***
Пока Ковалёв, Дрочер и Платон всеми правдами и неправдами пытались вытащить Макса из тюрячки, куда тот угодил за ворованный директорский телефон, Никита и Даня решили найти запасного вратаря. Матч ведь уже завтра, и не факт, что Максима отпустят к тому времени. Какой же наилучший способ заманить к себе крутого Шиву из Ориона? Конечно, угостить его бухлом, наркотой и девушками. Хоть Шива и оказался полным мудаком, начатую тусовку уже было не остановить. Никита старался много не пить в этот вечер. Он боялся, что та кипучая злость, которую он ощущал каждый день, вырвется наружу. Злость на себя, на батю, на этот тупой несправедливый мир. В такие моменты Никитос не контролировал себя. И тем паршивее ему становилось после, ведь воплощался его самый большой страх: он становился похож на своего отца. Стать омерзительным дикарём, который разрушает всё, что ему дорого, - вот самый худший сценарий. Именно эти мысли фоном зудели у него в голове, пока он неторопливо цедил свои пол-литра пива и прохаживался по актовому залу. Шива так и лежал возле сцены после того, как Женька приласкала его шваброй. "Да уж, этот уже нам в матче не поможет, - мысленно прокомментировал Никита. - Пусть отдыхает". Сама же воительница танцевала с новой подругой Алисой, которую Даня выцепил в приложении для знакомств. "Команда супер-жирух" - продолжал Никита внутренний диалог с собой. Дальше он встретил самое безобидное существо из всех присутствующих, а именно пьянющего в хлам Даню. Если вспомнить о том, что все алкоголики пьянеют по-разному, то Макеева можно отнести к типу, который на всё согласен. Он становился похож на ребёнка или даже на телёнка - куда поведут, туда и пойдёт. И сейчас он сосредоточенно пытался играть что-то на фортепиано с таким выражением лица, словно не понимал, где он вообще находится. Никита улыбнулся, глядя на это зрелище, и решил завести разговор. - Чё делаешь? - спросил он. Даня медленно перевёл на подошедшего свой замутнённый взгляд и махнул рукой, мол, иди сюда. Никита неторопливо приблизился. Макеев притянул его одной рукой за плечи и, найдя в товарище точку опоры, пробормотал ему прямо в ухо: - Так люблю музыку, пиздец. Ты только - т-с, не говори никому. - Не скажу, - со смехом ответил Никита, стараясь не разлить своё пиво. Стало очевидно, что осмысленной беседы не получится. - Научить? - предложил Даня, оказываясь с Никитой буквально нос к носу. От него пахло виски и сигаретами. Бойко поморщился и отстранился. - Да пошёл ты на хрен, учитель, - Никита вывернулся из дружеского захвата и, пригубив из своей бутылки, отправился дальше. Даня же рассеянно пожал плечами и продолжил музицировать до тех пор, пока перед ним не оказалась новенькая. Он, конечно, не помнил, как её зовут, но это явно был не повод отказываться от секса с красивой девушкой. Поговорка "Дают - бери" в самом примитивном её значении. Когда Никита нашёл себе место в зрительном зале и обернулся на пьяного музыканта, тот уже вовсю целовался с новенькой. Хотя поцелуями это назвать сложно, они буквально пожирали друг друга. Бойко было неприятно на это смотреть и ему даже захотелось разбить бутылку, но он лишь поставил её рядом с собой и стал растирать виски́ ладонями. Никите было совершено непонятно, что конкретно его вывело из равновесия. Но ощущение было однозначно отвратительным. Он даже почувствовал тошноту, но решил списать всё на херовое пиво. Он пнул бутылку, и среди грохочущей музыки она беззвучно покатилась по полу. Буквально через несколько кресел от него сидела Яна с опустошенным взглядом. Переглянувшись, они пошли вдоль рядов подальше от развернувшейся сцены.***
Оказалось, Яна знает, что Никита сейчас ночует в Центре. Всякий раз ему было мучительно стыдно признавать, что у него дома проблемы. Он понимал, что все вокруг в курсе, но говорить об этом с кем-то было просто невыносимо. Никита разрешил Яне составить ему компанию на эту ночь. В конце то концов, Центр - это не его дом, и не ему решать, кто здесь будет спать. Показав Яне, где он обустроил импровизированную кровать, Никита пошёл искать кофту, которую оставил в актовом зале. Музыку уже выключили, зал казался пустым. Никита медленно прошёл вдоль рядов, заглядывая под кресла. Кофта валялась под сценой. Судя по тому, как она была свёрнута, на ней лежал Шива, которого и след простыл. Парень отряхнул кофту и собирался уже отправиться спать, как вдруг увидел какое-то движение за кулисами. Новенькая, словно кошка, кралась куда-то. Проследив за ней, Никита увидел, что шла она к Дане, который спал прямо на полу полностью голый. Никита замер и молча наблюдал, как девушка прижалась к спящему Макееву и сделала с ним пару селфи. "Интересно, зачем? - подумал Бойко. - Хвастаться кому-то будет?" Несколько секунд спустя новенькая быстро оделась и пошла в сторону выхода. Заметив Никиту, она ничуть не смутилась и помахала ему на прощанье рукой. - Шлюха, - шепотом выругался Бойко и тоже собрался было покинуть зал. Но что-то заставило его остановиться. Он обернулся на спящего Макеева. Тот поёжился и свернулся калачиком. - Эксгибиционист хренов, - всё так же шепотом пробурчал Никита, приближаясь к Дане. - Думаешь раз красавчик, то можно везде голым ходить? Невольно задержав взгляд на правильных чертах лица, Никита почувствовал внезапный приступ злости. Он шумно выдохнул, набросил на Макеева свою кофту и резким шагом направился прочь. В кладовке на матрасе уже дремала Яна. Она выглядела очень милой. Никитос старался не разбудить её, укладываясь рядом. Он аккуратно провёл пальцами по её щеке, но резко одёрнул руку: на миг ему почудилось, что он видит перед собой другое лицо, обрамлённое копной светлых волос. Раньше ночь рядом с девушкой, которая ему вроде бы даже и нравилась, вызвала бы приятное волнение, такие будоражащие эмоции. Но сейчас этого не было. Ведь волновало Никиту совершенно иное. И в кои-то веки это не касалось семьи и отца.