Сделка

12 января 16:06 Пасмурная погода всегда нагоняла тоску. Кругом всё серое, даже снег, который по идее должен быть белым или синеватым с оттенками голубого. И в то же время, несмотря на всю невзрачность, такая погода приносила комфорт, даруя своего рода спокойствие и полное осознание того, что сейчас правит зима. Так как она зачастую проходит весьма скудно: суровые заморозки очень редкий гость для города, что уж говорить о снеге, который выпадет на один-два дня, а после тут же тает. В конце концов Канто не Тохоку, где уровень снега может достигать восьми метров. Такая непогода может и сущий кошмар для работников и уборщиков снега, так как подогрев дорог в Токио, да во всём Канто, не такой сильный, как в северных регионах. Хотя для детей куча снега — счастье и веселье, которые никак нельзя упускать. Длинноволосый мужчина, тяжко пробирающийся через сугробы, метель и хлопья снега, которые так и норовят попасть в глаза, десять раз успел пожалеть, что вернулся обратно, ибо даже в Хоккайдо он не застал такой отвратной погоды. Оказавшись внутри многоэтажного здания, он с облегчением выдохнул и стряхнул с пальто остатки белых пятен, направляясь к лифту. Мужчина, следуя своему принципу, стал снимать верхнюю одежду при первом движении лифта, чтобы не терять времени просто так. Благодаря чему, заходя в апартаменты, ему оставалось снять только обувь. Людей сегодня должно быть мало, потому что те, у кого есть возможность работать из дома, обязательно ею воспользуются. Значит, лифт не будет останавливаться на других этажах, что обычно и случается, если кто-то очень спешит. Слово «спешка», конечно, не подходит Имауши по характеру, да и по внешнему виду, ведь его действия весьма нерасторопны, а сам он по своей натуре ленив. Сейчас бы он тоже не торопился, но этого требует ситуация и тем более «Бонтен», то нужно пошевеливаться. Внутри Вакасу уже ждали с распростёртыми объятиями. Всё, естественно, обошлось обычными рукопожатиями, да и с ними никто не стал долго затягивать, начиная вводить мужчину в курс дела. — Завтра — начал Риндо — у тебя встреча в шесть вечера в Сетегае. Кстати, отчёт напишешь после встречи, — вспомнил он, возвращаясь к изначальной теме. — Если повезёт, то к твоему приезду Линкольн будет уже пьян. В таком случае, всё должно пройти гладко, а тебе не придётся ничего говорить. Если он всё-таки будет трезв, то придётся подключить твоё красноречие. Уже думал, что можешь сказать ему? Как никак, Линкольн – один из трёх главных поставщиков и покупателей «Бонтена». Помимо него есть Хейс и Гарфилд. Эти псевдонимы были выбраны в честь американских президентов, которые находились в республиканской партии. Их настоящие личности неизвестны, за исключением одного — Хейс. Секретность, касаемая личных данных, должна стоять на первом месте, чем Хейс и пренебрёг. А это привело к тому, что «Бонтен» знает всё, что происходит в жизни семьи Хэйса. — Вообще не особо. Однако, наша цель продать как можно больше при наибольшей цене, ведь так? Значит, мне нужны списки самых дорогих наркотиков, их состав, какой эффект они вызывают и, желательно, что-то по типу отзывов. Я, конечно, могу наплести Линкольну всякую красивую чушь, но мы потом проблем не оберёмся, особенно если товар будет отличаться от описания. — Сейчас принесу, — сказал Какучо, сидевший за ноутбуком до этого момента. Вакаса, проследив за ним взглядом, заметил одну единственную дверь в коридоре, которая была закрыта. — Они там? — спросил он, вернув глаза к младшему Хайтани, и сел на ближайшее кресло. Риндо молчаливо кивнул, облокотившись предплечьями о колени, после чего, немного подумав, неуверенно заговорил. — Я не знаю, что делать с Санзу. Он вообще не воспринимает то, что сейчас творится вокруг. В его понимание есть только он и глава — всё. — Вздохнул. — Если так подумать, — начал мужчина, зажигая сигарету и тут же вдыхая полную грудь дыма, — то семья Акаши вся такая. Такеоми, Сенджу, Санзу. Все они одинаковые. — Риндо посмотрел на собеседника, который откинулся на спинку дивана, смотря в пустоту. — Такеоми бегал за Шиничиро как девчонка за кумиром. Чуть что, он сразу нервничал, переживал, даже в депрессию уходил. А Сенджу.. Сенджу в этом плане не настолько одержимая, однако она тоже переживала за Ханагаки, когда тот был в «Брахман», и за Эмму, вплоть до её смерти. Санзу, как мне кажется, из всех них озабочен своим Королём больше всего. В его случае смерть Короля действительно означает и смерть слуги. Так что твоё незнание в этой ситуации вполне себе нормально. Уверен, и ты, и Какучо пытались с ним поговорить. Однако в таком состоянии его хоть в другую страну увези, он всё равно ничего не заметит. — Мужчина немного призадумался. — Ран говорил с ним? — Нет. Ран сейчас занят размышлениями о оружии. Мы, конечно, не знаем, что Хейс и Гарфилд нам предложат, но у него есть какие-то соображения насчёт этого, вот он и продумывает. К чему вопрос? — Да вот подумал, что Ран, возможно, смог бы.. Санзу же бесится от одного его присутствия, вот я и подумал, что это возымело бы хоть какой-то результат, однако всё равно сомневаюсь в этом, — добавил он, отвечая на вопросительный взгляд Хайтани. — Сомневаюсь. Да и Ран не особо хочет что-то делать. Это совсем на него не похоже, обычно он как курица-наседка вокруг Санзу всё время вертится и печётся. Недавно, перед случившимся, Ран даже хотел что-то сделать, чтобы поднять ему настроение, а сейчас даже не заикается о Санзу. — Но ты же знаешь, к чему это всё? — спросил подошедший Хитто, протягивая Имауши все бумаги, которые он просил. — Ты понимаешь Рана лучше всех. — У меня есть некоторые догадки, а так, лучше у него самого спросить. Хотя если и спрошу, он ответит что-то вроде «секрет» или «потом узнаешь». — Вздох. — Один геморр с этими двумя. — «Лагуна» — пятнадцать тысяч йен за один грамм; «ЛСД» — двенадцать тысяч йен за один грамм; «Микс» — десять тысяч йен за один грамм. Дорогие нынче наркотики. Значит, у меня в приоритете продать первые три наркотика в списке? — спросил Вакаса, отрывая жёлтые, словно пшеничное поле, глаза от бумаг. Младший Хайтани кивнул. — «Лагуна» и «Микс» это наша разработка? — Да. «Лагуну», — начал Какучо, — создал Санзу. Насколько я знаю, он не ожидал, что наркотик станет популярным. По словам зама, «Лагуна» забрала первое место по продажам всего за месяц. — Три недели, — поправил черноволосого Коконой, вышедший из кабинета Майки. — Наркотик Санзу и правда произвёл фурор, даже я удивился. И поставил адекватную цену. — Пятнадцать кусков, по-твоему, адекватная цена? — Почему нет? Если клиенты покупают, значит у них хватает денег и их всё устраивает. А если они хотят, но не могут себе этого позволить, то берут займы у «Бонтена» под проценты. Выплатил — хорошо. А если нет, то мы забираем некоторое имущество, чтобы оно погашало долг. Человек не может обратиться в полицию, так как сам причастен к «Бонтену», употребляет наркотики, так ещё и микрозайму взял. Да даже если и пойдёт, наши люди найдут его быстрее. Мы в любом случае в выигрыше и получаем достаточно средств. Люди создают спрос, а мы даём товар. Всё честно и справедливо. — закончил парень, садясь на диван рядом с Риндо и показывая язык. Другого и не стоило от него ожидать, — подумал Имауши, глядя сначала на бумажки, а затем на Какучо. — А вот он, однако, спокоен. Интересно даже. Хитто и правда был весьма спокоен, но только внешне. Нельзя сказать, что он переживал насчёт случившегося, не находил себе места и не мог сконцентрироваться на чём-то – нет, это не так. Он, скорее, хочет понять, что чувствует по этому поводу. Вроде как он переживает только за Изану, так как Король является частью Такемичи, и в то же время Какучо прекрасно понимает, что Курокава мёртв и не следует так много о нём думать и тем более переживать. Что же до Такемичи, то тут черноволосому сложно определиться. С одной стороны он является другом для Хитто и сделал многое для него в прошлом; с другой стороны это уже не совсем Такемичи. Ханагаки шесть-семь лет назад и сейчас полностью отличались. Конечно, с ним произошло очень много событий, какие не пожелаешь врагу, и тем не менее внутри должны присутствовать хоть какие-то отголоски, которые и правда были, да затухали с каждым днём. Именно поэтому Какучо разрывался между безразличием и беспокойством. Иногда, очень редко, Такемичи может вскользь показаться тем самым добрым, плаксивым мальчиков. Только иногда. В основном он тот озлобленный на мир, жестокий, сумасшедший и не имеющий тормозов человек с повадками Изаны. Раздумывая над этим, над всем тем, что произошло с Ханагаки, фактами, собственными домыслами и наблюдениями за ним, Хитто всё больше терялся. Он не знал, как стоит относиться к темноволосому парню – как к замглаве «Бонтена» или же как к отдалившемуся другу. Изменения в человеке неизбежны, сероглазый это прекрасно знал и понимал. И всё равно принять нечто новое, что идёт вразрез с первоначальным пониманием, прошлым, очень затруднительно. Ведь в голове уже создался образ человека, к которому привыкаешь и понимаешь, а когда появляется совершенно противоположное, изменения настолько импульсивные и масштабные, что становится сложно, не по себе, также возникают проблемы с подходом и представлением. Решение отстраниться и вести себя так, будто прошлого Такемичи нет и не было, или всё-таки принять всё то, что произошло, пропустить через себя и попытаться привыкнуть, остаётся за Какучо. Читая химические составы наркотиков и эффекты, которые они с собой несут, Вакаса непроизвольно задумался и, немного погодя, спросил: — Риндо, ты не хочешь со мной сходить? На подобные встречи «Бонтен» обычно высылает как раз пары. Мне одному будет слишком утомительно убеждать Линкольна. — Я бы, может, и пошёл, но жду Такеоми. Он точно не знает, когда вернётся, так как из-за погоды все рейсы приостановлены. Как сказал Такеоми, их могут возобновить в любой момент. Поэтому хочу быть сразу готов, когда он приедет. — Уже решил, что будешь делать? — спросил Хаджиме. — Не прямо-таки решил, нужно получше подумать над этим. В общем, хочу совершить диверсии. Думаю, сейчас все сотрудники полиции измотаны, как и другие, поэтому не особо захотят ломать голову насчёт чего-либо. Нам необходимо устроить взрыв или что-то подобное, как недавний случай с ложным звонком, когда кто-то сообщил, что видел члена «Бонтена» с татуировкой. Скорее всего, дети балуются, потому что в тот день никого из верхушки на той станции не было. В общем, — вернулся Риндо к изначальной теме, — устроим взрыв в Адати, из-за этого всё внимание полиции будет сосредоточено там. В это же время члены «Бонтена» будут блуждать по Ота, Сетегае, Нериме, Накано, Шибуе, Минато, Мегуро, Шигинава, Тюю, Тиёда, Бункё и Тошиме. Своего рода патруль. Винтовки не особо хорошая идея сейчас, так как их мы будем использовать непосредственно в полноценных разборках, поэтому все обойдутся обычными пистолетами. Когда всё проверится, устроим взрыв в Сетегае. — Понял. Пока полиция будет занята другим концом Токио, мы будем в противоположном, и с Сетегаей то же самое. — Да, всё верно. Вот только есть проблема. Очень большая проблема. Мы не знаем, как отыскать членов «Императора». Даже если мы устроим диверсии, они могут бездействовать. Приставать ко всем прохожим плохая идея. Нам бы хоть какую-то наводку об их базе, мест посещения, как отличить их от обычных людей – что угодно. Мы даже не знаем, когда они нападут, так как раньше они совершали налёты каждые две недели, но после восьмого декабря ничего так и не было. Они могут хоть завтра начать атаковать. Надо что-то придумать. Причём срочно. — Не кипишуй ты так, Рин, — начал из ниоткуда появившийся Ран. Вообще, он только что пришёл, другие не заметили даже хлопок входной двери, так как были увлечены планами младшего Хайтани. — Мне тут птичка кое-что напела. Я хотел рассказать, когда приедут все, да неважно. Думаю, вам это понравится. Особенно тебе, Рин, с твоими планами, — как обычно мелодично и лукаво произнёс фиолетовоглазый, интригуя всех присутствующих. — Прежде чем ты начнёшь, -вставил Имауши, воспользовавшись небольшой паузой Рана, — кто эта «птичка» и какова вероятность, что информация правдива? — Если так подумать, — задумчиво проговорил мужчина и приставил руку к подбородку, как это делают люди, когда размышляют, — пятьдесят процентов, — добавил он через несколько секунд рассуждений, улыбнувшись. — Пятьдесят?! Толку тогда от этой информации, если мы не будем уверены хотя бы на семьдесят процентов? — недовольно произнёс Риндо, уставившись на брата. — Да ладно вам. Я что зря таскался в такую метель на другой конец Токио? Хотя бы выслушайте, что рассказал Сасаки, — добавил он негодующе, после чего снова воцарилась тишина. — А, да, точно, я ездил к Сасаки. — Какучо, дай мне пистолет, -сразу попросил Риндо, и черноволосый выполнил просьбу. — Ну, Рин, — жалобно протянул старший Хайтани, — просто послушай, а потом можешь делать со мной что захочешь. — Младший брат помолчал, тем самым давая понять, чтобы Ран начинал да поживее. — Восьмого декабря, когда мы столкнулись с членами «Императора», Сасаки специально разделил нас, чтобы он смог отдать то письмо, в котором говорится, что он хочет сотрудничать с «Бонтеном» или стать нашим шпионом. Глава и зам не приняли его предложение, так как не были уверены, но письмо-то осталось, поэтому я решил встретиться с ним. По его словам, у членов «Императора», которые состоят в отрядах, есть татуировка на шее. Отряд Всадника Смерти – татуировка черепа; Отряд Всадника Голода – обглоданной кости; Отряд Всадника Войны – с пистолетом; и Отряд Всадника Чумы – татуировка с маской чумного доктора. Татуировки под стать одежде Всадников. Те, у кого они есть, также имеются имплант зуба, раскусив который человек получает яд и умирает. Тот, кого приволок Санзик восьмого декабря, умер до того, как наш садист начал пытать его, значит, хотя бы это, думаю, является правдой. У самих же Всадников и Прародителей ничего подобного нет. — Татуировки в зависимости от отряда, яд в зубах, у капитанов и вышестоящих ничего нет… — подвёл итоги Риндо, одновременно всё обдумывая, на что ушла пара минут. — Во-первых, мы не знаем, правда ли есть эти татуировки или нет, так как я не помню, была ли она у того человека, которого притащил Санзу. Во-вторых, даже если они и есть, то для чего? Это слишком глупо. Не важно, есть ли разделение отрядов и их капитанов или всё управляется Прародителями – наличие татуировки бессмысленно. Таким образом они будто бы кричат «Мы здесь!» Руководить разными подгруппами можно и без подобных знаков отличия. У нас татуировки только потому, что мы верхушка, главные представители «Бонтена». Имелись бы они только у Всадников и Прародителей, то вопросов нет, но наличие их у рядовых слишком глупо и больше похоже на ловушку. В-третьих, я согласен и могу поверить в наличие яда. Взятие противника – это самое худшее. Особенно с учётом того, что слава Санзу как садиста и специалиста в пытках очень распространена, поэтому в таких случаях смерть гораздо привлекательнее. Также, скорее всего, яд быстродействующий и сильный, то есть человек умирает практически мгновенно. Думаю, нам бы тоже стоило обзавестись таким методом. И в-четвёртых, с тем фактом, что у Всадников и Прародителей нет имплантов, я тоже согласен. Велика вероятность, что они из тех людей, кто не расколется ни под какими пытками. У Прародителей есть полная уверенность в Четверых Всадниках. Если это так, то не будет ли это подозрительным, если Сасаки вдруг решит предать их? Я более чем уверен, что у них тесные отношения, поэтому вероятность того, что у них есть план, высока. Что же касается тех двух правдивых пунктов… — Дозволенность, — разорвал Какучо раздумья желтоглазого. — Зам говорил, что шесть лет назад, когда «Свастоны-Канто» обнаружили предателей, работающих на «Призрака», это не было совпадением или действительной находкой. «Призрак» позволил нам выйти на предателей и узнать какую-то информацию. Так и сейчас. Слова Мезео что-то вроде дозволенности и одновременно с этим действительно показывают, что он предатель. — Постой-постой, — не понял Хаджиме. — Ты противоречишь сам себе. Если он позволил нам узнать эту информацию, значит, это может быть планом «Императора». Они ждут, что мы начнём что-либо делать исходя из полученной информации. Возможно, они ещё думают, что мы поверим во всё, так как спрятать ложь в доле правды легко. Нам в любом случае нельзя идти у них на поводу. Единственное, что мы можем сделать, – это проверить наличие татуировок, но досматривать всех людей слишком подозрительно и проблематично. Причём если поручить это полиции, им тоже будет нелегко. Только зря тратить деньги и время. — Не исключено, что это не план «Императора», — вмешался Имауши. — Если бы они пошли на это, то должны прекрасно понимать, что мы могли и бездействовать. Проще говоря, я не думаю, что это план «Императора», так как он осторожен и надеяться на волю случая, сделаем мы что-то или нет, будет для них лишним грузом и глупостью выдавать хоть какую-то информацию. Однако остаётся вопрос, — посмотрел на сероглазого, — чего хочет добиться этим Сасаки. — Ран, — обратился мужчина к старшему Хайтани, развалившемуся на другой половине дивана, который молча внимал дискуссии товарищей, не желая вмешиваться, — Сасаки ещё что-нибудь говорил? — Этот вопрос был задан, скорее не для того, чтобы узнать новое, а чтобы подтвердить догадки Какучо, которые он выстраивал с того момента, как Ран начал рассказывать, что ему удалось узнать. Упоминание Мезео само по себе удивило Какучо, так как ни Такемичи, ни Майки не были уверены в правдивости этого письма, и принимать какие-то решение, особенно идти на встречу, было бы слишком опрометчивым, поэтому они проигнорировали предложение. Несмотря на это, позже разноглазый всё ещё расспрашивал Какучо о Сасаки, возможно потому, что видел в его письме что-то ещё. Какучо тоже подозревал о скрытом подтексте, но не высказывал никаких гипотез из-за неуверенности собственных мыслей. Сейчас он был более чем убеждён, что Четвёртый Всадник предатель, а его слова имеют определённый умысел. — Он передавал тебе привет и… — Немного призадумался. — Вроде бы всё. А, ещё, — неожиданно вспомнил старший Хайтани, — когда я уже уходил, он что-то говорил про спектакль, из-за сильного ветра не смог разобрать. Но это, наверное, уже его тараканы. — Мезео – предатель, — утвердительно произнёс Хитто, когда подвёл итоги, чем вызвал непонимание товарищей. — Он не стал бы врать только для лжи. Слова насчёт татуировки сказаны потому, что хочет проверить нас. Мезео из тех людей, которым нужно постоянное «веселье». Сейчас он действует по собственной воле и инициативе, не согласовав всё с другими Всадниками и Прародителями. Та правда своего рода вознаграждение или намёк на то, что Мезео предатель. Если бы мы не поняли, где ложь, то при следующей встрече он бы отказался дальше с нами сотрудничать, сочтя нас скучными идиотами. Есть много чего из сказанного Хитто, к чему стоило бы придраться, усомниться, однако все присутствующие молчали. Они прекрасно понимали, что все выводы мужчины сделаны исходя из времяпровождения с Сасаки и знания его как личности. Достоверных доказательств нет, что по сути и не нужно, потому как факт того, что Хитто полностью уверен в своих словах, уже говорит сам за себя. Он никогда ничего не утверждает, если не уверен хотя бы на восемьдесят пять процентов. Тут же дело касается Сасаки, человека, с которым он отлично общался на протяжении четырёх лет. Срок, конечно, не особо большой, но, как бы то ни было, Какучо знал синеглазого как облупленного. Он мог измениться за то время, пока они не общались, но та выходка восьмого декабря говорила об обратном, а этот инцидент возвёл в степень уверенность предположений. Недолго думая после наступления тишины, вздрагивающей от тиканья часов, старший Хайтани порылся в карманах брюк и, найдя нужное, кинул Хитто. Мужчина поймал неизвестный предмет, привлекая всеобщее внимание. Это был достаточно длинный прямоугольный телефон, с маленькой антенной один-два сантиметра, экраном, занимающим треть телефона, а всё остальное пространство забито кнопками. Черноволосый как следует осмотрел его, не забывая о настройках и контактах. Там был только один единственный номер, подписанный как «помощник». Какучо посмотрел на Рана, тот в ответ ехидно улыбнулся. — Это телефон для связи с Сасаки. Жучков нет, я проверил, а телефон HC-2413, поэтому не отслеживается. — Такой краткой информации было более чем достаточно, чтобы отогнать опасения о возможности вычисления их местоположения. — Перед повторной встречей с Сасаки лучше дождёмся Такеоми, чтобы выслушать его мнение на этот счёт. Ты не против? -спросил Риндо, глядя на Хитто, на что мужчина покачал головой. -Отлично, а теперь, -повернулся к Рану, -мой дорогой братец, не скажешь ли ты мне, почему никого не предупредил? Я, кажется, всем дал понять, что любые действия должны быть согласованы. Или это услышали только остальные? -Не надо злиться, Рин, -добродушным тоном отмахнулся фиолетоглазый, чем вызвал ещё больший гнев у брата. -Успокойся, я вообще-то принёс ценную информацию. Скажи ему, Коко, -обратился он к Хаджиме, при этом притягивая чужую руку к себе, тем самым будто бы заслоняя собственное тело. -Отстань. Я полностью согласен с Риндо, -раздражённо отдёрнул руку обратно, -это могла быть ловушка. Сасаки сильнее тебя, он и один мог справиться. -Я бы не сказал, что прям сильнее. Тем более встреча была на пустоши в Эдогава, будь кто-то помимо Сасаки я бы заметил. Снять меня со снайперки было невозможно, -добавил Ран, так как знал, что желтоглазый обязательно об этом упомянет. -Такая метель была, с дальнего расстояния ничего не видно. На этом контроверза братьев Хайтани закончилось, хоть Риндо всё ещё злился из-за опрометчивого поступка старшего. В какой-то мере фиолетоглазый прав, потому как если бы не Ран, то этого диалога не было, как и полезной информации, которая в дальнейшем может пригодиться. В то время как младший Хайтани верно осторожничал. Никогда не знаешь, откуда могут появиться враги и какая может быть ловушка. Ран, конечно, изворотлив и всегда импровизирует, если что-то идёт не по плану, который обычно составляет Риндо, однако бывают и такие ситуации, когда приспособленность не помогает. Забывая про всё случившееся так же быстро, как оно началось, Имауши погрузился в раздумья, касающиеся наркотиков. Что и как сказать, чтобы это не шло вразрез с настоящим эффектом, не противоречило и не нарушилась логика. «Лучше бы меня с Раном послали», -вздыхая думал он. Суть заключалась не в том, что при выборе оружия Вакаса только стоял и наблюдал бы за всем, так как не особо в этом разбирается – кого я обманываю, это одна из главных причин, почему он хотел бы пойти с Раном, – а в том, что иметь какие-либо дела с наркотиками он не желал совсем. Имауши прекрасно знал, что, являясь частью «Бонтена», избежать любого контакта с вредоносными веществами нельзя. Они непредотвратимо будут появляться на пути, как бы желтоглазый не пытался отгородиться. И тут его отправляют на встречу по продаже наркотиков. Паршиво, нечего сказать. Он питал такое сильное отвращение ко всему, что хоть как-то связано с наркотиками, что тошнота появлялась сама собой, заканчиваясь только под конец дня. Завтра ему придётся не только говорить ласкающие слух сказки о них, но также терпеть компанию заядлого наркомана. Как Вакаса не переносил Линкольна, знать не стоит. Мужчина готов пристрелить одного из президентов только потому, что тот будет слишком близко или начнёт употреблять прямо во время диалога. Такая ненависть распространялась на всё, и Харучиё не исключение. В какой-то мере желтоглазый понимал, что Санзу принимает наркотики не так много и только по настроению, но всё равно дикое отвращение и злость присутствовали всегда, особенно зная, что вдобавок Санзу является разработчиком некоторых веществ. К братьям Хайтани тоже имелась неприязнь за их «хобби» накачивать девушек наркотиками, а потом насиловать до потери пульса. Если так подумать, то все члены верхушки «Бонтена» те ещё подонки. Тот же Вакаса убил стольких, что сбился со счёта. Сначала мужчина помнил всех – всех до единого, однако из-за постоянного чувства вины, кошмаров и угрызения совести, что он собственными руками отнял чью-то жизнь, Имауши с каждым днём всё сильнее желал забыть. Так и случилось. Велика вероятность, что такое психологическое давление и самонакрутка были настолько велики и тяжелы, из-за чего мозг решил исполнить желание и вычеркнул воспоминания, приносящие столько боли. Длинноволосый погряз в сигаретах так же сильно, как Такеоми, надеясь с помощью никотина расслабиться и обрести атараксию. Из их троицы только Кейзо держался молодцом, не давая организму никаких продуктов для употребления, из-за которых могла возникнуть зависимость. Возможно, он единственный, кто остался самым здоровым в психологическом плане. Но даже так Араши, как и Вакаса, сомневался в принятом решении пять лет назад. Когда они оба решили пойти за Такеоми, в то время как он шёл за Майки. Они добровольно погрузились в тягучую непроглядную тьму, из которой теперь невозможно выбраться. Читая уже пятую страницу про побочные эффекты наркотиков после их употребления, Имауши уже десять раз успел подумать, что ему следовало молить Риндо послать кого-то другого. Мужчина сейчас готов сам пойти к Санзу, привести того в чувства и отправить на встречу вместо себя. Увы и ах, если бы всё было так просто, то сейчас желтоглазый не находился бы здесь. Только к восьми вечера Вакаса закончил читать всю кипу бумаг. Осталось самое сложное – приблизительно набросать речь к каждому наркотику, чтобы слова слишком далеко не уходили от действительности. Под «каждым» имеется в виду не те первые три, которые мужчина озвучил вслух, а все вещества, имеющиеся в списке. Тридцать штук. Никогда не знаешь, что может заинтересовать покупателя, верно? Поэтому нужно знать весь ассортимент и готовиться к любым вопросам. У длинноволосого осталось около двадцати часов, вроде бы много, и в тоже время он хочет ещё немного отдохнуть, так как по приезду в Токио Вакаса сразу направился в штаб, нисколько не поспав, не искупавшись и не поужинав. Переночевать можно в апартаментах, также сходить в душ имеется возможность благодаря наличию сменной одежды. По одному комплекту для каждого члена «Верхушки» в том случае, если понадобится более суток оставаться здесь, что, по сути, сейчас и происходит. Хаджиме и Хитто успевают ездить домой, там же делать большинство нужных дел, в свою очередь Риндо возвращался домой только один раз – девятого января, чтобы взять необходимые вещи, потому как тем для раздумий у него много, для них нужны документы, которые хранятся у Сано в кабинете. Разъезжать туда-сюда, да ещё с такими ценными данными слишком рискованно. Остаться в штабе было лучшим и рациональным решением. Что же до Рана, то он, как обычно и делают братья Хайтани, друг за другом хвостиком ходят, так что он тоже на данный момент проживает в апартаментах. Вся суматоха и сплочённость верхушки, как и количество времени, которое они теперь проводят вместе, своей атмосферой напомнило Вакасе то ущербное, на его взгляд, прошлое. Сейчас, конечно, любой вспомнит об этом с улыбкой и посмеётся с лихвой, но в какой-то мере никто из верхушки не хотел бы повторить тот опыт. Может, тогда они были как многодетная семья – в тесноте, да не в обиде, вот только обида была да ещё какая. Особенно у братьев Хайтани с Харучиё. Привычное дело, повторяющееся и по сей день, только никто не захочет разнимать их несколько раз на дню. То кто-то съел чей-то йогурт, то посмотрели друг на друга не так, то вообще подменили шампунь на зелёную краску для волос. Звучит по-детски, а вот словесные перепалки и драки выходили совсем не детские. Кому каждый раз приходилось читать им нотации? Правильно, Такеоми, Бенкею и Вакасе. Майки и Ханагаки говорили пару слов, после чего буйная троица затихала, однако это было своего рода затишье перед бурей. Пару дней всё спокойно, и на следующий снова по новой. Всё же, если закрыть глаза на постоянные скандалы и драки, то вырисовывалась не такая уж и отвратная картина. Особенно вспоминая один случай. Впрочем, это уже отдельная история, требующая подробностей и много времени на повествование. Возвращаясь обратно к «любимому» делу Вакасы, стоит упомянуть, что он плохо разбирается в химических формулах и соединениях, при этом жалея, что в школе прогуливал этот предмет. Уже второй час мужчина пытается вникнуть. Дело, конечно, нудное и противное, да хоть какое-то понимание должно иметься. Имауши ненавидит наркотики, но и быть как те продавцы, не знающие ничего о своём товаре, он тоже не хочет. Умение продать товар и хорошо его преподнести очень важная черта, которой должен обладать каждый торговец или посредник, представляющий продукт. Лесть Вакасы отличное оружие, особенно если сочетать с навыками Коконоя как финансового менеджера. Дуэт, может быть, и правда получился бы хорошим, вот только Хаджиме не особо хочет встречаться с Линкольном, к тому же, по сути, сейчас он в отпуске. Вакаса знал, сколько беловолосый обычно работает – побольше всех в верхушке, – поэтому тревожить Хаджиме не хотелось. Если он сам предложит свою помощь, то, конечно, желтоглазый с радостью согласится. В конце концов так было бы проще, потому как если во время встречи зайдёт речь о какой-либо скидке или тому подобное, Вакасе придётся как-то выкручиваться. В прошлый раз Коконой договорился, что Линкольн будет отдавать двенадцать процентов от продаж наркотиков, покупаемых у «Бонтена». Дело в том, что Линкольн имеет большое количество клубов в Кансай, Сикоку и Тюгоку – в западных регионах Японии, где власть «Бонтена» пока что не распространяется, создавать собственную промышленность и производство он не особо горит желанием, так как считает это дело слишком муторным и сложным, в чём он, собственно, прав. Продажи идут хорошо, а «Бонтену» никогда не помешают партнёры, от которых присуща одна выгода. Закупка наркотиков, проценты от продаж и обязательное наименование, у кого был куплен товар. Не прекрасно ли это? Единственное, что за доставку отвечает «Бонтен». За перевозку тяжёлых грузов между регионами Японии необходимо платить пошлину, один миллион йен за каждые сто килограмм для компаний или юридических лиц, коим «Бонтен» и является, ещё некоторые пошлины, зависящие от вида товара и из чего изготовлен. Также нельзя забывать про проверку, за которую тоже нужно платить, чтобы полиция всё «тщательно» осмотрела и ничего не нашла. В общем, не дешёвое это дело, хотя зная оборот денег «Бонтена», несколько миллионов всего-навсего копейки. Что же до других президентов, Гарфилда и Хейса, то они только поставщики. Иногда бывает, что покупают сто грамм наркотиков, не более. Роль этой парочки исключительно в продаже оружия «Бонтену». Встречи, на которые пойдёт Ран с Какучо, будут решающими. У «Бонтена» и так достаточно много оружия, так как в течении трёх лет запасы пополнялись на случай непредвиденной ситуации, следовательно, на складах богатый ассортимент и большое количество необходимого. Много всего, и всё же недостаточно, чтобы обеспечить всех или значительную часть людей, дабы была возможность пользоваться оружием и не бояться, что оно единственное вместе с патронами. Проще говоря, две эти крупные сделки – докупки к тому, что «Бонтен» имеет сейчас. И желательно, чтобы Коконой присутствовал на всех, чего не будет. С Хейзом с Гарфилдом он давно договорился о бюджете и количестве необходимого товара. С Линкольном, по идее, проблем возникнуть не должно, но если они и будут, то Имауши всегда успеет позвонить и что-либо уточнить. 13 января 4:52 Мужчина толком не заметил, как быстро пролетело время. Он, потянувшись, встал с кресла и только в этот момент почувствовал неприятную крепатуру с ощущением заледенелых мышц, каждая клеточка тела продрогла, из-за чего по всей коже пробежались мурашки. Хитто и Хаджиме успели свалить домой, а вот братья Хайтани, всё время сидевшие на диване рядом с Имауши, заснули, облокотившись друг о друга, пока просматривали документы. Длинноволосый переставил ноутбук с колен Риндо на стол, быстро сходил в пустовавшую комнату Ханагаки, стянул одеяло с кровати, вернулся обратно в зал и накинул на спящую парочку. Отвращение отвращением, вот только помимо этого Вакаса чувствовал ответственность за них, да за всех младших. Он не знал всего того, что творилось с ними в детстве, не знал всех обстоятельств, да и не горел особым желанием выведывать о прошлом, в конце концов ему хватает своих тараканов. И всё-таки малейшую информацию знал каждый друг о друге. Детские травмы остаются с человеком навсегда, в зависимости от степени серьёзности и восприимчивости, они влияют либо на всю дальнейшую жизнь, либо на определённые аспекты. Возможно, все из верхушки стали такими именно из-за того, что не смогли окончательно справиться с тем мраком прошлого и теперь сами несут тьму и зло. Что бы там ни было, подобное никого не оправдывает. Жёлтые глаза украдкой посмотрели на спящих, затем метнулись к панорамному окну на кухне. Мужчина прошёл к стеклянной раме, рассматривая, что творилось на улице. Время около пяти утра, чего не скажешь. Полная темнота, только хлопья снега, проносившиеся совсем рядом, виднелись благодаря свету из помещения. Иногда вой бушующего ветра доносился до ушей, и снег начинал метаться ещё быстрее, что зрение не успевало за ним проследить. Макушки зданий, которые стояли очень близко, редко появлялись на горизонте, но тут же пропадали. Мужчина не знал, сколько сейчас градусов на улице, если судить по ощущениям, то явно такая температура, к которой ни один японец, живущий в Канто, не привык. Стоя у окна, он чувствовал, как холод просачивается внутрь, из-за чего возникала невольная дрожь, сигнализируя о том, что Вакасе стоит отойти от окна. Ничего интересного он там не увидит, поэтому лучше последовать желанию организма. Желтоглазый последовал и даже направился в ванную, дабы принять душ. Было бы лучше сделать все свои дела дома, однако только сумасшедший решит куда-либо идти в такую метель. Ванная комната находилась рядом с кабинетом Манджиро, то есть практически в самой глубине коридора, значит, звуков льющийся воды и копошения Имауши слышно не должно быть, по крайней мере, они будут не настолько громкими, чтобы потревожить сон братьев Хайтани. Мужчина по-быстрому вошёл в нужную комнату, разделся, сразу же закинул одежду в стиральную машинку, распустил волосы – ощутив при этом неимоверный экстаз, так как хвост он заплетает очень туго, – и, немного помассировав ноющие корни волос, Вакаса зашёл в душевую кабинку, включая горячую воду без добавления холодной. Такое приятное чувство разлилось по всему телу, каждая клеточка будто бы оживала и таяла, словно мороженое от лучей солнца. Приятная расслабленность прямо-таки окатила сполна, заставляя веки тяжелеть и пробуждаться усталости, которая накапливалась на протяжении нескольких дней. Теплота заполняла мужчину изнутри, она раскрепощала заледеневшие сосуды и плавно нагоняла желание поспать, прильнуть к мягкой подушке, накрыться одеялом, находясь в комфортной температуре и безопасности, пока за окном бушует зима. Первые минуты мужчина наслаждался течением воды по коже. Только завидев свою покрасневшую руку, он опомнился. Имауши быстро сделал все свои дела, вышел из душа, скрупулёзно вытерся, особое внимание уделяя волосам, так как те впитывали воду как губка, особенно с учётом того, что они длинные, ниже таза. Столько проблем с ними, что желтоглазому частенько хочется их к чёрту отрезать, но тут же вспоминает, сколько времени он убил, дабы отрастить такую гущу, и отмахивается от подобных мыслей. Уже когда он надевал чистую одежду, которую он достал из шкафчика, дверь в ванную открылась. Вакаса натянул футболку и посмотрел на того, кто открыл дверь. Санзу. Наверное, усталость сделала своё дело, так что мужчина никак не отреагировал на появление голубоглазого и продолжил одеваться как ни в чём не было. Харучиё стоял в проходе неподвижно, казалось, что он даже не дышал. Длинноволосый, повернувшись, хотел направиться к выходу, однако резко остановился. Взгляд его упал на нож в руке Санзу. По тонкому лезвию медленно стекала кровь, накапливалась на кончике и практически беззвучно падала на пол, оставляя на том месте жирные кляксы. Вакаса только хотел спросить, что произошло и откуда кровь, как парень быстро подался вперёд, чтобы нанести удар ножом. Имауши успел среагировать и увернулся. Голубоглазый не отставал, пытаясь достать жертву любыми атаками. Желтоглазый маневрировал как мог, не обращая внимания на окружение, в связи с чем не заметил влагу под ногами и упал на пол. В следующее мгновение Санзу вонзил нож прямо в череп. Вакаса открыл глаза. Он всё ещё стоял в душе под напором горячей воды. Глаза метнулись в сторону двери, проверяя, есть ли в ванной комнате кто-то посторонний, а именно Харучиё. Никого. Мужчина потёр глаза и переносицу, убирая локоны волос, которые прилипли ко лбу и другим частям лица. «Ну и сны у меня однако», -подумал он, начиная всё то же самое, что недавно показали грёзы. Факт того, что желтоглазый заснул стоя никак не удивил, так как такое случалось и раньше, но то, насколько реалистично всё было, взбудоражило. Мало того, что Имауши редко удаётся увидеть мир сновидений, да ещё такие живые и правдоподобные. Достаточно необычно, ведь все кошмары или какие-то повседневные заварушки имели мультяшный стиль, то есть он с лёгкостью мог отличать реальность от фантазий мозга. Тут же Вакаса почувствовал боль, когда поскользнулся и упал на плитку. Очень странно. Тем не менее это всего лишь сон, не несущий за собой последствий, которые могут повлиять на реальность. Вернее, как не могут – повлиять на реальность слишком сильно. Любой сон оставляет после себя маленький осадок, скапливающийся в коре головного мозга, и в зависимости от человека он либо уменьшается и исчезает, либо постепенно растёт, вызывая чувство тревожности, или, если человек слаб психологически, возникают бессонница, депрессия, снижение концентрации, гипнофобия и так далее. Вакаса не нервный человек, значит все вышеперечисленные заболевания ему, к счастью, не светят. И всё же он был настороже, прислушивался к каждому звуку, даже к вою ветра да каплям воды, стекающим с душа. Когда мужчина вышел в коридор, он остановился в проходе, сначала посмотрел в сторону зала и кухни, а затем в противоположную, где был кабинет Манджиро. Тихо, никого нет. Шаги становились всё тише по мере того, как он приближался к общему помещению, где сейчас спали братья Хайтани. Такая осторожность в собственных шагах и дыхании проявлялась сама собой, всегда, когда Имауши немного встревожен. Остановившись около единственной закрытой двери, его рука невольно потянулась к ручке. Очень медленно повернув её и раскрыв дверь только на маленькую щель, Вакаса попытался увидеть, что внутри. Первые секунды в поле зрения был лишь мрак и блекло светящийся прямоугольник, как это увидел Вакаса. Немного терпения, и глаза более-менее привыкли к темноте, различая очертания. Тот «светящийся прямоугольник» оказался экраном медицинского прибора искусственной вентиляции лёгких, на котором в виде цифр и графиков показывается, как дышат подключённые к нему Майки и Такемичи. От аппарата к парням идут по две гибкие пластиковые трубки, по которым проводится воздух. Также рядом стоит ещё один прибор – холтером, – издающий тихие писки, в такт кардиограмме, измеряющий биение с помощью небольших железных «кнопок», катетеры тоже имелись. Рядом с кроватью стоял стул, на котором спиной ко входу сидел голубоглазый. Имауши не видел, спит ли он или всё ещё бодрствует, на глаза попалась лишь рука Санзу, державшая руку Сано. «В таком состоянии он даже встать не сможет», -успокоил себя Вакаса и закрыл дверь, следуя в зал. Он, конечно, знал, что расположение духа Санзу будет плохим, но не настолько. От парня веяло смертью, что сейчас он ходячий, в его случае сидячий, труп, который и правда никого не слышит и не видит, кроме Манджиро. «Интересно, однако, сможет ли он преодолеть это», -с особым любопытством обдумывал Имауши этот вопрос. Пустой желудок давал о себе знать, посылая различные звуки с бульканьем и дискомфортом. Наедаться на ночь Вакаса не любил, тем не менее игнорировать позывы своего организма нельзя, особенно с учётом того, что спать в ближайшие пару часов точно не собирается. Написать-то он написал, около тридцати листов, а вот кто рассказывать будет? Не пойдёт же мужчина с таким количеством бумаг, и, когда Линкольн что-нибудь спросит, будет рыться в них, ища ответ на вопрос. Следовательно, нужно всё выучить. Треть или даже половину Имауши успел запомнить, пока строчил, вызубрить остальное «сущий пустяк». В запасе у него есть около тринадцати часов, восемь из которых хочется уделить такому прекрасному явлению как сон, значит за пять часов нужно управиться. Рыская в холодильнике чего бы перекусить, на своё удивление, Вакаса обнаружил целую кучу онигири, из-за чего сложилось впечатление, что всё то время, пока братья Хайтани здесь были, они питались только ими. Не ему судить, так как сам часто покупает их. Впрочем неважно, самое главное – Имауши нашёл еду, и ему не придётся голодать. Осталось только заварить кофе, дабы случайно не заснуть, как та парочка на диване. Когда он читал бумаги, попутно лопая онигири и дожидаясь напитка с кофемашины, до слуха Вакасы донёсся звук ключей в замке, который исходил явно от входной двери. Оторвав жёлтые глаза от текста, мужчина решил посмотреть, что за сумасшедший соизволил прийти в такую рань и тем более непогоду. Что удивило длинноволосого ещё больше, чем нескромное количество рисовых треугольников, так это двухметровый амбал, аккуратно кладущий несколько десятков листов, скреплённые между собой степлером, на ноутбук Риндо. -И не предупредил никого. На тебя не похоже, Бенкей -тихо проговорил Вакаса, когда новоприбывший заметил длинноволосого и не спеша подсел за стол. -Связи не было, не смог сообщить. А ты рановато встал. Или ещё не ложился? -Собеседник покачал головой, имея в виду «нет, не ложился», и кинул бумаги на стол. -Работа. Они, -взглядом указал на братьев Хайтани, -тоже выглядят уставшими. Как думаешь, Риндо не будет против, если я пойду с тобой к Линкольну, чтобы ты не накинулся на него ненароком? -С чего бы Риндо быть против? -ответил Имауши риторическим вопросом на вопрос и откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди. -Так говоришь, будто я совсем себя не контролирую. -Если дело касается наркотиков, то не контролируешь. Имауши ничего не ответил, только недовольно посмотрел на Араши. В основном недовольство складывалась из-за того, что собеседник прав. Не взирая на всю свою сдержанность, толерантность и обходительность, желтоглазый правда не владел собой, если человек при нём начинал употреблять или бахвалиться тем, что принимает вещества. Об этом, конечно, никто не знает, кроме Кейзо и Такеоми, потому как если бы младший Хайтани был в курсе, то, логично предположить, он не стал бы посылать длинноволосого на это задание, тем более доверие всей верхушки к мужчине могло пошатнуться. Поэтому наличие спутника было бы весьма кстати, чему Вакаса обрадовался, хоть и не показал этого, ведь испортить взаимоотношения с покупателем не хочется, пусть это даже касается наркотиков. Каждому нужен человек, способный остановить тебя. Кейзо изначально планировал занести отчёт о проверке Тохоку и Тюбу и направиться домой – снегопад с рваным сильным ветром его ни чуть не смущал, – да завидел Вакасу, решив ненадолго отложить планы. В последнее время им нечасто удаётся побыть наедине, не считая тех моментов на заданиях. Спокойно посидеть, ничего не говорить и наслаждаться тишиной, не испытывая при этом неловкости. Такое и правда бывает редко, так как в большинстве в своём когда они встречаются, их сразу нагружают работой, и диалоги строятся вокруг неё. Иногда так хочется отдохнуть от убийств, обсуждения денег, предателей, оружия. Порой Вакаса, Бенкей и Такеоми думают, что их выбор вступить в «Бонтен» было ошибкой, такая жизнь не для них. Попивая кофе, Имауши и Араши были в полной гармонии, чувствуя умиротворение. Желтоглазый даже забыл о том сне, что нагонял тревогу и ощущения дискомфорта. После прихода товарища, он не притрагивался к бумагам, только изредка поглядывал на них, скорее всего проверяя, что успел запомнить. Только через полтора часа, как Кейзо допил кофе, он встал из-за стола, говоря, чтобы Вакаса написал ему время встречи. Со стороны зала послышалось шуршание одеяла. Риндо кое-как продрал глаза и сразу попытался встать, что не получилось, так как был придавлен «чем-то» тяжёлым. Парень, конечно же, попытался скинуть это «что-то», но ничего не получилось, оно даже наоборот прижалось только сильнее. -Ран, отпусти меня, -тихо, практически не слышно, произнёс младший Хайтани сонным голосом. После этой фразы парень ещё раз попытался оттолкнуть брата, что опять не вышло. -Да отпусти ты меня, -уже обычным недовольным тоном повторил он, и Вакаса с Бенкеем обратили на парочку внимание, предпочитая не вмешиваться, а только наблюдать за таким весёлым представлением. -Нет… Не забирайте мою подушку, -вяло, сквозь сон пробормотал Ран, сильнее прижимаясь к телу. -Я тебе не подушка, слезай с меня!! -крикнул он, всеми силами пытаясь оторвать от себя брата. Только через адские усилия Риндо кое-как поднялся с дивана, раздражённо смотря на старшего Хайтани, который продолжил обнимать одеяло с довольной улыбкой. Парень многозначительно вздохнул, потирая переносицу, и повернулся в сторону кухни. -Бенкей, -удивился он, так как лежал в таком положении, что не видел кухни, -не думал, что приедешь так скоро. 17:38 По прибытию на место встречи Вакаса и Араши первые десять минут ожидали покупателя, так как приехали немного раньше, так что это вполне приемлемо. Длинноволосый ожидал увидеть кого угодно – извращённого старика, напыщенного мужчину средних лет, кого-то в край безумного или умалишённого. Он был готов ко всему, однако не к тому, что Линкольн окажется женщиной. Хаджиме, Майки и Ханагаки всегда говорили о ней в мужском роде и никогда не упоминали, что владелец сети кафе в западной части Японии, один из трёх президентов и, в конце концов, самый частый покупатель и партнёр по продажам «Бонтена» является женщиной. Причём не какая-нибудь старая вдова, а брутальная и сексуальная дама, имеющие при себе неплохие формы. Удивления желтоглазый не выразил, внешне оставаясь спокойным – он даже поцеловал её руку при встрече, – а вот мысленно он был, мягко говоря, в шоке. Бенкей первые секунды был озадачен, но как только начался диалог, он пришёл в себя. В процессе того, как Имауши отвечал на вопросы, Линкольн неторопливо пила шампанское и пристально смотрела на говорящего, да не просто смотрела – буравила взглядом, смотря на пшеничное поле напротив. Мужчине казалось, что она задаёт вопросы только чтобы послушать и понаблюдать за тем, как монотонно и гладко говорит Вакаса. Сам же длинноволосый поддерживал зрительный контакт, не разрывая его ни на секунду, более того, он не пялился на большой вырез груди, как это делают большинство мужчин. Женщина надела такое облегающее и открытое платье в первую очень для себя, не для того, чтобы на неё пялились те, кто не уважает личные границы. И Имауши это прекрасно понимал. Он джентльмен, никак не животное, ищущее как бы оправдать свою неэтичность. Тем более никогда не знаешь, какие могут быть заскоки у влиятельных людей, поэтому лучше не рисковать. Её красота завораживала, на пару секунд желтоглазый даже забыл о том, что она также принимает наркотики. Возможно, возникновение этого факта в голове могло как-то повлиять на объяснения, тон или взгляд, но только в том случае, если бы перед ним был мужчина. Вакаса более терпелив и сдержан, когда перед ним женщина. Не из-за того, что считает их хрупкими или немощными, а потому, что они могут быть равны «сильному» полу, за их красоту и стремления. -Благодарю за разъяснение, -сказала она и улыбнулась. Голос был глухим, немного низкими, и в тоже время как будто бы сонным и успокаивающим. -Имауши, мне понравились ваша точность и красочность в описаниях. Даже ваш зам не так красноречив. -Премного благодарен за комплимент, -улыбнулся ей в ответ. -Вас что-то заинтересовало? -После такого грех ничем не заинтересоваться. «Лагуна», «ЛСД» и «Кокаин», думаю, будет достаточно на этот раз. Раз «Лагуна» лидер продаж здесь, то возьму побольше, поверю вам на слово. Триста килограмм «Лагуны», сто килограмм «ЛСД» и, -немного призадумалась, -семьдесят пять килограмм «Кокаина». Вакаса не особо понимал – много это или мало для наркотиков, и всё-таки цифры были внушительные, поэтому он решил позвонить. -Хорошо. Прошу прощения, не будете против, если я сделаю звонок? -спросил он, вытаскивая телефон. Линкольн покачала головой, после чего Имауши встал и отошёл в сторону. -Коко, у меня вопрос, -сразу начал он, как только беловолосый взял трубку. -Сколько у нас в общем имеется «Лагуны»? -Точное число не скажу, но больше половины тонны. Зачем спрашиваешь? Сомневаюсь, что Линкольн будет брать очень много. -Она, -как-то по-особому выделил мужчина это местоимение, -хочет купить триста килограмм. -Триста килограмм «Лагуны»?! -громко переспросил Коконой, так что даже Риндо, сидевший рядом, поперхнулся водой от шока. -Линкольн сейчас пьяный или под наркотой? Обычно он покупает сто-сто пятьдесят килограмм. Ещё какие-нибудь наркотики берёт? -Сто килограмм «ЛСД» и семьдесят пять «Кокаина». И вполне себе трезвая. Только шампанское. -Сумма выходит больше шести миллиардов… Ладно, если трезвая, значит, понимает это. Спроси, с чего такой большой заказ. Слишком подозрительно. -Госпожа Линкольн, -обратился Вакаса к женщине, когда она беседовала с Араши. -Прошу прощения, Коко хотел бы знать о причине такого большого заказа, -договорил он и подошёл чуть ближе. -Мой милый Коко, лучше бы сам пришёл. Я бы рассказала всё в подробностях, но если кратко, то продажи выросли. В несколько раз выше, чем предполагал мой милый Коко. Не знаю, с чего так много наркоманов появилось в западной части Японии, главное, чтобы не умирали от передозировки. Можете не переживать, это не перекупщики, -быстро ответила она, как только увидела скептический взгляд Кейзо. -Чуть позже могу прислать записи камер видеонаблюдения. На них чётко видно, как один человек покупает большую дозу и за раз употребляет прямо в клубе. В последнее время такое часто, так что мне же лучше, да и вам, думаю, тоже. На этом всё и закончилось. Линкольн подписала бумаги, которые подтверждают, что она покупает наркотики у «Бонтена» за шесть миллиардов триста сорок пять миллионов, а Имауши от лица группировки подписал, что продаёт вещества. После ухода у обоих мужчин осталось смешанное впечатление от одного из президентов, оказавшегося женщиной. Особенно напрягал факт таких высоких продаж, может, она и сказала, что позже пришлёт записи, однако это не внушало особого доверия. Лучше кому-то съездить и проверить. Территория не принадлежит «Бонтену», и всё-таки им не нужно, чтобы помимо них кто-то ещё торговал наркотиками. Младший Хайтани, как только услышал эту новость, сразу что-то заподозрил и в голове представил различные сценарии и теории, которые он обсудит позже. Сейчас главное устроить доставку наркотиков, что является проблематичным из-за погоды, ухудшающейся с каждым днём. Семнадцатого и восемнадцатого января выпало столько снега, что некоторые люди не могли дверь открыть, что говорить о походе или поездке на работу. Единственное, Сейшу повезло, и он успел приехать в Токио за день до снегопадов. Счастья Хаджиме не было предела. Чуть больше двух недель Инуи был в командировке, в это же время отпуск беловолосого закончился, и ему снова придётся пахать. Что до Такеоми, то он вернулся самым последним, двадцатого января. Поезд, на котором он ехал, задержали на несколько дней из-за того, что рельсы завалило снегом и расчищать их пришлось очень долго. Несмотря на все тяготы зимы, верхушка была в сборе, и все они поселились в апартаментах, так как перемещаться по Токио мало того что проблематично, практически невозможно, так ещё и очень долго. Чего-чего, а лишнего времени у них нет. Поэтому притащив с собой вещи и футоны, они устроились в штабе. После очередного обсуждения тем, касающихся «Императора», Акаши и Риндо рыскали в кабинете Сано, ища документы или какие-нибудь заметки о строениях зданий, так как Хаджиме случайно удалил те, что были у него на ноутбуке. Рыться в чужих вещах, конечно, плохо, однако того требует ситуация, особенно с учётом уровня опасности C4. Стол главы «Бонтена» всегда был захламлён бумагами, и все думали, что в ящиках ничего особого нет. Как же они ошибались… Такое количество документов даже Коконою в кошмарах не снилось. Кажется, что ящики бездонные, Риндо достаёт, достаёт и достаёт, а они не кончаются. Столько макулатуры свет не видывал. Быстро пролистывая стопку, Такеоми заметил что-то интересное. Интересное до тех пор, пока он не увидел лист полностью. Сначала мужчина не поверил своим глазам, на лице отобразился и шок, и испуг одновременно, рука рефлекторно потянулась к открывшемуся рту, прикрывая его. Глаза бегали по одному и тому же тексту, надеясь увидеть что-то другое, вот только напечатанное имя на бумагах не менялась. Младший Хайтани выпрямился, так как лазил в нижнем ящике, и увидев странное выражение лица Такеоми решил взглянуть на документ. Вроде ничего необычного – простой информационный лист о человеке, – тогда он вопросительно посмотрел на Акаши, дожидаясь ответа, когда тот придёт в себя. -Кайоши Анзо, -вслух произнёс он, дабы до его мозга быстрее дошло. -Я… Я его знаю.