Красавчик

       Дождливая октябрьская суббота. Никита просыпается в своей крохотной съемной квартире, ремонт в которой всерьез затянулся. Он отвечает на вчерашнее сообщение Яны и готовит себе нехитрый завтрак. Особых планов на этот долгожданный выходной у него нет. Вечером - навестить мать, а до того - куча свободного времени.       Парень ищет в комоде чистую пару носков, но пальцы натыкаются на что-то твердое. Сначала Никита недоуменно хмурится, но потом бережно извлекает из-под слоя одежды оранжевую книжицу. Ту самую, которую подарил Макеев перед своим отлётом. Она оказалась альбомом, в котором были запечатлены самые счастливые моменты их лета.       Так много времени прошло, а сердце все ещё сладко ёкает при мыслях о нем. Надо же, больше года он не смотрел на эти фото. Раньше Никите это давалось тяжело, ведь к огромной нежности и благодарности примешивалась всё затмевающая горечь от расставания.       Сейчас он прислушался к своим ощущениям и понял, что наконец готов.       Бойко усаживается поудобнее на свой матрас, подложив под спину подушку, и проводит рукой по обложке. Оранжевая. Ну, конечно же, как Никитины волосы и веснушки, а ещё как вечернее солнце над городом. Макеев однажды говорил об этом, когда был в особо романтическом и немного алкогольном настроении.       Парень, уже заранее улыбаясь, открывает первую страницу. На ней фото кислотных бутс, с которых в каком-то смысле началось их знакомство.       Бойко оглядывает с головы до ног новоприбывшего "трудного", взгляд остановился на обуви.       - Беру свои слова обратно. Ковалёв красавчик! - комментирует Платон. А Никита без лишних слов бросается в атаку.        На следующей странице - сам Бойко, со спины, идущий по парку. Плечи чуть ссутулены, руки в карманах. Это была их первая встреча после того, как Даня сказал о своем отъезде в Италию. Ту прогулку даже не назовешь свиданием. Всё, что Никита может вспомнить из того дня - это всепоглощающее чувство неловкости и желание сбежать.        Вот спины Дани и Янки, сидящих перед огромной плазмой в Макеевской квартире. В тот день они с утра до ночи играли в приставку и объедались пиццей. Яна выбрала какой-то ужастик с эффектом бабочки, и они проебали половину персонажей. Зато их любимые герои выжили.       - Смотри, этот американский военный - это типа ты, Никита, такой дерганный, но на самом деле прикольный, - рассуждала Янка, - а вот тот араб - это Даня, милашка и добряк.       - Ты же раньше говорила, что я мудак, - Макеев довольно расхохотался.       Девушка лукаво посмотрела на Никиту и только улыбнулась в ответ. Возле её глаз были счастливые морщинки.       Дальше - фото розовой сладкой ваты из парка, где была одна из множества его подработок.       Работа была ненапряжной и даже приятной: куча радостных детишек с родителями, влюбленные парочки, компании друзей. Все выглядят счастливыми.       - Привет, Никитос! - окликнул его знакомый голос. - Скоро заканчиваешь?       Перед ним стоял Макеев в дурацких детских очках в форме коктейлей, приобретенных на соседней торговой точке со всякой дребеденью.       - Ещё час до конца смены, - ответил Бойко.       - Ну, я тогда тут потусуюсь, - решил Даня. - Блин, эта вата такая... Ну, прикольная какая-то! Научи и меня.       Оглядываясь украдкой, не идёт ли начальство, Никита объясняет, как пользоваться машиной для сладкой ваты, и Даня с совершенно детским любопытством в глазах приступает к делу.       - Хей, да я же король сладкой ваты! А ну-ка подержи, я должен сфоткать этот шедевр.       В тот день Макеев потащил его в верёвочный парк и это событие стало ни много ни мало судьбоносным. Никита был в полнейшем восторге от этих лазилок. Он словно стал ребёнком, свободным и беззаботным, которым ему не доводилось быть даже в детстве. Но суть не только в эмоциях, а и в счастливом стечении обстоятельств. На глазах у ребят бородатый татуированный парень, оказавшийся местным начальником, уволил сразу двоих сотрудников за их безалаберность.       - Слушай, может пойди поговори с этим типом? - заговорщически прошептал Даня, кивая на бородача.       - О чём это?       - Ну, ему теперь сотрудники нужны. Можешь попробовать, - пожал плечами Макеев.       - Я ж ничего не умею! Сегодня вообще первый раз систему страховки увидел, - отпирался Никита. На самом деле, это была бы работа мечты, но парень не мог поверить, что его кандидатуру сочтут подходящей.       - Ты вообще себя видел? Ты ж Человек-паук! Давай не ссы! - на последней фразе Даня буквально вытолкнул его к татуированному парню.       Сейчас, больше года спустя, было смешно вспоминать о тех переживаниях. Бородач теперь для него - Давид, один из его друзей, и даже можно сказать наставников. Именно благодаря ему Никита начал работать в верёвочном парке. Потом узнал о скалодроме и начал там заниматься, а позднее - стал одним из инструкторов. А всё этот безбашеный Макеев, черт его дери!       Ещё одна страница. Никита, сидящий на новеньком скейте. Подарок Дани на семнадцатый День рождения.       - Ты чё, с ума сошел? - сдавленно просипел Бойко, с восхищением разглядывая пестрые граффити на ни разу не прокатанной доске. - Он же, наверное, стоит как моя почка.       - Можешь просто сказать спасибо, - Макеев улыбается уголком рта. - Да и вообще, я твой должник. Если б ты не разъебал свой прошлый об бошку этого конченого Влада, от меня остался бы фарш.       - Спасибо, - еле слышно произносит Никита.       - С Днём рождения, - мурлычет Даня и целует парня в плечо.       Кадр с пейзажем горного ручья. У Никиты аж сжимается нутро от воспоминаний о счастье, переполнявшем его до краев. Его первый поход с ребятами с работы и - как же без него - Макеевым.       - Эй, футболист, ты не помирай давай, - Давид добродушно подколол раскрасневшенося и запыхавшегося Даню.       - Это кто тут помирает? - Макеев откинул со лба волосы и достал телефон. - Я вон видами любуюсь. Фото на память. Когда вы с Никитосом на Эверест залезете, будете вспоминать эти кхм...холмики с ностальгией.       Давид радостно захохотал и пошёл дальше. Даня хитро подмигнул Бойко и улыбнулся. А Никите в тот момент больше всего на свете захотелось отстать от группы и опрокинуть этого придурка прямо в ледяной ручей.        Последняя страница. На ней размытое изображение их поцелуя, которое Даня попытался сделать исподтишка. Иначе бы Никита не разрешил. Для него вообще было неприемлемо проявлять чувства публично. Даже при Яне он не позволял себе лишних нежностей. А запечатлеть близость на фотографии - риск быть разоблаченным. Но сейчас Никита рад, что у него осталось это фото. Возможно, самое ценное из всех.       - Ты чё? Ты нахера фоткаешь? - Бойко резко вырвался из объятий и прежним звериным взглядом уставился на Даню. Тот ничуть не смутился. Не увидев в глазах Макеева угрозы и насмешки, а только тепло и обожание, Никита чуть расслабился.       - Да я может себя фоткаю? - хитро прищурился Даня. - Я же такой типа, симпотный.       - Сука ты, - бросил Бойко, отворачиваясь.       - Угу, - промычал Макеев и обнял Никиту со спины, прижавшись к нему всем телом.       Закрыв альбом позапрошлого лета, он долго сидел с закрытыми глазами. Было по-прежнему горько, но вместе с тем и тепло внутри, где-то за рёбрами и грудной клеткой.       За те недолгих два месяца с ними случилась целая жизнь, которая изменила их обоих. Так многое было впервые.       Даня впервые был милым и заботливым не потому, что это выгодно для чего-то, а просто от переполняющих его чувств. Он не старался казаться крутым и непробиваемым, смеялся и дурачился от души. Так искренне сходил с ума по ком-то, совершенно забыв о скуке.       Никита впервые чувствовал себя принятым, ценным. Проявлял уязвимость, доверяя спину чужаку. Открывал душу и тело. Узнавал себя настоящего.       Каждый из них мысленно называл второго своей первой любовью, хоть и не позволял себе произнести это вслух.       Бойко понадобилось много времени, чтобы принять свои чувства, а потом ещё больше - чтобы смириться с тем, что у их отношений нет будущего. Отпускать навсегда человека, с которым провел лучшие пару месяцев своей юности, было так чертовски больно.       Жалел ли Никита о том, что ввязался в это?       Нет.       Отмотал бы он время вспять, чтобы не встретить этого наглого Макеева?       Ни за что на свете.