***
Оранжевое полотенце лежало на стиральной машине. Оно было каким-то слишком вызывающе ярким среди белоснежной сантехники и серой плитки. "Он что мне полотенце под цвет волос подбирал что ли?" - подумал Никита и насмешливо фыркнул. После душа, парень принялся чистить зубы пальцем. Он всегда так делал, когда оставался в гостях, конечно же не имея при себе щётки. Это был подходящий момент, чтобы поразмыслить, что ему делать дальше. Ведь не может он вот так просто взять - и лечь с Макеевым в одну постель. Ни к чему хорошему это точно не приведет. Бойко закрывает глаза, чувствуя у себя за спиной тепло Даниного тела. - Никита... - Макеев шепотом произносит имя, наклоняясь прямо к его уху. Он плещет на лицо холодную воду. Чёрт. Чтобы отвлечься, рассматривает предметы в ванной. Большое зеркало, слегка заляпанное зубной пастой. Полочка со всякими принадлежностями типа бритвы и зубной щетки. Под умывальником - белый шкафчик. Никита зачем-то заглядывает и в него. Там находит нераспакованную ещё пену для бритья, моющее средство для унитаза, вату, пачку пластырей и... Вероятно, ту самую мазь от ушибов, которую искал Макеев. Бойко подбросил в ладони белый тюбик и вышел из ванной комнаты. Дверь в спальню Дани была приоткрыта. Из щели в коридор вырывался луч мягкого света ночника. Макеев лежал на боку на дальней половине кровати так, что Никите открывался вид на его отбитую в мясо спину. - Эй, ты спишь? - шепотом спросил Бойко, аккуратно приблизившись. Он ступал осторожно, словно боялся угодить в капкан. - Мгм, - неразборчиво промурлыкал Макеев, не оборачиваясь. - Я твою мазь нашёл, - всё так же тихо продолжил Никита. - Мм... Бойко влез на кровать и подполз к Дане вплотную. Тот лежал с закрытыми глазами, подложив ладошки под щеку. - Слыш, Макеев, проснись на пять минут, намажься этой хернёй, а потом дальше спи, - Никита легонько потряс его за плечо. - Ты ж завтра с кровати не подымешься после того, как тебя твои дружки отпинали. Реакции не последовало. "Я реально собираюсь это сделать?" - мелькнуло у парня в голове. Послав свою рациональную часть нахрен, Бойко открутил тюбик. Выдавил на средний и указательный палец немного мази и нежно провел по сине-лиловой коже. Его собственные руки покрылись мурашками. Никита медленно выдохнул через приоткрытые губы и, больше не разрешая себе даже на секунду задуматься, продолжил. Он увлеченно распределял прохладный гель по всей спине, на которой почти не осталось живого места. Словно рисовал узоры на замёрзшем стекле, с той лишь разницей, что поверхность не была холодной, а напротив - горячей и мягкой. На плече у Дани красовался ушиб, который казался особо болезненным. Никита разбирался в этом как никто другой. Отложив в сторону тюбик с мазью, он провел по плечу сухими пальцами и коснулся гематомы губами. Потом ещё раз. И ещё. Как вдруг заметил, как неровно дышит Макеев и как напряглись его мускулы. - Ну ты и сука, а... - осипшим голосом произнес Никита. Даня обернулся к нему и попытался сдержать улыбку, закусив нижнюю губу. Он приподнялся на локте и спросил: - А ты всегда спишь в одежде? - Чё те надо, Макеев? Тот сел рядом с Никитой и заглянул ему прямо в глаза. - Мне? Ничего. Просто ложимся спать, - тихо, будто гипнотизируя говорил Даня. Его зрачок на фоне синей радужки пульсируя увеличивался. Бойко казалось, что ещё секунда - и они оба сорвутся в пропасть. Макеев медленно и аккуратно снял с Никиты футболку. Тот поежился, почувствовав себя беззащитным. - Ты всех так спать укладываешь? - никак не унимался Бойко. - Так, наверное, только тебя. В этой постели не принято спать в одежде - без тени смущения ответил Даня. Он явно чувствовал себя уверенно на своей территории. Макеев бережно откинул Никиту на подушки, сдёрнул с него носки, выбросив их в разные стороны. Шорты тоже улетели в неизвестном направлении. - Трусы, так и быть можешь оставить, - с какой-то нетрезвой улыбкой прошептал Даня и уселся Никите на бедра. Бойко резко втянул в себя воздух. Макеев наклонился вперёд и прошел по дорожке из медленных и влажных поцелуев от живота до шеи. Никита вздрагивал от каждого касания. Даня навис над ним, глядя прямо в глаза. - Макеев, отвали, - еле слышно выдохнул Никита. - Ты правда хочешь, чтобы я сейчас отвалил? - лукаво поинтересовался Даня. Вместо ответа Никита впился в его губы. В головах у обоих словно взрывались салюты. "Как приход, только лучше," - подумал Макеев. Они вслепую бродили пальцами по телам друг друга, не разрывая поцелуй. Сквозь белье прижимались друг к другу, ощущая один общий пульс. Всё быстрее. И быстрее. В этой животной пляске уже было не остановиться. Даня переплёл свои пальцы с пальцами Никиты. Через них словно пробежал электрический разряд. Бойко изогнулся всем телом и провалился в мягкие подушки. Даня несколько раз вздрогнул и откатился в сторону. Хозяин спальни достал из прикроватной тумбочки салфетки, часть взял себе, остальные бросил гостю. Потом вновь подполз поближе, закинул ногу на Никиту и удовлетворённо прошептал ему прямо в ухо: - Сладких снов.***
Никита просыпается один на огромной кровати Макеева. Внутри что-то неприятно кольнуло. "А ты чего хотел? Смотреть, как он спит, а потом может ещё полдня в постели зажиматься?" - спросил он мысленно сам у себя и с отвращением фыркнул. Решив, что лучше бы побыстрее отсюда сваливать, Бойко начал собирать по полу свою одежду. Шорты... Один носок... Второй... Футболка обнаруживается где-то в складках одеяла. Можно идти. Выйдя в коридор, Никита услышал чей-то голос из кухни и тихонько подошёл поближе. -...да ты так не футболистом, а инвалидом скоро станешь! Всё, достаточно геройства, сегодня же иду в Орион и говорю, что мой сын больше не будет играть среди этих шакалов! Бойко узнал голос Макеева-старшего. В общем-то, парень был согласен с услышанным: как можно быть крутой командой, уничтожая одного из лучших игроков? Какой-то бред. Дальше слушать он не стал и попытался вернуться в комнату: переждать, пока отец Дани уйдёт. Однако ему не повезло. Николай Петрович решил ехать в Орион незамедлительно и решительным шагом направился в коридор, где обнаружил пятящегося рыжего парня. - Здрасьте... - неловко поздоровался Никита, засунув руки в карманы шорт. - Здрасьте, - ответил Макеев-старший и перевел вопросительный взгляд на сына, появившегося а арке. - А, пап, знакомься, это Никита, мой друг, - спокойно пояснил тот. - Такой друг, который ногами по почкам бьёт? - злобно переспросил отец. Руки Бойко сжались в кулаки, но прежде чем он успел взорваться, Даня не менее пылко ответил: - Нет, такой друг, который впрягается в драку против пяти футболистов, чтобы меня из нее не увезли на Скорой! Такой друг, который честно скажет, что не стоит спать с девушкой, которая в меня влюблена, только потому, что я могу. И такой друг, который сразу поверил, что меня накачали, а не начал заливать про "наклонности"! Николай Петрович виновато наклонил голову, понимая, что это был камень в его огород. Никита выглядел польщенным, но в то же время он боялся того, что Даня может сказать дальше, ведь парня откровенно несло: - А вообще знаешь что? Ты был прав про наклонности. - Что ты..? - начал было старший Макеев. - Наклонности мои, говорю, которые и по девочкам, и по мальчикам. Вот они, мои наклонности, - он указал открытой ладонью на оторопевшего Никиту. - Я по уши влюблен вот в этого самого ахуенного друга. Что на это скажешь, отец? Всё правильно Влад сделал, раз я такой? Бойко готов был провалиться сквозь землю. Он ненавидел Даню за то, что впутал его в эту семейную сцену. Ноги уже были готовы бежать, похер на то, что без кроссовок, лишь бы подальше отсюда, но... Но глядя на то, как трясутся Данины руки и какое отчаяние в его глазах, Никита остался стоять на месте. Макеев-старший тем временем вытащил из кармана пиджака небольшую флягу и нервно отпил из нее, поморщился и прикрыл глаза. Потом, покивав головой, Макеев-старший нетвердой походкой покинул квартиру. - Ты как, нормально? - просипел Бойко. Даня кивнул. У него слегка дрожали губы. - Я в ахуе с тебя, - сказал Никита, притянув Макеева за шею и коснувшись лбом его лба. - Я тоже, - признался Макеев.