***
Ошибки — это доказательство того, что ты пытаешься.
— Дженнифер Лим
***
«Блять», — громко сказал он, скрестив руки, сидя на кушетке напротив Огнерожденного, чье имя на Общем звучало как Бэд. Судя по всему, его настоящее имя было трудно произносить. Бэд приподнял бровь. «Разве ты не должен ругать меня за мат?» — пожаловался он, откидывая голову на диван и устремляя взгляд в кафельный потолок. «Я занимаюсь этим в свободное время», — весело сказал Бэд. «Я не против того, что ты используешь в качестве механизма преодоления, если только это не вредит тебе или другим. Это касается и ругательств — что на самом деле является одним из лучших методов преодоления последствий травмирующих событий». «Я все еще не понимаю, зачем мне общаться с терапевтом», — пробормотал он. «Нужно ли мне напомнить, что два дня и четырнадцать часов назад, ты пытался покончить с собой?» — промолвил Бэд. Его тон никогда не менялся — даже у Пурпуда в голосе чувствовалось молчаливое осуждение — чего у Бэда не было. «Все… не так», — медленно сказал он. «Правда?» — мягко спросил Бэд. Томми вздохнул. После того, как… ну, подростки с корабля оставили его отдыхать, на следующий день Пурпуд пришел пораньше, чтобы проводить его в соседнюю комнату — Томми не стал говорить, что мог идти самостоятельно; он мог выиграть многие споры, но этот совершенно точно не был одним из них. Он так и не увидел ни волоска, ни перышка кого-либо из «Взрослых» — как Пурпуд любил называть их — за исключением того слабо аргументированного спора между Уилбуром и Филом. Не было даже сообщений на датападе. Ну, кроме Ники. Однако она лишь бросила грустный взгляд на него, когда делала ему укол гипоспрея, от которого он даже не попытался отмахнуться, и не стала обсуждать то, как прыгнула в воду, чтобы спасти его, когда он спросил. Он полагал, что заслужил это. В самом деле, он их не винил. С другой стороны, Пурпуд также сказал ему, что это часть юрисдикции Флота, что он не может ни с кем разговаривать, пока не пообщается с терапевтом. Пурпуд, конечно же, нарушил правила, чтобы позволить «Молодежи» встретиться с ним. Что было приятно. «Вроде того», — признался он. «Мне было интересно, могу ли я походить по воздуху, чтобы полетать». «Было ли что-то важное в том месте, где ты решил… походить?» — осторожно спросил Бэд, поправляя очки. Он нахмурился. «Не думаю, что это было моим первоначальным намерением. Это просто было местом, где я гулял и разговаривал со Снифф». Томми пожал плечами. «Все как бы обострилось после того, как у меня появилось время подумать об этом». «Итак, — бросил Бэд. — Мог бы ты тогда сказать, что если бы тебе дали место и время подумать еще раз, ты бы принял такое же решение?» Томми пожал плечами. «Может быть. Я не знаю. Сначала люди вокруг меня должны перестать умирать. Когда они перестанут это делать, я перестану думать о том, что, возможно, я не заслуживаю места в этом мире». «Имеет ли это какое-то отношение к трем тысячам двумстам семидесяти детям, которые были убиты рукой Хромы?» «Я не хочу об этом говорить», — твердо сказал Томми. Бэд явно навел некоторые справки, если он помнил точное число, которое всегда висело в сознании Томми. До конца сеанса он отказывался отвечать на другие вопросы.***
Было около трех часов утра по стандартному времени, когда Томми сидел один в столовой и ел свой салат. Он был не настолько глуп, чтобы думать, что он был действительно один — он знал, что Клементина следит за ним, и если Томми сделает что-то…такое…она должна будет разбудить четырех разных людей, а именно Фила, Туббо, Ники и Пурпуда. Последний официально не входил в список, но Пурпуд умел манипулировать, чтобы суметь попасть в него. Краем глаза он заметил движение, когда он ковырялся в листовой зелени, привезенной из… он подумал, возможно, из Атлантиса — судя по сине-фиолетовым оттенкам и треугольной форме некоторых кусочков. Планета Ники. На вкус они были солоноватые, как морские водоросли. Что было вполне логично, поскольку Атлантис был водной планетой. Уилбур опустился на сиденье напротив него, и у Томми перехватило дыхание. Он знал — знал, что теперь их отношения не будут прежними, он знал, что им двоим предстоит разговор о том, что произошло. В отличие от многих вещей — в отличие от всего — он не мог избегать этого вечно. «Привет, Томс», — тихо сказал Уилбур. «Как поживаешь?» Томми фыркнул, несколько раз потыкав вилкой зелень. «Давай без этой херни, Уилбур Саут». Уилбур моргнул, став похожим на рыбку с его широкими глазами и приоткрытым ртом. «Задай уже свой гребаный вопрос». «Хорошо», — медленно протянул Уилбур. «Почему ты пытался убить себя и собираешься ли ты попытаться снова?» Томми хмыкнул, вонзив вилку в тарелку с такой силой, что один из зубцов сломался и с легким стуком упал на пол. «Ну, ты хотя бы не сыкло», — пробормотал он. «Я не знаю, Уил». «Чего не знаешь?» «Почему» — сказал он. «И случится ли это снова». Томми снова наклонил голову. «Ну, полагаю, я могу это объяснить. Я пошел на мост Золотые Ворота, потому что виделся там со Снифф. В мои первоначальные планы не входили прыжки с моста — смешно рассказывать, но обычно я хожу по перилам». «Почему?» — снова спросил Уилбур с ноткой какого-то ужаса в голосе, его карие глаза буравили Томми. Он пожал плечами. «Авианы не падают, если не хотят», — пояснил он. «Ну, во всяком случае, я не падаю. Трудновато поскользнуться и упасть, если ты контролируешь воздух, ага?» Томми покачал головой, смеясь про себя, и громко уронил вилку на стол. «Я просто… пришел. А потом стоял там и вдруг понял, что это моя вина в том, что дети Погтопии мертвы». «Это…» Уилбур замолчал. «Это не то, что сказал Пурпуд». «Пурпуд был в бреду и дурел с голода», — отрезал Томми. «Он ничего не знает». Уилбур нахмурился, но не стал спорить, хотя явно был не согласен. «Но в любом случае, я понял, что люди вокруг меня имеют тенденцию умирать». «Это не…» Томми ткнул пальцем в его сторону. «Обвиняй меня в этом, не обвиняй. Мне, блять, все равно. Но ты знаешь, что это правда. Люди действительно склонны умирать рядом со мной». Уилбур открыл рот, и Томми поднял бровь, в ожидании ответа. «Это не твоя вина», — наконец сказал Уилбур, играя потрепанным концом своего желтого свитера. Томми подумал о плюшевом свитере коровы, который был у Фантома — как и у Снифф. «Неужели?» — он спросил. «Все знают, что я здесь единственный-» «… Кто знает правду?» — закончил Уилбур. Томми кивнул. «Это не так. Ты единственный здесь, кто прошел через это. Полная история где-то там, скрыта в одном из файлов адмирала». Он бесцельно махнул рукой. «Конечно, я этого не знаю. Фил этого не знает. Думаю, как и Понк или Пунц, хотя они братья Пурпуда». «Эрет мог бы», — предположил Томми, говоря о терапевте Пурпуда, а также об одном из опекунов Туббо и Лани. Он не упомянул Тоаста, вице-адмирала. «Конфиденциальность пациента», — решительно сказал Уилбур. «Он не смог бы даже рассказать правительству, если бы они приказали ему это сделать. И они не стали бы спрашивать, потому что это противоречит законам». «Серьезно?» — поинтересовался Томми. «Да, кроме случаев, когда это касается совершенно незаконных дел», — сказал Уилбур. «Вроде… тяжелых наркотиков, убийств и так далее». «Ну, думаю, я не должен рассказывать все Бэду», — бросил он в шутку, лишь частично. «Что бы ты ни сделал», — осторожно сказал Уилбур. «Это не убийство». «Ты не можешь этого знать». «Я знаю, что Пурпуд уважает тебя», — тихо сказал Уилбур. «У него была конференция с вице-адмиралом…» Ах, значит, они знали. «… И хотя он вышел с красными глазами и весь дрожал, он все еще равняется на тебя. Думаю, мы были глупцами, считая, что вы двое только встретились». «Ты и есть тупица» — спокойно сказал Томми, и Уилбур фыркнул, запустив руку в свои волосы, запутав каштановые кудри на макушке. «Не, ну, серьезно. Я не особо пытался это скрывать». «Ты не дал этому ускользнуть», — заметил Уилбур. «Ой, да ладно», — буркнул он. «Уверен, ты умнее этого». Уилбур приподнял бровь. «У меня случился приступ паники от того же фильма, что и у второго выжившего с Красной Планеты. Я так крепко хранил свои секреты, что аж больно было. Я был в той тюрьме по конкретной причине, Уил. О которой так никто и не догадался». «Я имею в виду, я просто думал, что это из-за того, что ты Авиан…» — Уилбур замолчал. «Так и было», — сказал Томми. «Я имею в виду, почему я остался там. Туббо хорошо было известно, что я мог сбежать». Он склонил голову, забыв о салате. «После того, как ты узнал, что это я вытащил тебя семь лет назад. Когда мне было десять». «Ах, — Уилбур сглотнул. — Я предположил, что они повысили безопасность». Томми фыркнул. «Нет, мой код все еще работал, когда Туббо нашел его через свой датапад». «Он ничего не сказал». «Славный малый», — ласково сказал Томми. «Вы, малолетки, должны перестать тусить друг с другом» — настороженно заметил Уилбур. «Сначала твой гребаный настоящий возраст и день рождения, потом это вчерашнее…» — он вздрогнул. «Больше ничего не будет», — мягко сказал Томми, и Уилбур моргнул. «Я думаю, это просто привычка, особенно для меня и Пурпуда. Ранбу — я не знаю насчет Ранбу». «Ты избегаешь его». Глаза Томми сверкнули. «Возможно», — признался он. «Я не знаю, как вести себя с ним». «Он думает, что ты винишь его». Томми фыркнул, отвернув взгляд в сторону. «Единственный гребаный человек, которого я виню в этом бардаке — это я сам», — сказал он. «Это всегда был я. Проблема всегда была во мне».***
«Итак», — начал Техно Блэйд, расставляя шахматную доску. Томми нахмурился. «В чем, черт возьми, твоя проблема?» «Воу, как прямолинейно», — пробурчал он, играясь с одной из пешек. Техно протянул руку и щелкнул его по кисти, и он вскрикнул, уронив фигуру. «Положи это на доску, ботан, а не в руку. Можешь продолжить играться с ними после того, как я тебя разнесу». Томми закатил глаза, расставляя свои фигуры, согласно черным клеткам. Техно продвинул пешку перед своим королем вперед и откинулся назад, вытянув ноги в сторону; его розовые волосы, которые обычно были завязаны назад, свободно падали на плечи. Томми было интересно, как сильно полу-Пиглин ухаживал за ними, потому что они выглядели лучше, чем девяносто процентов волос на корабле. «Сначала Уилбур, теперь ты. Кто будет следующим, Фил? Почему вы, ребята, продолжаете приходить ко мне по отдельности?» «Мы верим в конфиденциальность», — пояснил Техно. «И все же ты спрашиваешь меня об этом», — сказал Томми, подняв коня и продвинув его на несколько шагов вперед. «Как друг», — подчеркнул Техно, копируя ход коня Томми. «Уилбур не станет выкладывать мне все, что ты рассказал. Я имею в виду, конечно, он сказал, почему ты остался в тюрьме, но не то чтобы он рассказал мне прям-таки все». Техно закатил глаза. «Ты доверил ему информацию». Наступила тишина, и они продолжили играть еще несколько минут. «Я имею в виду… я вроде как ожидал, что он пойдет и всем расскажет», — тупо сказал Томми, на секунду уставившись на доску. «Это было бы проще, чем объяснять все миллион раз». «Извини, ботан, но тебе придется продолжать это объяснять, пока мы не будем на тысячу процентов уверены, что ты не станешь прыгать со следующего высокого здания, которое увидишь». «Это не так работает», — сказал Томми, закатив глаза. «Дело не в том, что я хочу умереть; я просто хочу перестать причинять боль окружающим». «Как? Раздражая их до смерти?» Томми швырнул одну из съеденных пешек в Техно. Полу-Пиглин-полу-Фелиец — как напомнил себе Томми — ловко поймал фигуру, прежде чем опустил ее вниз. «Нет, придурок. Люди просто… не знаю, обычно умирают рядом со мной». «Значит ты втягиваешь окружающих в опасность», — протянул Техно. «Ну, — протянул он. — Я полагаю». «Хорошо, — сказал Техно. — И что теперь?» «Теперь… — смущенно произнес Томми. — Что?» «Ну, да, — сказал Техно. — Что теперь будет?» «Эм… — проронил он. — Я уйду? И тогда ты не умрешь?» Было ли это смертью или уходом, он не знал. «Ага, ну, это не совсем то, как все работает», — фыркнул Техно. «Извини, малой, но ты нужен нам здесь». «Почему?» — тупо спросил он. «Потому что Фил хочет, чтобы ты однажды стал пилотом?» — сказал Техно, и Томми удивленно моргнул. «Да, ты не знал? Думаешь, Дрим всегда будет пилотом? Этот ботаник даже не хочет этой должности. А ты можешь вытворять кое-какие крутые вещи. Ты спас Кристен на том задании, и ты — Авиан. И Уилбур считает тебя забавным». «А ты?» «Ну, я думаю, ты раздражаешь», — сказал Техно, и Томми поник. «Иногда», — добавил полу-Пиглин. «Только иногда. И это только потому, что ты громкий. А я интроверт. Но… ты забавный. Иногда». «Вау, это комплимент?» «Я могу начать перечислять твои отрицательные черты, если хочешь», — невозмутимо сказал Техно. «Нет, нет», — Томми широко улыбнулся. «Дайте мне минутку насладиться комплиментом от самого Техно Блэйда». «Сейчас ты более известен, чем я», — сказал ему Техно. Улыбка Томми исчезла на полсекунды, прежде чем он нацепил ее на свое лицо, игнорируя неприятное чувство в своем желудке. «Все потому, что я крутой и потрясающий». «Я брошу эту фигурку тебе в голову, если ты не уберешь эту самодовольную ухмылку со своего лица», — отрезал Техно. «Но… у тебя забавно получается высмеивать Уила». «И называть Фила старым?» — добавил Томми, передвигая ладью на три клетки вперед, постукивая рукой по деревянной доске. «Конечно», — фыркнул Техно, на миг улыбнувшись. Томми мельком увидел, откуда росли его клыки — на месте, где должны были быть нижнечелюстные зубы Томми. «Он женат», — сказал Томми. «Это автоматом делает его старым». «Ему всего тридцать три». «Это похоже на что-то очень старое». Техно фыркнул. «Мне двадцать четыре». «Да, ты тоже старый». «Ну, конечно, ты так думаешь», — проворчал Техно. Последовало еще одно долгое молчание, и Томми громко выругался, взглянув на доску, поняв, что через четыре хода он проиграет, и выхода из этого не было. Без слов собрав свои фигуры, он посмотрел на розоволосого полу-Пиглина и начал новую игру. «Ты не возражаешь, если я задам тебе вопрос?» «Ты необычайно вежлив», — проворчал Томми. «Это своего рода личный вопрос». «Эм… — протянул он. — Я имею в виду, да, конечно». «Каково было, будучи ребенком, бороться против правительства?» — рука парня замерла на одной из пешек Техно. «Тебе не нужно… отвечать, если не хочешь». «Нет, — сказал он. — Нет, на самом деле… это один из лучших вопросов, которые ты мог бы задать». Техно нахмурился, и Томми схватил фигуру, потерев ее подушечками пальцев. «Это… это не было моим первоначальным планом… ну, знаешь, устраивать восстание. Мы были просто группкой друзей. Мне было двенадцать, почти тринадцать, когда я познакомился с Пурпудом, Ранбу, Алиссой и Глупцом — это не его настоящее имя — и потом, ближе к концу, с Грияном — четырнадцать и пятнадцать, когда случился вирус. Я не был самым старшим. На самом деле, думаю, я был самым младшим. Но… но я полагаю, что они считали меня лидером нашей группы, и мы просто валялись на поле золотой травы и болтали». Томми издал судорожный вздох. «Я думаю… я знаю, что трава теперь коричневая, и вся растительность погибла. Но это… это было здорово. Небо было таким красивым, ничего подобного я никогда раньше не видел — как и после — а Хрома был просто… просто парнем, который спас меня из тюрьмы. Это была… была обычная школа, и, может быть, на мгновение у меня даже получилось забыть, что у меня не было семьи». Томми прикусил губу, положив шахматную фигуру — возможно, он уронил ее; он не мог точно сказать — и сунул руки под бедра, чтобы они не дрожали. Вдох. Выдох. Один. Два. Три. Голос Клементины эхом отдавался в его голове. «А потом… потом все изменилось», — прошептал он. Техно моргнул. «Я был… я был в его офисе». Вдох. Выдох. «Я видел список. Растения умирали — я предполагал, что это была просто зима, понимаешь? Гриян говорил мне другое, но я не замечал и был так глуп. И я не ненавидел Хрому так сильно, как должен был. Гриян сказал мне, что наши отношения не были нормальными…». Лицо Техно резко побледнело, и Томми поспешил уточнить. «-Нет, не такими, но сейчас я достаточно хорошо понимаю, что это было… физическое насилие и манипулирование моими чувствами и утратой. Я… я видел список на его столе. Я видел Ранбу, Грияна и Алиссу. Их имена. Они должны были умереть, и поэтому я вернулся и сказал им бежать. Я солгал им и сказал, что они все пятеро были в списке. Пятеро из них — они побежали, потому что поверили мне. А я остался. Я остался, потому что думал, что, возможно, смогу убедить Хрому не…» Он прервал себя. «Эй, эй», — Техно придвинулся к нему. «Томми, тебе нужно… тебе нужно дышать». Он чувствовал головокружение. «На следующий день», — выдохнул он. «Половина детей была казнена. Если бы…если бы я был лучше. Но я не был — я должен был сказать им. Я мог бы спасти больше». «Тебе было сколько…тринадцать? Четырнадцать?» — Томми неуверенно кивнул — четырнадцать технически, почти пятнадцать, но это не имело большого значения. «Ничего в той ситуации не было твоей виной. Никто тебя не винит». «Все, кто мог бы винить меня, мертвы», — слабо сказал Томми, закрывая глаза и позволяя воспоминаниям захлестнуть его. «Я не могу… иногда… иногда я слышу их голоса. Как они… обвиняют меня. В моих кошмарах». Он заставил себя сделать несколько шатких вдохов и выдохов. «Как ты думаешь, если… если бы они все еще были живы, они бы ненавидели меня?» «Нет», — сказал Техно. «Ты хороший ребенок, Томми. Твое осознание — твое сожаление, даже о том, в чем ты не виноват, делает тебя лучшим человеком, чем ты думаешь». Томми улыбнулся ему. Он проиграл следующие четыре шахматные партии и лег спать. Ему снились кровь, смерть и серые глаза.***
Томми не был особенно удивлен, когда Ники сказала ему, что ему пока нельзя возвращаться в Академию — Бэд учтиво пояснил ему, что он находится под угрозой вылета. Что было глупо, потому что он даже не умел летать. Он также не удивился, что теперь у него в руке был чип, который отслеживал его местоположение и жизненные показатели — это было действительно угнетающе, а также вторжением в частную жизнь, но он все же понимал, почему они решили сделать это. Он видел крошечный кусочек металла под запястьем и знал, что может вырвать его — может истечь кровью и умереть без надлежащей медицинской помощи, и все же. Он этого не делал. Он был в некотором роде рад, что ему не нужно было идти в Академию — не потому, что там было невесело, а потому, что в двух классах до конца курса соседнее с ним место будет пустовать. Он… не был готов к тому, что не сможет обнаружить рядом с собой Снифф и списать у нее конспект или закатить глаза на очередную глупость преподавателя. Она ушла, но часть ее все еще оставалась — если это вообще имело какой-то смысл. Два дня спустя Томми осторожно постучал в каюту Филзы, раздраженно почесывая металл на руке. Дверь открылась без особого шума, и Томми удивленно моргнул, обнаружив там Уилбура, Техно и Фила. «Извини», — выпалил он. «Я вернусь, когда ты не будешь занят». «Мы не заняты», — сказал Фил. «Заходи, приятель». «Э-э…» — он нервно зашел в комнату. «Хорошо». «Привет, гремлин», — ласково сказал Уилбур, листая книгу, должно быть, которую одолжил ему Техно — у кого еще мог быть такой дерьмовый вкус? — Фантом таскал ее повсюду, когда не был на дежурстве. А поскольку Л’Мэнбург все еще находился на ремонте, эту дурацкую книгу по психологии он таскал с собой постоянно. Тем не менее, Томми безупречно отмахнулся от него, отчего Уилбур слегка прыснул в кулачок. «В любом случае, я получил сообщение от родителей Снифф». Фил взглянул на него, и Техно моргнул. «Они э-эм… они хотели бы созвониться по видеосвязи. Ну, знаешь. Чтобы все организовать». «А, — бросил Фил. — Разве у тебя нет экрана для видеозвонков в одном из конференц-залов?» «Ну, да, — сказал он. — Но я бы… ты знаешь. Я бы не хотел…» — его голос застрял в горле. «Оу, — произнес Фил. — Ты не хотел бы разговаривать с ними один». «Ага», — наконец сказал он. «Боюсь, они обвинят меня… ну, знаешь. В ее смерти и прочем дерьме». Томми засмеялся, но совсем нерадостно. «Я, э-эм… Я попрошу их перенести встречу, раз ты занят». «Нет», — сказал Уилбур. «Все в порядке. Давай, Тех. Я должен показать тебе кое-что классное». «Хорошо», — ровно ответил полу-Пиглин, когда встал и быстро заплел волосы, достав из кармана шнурок и обмотав им розовые концы. Проходя мимо Томми, он тепло похлопал его по плечу, в его глазах блеснуло одобрение и понимание. Томми пригнулся, когда Уилбур попытался ласково взъерошить ему волосы, помахав Филу на прощание и скрывшись за дверью. «Извини», — повторил Томми. «За то, что испортил ваше… собрание». «Это было не собрание», — заверил Фил, похлопав по месту на кровати рядом с собой. Томми сел, стараясь игнорировать вспышку бледно-зеленых перьев, когда Фил дернул своими крыльями, чтобы окружить мальчика, сидевшего рядом с ним. Его сны начали влиять на его реальную жизнь, и он это ненавидел. «Ты знал, что я также являюсь законным опекуном Техно и Уилбура?» Томми моргнул. «Эм… нет, вообще-то». «Ага», — вздохнул Фил. «Конечно, моя власть как родителя прошла…» — фыркнул он. «Они уже выросли». Томми хлопнул его по плечу. «Они все еще в твоей команде», — сказал он. «Не то чтобы они ушли или что-то в этом роде». Фил вздохнул. «Знаю, знаю», — сказал он. «Техно потерял своих родителей после…инцидента с HMS Fran, а Уилбур никогда не имел их… так что. Я сделал то, что считал правильным. Они мои дети, хоть и не по крови». «Теперь понятно, почему Уилбур стареет так быстро и плохо», — пробормотал Томми. «Берет пример со своего родителя». «Ты только что назвал меня старым?» «Нет», — ляпнул он. «Конечно, нет. Тебе все послышалось». Фил улыбнулся ему, и Томми почувствовал, как мягкие перья обвились вокруг его плеча. Почему-то это успокаивало. «Ты хочешь начать эту встречу?» Томми заколебался. «Я боюсь», — признался он. «Мне…мне страшно». «Они никогда не будут винить тебя», — сказал ему Фил. «А если они это сделают, я разнесу их к чертовой матери. Снифф сделала то, что считала правильным». «И это было правильным, да?» — спросил Томми. «Мир не делится только на черное и белое, приятель», — сказал ему Фил. «Дело не только в том, что правильно и неправильно. Конечно, именно так все кажется, но в реальной жизни люди не делятся на одних злодеев и героев. Действия человека определяет множество факторов — месть, упорство, их суждения о том, что считается правильным… манипуляции… Список можно продолжать бесконечно». «Хрома — зло», — сказал ему Томми. Филза засмеялся. «Да, возможно, ты прав. У него могли быть свои причины, но, в любом случае, он убил три тысячи детей». Филза махнул рукой в сторону экрана на стене. «А теперь как насчет того, чтобы разобраться с этой встречей?»