Маленький Воробей. Little Sparrow

— Я что? — неуверенно спросил юноша восемнадцати лет, глядя на высокого широкоплечего мужчину, известного как адмирал Джеймс Норрингтон, который держал меч у его горла, пронзая кусты. У парня были тёмные каштановые волосы, спутанные и заплетённые в косы и дреды, и, казалось бы, бесконечное количество безделушек и бус, которые в некотором порядке удерживались шёлковой банданой, повязанной вокруг его головы. Его кожа была загорелой, как может быть только у моряка, но ещё более тёмной, что намекало на какое-то туземное наследие. Черты его лица всё ещё были мягкими от юности и какой-то невинности, почти чёрные глаза были подведены тенями, лицо было чисто выбрито или всё ещё без волос. Его распростёртое тело было худым и демонстрировало лишь слабые признаки мышц, рождённых работой на корабле. У него были длинные ноги и изящные, на вид, руки, лебединая шея и тонкая талия, всё это было скрыто под свободной белой рубашкой, западным тёмно-красным поясом вокруг упомянутой талии и поверх всего этого длинное тёмное пальто. Ноги были одеты в облегающие бриджи и сапоги, украшавшие изящные ступни, которые в данный момент казались немного свободными. Несмотря на всю элегантность конечностей молодого человека, он был по меньшей мере на голову или около того ниже Норрингтона. Он был красив. Нет, слово «красив» больше подходило к его чертам лица, гладким и ласкаемым солнцем, морем и ветром. И все же, в этих тёмных-тёмных глазах таился смертоносный ум, изучающий Норрингтона с головы до ног и уже придумывающий как можно больше способов обойти его, насколько это возможно, намного быстрее, чем кто-либо мог подумать. На поясе у него был пистолетом со шпагой, а также… странно знакомый компас на верёвочке, не менее знакомая треуголка лежала позади распростёртого юноши. Мозг Норрингтона с визгом остановился. — В-Воробей?! — Что?! Группа позади моряка воскликнула, и Джек автоматически потянулся за своим оружием, но Джеймс обернулся и предостерегающе посмотрел на них, опуская, но не убирая свой собственный меч. Подросток, казалось, немного расслабился и очень неохотно, но не выхватил оружие. Тем не менее, он положил руку на свой пистолет, для защиты. — Арррр! Капитан на палубе! Попугай мистера Коттона снова завизжал, взмахивая крыльями, глядя вниз на… немного другого Джека Воробья, нежели он привык видеть, с птичьим любопытством. "Это не должно было быть так мило, как то, что Воробей смотрел на него и обезьяну примерно одинаково" - упрекнул себя Джеймс. — Воробей? Он позвал снова, чтобы опять привлечь внимание молодого человека, и эти тревожно пристальные глаза снова обратились к нему. — О. Значит, вы говорили со мной. Его голос был на удивление мягким и не таким низким, как привык Норрингтон. Он услышал, как его товарищи задохнулись от шока, очевидно узнав странный юношеский тон в голосе своего капитана, каким был он недавно. На мгновение он в истерике задумался, как они отреагируют, когда увидят пирата. Ради бога, он выглядел на двадцать лет моложе! — С кем бы я ещё разговаривал? Есть ли ещё один Джек Воробей, о котором я не знаю? Он осторожно убрал меч, не видя угрозы в лице молодого человека — Воробья. Это был румянец, который он видел? — Извини. Ещё не привык, что все называют меня Воробей. Прошел всего месяц! Юноша запротестовал, оглядываясь и хмурясь, глядя на бусы, которые он нашел лежащими на земле между его ног. Джеймс узнал в них те, которые обычно заплетались в бороду Воробья. Его волосы также были немного короче, заметил Норрингтон, наблюдая, как пират в замешательстве наклонил голову. — Я удивлен, что ты вообще это знаешь. Я был в море весь этот месяц. Но, полагаю, в пиратском обществе быстро распространяются слухи. Для тебя не было бы слишком невозможным услышать это. Я все ещё привыкаю к этому, понимаешь? Меня зовут Джек Воробей. Это почти как если бы вспомнить, что они имеют в виду меня, когда зовут капитана! — О какой чепухе он болтает?! — крикнул Барбосса откуда-то из-за спины Джеймса, когда обезьяна Джек подскочил и сел перед Воробьём, оскалив на него зубы. К ещё большему удивлению Норрингтона, пират просто улыбнулся и потянулся, чтобы почесать голову шимпанзе. Обезьяна довольно уставилась на молодого человека, и начала тереться головой о умелые пальцы, всё ещё украшенные драгоценностями, как и раньше. Что бы ни повлияло на Воробья физически и умственно, его одежда не пострадала, за исключением тех бусин с бороды. — Разве ты не красивый парень? Он ухмыльнулся обезьяне, и Джеймс был ошеломлён, увидев, что все его зубы были белыми. Вот это сюрприз! Он также заметил, как невероятно пьяный протяжный голос Воробья, с которым он разговаривал, даже когда у него не было рома в Шкафчике в течение года, отсутствовал — Воробей говорил на культурном, полностью выраженном английском диалекте, который тоже почти имел правильный британский акцент. Он говорил как высокообразованный человек! — Что там происходит? — нетерпеливо потребовала Элизабет, и Джеймс вздохнул, борясь с желанием потереть лоб. Он уже чувствовал надвигающуюся головную боль и винил в этом эксцентричного пиратского капитана. — Почему бы тебе не посмотреть самой, — сказал он, протягивая руку помощи Джеку. Его тёзка-обезьяна вскарабкался ему на плечо и играл с некоторыми из безделушек, на этот раз они оба были довольны друг другом. Чёрные глаза мгновение изучали Норрингтона, казалось, ища что-то в его лице, что мог найти только он, прежде чем он принял руку с едва заметной улыбкой, которая сделала его лицо ещё красивее. Джеймс притворился, что не заметил, как ему стало на удивление жарко под воротником, когда он поднял парня на ноги. Пират схватил свою шляпу, прежде чем оказаться в поле зрения остальной части нынешней команды «Чёрной жемчужины». У многих отвисла челюсть, когда они увидели восемнадцатилетнего — по-видимому, уже капитана — Джека Воробья. — Клянусь морскими богами и милосердным Господом! — Джошами Гиббс выругался, подходя ближе, широко раскрыв глаза от благоговения, страха, замешательства, облегчения, нежности, усталости… Это было давно забытое сложное сочетание эмоций, которые в настоящее время испытывал старый моряк, глядя на юные черты своего молодого друга и капитана. — Джек? Чёрные глаза изучали его на мгновение дольше, чем когда-либо, независимо от того, насколько они были пьяны, прежде чем в них промелькнуло узнавание, и искренняя улыбка озарила красивое лицо. — Эге, мистер Гиббс! Как флот относится к тебе, мой друг? Только не говори мне, что ты здесь, чтобы арестовать меня? Плохая примета — арестовать невинного человека на безымянном, не нанесённом на карту острове. — Это действительно ты. Но как? — спросил первый помощник с большим замешательством и лёгкой паникой в голосе, всё ещё глядя на молодого пирата. — Хм? Как что? — Джек казался таким же растерянным, но он не обращал особого внимания ни на мужчину, ни на Джеймса, ни на группу, с которой они были, обратив вдруг своё внимание на сине-жёлтую птицу и предложив своё предплечье попугаю мистера Коттона. Животное шло легко, уже знакомое со своим Капитаном, и в этой его версии не было злобы, поэтому с ним ему было легко. «Ох! Я слышал о птицах, достаточно умных, чтобы говорить, но до сих пор я видел только говорящих ворон. Ты симпатичный, знаешь? — Аррр! Ветер в парусах! Ветер в парусах! Попугай прихорашивался, и Джек рассмеялся — звук, который никто из них раньше не слышал таким искренним. Появился Воробей… какой-то более мягкий. Ещё не испорченный миром. Как будто он вернулся во времени. — Итак, это сработало, — все они чуть не выпрыгнули из кожи, когда колдунья вуду заговорила, и обернулись, чтобы в замешательстве взглянуть на неё. Джек, чей взгляд упал на приближающуюся Тиа Далму, практически загорелся. — Тиа Далма! Ты вышла из своей хижины! Какой приятный сюрприз, — он подошёл к ней, поднял её руку и по-джентльменски, но знакомо поцеловал её тёмные щеки, женщина нежно улыбнулась ему. — Кажется, прошло много времени с нашей последней встречи. Не волнуйся, я храню Компас в безопасности, согласно нашей сделке. Капитан Морган передал его мне, как только он понял, что умирает. - Он казался внезапно подавленным, крепко сжимая пальцами вышеупомянутое навигационное устройство в одной руке, как бы для успокоения. — С тех пор я хранил его в безопасности. — Я знаю, красавец Джек. — ТиаДалма практически ворковала, успокаивающе поглаживая щеку молодого человека. — Я проделала отличную работу. Но Тиа не беспокоилась о компасе. — На его смущённый взгляд она задала ещё несколько вопросов. — Ты боишься, хм? Чувствуешь себя хорошо? Нет беспокойства? Никаких галлюцинаций? — О чем ты говоришь? — спросил Джек, смущённо моргая, даже когда попугай Коттона и обезьяна Джек вернулись к своим уважаемым хозяевам, которые всё ещё были слишком ошеломлены, чтобы сказать что-либо. Что ж, у мистера Коттона по крайней мере было оправдание! Остальным следует хорошо привыкнуть к безумию, которое преследовало Джека Воробья, как вторая тень. — Да, о чём ты говоришь, Тиа Далма? — Элизабет, вернувшись к вниманию с того места, где она была отвлечена, уставившись на красивого молодого человека, который, по всей видимости, действительно был Джеком Воробьём, требовательно взглянула на женщину-вуду. — Чем ты занималась, о чём не рассказала нам?» Джек удивил её, взглянув на неё через плечо Тии. — Следи за тем, как ты с ней разговариваешь, милая. Ты должна не только уважать старших, но и иметь хоть какое-то представление о том, с кем говоришь… — Всё в порядке, Джек, — заверила его темнокожая женщина, привлекая его внимание к себе. — Тебе тоже следует знать. — Знать что? — Он и все остальные спросили нараспев, сбитые с толку и утомлённые тем, какие магические шалости могла совершить Тиа Далма, не сказав им. Однако, когда она ответила, то была очень серьёзна. — Ты не так молод, как ты думаешь, Джек Воробей. Прошло двадцать долгих лет, и какое-то время прошло с тех пор, как ты помнишь, и это были долгие, болезненные, старательные годы, — начала она твёрдым голосом, заставляя его слушать, не перебивая, и требуя принять это спокойно. Воробей оставался на удивление тихим, слушая, как она спрашивала без слов. Истина в её голосе нашла отклик в его душе. Он хотел понять и потому слушал. — Твоя душа устала от предательств, от друзей и других подобных вещей, но ты сумел продолжить. Несмотря на долг, который нужно выплатить, тебе не удалось сбежать, и Кракен утащил тебя в сундучок. — Джек ахнул, его глаза расширились от удивления и страха, но Тиа Далма продолжила, прежде чем он успел запаниковать. — Но мы отправились в путешествие, чтобы вернуть тебя обратно, путешествуя в конец мира. Мы нашли тебя, год спустя, в сундучке, который изрядно потрудился над тобой. У тебя были галлюцинации, и ты не мог доверять никому. Ты разваливался на части, пытаясь скрыть это от всех. Но Тиа видела, и Тиа знала, что она может что-то сделать — дать время для исцеления. Заклинание привело к тебе нынешнему. Это был единственный способ сохранить вашу душу, разум, здравомыслие и нормальное тело. Ты был мёртв в течение года. — Когда она это сказала, привязанность к мальчику превысила очевидность в её голосе. — Мир ещё не готов потерять тебя, Остроумный Джек. Тиа ещё не готова потерять тебя. — Я понимаю. — Джек ответил после долгой паузы. Они без сомнения знали, что это их вина, что Джек сломался. Он боролся за свою жизнь и пережил три предательства за один день, и всё это были люди, которым он доверял. Сначала Уилл, затем Норрингтон, а затем Элизабет, которой действительно удалось привести его к смерти. Год пыток сведёт с ума любого. Достаточно удивительно, что Джек не полностью поддался безумию к тому времени, когда они дошли до него. Но, опять же, это был капитан Джек Воробей. Уилл моргнул, недоверчиво подходя к четверке. — Просто так? Ты ничего не скажешь? Не станешь жаловаться, что она экспериментировала с тобой без предупреждения и не спрашивая тебя об этом? Ты дурак, Джек?! Она могла убить тебя! — Он вскинул руки вверх, слишком захваченный эмоциями, чтобы заметить, как Джек медленно приближается к нему. — Кто ты? — с любопытством спросил молодой капитан «Чёрной жемчужины», изучая черты лица Уильяма и, вероятно, продумывая то, что он может сказать о личности этого человека с его сверхъестественным восприятием. Уилл вздрогнул. — Ты… ты меня не знаешь? — Нужно ли мне? — спросил Джек в ответ, удивляясь наполовину обиженному, наполовину шокированному тону в голосе уже более старшего мужчины. — Если так, извини. Сейчас это, очевидно, не в моих силах. — Я твой друг, — мягко сказал Тернер, на самом деле обиженный, что ему было так легко. — Уильям Тёрнер. Ты когда-то знал моего отца. — Да? — Прихлоп Билл Тернер, или также Уильям. Вы вместе плавали на своем корабле. — Уилл попробовал ещё раз, как будто это могло пробудить память Воробья. И всё же в глазах подростка не было узнавания, только искреннее извинение, которое сказало всё. Уилл просто… уставился на него и отступил назад, будто отступление сделало бы это менее правдивым. — Итак… Ты никого из нас не помнишь? — Элизабет, также не оставленная равнодушной к этому факту, спросила, как бы для уверенности. Джек оглядел их всех, изучая каждое лицо, прежде чем просто покачал головой. — Извините, но я знаком только с мистером Гиббсом и Тиа Далмой. Но я знал их с двенадцати лет. Остальные из вас… Я, должно быть, встретил вас всех позже. — Он пожал плечами, нервно теребя пальцами шляпу, чувствуя себя неловко в обществе стольких незнакомцев, которые теперь знали о его жизни больше, чем он сам. Это было так же тревожно для него, как и для них. Барбосса извергал проклятия, которые могли заставить покраснеть даже шлюху с Тортуги. — Что, черт возьми, нам теперь с ним делать?! Теперь он для нас бесполезен! Братский суд был созван, а один из Пиратских Лордов не знает, откуда у него голова, — это конец! Он даже не знает, что такое его Восьмерка! Он даже больше не Пиратский Лорд. — Эй! Ты, с уродливой бородой! — яростно запротестовал оскорбленный Пиратский Лорд, с презрением глядя в ледяные голубые глаза Гектора. — Я хочу, чтобы вы знали, что я действительно Пиратский Лорд! Был в течение последних трёх недель, muchas gracias, мой друг. Не делай предположений только потому, что я внезапно помолодел или что-то в этом роде! — Он фыркнул, скрестив руки на груди. — Tu eres muy estúpido y tapado, craso, viejo el hijo de perra! Ты очень тупой и грубый, старый сукин сын! Барбосса непонимающе уставился на него, в то время как остальные гадали, какого чёрта он сказал. — С каких это пор ты говоришь по-испански, Воробей? Подросток снова покраснел, но упрямо продолжал смотреть на Барбоссу. — С тех пор как Армандо нашёл для меня сексуальным говорить на его родном языке, и это всегда обещало хорошо провести время или гарантировало всё, что я захочу. Бывший коммодор рядом с ним покраснел до корней волос, как и несколько других в группе. Тай Хун и его люди, однако, просто похотливо ухмыльнулись хорошенькому мальчику. Теодор Гроувз откашлялся, его румянец исчез под галстуком, в то время как Филипп Джиллетт, казалось, читал свои молитвы, чтобы не походить на помидор. Слишком поздно для этого. — Капитан Воробей, вы не думаете, что нам следует поискать ваш корабль? — Искать? — Мужчина с дредами в замешательстве склонил голову, от чего его безделушки зазвенели в воздухе. Лейтенант беспокойно поёрзал. — Гм, да. Нас как бы только что вымыло море на соседнем пляже. Мы уже добрый час искали вас и ваше судно, сэр. Вы знаете, где оно? — Даже если бы он этого и не знал, Компас для его воли. — Барбосса хмыкнул, благодарный за возможность побороть свой румянец и заставить его подчиниться. Он должен был знать лучше, чем спрашивать. Проклятый Воробей! — Ты уверен, что ты пиратский лорд, парень? — Вы можете спросить Хранителя, когда мы вернёмся в Бухту. Джек резко сказал ему, и Элизабет вздохнула. — Корабль, Джек. Он подозрительно посмотрел на неё, всё ещё хмурясь. — Почему я должен плыть с кем-нибудь из вас? Я знаю и доверяю только Тиа Далме и мистеру Гиббсу, хотя ты выглядишь знакомо, приятель, — сказал Джек, оборачиваясь к Норрингтону, оглядывая его с головы до ног. — Мы раньше встречались? — Я так не думаю, пока я чуть не повесил тебя в Порт-Ройяле четыре года назад. — сказал Джеймс, приподняв бровь, когда Джек усмехнулся и щёлкнул пальцами. Казалось бы, его руки всё ещё были такими же оживлёнными, как и раньше. — Теперь я знаю! Вы случайно не Норрингтон, не так ли? В отношении некоего адмирала Лоуренса Норрингтона? Клянусь, ты так похож на него. Сын упомянутого мужчины удивлённо уставился на пиратского капитана, в то время как Гиббс плохо справлялся с тем, чтобы не ухмыльнуться. — Откуда ты знаешь моего отца? — Остальные с интересом наблюдали за перепалкой, довольно пристально вглядываясь в этот момент. Снова. Джек отмахнулся от его вопроса, уже повернувшись в другую сторону. — Долгая история, приятель. Может быть, я расскажу тебе позже. Вы сказали, что где-то здесь мой корабль, и нам нужно его найти. — Даже повернувшись к ним спиной, Джек, казалось, почувствовал, как Уилл и Элизабет открыли рты, чтобы ответить, и шикнул на них. — Тихо, я слушаю. — Этого вполне достаточно, — наконец отрезал Джиллетт, подходя к ещё более странно действующему пирату. — Мы тратим время на каком-то богом забытом острове, пока вы слушаете? Что именно, позвольте спросить? Ваше здравомыслие медленно умирает? Не нужно, я предупрежу вас, когда оно погибнет, если вам так интересно. — Я сказал тише, — Воробей нетерпеливо оттолкнул мужчину, казалось, напрягая слух в поисках звука, который мог слышать только он. — Просто используй компас! — Марти заскулил рядом с мистером Коттоном, но голова Джека уже поднялась, как уши охотничьей собаки, почуявшей неладное. Он ухмыльнулся и побежал, крикнув им, чтобы они следовали за ним. Что ж, у них не было выбора.