю одежду в гардеробе и поднимаются в кабинет английского языка, где собралась уже большая половина класса. Кто-то смотрит шокировано, некоторые с отвращением, одноклассницы с непониманием. Кошкина испепеляет их ненавистным и возмущённым взглядом, дуя губы, а Арсений Сергеевич скрывает свою улыбку за экраном ноутбука. Когда звенит звонок, он поднимается с места. — Напоминаю, что у вас начинаются каникулы через три дня, так что для начала поднажмите на оценки, чтобы мне за вас не краснеть на педсовете, — внимательным взглядом, сощурившись, он окидывает каждого ученика. — И от меня лично предложение на каникулах сходить в боулинг всем желающим, такие есть? — класс поднимает одобрительные возгласы. — Ни разу не играл, — просвещает Дима Серёжу, поджав губы. Матвиенко кладёт руку ему на колено под партой и ухмыляется уголком рта. — Значит тебя ждёт очень увлекательный мастер-класс со мной сразу на практике, — он хитро подмигивает ему и снова фокусирует внимание на классном руководителе. — После урока составлю список желающих, деньги нужно будет сдать до конца недели. Мужчина усаживается обратно за стол и просит открыть шестьдесят пятую страницу учебника. Дима с Серёжей внимательно слушают учителя, делая важные пометки в тетради. У Яны на парте не открыто ничего. Затем девушка поворачивается к своей соседке и говорит: — Спорим, я его соблазню там. Лучшая подружка недоуменно смотрит на неё. — Кого? — Серёжу конечно, не Позова же, — с раздражением цедит Кошкина. — Что ты к нему привязалась? Отстань уже, не видишь, что он занят. Тебе других парней мало? — нахмурившись, интересуется Юля. — Хочешь сказать, что я хуже этого очкастого? — Яна с пренебрежением кивает в сторону Димы и подруга с тяжёлым вздохом отворачивается от неё. — Я всегда добиваюсь своего, — продолжает ворчать себе под нос девушка. Она оборачивается к Позову, который случайно пересекается с ней взглядами, и, глядя на него, презрительно морщится, отвернувшись. Парень смотрит на её затылок с усмешкой. Рука Серёжи продолжает сжимать и поглаживать его колено под партой, и это ещё один их общий секрет.