Сделка

Дата: ??? Пустота. Помехи. Настоящее: 2014 год 10 января Необычно, слишком необычно для такого города, как Токио. Такая погода – сущий кошмар. Люди, тривиально приспособленные к более-менее умеренному климату, были в полном шоке, когда на них обрушились метели, да настолько сильные, что дальше носа ничего не видно, а при выходе из помещения сносило с ног. Многие начали переживать, как бы не произошла катастрофа столетней давности 20 января 1918 года. Так что были приняты меры предосторожности, однако японцы, невзирая на такую отвратительную погоду, всё так же эффективно продолжили посещать работу. Трудоголики, нечего сказать. И всё же погода будто полностью описывала то, что творилось в «Бонтене». О случившемся никто не знал, кроме верхушки, такая «заминка» не остановила работу. Все, кто был на выезде, не вернулись в Токио, они продолжили выполнять поручения главы. Вернее, Такеоми, Вакаса, Бенкей, Инуи – все, сразу хотели прекратить осуществлять поставленные задачи, вот только Риндо и Какучо, оставшиеся самыми рассудительными на тот момент, уговорили не делать этого. Ситуация не лучшая, это бесспорно, но ничто не должно влиять на «Бонтен». Манджиро и Такемичи всегда твердили об этом, и, если бы из-за них что-то пошло не так, они бы лично убили всех, кто поддался замешательству, без особых раздумий. Всё должно идти своим чередом, даже если основная тьма исчезнет, Анкоку Джидай должна продолжаться, а те остатки тьмы обязаны идти до конца и при возможности восстановить потерянные ряды. На данный момент главной задачей «Бонтена» является сохранение того, что имеется сейчас. Репутация – одна из важнейших ценностей. Никто, ни одна живая душа не должна узнать о случившемся. Верхушка обязана продолжать вести дела, как это было бы, будь всё в полном порядке. В том числе и так называемые партнёры. Они ни в коем случае не должны узнать об этом. Они, видите ли, «предложат помощь», «постараются во всём угождать», а затем потребуют дополнительную плату, которая будет весьма недурной. Если «Бонтен» откажется, то будут шантажировать. Так что даже им нельзя доверять – никому. Наверное, такого ещё никогда не происходило. Не считая того случая, когда после «Начала Конца» та парочка пропала. Вот только сейчас всё серьёзнее. И тем, кто сейчас находился в Токио, было в какой-то степени ещё хуже. Они должны думать, что им делать, как это делать и по сути взять всё руководство «Бонтена» на себя. Здесь и начинаются все сложности. Кто бы что ни говорил, для начала все девять человек должны выбрать лидера, который будет в основном координировать все решения и тому подобное. Остаётся вопрос – кто это будет? Логично, что пройдёт голосование, когда все вернутся, но как бы они не передрались из-за всего этого. Хотя по меньшей мере двоих точно можно вычеркнуть. Санзу и Какучо сейчас не до этого, особенно первому. Что же касается остальных… Такеоми не будет настаивать на своей кандидатуре, если только за него не проголосуют. Вакаса и Бенкей будут придерживаться той же позиции. Ран не годится на эту роль, и он это прекрасно понимает. Инуи, скорее всего, откажется, если его выберут. Остаются только Риндо и Хаджиме. Велика вероятность, что выберут именно их. Коко, как и всегда, будет контролировать экономическую сферу «Бонтена», а Риндо будет отвечать за основной контроль над остальными какими-либо заказами и распределением рабочей силы. Самый лучший дуэт, так как они оба, можно сказать, одни из самых адекватных и прекрасно понимают всю серьёзность возложенной на них ответственности. К тому же, быстро принимают решения. Может быть, в тот момент, когда Такемичи харкал кровью, младший Хайтани немного потупился, но сразу пришёл в себя. Пока остальные выходили, вынося потерявшего сознание человека, желтоглазый ринулся в кладовую, взял тряпки с химическими веществами, вытер кровь с мраморного пола – повезло, что не ковёр, – после помчался в комнату охраны, распорядился, чтобы записи видеонаблюдения всего лишнего стёрли, убил всех присутствующих и связался с персоналом, дабы прислали замену мёртвым наблюдателям, охранникам, что были на улице, которых убил Ран, и группу зачистки для избавления трупов и следов крови. Возможно, вам покажется это слишком расточительным и пренебрежительным отношением к человеческой жизни, однако иначе было нельзя. Будь другая ситуация, то, конечно, они бы придумали что-нибудь. Вот только времени не было. Убийство – самый простой и быстрый способ. Без лишних глаз, ушей – без свидетелей. Хаджиме, увидев сообщения от Какучо, благополучно откинул телефон куда подальше, так как не хотел даже читать содержимое. «У меня отпуск, отстаньте», -подумал беловолосый, обнимая свою любимую мягкую подушку. Вот только все надежды на полноценный здоровый отдых были прерваны звонком. Вам лучше не знать, что сказал Коко сероглазому, не давая тому слово вставить, таких матов белых свет не видывал. И Хитто даже не пытался его перебить, он лишь ждал, когда парень наговорится. В момент, как только Коко уже собирался сбросить трубку, мужчина произнёс –«С4». На этом всё негодование, злость, усталость испарились, будто бы ничего не было. Внутри только зарождались непонимание и шок. Смысл этой фразы вроде дошёл до беловолосого, а вроде и нет. Его мозг уже начал воспроизводить текст, характеризуемый этому уровню опасности, но при этом сам Хаджиме терялся в догадках, и самое первое, что он захотел спросить у Какучо, было утверждение того, что тот не шутит. Он знал, что это Какучо, что это не Ран, который обычно любит пошутить, что это не Санзу, накидавшийся наркотой, это был Какучо, которому несвойственно разыгрывать людей и находиться в алкогольном или наркотическом плену. Самый серьёзный человек в «Бонтене». Правда. То, что он сказал, было правдой. И он это подтвердил. Уровень опасности С4 был чем-то немыслимым, так как до этого не возникало даже С3 и С2. Что же произошло? С этой мыслью беловолосый бросил трубку и помчался в штаб, даже не переодевшись, прямиком в пижаме. Никогда в жизни Коконой так не спешил на собрание «Бонтена», кажется, что он преодолел ту скорость, с которой приехал домой после окончания всех дел. Всё случилось слишком неожиданно. Ссора между главой и замом может и была чем-то непредвиденным, в какой-то мере затруднительным, но что бы всё переросло в это… На данный момент уровень опасности и так продолжительное время находится на В3, из-за «Чёрного Императора», а тут, как снег на голову, свалилось ещё и это. Логично, что все должны действовать исходя из Кодекса «Бонтена», но первоначально всем членам верхушки стоит обсудить случившееся. Желательно лично. Хаджиме настаивал на возвращении всех, кто находится на выезде, так как подобная ситуация не подлежит отлагательству и нужно всё решать быстро. В какой-то мере он прав – чуть промедлить, и всему может прийти конец. С другой стороны, это означало, что все планы, которые разработал Коко, и остальные для проверки и выполнения задания главы, будут аннулированы. А это ой как плохо. Особенно с учётом того, сколько сил и времени это заняло. Хоть какой-то факт смог более-менее успокоить Коконоя, потому как дискуссия Риндо, Какучо и самого Хаджиме длилась бы ещё больше. Первым делом все присутствующие в Токио решили, как действовать до тех пор, пока остальные члены верхушки не вернутся. Конечно, голосование можно было провести и так, по тому же звонку или типа того, но всё же лучше, когда все будут на месте и они смогут нормально обсудить детали и тому подобное. И уже восьмого января возникли некоторые сложности. У Манджиро были запланированы встречи с некоторыми людьми. В общей сложности три на этой неделе. Можно было бы их отменить, но такой расклад способен вызвать подозрения, поэтому лучшим решением будет отправить кого-то другого. В конце концов ни Сано, ни Такемичи никогда не сообщали, кто именно будет представлять «Бонтен», таким образом они предусматривали те случаи, когда не смогут явиться. У людей же, с которыми назначена встреча, так и написано: «Встреча с представителем «Бонтена».» Очень и очень удобно. Основная проблема состояла в том, кто именно должен идти. И будь это по части денег, то, логично, пошёл бы Коко. Вот только вся загвоздка в том, что деньги не будут иметь значения. Ну как, они, конечно, играют роль, но все детали насчёт них уже были решены на прошлой встрече. Сейчас же предстоит выбор, какое оружие необходимо поставить. Хаджиме в этом полный ноль. Даже минус три. «Ну пистолет и пистолет, какая разница?» Поэтому его кандидатура отпадает. Риндо хорошо разбирается только в снайперских винтовках, в остальном он может быть чуть получше Хаджиме. А партия оружия включает в себя: пистолеты, автоматы, снайперские, атематические, многозарядные, самозарядные винтовки, ручные пулемёты, ножи, гранаты, прицелы, глушители, бронежилеты. Неплохой список. Вообще, раньше он был не таким богатым, как сейчас. На данный момент партия рассчитана на боевые действия, которые могут возникнуть в любой момент, особенно с учётом того, что Риндо, да и другие, – сам глава уже собирался что-то делать – хочет взяться за «Императора» всерьёз. Так что следует выбирать практичность и удобство. Сами поставщики могут «посоветовать», однако не будем забывать, что основная цель любого торговца – набить карманы. Поэтому единственным вариантом остаётся Ран, так как Какучо не особо разбирается во всём этом только потому, что легко приспосабливается к любому оружию. Не ошибкой будет сказать, что старший Хайтани лучше всех из верхушки разбирается в снаряжении, не считая Такемичи и Майки. Так что, немного подумав, все согласились, чтобы Ран пошёл на встречу в сопровождении Хитто на всякий случай. Вернее, чтобы он проследил за фиолетоглазым. Две встречи можно вычеркнуть, так как от двух разных поставщиков по сути нужно одно и тоже: от первого – пистолеты, винтовки и так далее, а от второго – ножи, бронежилеты и гранаты. Что насчёт последней, то лучше всех для этого подходит Харучиё, так как планируется достаточно крупная сделка по продаже наркотиков. Их химический состав, вкусовые сочетания, побочные эффекты, лучшая доза – абсолютно всё Санзу знает наизусть. Ещё бы, иногда он участвует в разработке формул новых наркотиков, а также при их создании. Только сейчас, именно в этот день, его никто просить не будет, так как прекрасно знают, что голубоглазый благополучно проигнорирует все слова и предложения, направленные в его сторону. Да что уж там, Харучиё и не услышит ничего, находясь в нирване собственных мыслей и той комнате. Санзу Харучиё выбыл из строя. Именно поэтому, к сожалению или к счастью, на встречу, касающуюся наркотиков, поедет Вакаса, так как вернётся в Токио двенадцатого января, а уже на следующий день к поставщику. Красноречие его второе имя, единственное, что ему следует знать, это некоторые свойства продаваемых наркотиков для правдоподобности. Ещё девятого января многие сказали, когда закончат дела и возвратятся в город. Сегодня, десятого января, был утверждён вопрос насчёт встречи и кто куда будет отправлен, дабы те хоть немного прикинули, что следует говорить, а что не следует. Особенно Рану. Казалось бы, на этом уже можно закончить и пойти спокойно поваляться на диванчике, попивая красное вино, особенно с учётом того, что Хаджиме выполнил все те задания главы и теперь, в ближайшие месяца два, от него ничего не требуется в экономической сфере. Давайте не будет забывать о «Императоре». Как и говорилось ранее, Манджиро хотел стать более агрессивным по отношению к нему, однако реализовать свои идеи он не успел, а в бумагах нет практически никакого плана на этот счёт. Так что Риндо и Такеоми будут это всё додумывать и придумывать, попутно советуясь с Коконоем, чтобы предпринятые действия плохо не сказались на доходе, расходе и тому подобное. Другие, по возвращению, тоже не будут сидеть без дела, возможно, те предложат свои варианты. Основы положит Акаши. Прозвище «Бог Войны» было у него не за просто так, а за целое множество стратегий, которое он разрабатывал во времена «Чёрного Дракона» при захвате власти над Канто. Славные были времена, к тому же, они послужили отличным опытом по составлению планов и распределении сил, особенно когда бой предстоял с противником, власть которого была во много раз больше. Так что с этим занятием особых проблем возникнуть не должно, если убрать тот факт, что планы не всегда идут как хочется и тут ещё необходимо просчитать последствия, вместе с тем и наилучшую позицию. Пока вся верхушка активно работала над решением возникших проблем, Харучиё даже не задумывался об этом. По правде сказать, ему было плевать, что сейчас происходит с «Бонтеном» или кем-то другим. Он даже не думал вообще, единственное, о чём парень сейчас переживал, был Сано. Санзу не ел, не пил, не спал с того самого момента, как тот вернулся в апартаменты и обнаружил ужасающую картину. Сколько раз его клонило в сон и он отрубался, столько же раз он моментально просыпался. Каждый раз, когда Санзу закрывал глаза, перед ним всплывали те события, которые любой предпочёл забыть, и Санзу не исключение. Столько крови… Кажется, на «Празднестве Асуры» было в несколько раз меньше. Но сам факт наличия алой жидкости никак не пугал, суть заключалось в том, кому она принадлежала. Почему это произошло? Почему Санзу не был с Майки в тот момент? Если бы голубоглазый никуда не пошёл, то этого бы не произошло. Во всём виноват Харучиё. По крайней мере, такова его личная позиция. Так паршиво он не ощущал себя ещё с детства, хотя нет, сейчас всё хуже некуда. Внутри всё разрывалось на мелкие клочья, образуя собой пустоту, да такую тяжёлую и мерзкую, что парня тошнило на протяжении всего времени. Будь у него чем стошнить, то обязательно весь унитаз уже был бы этим изгваздан, но кроме желудочного сока в животе ничего не присутствовало. Харучиё, возможно, перестал бы дышать, забыв об этом, как и о других своих потребностях. Благо, организм сам по привычке делал всё работу. Неприятные ощущения в животе из-за голода и пересохшее горло казались ничем на фоне того, какую боль он испытывал в груди. Словно его сердце или даже душу пытали теми ужасными пытками, которыми светловолосый пытает обычно других людей. И лучше бы его так оприходовали, но никак не то, что болит сильнее всего, против чего не поможет никакие лекарства и операция. Что-то пульсировало, отдаваясь эхом по всему телу, принося такие страдания, что те разорванные клочки рвались ещё сильнее. «Если бы я только был рядом…» – весьма ошибочное мнение. Все действия Манджиро были его собственными. Факт того, что он видел Импульс в собственном отражении, были галлюцинации. Конечно, Импульс пробудился и разговаривал с беловолосым, но отражение менялось исключительно потому, что сам Майки подражал его манере: ухмылялся в некоторых моментах, взгляд точно такой же и так далее. Он не замечал за собой этого, однако исключать вероятность того, что Импульсом каким-то образом смог частично контролировать парня, нельзя. Действия, которые точно являются галлюцинацией, это неосознанное причинение себе вреда. В его глазах всё выглядело так, что он хотел ранить Импульс – отражение, – вот только нож всё то время был направлен в сторону самого Сано. Только непредвиденное чувство боли позволило увидеть лезвие в животе. А вот причина того, почему Такемичи тоже получил урон и почувствовал его, остаётся неизвестной. Поэтому, с учётом всего вышенаписанного, не факт, что Майки воспринял бы Санзу за Санзу, возможно, он мог ему казаться Импульсом, и беловолосый просто на просто не подпустил бы собачку. Даже так… Стоило попробовать. Как попробовал Манджиро тогда. И почему всё произошедшее напомнило детство? Детство, которое Харучиё предпочёл бы забыть. Прошлое: шестнадцать лет назад 1998 год. Лучи заходящего солнца кое-как дотягивались до макушек зданий, в то время как внизу стены и асфальт погрязли в тени, которая отдавала приятным синеватым оттенком. День близился к своему концу, но беспощадная летняя жара никак не спадала, заставляя страдать не только людей, но и животных и растений – кому негде спрятаться от этого кошмара, в отличие от двуногих. Разве что если собакам и кошкам не забежать в магазин с кондиционером, из которого их выкинет продавец. Люди слишком жестоки к животным. Возможно, смена времени суток немного скрасит духоту, призвав освежающий ветер, не говоря о дожде. Что очень не помешало бы, так как трава во внутренней части двора уже начала желтеть и высыхать, так же как и облезлые стены трёхэтажного жилого дома. В длину он примерно шестьдесят квадратных метров, на каждом этаже по пять квартир, в итоге получаем пятнадцать маленьких захудалых комнат, звукопроницаемость которых оставляет желать лучшего. Стоит только повысить голос на один децибел, и все соседи узнают о чём идёт речь. Никакой личной жизни, особенно в сексе. Лестницы, ведущие на второй и третий этажи, проржавели, казалось, наступишь на первую ступень или возьмёшься за перила, всё рухнет, оставив на земле после себя ржавый песок. Несмотря на такой ненадёжный вид лестницы, исполняла работу она хорошо. Даже частая беготня детей её не сломила. Напротив стоял идентичный дом, а пространство, которое имелось между ними, как раз и называли внутренним двором. Посередине стояли одна горка и качели, потрёпанные жизнью, на углах участка клумбы, где как раз и росла трава, нуждающаяся в поливе. И всё бы ничего, вот только внутренний двор, в котором по логике должны играть дети, практически всегда был занят алкашами да наркоманами. Не дай бог кто-то пройдёт мимо или попросит уйти, они сразу накинуться избивать «смельчака» – без разницы, взрослый это человек или ребёнок. Можно было подумать, что здесь все минусы проживания в этих домах закончились, да не тут-то было. Помимо всего вышеперечисленного имелись проблемы с электричеством и наличием воды. Благо, что больше всего перебоев приходилось на электричество. Так что наличие воды обнадёживает, потому как сможешь хотя бы помыться, попить и заварить лапшу быстрого приготовления с помощью горячей воды. И кондиционеры не нужны – их и так нет, – так как из-за проблем с электричеством они не работали бы. Есть они или нет, без разницы. Прозрачная капелька пота медленно стекала со лба, доходя до подбородка, она падала на ржавую ступень лестницы, в момент соприкосновения с поверхностью разлеталась в разные стороны малюсенькими искринками, которые высыхали практически мгновенно на раскалённом от солнца металле. Как только пот норовил снова выступить, мальчик, не дожидаясь, пока тот своим естественным ходом исчезнет, смахнул всё сам тыльной стороной руки. Сидя вот так на ступеньках лестницы между вторым и третьим этажом, ему казалось, что сегодняшний день жарче, чем было до этого. Может, оно так и было. Красные содранные колени щипало из-за грязи, которая попала в раны. Весьма неприятное чувство, к какому мальчик уже давно привык. Его белая майка казалась серой, с тем количеством песка и земли, впитавшимся в ткань, наверное, они уже не отстираются. Стоило бы вернуться домой, чтобы помыться и сменить одежду на что-то более чистое да ради холода. Возможно, в квартире и не настолько свеж, но тем не менее лучше, чем на душной улице. Однако желания возвращаться не было. Мальчик не хотел открывать дверь, входить внутрь, снимать одежду и купаться. Лучше он посидит до последнего – пока солнце совсем не скроется за горизонт, – чем вернётся домой. -Хару, -жалобно протянула девочка, сжимая между своими маленькими пальчиками ткань футболки Харучиё, -хочу ещё гулять. Не хочу домой. -Нельзя. Уже поздно, мама будет ругаться, -ответил мальчик, не сводя глаза с неба. -Сегодня и брата нет. Поэтому нельзя злить маму. -Его голос звучал спокойно, практически расслабляюще. Слова, сказанные им, были правдивы, и девочка это прекрасно понимала, несмотря на незрелый возраст, в котором обычно дети не особо что-либо понимают. Всё же она погрустнела и склонила голову вниз. Голубые глаза наконец оторвались от синевы неба и посмотрели на рядом стоявшую. -Всё хорошо, Сенджу, -улыбнувшись, мальчик начал гладить её по голове, -если хочешь, я могу поиграть с тобой в куклы или машинки. Сенджу посмотрела на брата, улыбнулась во все зубы и кинулась в объятия. -Я обожаю тебя, Хару. -Да, я тебя тоже, -ласково ответил Харучиё, всё ещё поглаживая девочку по спине. Через какое-то время солнце вовсе укатилось прочь, оставляя место темноте. По расписанию все фонари зажглись, бледным светом освещая внутренний двор. Впрочем, от этого освещения не было никакого толку, особенно с учётом того, что некоторые фонари постоянно то выключались, то включались. Их излучение практически не достигало домов, так что по лестницам людям приходилось подниматься вслепую. Встав со ступеньки, на которой сидел Харучиё продолжительное время, он отряхнулся, дабы хоть некоторая пыль слетела с него, взял Сенджу за руку и направился в сторону дома. Квартира находилась на третьем этаже в самой дальней части от лестницы. Подходя ближе к нужной двери, мрак постепенно сгущался, тем самым словно предостерегая, что это место угнетенно и опасно. Такое происходило каждый раз, но дети никак не могли привыкнуть к такой пугающей атмосфере. «Мы идём не домой, а в логово зверя…» Открыв дверь, Харучиё пропустил сначала внутрь сестру, затем вошёл сам, очень и очень тихо закрывая за собой дверь. Так же тихо снял обувь, взял девочку за руку и бесшумными шагами направился в ванную, отведя в неё Сенджу, пошёл в комнату, где были вещи, взял сменную одежду для обоих и направился обратно. Краем глаза заметил, что на кухне количество пустых бутылок спиртного увеличилось, значит, туда даже приближаться не следует. Они достаточно быстро искупались, вернулись в комнату и легли на совместный футон. Игру Харучиё предложил оставить на завтра, а вместо неё сейчас о чём-нибудь пошептаться. Шёпот стал для них привычным тоном общения, иногда на улице они забывают, что могут свободно разговаривать. Детям в таком возрасте свойственно быть шумными, крикливыми и активными. Сенджу и Харучиё были бы рады проявлять такие качества дома, а не на улице, когда играют с соседской шпаной, возможно, они так бы вели себя, да правило не шуметь нарушать было нельзя, своего рода конституция в обители. Именно поэтому Санзу в будущем ненавидит тишину. Повествование сказки, которую сочинил мальчик, было прервано гулким звоном стеклянной бутылки, упавшей на пол и не разбившейся. Нечёткие шаги, скорее всего, у шедшего заплетаются ноги, медленно приближались к общей спальне. Сенджу поджалась к брату, тот в ответ обнял её, поглаживая по спине, дабы дрожь ушла, хоть и свою Харучиё никак не мог подавить. Человек уже находился в комнате, постоял немного, кое-как лёг на другой футон. Мальчик шепнул Сенджу: «Всё хорошо», да настолько тихо, что, возможно, она этого и не услышала. Как бы то не было, дрожь улеглась, и вскоре оба заснули. Хлопок двери. Глаза, словно только взошедшие васильки при появлении первых лучей солнца, открылись, смутно начиная искать что-то взглядом по комнате. То были настенные часы, всё время спешившие вперёд на тридцать минут, которые так никто и не удосужился перевести хоть на меньший интервал. 7:38, значит, сейчас 7:08. Раннее утро, обычно в это время Сенджу и Харучиё остаются дома одни. Всё-таки проверить не помешало. Мальчик приподнялся на локте, вслушиваясь в мёртвую тишину, дабы уловить звуки, которые позволят понять, есть ли в квартире кто-то ещё. Ничего. На футоне рядом пусто, с кухни так же не доносятся звуки. «Ушла на работу», -подумал голубоглазый, вставая с постели, попутно вытягиваясь, из-за чего по всему телу прошлись приятная дрожь и ощущение эластичности мышц. Ещё раз взглянув на часы, Харучиё убедился в правильности времени, затем посмотрел на спящую сестру, улыбнулся и бесшумно пошёл на кухню. Снова бутылки, снова окурки сигарет, снова беспорядок. А запах… Такая вонь даже от бомжей не исходит. Мальчик пощурился от отвращения, и, возможно, его бы стошнило, но, к счастью, нечем, так что, шустро пробравшись через весь бардак, открыл окно. Лёгкие наполнил тёплый свежий воздух, который достаточно быстро выгнал большую часть противного зловония, что вызвало облегчение. Голубоглазый открыл нижний ящик кухонного гарнитура, через пару минут отыскал мусорные пакеты, засунул в них все стеклянные и пластиковые бутылки с окурками, благодаря чему места стало больше, а пакетов осталось около трёх штук, использовано пять. Самое затруднительное – это тащить их к мусорным контейнерам, которые находятся в восьми минутах ходьбы от дома, к тому же, брать все пять штук очень проблематично, а будить Сенджу не хотелось. Значит, Харучиё придётся ходить туда-сюда два раза. Выматывающе, да и солнце в такое время уже начинает хорошенько пригревать, но выбирать не приходится. Быстро смотавшись туда и обратно, мальчик принялся исследовать содержимое холодильника. Одни бутылки алкоголя. Со вздохом он закрыл холодильник, полез в верхние шкафчики гарнитура – предварительно встав на табуретку, – порылся в бушующем там хламе и, наконец, нашёл две упаковки лапши быстрого приготовления. Находка одновременно хорошая и плохая. Хорошая потому, что детям будет чем позавтракать, а плохое заключалось в том, что они последние. Сейчас Харучиё и Сенджу позавтракают, а чем тогда ужинать? Не говоря уже об обеде, который они стали пропускать ещё очень давно. Значит, придётся съесть одну пачку на двоих сейчас, другую вечером. «А если Сенджу не наестся?» -подумал мальчик, глядя в сторону входа на кухню. –«Ну ничего. Я могу и потерпеть. От голода так быстро не умирают». Харучиё поставил одну упаковку обратно в шкафчик, слез с табуретки, оставил вторую лапшу на столе и пошёл в комнату, чтобы посмотреть время, так как те часы были единственными в доме. 9:04, значит, сейчас 8:34. Слишком рано, значит, Сенджу можно ещё поспать. Голубоглазый, возможно, тоже был бы не против предаться блужданиям по миру сновидений, но тогда вечером он не сможет заснуть, так что придётся заняться другими делами. Интересно чем? Уборка. Особенно это касается кухни и ванны, так как они загрязнены больше всего. Украдкой посмотрев на сестру, которая развалилась на весь футон в форме звезды, Харучиё улыбнулся и направился в ванную за ведром. Он быстро набрал воды, помыл полы – после чего болела спина, – протёр окно на кухне, пытаясь не оставлять сильных разводов. На всё про всё у него ушёл примерно час. -Доброе утро, Сенджу, -улыбнувшись, поприветствовал девочку, как только сел на стул, дабы перевести дух после окончания уборки. -Доброе утро, Хару, -сонно сказала она в ответ, потирая глаза. -Мама ушла? Голубоглазый кивнул, подходя к сестре: -Пойдём умоемся. Сенджу заковыляла вперёд, всё так же потирая глаза, Харучиё шёл следом. Практически все действия за сестру выполнял голубоглазый, так как, находясь в сонном состоянии, девочка была способна только стоять на ногах, тем более что проснулась раньше обычного. Возможно, организм подумал, что сегодня понедельник и пора бы вставать в детский сад, без учёта того, что она и так бы опоздала. К счастью, сегодня суббота, так что никуда спешить не надо. Прополоскав рот и умыв лицо прохладной водой, девочка наконец более менее проснулась, что способствовало повышению скорости в движениях. Уже бодро шагая назад на кухню, Сенджу пускала слюнки от одного представления завтрака. Харучиё налил в чайник воды, оставаясь около плиты в ожидании, когда тот закипит. Девочка радостно сидела на стуле, махая ногами туда-сюда, и только когда брат начал наполнять контейнер горячей водой, она заметила, что упаковка лапши одна. -Ты не будешь? Могу поделиться. -Я позавтракал, пока ты спала, так что я не голоден, -ответил Харучиё, пододвигая еду ближе к девочке. -Ну как хочешь, мне больше достанется. Подождав около пяти минут, Сенджу открыла упаковку и начала всё быстро уплетать, несмотря на то, что лапша была жестковата. Харучиё мог бесконечно наблюдать за тремя вещами: как горит огонь, как течёт вода и как ест Сенджу. Может быть, это необычно, и всё же мальчика всегда поражало, как она это делает. Вроде бы очень быстро и в то же время очень аккуратно. Для пятилетнего ребёнка, который по идее должен есть как свинья, – исходя из наблюдения за другими детьми этого же возраста – Сенджу очень изысканна. Она не давится из-за спешки, не пачкает уголки рта и стол. Не прошло и семи минут, как девочка всё доела, радостно откидываясь на спинку стула, строя довольное лицо, тем самым благодаря Харучиё за предоставленную еду. Немного погодя, Сенджу убрала за собой и направилась уже к выходу из кухни, как послышался звук ключей, открывающих замок. Девочка замерла, сделала пару шагов, а Харучиё встал сзади, поглаживая её по голове. Когда двери отворилась, он закрыл собой сестру и облегчённо выдохнул, увидя пришедшего. -Такеоми!! -радостно крикнула Сенджу, выглянув из-за чужой спины и поспешив навстречу старшему брату. Не сказать, что Такеоми был редким гостем в собственном доме, и как ни странно появлялся он там три-четыре раза в неделю только для того, чтобы проверить, как тут его младшенькие. Есть ли еда и средства для поддержания личной гигиены, не говоря о пластырях, бинтах и дезинфицирующих лекарствах, зная пристрастии Харучиё влезать в драки, после которых мальчик выглядит как груша для битья. В таких случаях избытка необходимых вещей Такеоми обычно покупает всё самое необходимое. Сам же всё остальное время проводит в «Чёрном Драконе», так как последние несколько недель перепалок с другими группировками стало больше. Парень подхватил на руки Сенджу, одновременно идя на кухню. -Ну и как вы тут? Есть что покушать? -Почаще дома бывал бы – сам всё прекрасно знал, -недовольно пробурчал Харучиё, скрещивая руки на груди. -Прости-прости. -Рукой взъерошил волосы младшего. -Сейчас мы с вами сходим за покупками, а потом, -специально сделал паузу, дабы привлечь внимание Харучиё, -можем съездить к Шиничиро. На этих словах лица Сенджу и Харучиё заблистали так, что могли с лёгкостью затмить солнце. Что младшие, что сам Такеоми привязались к каждому из семьи Сано и стали буквально зависеть от них, возможно, нечто подобное было чем-то наследственным, по-другому никак не назовёшь. Сенджу всегда играла с Эммой и любила, когда она заплетала волосы; Харучиё постоянно следовал за Манджиро, видел в нём человека, ради которого готов пойти на всё; самый старший придерживался такой же позиции, во всём поддерживал Шиничиро и был рядом с ним при любых обстоятельствах. Многие называют это харизмой, благодаря чему люди тянутся и желают идти за так называемыми лидерами. Может быть, оно так и есть, однако Харучиё казалось это нечто другим, а не просто харизмой. Будто бы Манджиро был рождён, чтобы править, а он, из семьи Акаши, как и брат с сестрой, должен быть слугой. Непонятное величие и свет, исходящие от Манджиро, ослепляли, даруя что-то вроде цели в жизни, теплоты и ощущение значимости, что «Он» общается с кем-то вроде Харучиё. Будь у него возможность, то, не сомневайтесь, средний из семьи Акаши поселился бы на коврике перед входом в дом Сано. Конечно, сейчас всё слишком драматизировано, однако Санзу из будущего точно готов пойти на это. Другими словами, они были очень рады, услышав от Такеоми о скором походе к друзьям, зная, какие взаимоотношения построены с соседскими детьми. Каждая их встреча заканчивается драками, после которых, минимум, у Харучиё появляются синяки, не говоря о том случае, когда ему сломали руку. Всё началось с обычного словесного конфликта, а закончилось жуткой пыткой. «Дети – цветы жизни», говорили они. Однако самое худшее началось позже. Харучиё дошёл до ближайшей больницы, располагавшейся в пяти километрах от дома, где ему, конечно же, помогли, и после оказания первой помощи оповестили мать, чего мальчик очень сильно не хотел. Она словно ангел беседовала с врачами, как добропорядочная мать, интересовалась состоянием сына, но по возвращению домой… Она избила Харучиё до такой степени, что после этого он не мог безболезненно лежать. Сенджу на протяжении трёх дней приносила брату еду в постель, кормила с ложки и помогала ходить в туалет вместе с душем. Девочка даже хотела отправиться к Шиничиро – дом Сано в двадцати километрах от дома Акаши, – чтобы тот позвал Такеоми. К счастью, он пришёл раньше. Темноволосый сразу полетел в магазин, купив мази и обезболивающие. И парень был бы рад положить Харучиё в больницу, где его полноценно вылечат с меньшим риском осложнений, вот только для этого снова нужны родители, так как Такеоми несовершеннолетний. Через неделю голубоглазый был практически здоров, не считая костей руки, которые срастались ещё две недели. История не из приятных, и всё же, что было, то прошло. Такеоми по-быстрому переоделся в первую попавшуюся одежду, так как ходить по магазинам в форме «Чёрного Дракона» не очень хорошая идея, в то время как обстановка в городе накаляется с каждым днём из-за резкого роста босодзоку. Всё из-за того, что примерно два-три месяца назад раскол Канто на две части прекратился и вражда «Сверкающего Союза» с «Рагнарёком» закончилась. Большинству не понравилось, что конфликт закончился примирением, ведь и там, и там ждали бойни, к которой готовились, поэтому все те, кто недоволен исходом, образовали свои банды. Это повлекло за собой массовые драки, затрагивающие обычных граждан, а также повышение преступности во всём Канто. Белая помятая футболка и чёрные шорты до колена были самым оптимальным вариантом, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Харучиё и Сенджу пошли в том же, в чём и спали, так как менять одежду для похода в магазин было лень. В следующий их поход необходимо надеть что-то свежее. Вообще, у голубоглазого не было пристрастия ходить по магазинам, вернее он не любил это делать от слова «совсем». Всё же между времяпровождением дома или в супермаркете Харучиё выберет второе. С учётом того, что вся еда, которую покупал Такеоми, закончилась, как и шампунь с зубной пастой, нужно покупать всего да побольше. Выход на улицу был сущим кошмаром. Время около десяти утра, а жарило очень даже сильно. В квартире, может, и чувствовалась высокая температура, однако то, какая духота и раскалённость воздуха приходились на улицу, было за гранью. Тут не только желание идти в магазин пропадёт, так вдобавок и жить при такой жаре. Деваться некуда. Все трое тяжело вздохнули, направляясь в магазин. Благо, он находился в пятнадцати минутах обычной ходьбы, быстрым шагом они дойдут за восемь-десять минут. Уже спускаясь вниз по пролётам, на втором этаже веселились другие дети, которые при виде Харучиё недобро ухмыльнулись и направились в его сторону, вот только следом по лестнице шёл Такеоми с Сенджу на плечах. Один его вид испугал мальчишек, а когда они вспомнили, что старший Акаши состоит ещё и в «Чёрном Драконе», – одной из сильнейших банд на данный момент – дети убежали в страхе. В такие момент Харучиё очень сильно хотел, чтобы при его присутствии все поджимали хвосты и испарялись, будто бы никого не было. К сожалению, по большей степени всё происходит наоборот. Он способен дать отпор, также побеждает в драках один на один. Вся проблема в том, что эти мальчишки, как и многие другие, всё время в группах минимум из трёх человек, иногда число достигает десяти и пятнадцати. Харучиё в состоянии одолеть максимум пять человек, поэтому в большинстве случаев он выходит победителем, хоть и побитым гораздо сильнее. Этот факт всё равно никак не менял дело. Соседские дети чувствовали своё превосходство при любом исходе, рвясь в драку снова и снова, возможно, надеясь победить голубоглазого не особо большой компанией. По сути, наличие Такеоми означало защиту, следовательно, о них можно не переживать. Волноваться стоило насчёт пекла, нарастающего каждую секунду. Единственная хорошая новость в том, что путь в магазин проходит по той улице, где в это время солнечные лучи не касаются дорог и оставляют тротуар в тени. Только редкие просветы между домов всё-таки попадали в глаза, заставляя жмуриться. Хоть что-то спасало положение, так как духота по большей части забирала все силы. Растения были на издыхании, да не только какие-нибудь цветочки или травка, даже деревья находились на грани. Их листья иссыхали до такой степени, что при прикосновении они превращались в порошок, характеризуя собой хрупкость жизни, настолько она может быть быстра и легко прекращаема. Ветки потеряли свою упругость, ломать их не составляло особо труда. Из-за такой жары и засухи была объявлена высокая пожароопасность, и при этом государство не особо горело желанием тратить деньги на полив растений, которые находились не в центре города. Как и дороги. Асфальт, конечно, был пригоден для езды на машине и ходьбе, вот только разметки – где останавливаться нельзя, надписи, предупреждающие о снижении скорости и остановках – стёрлись настолько, что нельзя прочитать. При походе по тротуару в глаза бросались мелкие травинки, пробившиеся через щели между плит. Иногда гуляя по улицам, Харучиё ловил себя на мысли, что ему комфортно находиться здесь. Он вроде как ненавидел и презирал всю эту нищету, считал её худшим наказанием для человека. И всё же, глядя на все эти облезлые, серые дома, загрязнённые и пыльные тротуары с дорогами, наполовину увядшую растительность, ощущая противную духоту, крепко вцепившуюся в горло, постоянная отдышка и жара – всё, по какой-то таинственной причине было чем-то родным, что и вызывало чувство спокойствия с комфортом. Скорее он ненавидел тот факт, из-за чего всё происходит. Если забыть, что такая убогость – последствие нищеты и государству плевать на подобные трущобы, то воспринималось это как что-то вроде эстетического наслаждения. В такой ущербности была своя красота, однако для большинства вся эта «красота» кажется таковой только потому, что они не являются её частью. Когда мальчик и остальные подошли к магазину, только тогда он почувствовал засуху в горле, приносившую дикий дискомфорт. Харучиё и правда попил воды только при пробуждении, а остальное время не испытывал жажду. Сейчас они зайдут в магазин, так что, по идее, должно быть не так противно. И правда, как только троица зашли внутрь, они были рады, что родились на свет. Такая свежесть, увлажнённость воздуха и приятный запах обволокли членов семьи Акаши, они были готовы пожать руку тому, кто изобрёл кондиционеры. Такеоми спустил сестру вниз, затем взял тележку для продуктов и направился прямо, в основном следуя за Харучиё, так как он прекрасно знал, что следует купить. Сенджу шла рядом с самым старшим, разглядывая все полки с продуктами, иногда задерживая взгляд на чём-то, что её немного заинтересовало. Разумеется, девочка желала съесть всё, что она видит, вернее, любая еда вызывала у неё аппетит, а вот что именно хотелось отведать, на глаза пока что не попадалось, тем более завтрак, съеденный несколько минут назад, ещё не переварился и не покинул желудок. Все продукты, постепенно заполняющие тележку, являлись самыми необходимыми на взгляд Харучиё: яйца, молоко, рис, пшеничная лапша, немного рыбы и мяса. Гигиенические вещи, такие как зубная паста, туалетная бумага и так далее, тоже имелись. Дойдя до самого конца магазина, мальчик немного подумал, всё ли они взяли, и вспомнил о лапше быстрого приготовления, её тоже следовало купить. Они быстро последовали в нужный отдел, взяли нужное, а идя к кассе, Харучиё остановился на пару секунд, разглядывая игрушечный самолётик, который ему приглянулся. В то время Сенджу летала от счастья, так как Такеоми взял понравившиеся ей карамельки. Девочка радостно посмотрела на голубоглазого, идущего впереди, и шепнула старшему насчёт самолётика. Такеоми улыбнулся, кивнул и, проходя мимо стеллажа, на котором стояли игрушки, взял нужную. Когда все трое уже были у кассы, мальчик задумался насчёт того, куда складывать продукты, которые нужно хранить в холодильнике, так как тот был целиком и полностью забит алкоголем. К нему даже прикасаться страшно, не то что сдвинуть или вытащить. Однако от этих мыслей его отвлекла собака на привязи около входа. Голубые глаза уставились на неё, поэтому Харучиё не заметил наличие самолётика. Пока он был увлечён животным, Такеоми успел расплатиться за покупки и разложить всё по пакетам, и через две минуты они снова вышли наружу, на растерзание солнцу. Дорога домой вышла немного мучительнее, так как улица теперь находилась во владениях солнца, следовательно, оно могло дотронуться до людей, мучая своими лучами. Интересно, когда уже придумают телепортацию? С горем пополам они всё-таки добрались до дома. Самое тяжёлым было подняться по лестнице, особенно для Такеоми, который нёс пакеты с покупками. Первым делом все трое пошли на кухню, промывая лицо холодной водой, дабы освежиться и снова почувствовать себя живыми. -Ты когда успел? -удивлённо спросил мальчик, с восторгом оглядывая упаковку с игрушкой. -Сенджу сказала, что он будет хорошим подарком к завтрашнему дню, -ответил Такеоми, кладя остальные продукты на стол. -Ты забыл? -спросил он, замечая вопросительный взгляд брата. Харучиё сначала и правда не понял, зачем подарок, так ещё и на завтра. Вроде обычный день, никаких праздников вроде не должно быть. Танабата только седьмого июля, а День Моря тоже нескоро. Только через минуту до Харучиё дошло, что завтра третье июля – его день рождения. -Спасибо, -немного смущённо произнёс мальчик, прижимая подарок к себе. Такеоми улыбнулся ему и всклокочил светлые волосы. Сенджу протянула обоим братьям по несколько карамелек, которые она сама с огромным удовольствием уже уплетала. 12:47 Полтора часа прошли на удивление незаметно. За это время они успели поесть, немного поспорить – насчёт того, куда складывать продукты, по итогу Такеоми всё-таки вытащил алкоголь, собираясь взять всю ответственность на себя, чтобы младшим не прилетело – порыться в вещах, также Харучиё смог собрать подаренный самолётик, собираясь взять его с собой. Сейчас они начнут уже выходить, значит, приедут примерно к 13:30 или около того, в зависимости от загруженности на дорогах. А к двум часам дня как раз заканчиваются занятия дзюдо, значит, скорее всего, Баджи тоже будет там. Вроде хорошо, а вроде не очень. Кейске и Харучиё ладили и хорошо общались, вот только второй немного завидовал темноволосому, потому что он живёт рядом с Манджиро, следовательно, он может чаще с ним видеться. Кажется, вариант с ковриком не такая уж и плохая идея… Тем не менее, дружба Сано, Баджи и Харучиё была очень крепкой. Не говоря о проделках, которые они вытворяют, что иногда заканчивается не радужно, но сплачивает их ещё сильнее. Особенно тот случай, когда они случайно сломали дверь. Долгая история. Как итог, всех троих заставили отдраить дом до блеска. Вообще, Такеоми выбрал не особо удачное время для посещения, так как сейчас солнце будет жарить настолько сильно, что пока те дойдут до остановки автобуса, схлопочут солнечный удар. Ощущения от него не из приятных. В принципе, если изредка останавливаться в тени, то возможно избежать плачевных последствий, ещё обязательно следует взять воду для быстрого пополнения влаги в организме. Было бы славно, конечно, поехать на байке Такеоми, да только уместится на нём ещё один человек и не более. К тому же, полиция сейчас проверяет абсолютно всех мотоциклистов, которые попали на глаза, а если его заметили во время каких-либо разборок, то жди беды. Оторваться от погони с пассажирами, так ещё и детьми, будет очень проблематично. Поэтому им ничего не остаётся, кроме как шагать на своих двоих до остановки и ехать в забитом автобусе, как консервы в банке, если и окна не открыты, можно только соболезновать. Однако, на удивление, поездка прошла замечательно – людей было не так много, внутри не стояла духота, и нашлись места, на которые можно присесть. Уже подходя к дому Сано, Харучиё расплылся в довольной улыбке, уже представляя приятное времяпровождение. Тем более, что он не виделся с ребятами две недели. Проводить всё своё время в окрестностях дома являлось настолько скучным, что мальчик готов лезть на стену. Компания Сенджу была хорошей, и всё же хотелось играть со сверстниками. Не успел Такеоми нажать на дверной звонок, как дверь открылась. -Так и знал, что вы явитесь сейчас, -сказал Шиничиро, отворяя дверь полностью и тем самым пропуская гостей. -Манджиро сейчас в зале, -начал парень, глядя на Харучиё, -а Эмма.. -Эмма!! -не дала договорить Сенджу, так как увидела подругу, вышедшую из-за угла, и быстро побежала к ней, прыгая в объятия, из-за чего обе упали. -Сенджу, не кидайся на людей, как будто они еда, -сделал замечание Такеоми, которое было благополучно проигнорировано. -Да ладно тебе. Пусть делают что хотят. Кстати говоря, -посмотрел на удивлённую Эмму, -я забыл их предупредить, что вы придёте. Ну, думаю, Манджиро обрадуется. Голубоглазый улыбнулся Шиничиро в знак благодарности и последовал в зал дзюдо, где, как и сказал старший Сано, должен быть его брат. Харучиё, идя по коридору, всегда изумлялся тому, насколько дом Манджиро большой. Прихожая, кухня, большая ванная комната, комната Эммы и Манджиро, зал для посиделок, гараж Шиничиро и зал дзюдо. Очень много всего. Ламинированные доски пола всегда казались какими-то необычными, вроде дерево, но при ходьбе так мягко и приятно на него ступать, из-за чего возникает желание развалиться посреди коридора и лежать, ни о чём не думая. Ещё везде вкусно пахло. Не едой или чем-то подобным, а скорее уютом, теплом и чем-то таким, что было лишь у семьи Сано. Запах, принадлежавший им и их дому, был не таким, как у Харучиё и соседских мальчишек. Он будто бы что-то особенное, олицетворяющее собой внутренний мир и то, какими людьми были Манджиро, Эмма, Шиничиро и дедушка. Пока Харучиё думал насчёт этого, он не заметил, что уже стоит у двери, ведущей в зал. Мальчик оторвался от своих весьма странных мыслей, улыбнулся и сдвинул сёдзи. Только он открыл рот, чтобы поздороваться, в лицо прилетает подушка, на которой обычно отрабатывают удары. Манджиро и Баджи замерли в удивлении, несмотря на то, что первый собирался ударить темноволосого другой подушкой. -Харучиё!! -одновременно и радостно воскликнули мальчишки, подбегая к голубоглазому. -Не знал, что ты придёшь, -продолжил Сано. -Если что, подушку он кинул. -Показал пальцем на «преступника». -Врун! Это ты её кинул в меня и не попал. Мазила, -протянул Кейске последнее слово с явной издёвкой. -У меня хотя бы чёрный пояс есть, а не как ты, уже второй месяц с синим ходишь. -Ах ты ж… Давай подерёмся! -Нет, мне лень, -сразу отрезал черноглазый, садясь на татами, вес перекидывая на руки, которые упирались в пол позади корпуса. -О, а это что? -обратился Манджиро к Харучиё, замечая в его руках игрушку. -Такеоми на день рождения подарил, -ответил он и сел рядышком, показывая друзья самолётик. -Круть, -прокомментировал Баджи, со всех сторон осматривая подарок. -А у тебя когда день рождения? -Завтра. -Завтра?! -Ага. Мы сегодня в магазин ходили, вот он, наверное, и решил сейчас купить. -И почему нам не сказал? Я бы тебе особенные таяки оставил. «Особенные?» -разом подумали Харучиё и Баджи. -Это какие? -спросил темноволосый. -Мои. -Мальчишки вопросительно посмотрели на Сано. -Таяки мои, значит, особенные. Голубоглазый вместе с Кейске по большей степени уже привыкли к подобным странным фразам, которые Манджиро говорит то ли всерьёз, то ли в шутку, но иногда они выходят на совершенно другой уровень. Они переглянулись между собой и залились смехом, вызвавший непонимание и злость у черноглазого, из-за чего он с усилием начал доказывать правоту своих слов и что таяки, принадлежащие ему, правда особенные, тем самым провоцируя смех у других ещё сильнее. Под конец пятиминутной тирады об этом, Баджи и Харучиё бились в истерике, держась за животы, которые готовы взорваться в любой момент. Сано оставил свои попытки что-либо объяснить, наблюдая за друзьями скучающим и обидчивым взглядом, ожидая момента, когда парочка наконец успокоится. Только спустя пятнадцать минут они успокоились, с трудом переводя дыхание. Манджиро после этого немного подулся, а потом предложил играть в войнушку, принеся целый ящик своих игрушек. Какой бардак они учинили не стоило видеть никому, особенно дедушке. Поэтому, в момент, когда сёдзи начали открываться, все трое успели заверовать во всех существующих богов. Похоже, их молитвы были услышаны, и в зал забежала Сенджу, а следом Эмма. Девочки удивились такому «творческому беспорядку», но не придали этому особого значения. Основная причина их прихода заключалась в том, что Сенджу захотела показать брату причёску, которую ей сделала Эмма. Заплетённые косы, собранные в кулю, в самом деле были очень аккуратны и хорошо смотрелись на девочке. После хвастовства она дала мальчикам оставшиеся карамельки, и остальное время они провели вместе, пока их старшие думали насчёт дальнейших действий «Чёрного Дракона». Не сказать, что у них были большие проблемы, но говорить, что их совсем нет, тоже не стоит. Последняя стычка закончилась победой «ЧД», однако многие сильно ранены, в том числе и Шиничиро. Ссадины, синяки, ушибы, даже порезы имелись. И почему-то за таким слабаком шли остальные, образуя собой одну из сильнейших группировок на тот момент и сильнейшую группировку в будущем, когда всё Канто будет в их распоряжении. К сожалению, шесть часов пролетели незаметно. Подошло время возвращаться домой. Все пятеро быстро убрали зал дзюдо, попутно дурачась, а затем Сенджу, Харучиё, Такеоми и Баджи ушли. Манджиро взял свой ящик с игрушками, потащил обратно в комнату и в момент, когда ставил его на место, заметил, что во всей куче самолётик Харучиё. По всей видимости, он не попался на глаза мальчику, и голубоглазый забыл про него. Сано быстро спустился вниз, открыл входную дверь, надеясь, что успеет, но никого не было. Он пошёл в зал, где сидел Шиничиро, приземлился рядом, рассматривая самолётик. -Харучиё забыл, -ответил Манджиро на вопросительный взгляд брата. -Он же завтра не придёт? Пусть Такеоми тогда вернёт ему. -А ты сам не хочешь к нему съездить? -задал неожиданный вопрос Шиничиро, подставляя ладонь под подбородок. -Харучиё обрадуется, если ты навестишь его, -улыбнувшись, добавил парень. -Правда? А точно можно? -Почему нет? Рано утром Такеоми поедет по делам насчёт «Чёрного Дракона», вечером заедет ко мне, расскажет, что и как было, а потом заедет домой. В пять тридцать вечера он будет здесь и в шесть должен быть дома, так как хочет отпраздновать день рождения Харучиё. Когда он поедет от нас, может прихватить тебя с собой. И вернёт тебя домой. -закончил Шиничиро объяснение, наблюдая, как младший брат начинает радоваться. -Вот и славно. Предложение оказалось заманчивым, даже очень. Черноглазый никогда не бывал у Харучиё дома, а тут он попадёт прямиком на день рождения, что не могло не радовать. И раз уж выпала такая возможность, то Манджиро следует выбрать какой-то подарок, помимо возвращения того, который подарил Такеоми. Проблема заключалась в том, что именно подарить. У него, конечно, много игрушек, и ему совсем не жалко для друга, вот только все они не такие уж и новые – где-то царапины, где-то не достаёт детали, какие-то и вовсе поломаны. На этом моменте начались думы вселенского масштаба. Если игрушек у него никаких толковых нет, то может что-то из сладостей? Таяки. Первое и единственное, что пришло на ум Манджиро. Хотя дарить их особо не хотелось, после того, как Баджи с Харучиё посмеялись над ними. Может, тогда не покупные, а приготовить? Тогда они точно будут особенными. Идея хорошая, дилемма заключалась в том, что мальчик не умел готовить. Просить Эмму не хотелось, так как это его подарок, какой тогда будет смысл, если он подарит то, что сделал другой человек? Правильно, никакого. По сути, у Манджиро вся ночь впереди, за это время возможно приготовить что-то съедобное. Одной из основных задач, кроме как не спалить кухню или не затопить её, будет никого не разбудить. Он, конечно, закроет все двери в комнатах, и всё равно нужно будет постараться сильно не шуметь. 3 июля 9:35 Харучиё открыл глаза, стараясь сфокусировать зрение, поискал взглядом часы. На его собственное удивление он проснулся позже обычного, возможно, из-за того, что вчера он потратил много энергии, особенно под вечер, когда веселился с Манджиро и Кейске. Однако, что удивило его ещё больше, Сенджу проснулась раньше него. Она сидела на полу спиной к брату и что-то делала. Только прислушавшись к звукам, мальчик услышал странное шарканье, а после заметил карандаши, лежавшие рядом с сестрой. Харучиё сразу понял, что она рисует картинку ко дню рождения. Он специально громко зевнул, чтобы девочка успела прикрыть подарок, так как прекрасно знал, что та попросит не подсматривать. Встав с футона, он потянулся и, проходя мимо Сенджу, поздоровался. Сегодняшний день начался замечательно. В основном благодаря покупкам, которые вчера сделал Такеоми. Радуясь этому, Харучиё вдруг вспомнил про самолётик и, вернувшись в комнату, начал искать его. Он перевернул весь дом, даже в холодильник заглянул, обыскал каждый уголок по десять раз и так ничего не нашёл. «Потерять по дороге я не мог. Наверное, забыл у Манджиро…» -предположил голубоглазый, присаживаясь на футон. В принципе хорошо, что самолётик у Манджиро, но с другой стороны, ему будет стыдно перед Такеоми, так как забыл подарок. 17:28 То, как Эмма и дедушка отчитывали Манджиро, нужно было видеть. Вся посуда испачкана так, будто её не мыли год, а количество испорченных продуктов и вовсе выходило за все рамки. Благо, Шиничиро в это время был дома и смог кое-как вступиться за него, но против дедушки особо не пойдёшь, поэтому всю следующую неделю мальчик будет мыть зал дзюдо один, а также выкладываться на всех занятиях по максимуму. Дедушке надоело наблюдать, как его внук так хоронит свой талант, всё время говоря «Мне лень», «Не хочу возиться», «Не хочу потеть» и так далее. Наказание не такое уж плохое. Манджиро ожидал чего похуже. И тем не менее, все крики и упрёки того стоили. Он приготовил вкусные таяки, какие сам никогда не пробовал. Обжёг практически все пальцы о сковороду, но и это лишь маленькие жертвы. Сейчас черноглазый сидел, дожидаясь Такеоми, который должен приехать с минуты на минуту. Так оно и было. Совсем скоро на улице послышался рёв движка, после чего Манджиро вышел наружу. Старший Акаши махнул ему рукой и протянул защитный шлем. Мальчик по-быстрому его надел, поудобнее уселся на сиденье, поставив пакет с подарком и самолётиком между собой и Такеоми. Кататься на байках Манджиро любил всегда. Вне зависимости с кем. -Послушай, Манджиро, -обратился к черноглазому Такеоми и остановился на светофоре, отрывая того от собственных мыслей, -мы живём не так, как вы. Поэтому.. -И что? -перебил его Сано. -Я никогда не брошу своих друзей из-за таких пустяков. Такеоми ничего не ответил, но черноглазый почувствовал, как тот улыбнулся и сделал то же самое. На этом удача кончилась – они попали в жуткую пробку. Как-то манёврами проехать между машинами можно, но если полиция заметит, то такими темпами Манджиро и Такеоми приедут только к следующему дню рождения. В 18:00 они всё ещё были в пробке, к счастью, она начала постепенно исчезать. А Сенджу к этому времени заканчивала рисунок, который она переделывала около трёх раз. Тогда же послышалось, как дверь открывается. Думая, что это Такеоми, девочка не стала сразу всё убирать, но сильно пожалела, когда увидела силуэт человека. Тогда она начала всё отодвигать и собирать, когда женщина уже прошла внутрь, чем удивила своим приходом Харучиё, так как сегодня, по идее, она должна быть весь день на работе. Противный запах алкоголя сразу заполнил маленькую комнату, вызывая отвращение. Откинув сумку на пол, женщина наклонилась к Сенджу и вырвала из рук рисунок. -Что это? -спросила она, даже толком не видя, что там нарисовано из-за алкогольного опьянения. -Рисунок, для Хару, -очень и очень тихо ответила девочка, смотря в пол, боясь пошевельнуть даже пальцем. -И это рисунок? -язык заплетался, делал речь женщины невнятной и непонятной. -Ты. Ты скоро в школу пойдёшь. И вот почему ты занимаешься такой ерундой?.. Такое убож..убожество. -Начала рвать рисунок на две части, затем скомкала и кинула в Сенджу. -И как я… Могла родить такую… Такую «дочь»? Над..надо было сделать аборт. (Предупреждение: далее будут подробно описаны сцены насильственного характера. Если вы впечатлительный человек, то, пожалуйста, пропустите эти моменты.) Девочка с трудом сдерживала слёзы, стараясь не издавать никаких звуков, но когда она увидела порванный скомканный рисунок, над которым старалась, который предназначался для Харучиё, ей стало больше обиднее за то, что её брат не получит подарка. С каждой секундой ком в горле нарастал, а слова, которые никакой ребёнок не захотел бы услышать от своих родителей, въедались в мозг. Харучиё, наблюдавший за этим, хотел вмешаться, всё зудело от желания вступиться за сестру, но он прекрасно понимал, что если скажет вопиющую вещь или просто вступится за неё, то одними криками не обойдётся. Поэтому нужно терпеть. Терпеть эти несправедливые унижения, дабы не заработать синяков. Женщина уже собралась идти на кухню, как Сенджу вскочила на ноги. -Ты глупая!! Я ненавижу тебя!! Внутри голубоглазого всё сжалось с такой силой, что воздух покинул лёгкие. Он уже машинально представил в голове, что их мать может сделать с Сенджу. Харучиё моргнул, только моргнул, а женщина уже вцепилась в детские волосы, поднимая над полом. -Мелкая потаскуха, -начала женщина, при этом ударив девочку по лицу. -Я тебя родила. Воспитала. Ты живёшь в моём доме. И вот такое я должна получать взамен? Ты должна быть благодарна за то что родилась. Мелкая шваль, -удар, -такие слова разучила, а мозгов вообще нет. Уродина. -Мама! -Крикнул Харучиё, когда та собиралась ударить уже плачущую Сенджу ещё раз. -Это я… Это я сказал Сенджу об этом. -Женщина некоторое время лишь смотрела на него, потом откинула девочку в сторону, словно какую-то куклу, и направилась к голубоглазому. -Ты всегда был таким. Полная копия своего папаши. -Встала вплотную. -Значит ты подставил собственную сестру? И не стыдно? -Её слова не доходили до мальчика, он старался разглядеть Сенджу, убедиться, хотя бы взглядом, цела ли она. Девочка лежала на полу, вся дрожала и иногда всхлипывала. Удары, судя по звуку, были не особо сильными, так что особых повреждений быть не должно. Это успокоило, в какой-то мере расслабило. Тут же последовал удар, который Харучиё не ожидал получить. Тупая боль пронзила желудок, заставляя его вывернуться наизнанку, хорошо, что рвотный позыв удалось сдержать. -Я с кем разговариваю? Точно. Раз ты сказал это Сенджу, значит, вчера и Такеоми мозги промыл?! -Женщина схватила чужие волосы, таща за собой Харучиё. Ударила головой об холодильник, крепко прижимая к холодной поверхности. -Отвечай. -Н…нет… -кое-как выдавил голубоглазый, все силы направляя на поддержание сознания. -Какое убожество, -с отвращением сказала она, бросив мальчика на пол. -О чём я только думала, рожая такую мразь, как ты. -Ударила ногой по рёбрам. -Из-за тебя я стала такой, -ещё удар, -из-за тебя теперь я живу в бедности. -Эти слова скорее обращались не к Харучиё, а его отцу. В маленьком мальчике она видела его отголоски, отказываясь даже думать о том, что он ни в чём не виноват, что наличие генов не делает ребёнка тем же человеком, что и родитель. Голубые глаза перестали видеть чёткую картину, только собственные руки и чужие ноги, удары которых приносили такую боль, какую не испытываешь даже в аду. Но не это ли ад? Удар за ударом, Харучиё рефлекторно сжимался в маленький калачик, не желая больше этого испытывать. Всё продолжалось и продолжалось. Женщина, собственная мать, и не думала останавливаться. Сколько прошло часов? Часов? Нет, так ему казалось. На самом же деле прошло только пять минут. Пять минут беспрерывного избиения. -Всё из-за твоего поганого рта. -Она перевела дух, подняла за волосы мальчика, насильно открыла его рот, правой рукой схватилась за верхнюю челюсть, левой за нижнюю и начала тянуть их в противоположные стороны. Харучиё буквально проснулся, чувствуя, как его уголки губ тянутся всё сильнее и сильнее, а кожа не выдерживает такого напора и постепенно начинает рваться. Очень медленно, по маленьким участкам. Кровь капельками скатывалась внутрь рта, попадая на язык, из-за чего тот будто мы онемел и голубоглазый не мог кричать, не мог что-то сказать или простонать – совершенно ничего. Руками он пытался оставить женщину, но та была сильнее. Не зная, что делать, он искал взглядом помощи. От чего или кого-нибудь. Слёзы, перемешанные с кровью попадали в глотку, вызывая тошноту. Харучиё посмотрел в коридор, там стояла ошарашенная Сенджу. Он машинально потянулся к ней, прося спасения, чтобы она помогла ему, чтобы спасла его, как это делал он сам. Девочка, не веря своим глазам, сделала шаг назад, затем ещё один, и ещё, а после со слезами выбежала из квартиры. «Почему? Почему она оставила меня? Я же всегда помогал ей. Всегда заботился. Почему она убежала? А где Такеоми? Почему сейчас нет Такеоми? Он же обещал, что будет здесь. Почему его нет? Я же ничего не сделал. Я наоборот отговаривал его оставить алкоголь. А Сенджу сама научилась этим словам. Тогда почему за всё расплачиваюсь я?! Почему я?! Почему не они?! Они же тоже виноваты во многом, так почему?! Почему я?! Почему?! Почему?! Почему?! Почему?! Почему?! Почему?! Почему?! Почему?! Почему?! Почему?! Почему?! Почему?! Почему?! Почему?! Почему?! Почему?! Почему?! Почему?!» Сенджу выбежала из квартиры, направляясь, куда только глаза глядят. Вниз, ещё ниже, ещё, с кем-то столкнулась на лестнице и упала. Она подняла глаза. Это был Манджиро. Её охватило удивление, продлившиеся полсекунды, после чего она начала вопить во всех голос. -Манджиро… Ман… Манджиро, -в перерывах твердила она, обнимая мальчика. -Эй, эй, Сенджу, ты чего? Такеоми скоро придёт. Что случилось? -спросил Сано, не понимая, что происходит. Сперва пришла мысль, что они с Харучиё поссорились, но чтобы настолько сильно… Значит, что-то другое. -Что произошло, Сенджу? Девочка только немного успокоилась и сразу после вопроса вспомнила недавний ужас. -Хару… Хару… Хару он… -единственное, что она смогла сказать. Чёрные глаза быстро метнулись на третий этаж, замечая приоткрытую дверь. -Такеоми скоро придёт, -повторил Манджиро, вставая на ноги. -А ты не плачь, я всех спасу, -улыбнувшись, добавил мальчик и как молния бросился наверх, оставив пакет на улице. Открыв её, Сано сначала и не понял, в чём дело. В квартире царил мрак, а после улицы тем более ничего не видно. Только через тридцать секунд, когда он вошёл внутрь, светловолосый увидел это. Время будто бы замедлилось. Манджиро видел, как со рта Харучиё капает кровь, как он безмолвно кричит и просит о помощи, как женщина рядом наслаждается зрелищем. Харучиё же видел Бога. Божество, что пришло спасти его. Стоя в прихожей, свет с улицы освещал Сано так, будто бы он и есть воплощение всего святого в этом мире. Голубые глаза наполненные болью, отчаянием и страхом, обводили свои окровавленные руки и Божественный силуэт. Манджиро и сам не понял, как начал бежать к нему, тело само начало двигаться. Женщина заметила «гостя» только по мере его приближения. Она не успела сообразить, что это за посторонний человек и каким образом здесь оказался. Удар. Сано, разбежавшись, прыгнул, обеими ногами ударяя женщину в живот с такой силой, что там отлетела в стену. -Харучиё, ты живой?! Ты меня слышишь?! -прокричал черноглазый потряхивая его за плечи. Вот только ответ сейчас вряд ли послышится. Харучиё находился в прострации – шоке, – сколько боли смешалось в одно, не только физической, но и моральной, сколько мыслей успели посетить его, сколько всего он вообще чувствовал было, есть и будет неизвестным. С шумом женщина поднялась на ноги, что-то бормоча себе под нос, она взяла нож со стола. Манджиро прижался к Харучиё, тем самым закрывая того от удара. Ничего. Ножевого ранения не последовало. Светловолосый не заметил, как перед ними вырос Такеоми, держа женщину за кисти рук. Всё на этом и кончилось. Соседи вызвали скорую, на которой увезли Манджиро, Харучиё, Сенджу и Такеоми, и полицию для их матери. Ни у кого не было смертельных ран. Ушибы Сенджу быстро сошли, а рваный рот и сломанные рёбра Харучиё заживали три месяца. Всё это время находясь в больнице, он ни с кем не разговаривал, более того, никак не реагировал на брата и сестру. Только когда Манджиро приходил с ним поговорить, голубоглазый кивал и слушал. Когда он полностью выздоровел, то сбежал из больницы за день до выписки, так как прекрасно знал, что его отправят в детдом. Выживая в одиночку, он воровал, за что часто получал тумаков, сам кого-то избивал и забирал деньги. В конце концов Харучиё устроился работать курьером наркотиков. Его мать была признана психически больной, из-за чего её упекли в психиатрическую больницу на год. Так прошло четыре года. В один из своих обычных рабочих дней по доставке наркотиков Харучиё стал свободным. Время около двенадцати ночи в тёмном переулке, где стоит только один неисправный фонарь, часто моргающий или прекращающий свою работу. Одежда была вполне себе типичной: чёрная кофта с капюшоном, чёрная маска и чёрные штаны. Он, по своему обыкновению, ждал клиента, придя чуть заранее. Человек пришёл вовремя и, не церемонясь, сразу вытянул руку, дабы Харучиё отдал товар. -Сначала деньги. -С каких пор стали требовать деньги вперёд? -спросил женский голос. -Значит, товар не нужен? -скучающе спросил парень, уже собираясь уходить. -Не кипятись. Держи. -Она протянула стопку денег. Пока голубоглазый их пересчитывал, свет фонаря сверкнул достаточно ярко. Кто бы мог подумать, что судьба сведёт их именно так. -Всё верно. И раз уж вы наш частый клиент, предлагаю попробовать новый наркотик, который появился на рынке совсем недавно и уже стал популярным. -Достал из кармана шприц с блекло-белым содержимым и протянул даме. -Особенность этого наркотика в том, что через час он перестаёт таковым быть, поэтому рекомендую попробовать сейчас, пока он не выветрился, -предложил Харучиё, при этом вкалывая себе «такой же» шприц. Женщине, по-видимому, хотелось достаточно сильно, так что она достаточно быстро ввела наркотик в вену. Первые пять минут она ничего не ощущала, но совсем скоро начала чувствовать головокружение, как тело немеет, а внутри всё скручивается в узлы. Женщина и слова сказать не успела, как упала на грязный асфальт, не в состоянии пошевелить и пальцем. -Так, так, так. Я не знал, что тебя так быстро выпустят. И как давно ты вышла с психушки? -Сел рядом на корточки. -Была алкашкой, а теперь в наркоманки решила записаться. Всё в твоём духе. -Снял капюшон и маску. -Не так ли, мамочка? -улыбаясь, спросил парень, вставляя маску в рот женщине. Затем отошёл и свистнул. Откуда-то из темноты послышалось рычание, через несколько секунд показались собаки, пускавшие слюни со рта из-за оскала. Женщина уже находилась в панике, только увидев сына, она обомлела, да вдобавок понимание, что он хочет сделать, и вовсе вывело её из колеи. -Фас. -Все семь собак кинулись на женщину, начиная раздирать сначала одежду, а затем и плоть. Один укус сдирал кожу вместе с мясом, открывая кровотечения такой силы, что жидкость хлестала. Собаки ели абсолютно всё: пальцы с ногтями, грудь, мясо и жир с живота и ляжек. Тело, как и следовало, иногда содрогалось, подскакивало, так как острые зубы рвали нервные окончания, а женщина максимум мычала, только изредка как-то повышая голос, который сразу же заглушался маской. С глаз текли реки слёз, но и они сменились кровью, после того, как одна из собак вырвала один глаз. Свист. Животные отступили. Харучиё Санзу подошёл ближе, осмотрел проделанную работу. Затем и сам начал избивать по большей степени мёртвое тело. Каждый агрессивный удар приходился по тем местам, где била раньше она, целый град ударов был направлен на лицо, разбивая его об асфальт, парень слышал, как трескается череп, как голова вбивается в дорогу всё сильнее, он видел как крови становилось всё больше, как изуродованное тело трепыхалось из-за ударов, а женщина уже была мертва. Мертва, однако Санзу продолжал и продолжал. -Ну и как тебе? Приятно? Весело, не так ли? -Последний удар и сделал пару шагов назад. Глядя на мясной фарш, в который превратилась его мать, он прикрыл лицо рукой и, всё-таки не сумев сдержаться, засмеялся во весь голос. -Так тебе, долбанная ты шлюха!! И как тебя ещё раньше не пришили?! Да… Ради этого дня стоило терпеть. Через полгода после этого случая Майки нашёл Санзу, вытащил из дел наркотиков и привёл в «Тосву». Во второй раз. Второй раз Манджиро спасает его. Он, как явление Божества, снова протянул ему руку, показывая свет. Настоящее: 2014 год 10 января Вспоминая всё это против своей воли, Санзу ещё больше чувствовал свою вину за, что его не было рядом. «Ты всегда помогал мне. Два раза спас меня и вытащил из тьмы, которая пожирала меня. Всё время что-то делал для меня… А я… Я… Прости меня, Майки… Прости…» -Опустил голову вниз. –«Прости за то, что не смог отплатить. Что меня не было… Майки, пожалуйста, забери меня с собой. Я не могу… Я не могу сидеть здесь и смотреть на то, как ты спишь, не зная, очнёшься ты или нет. Прости, что я не бы рядом с тобой в нужный момент. Прости, что не пришёл раньше… Майки. Майки!!» -Сжал чужую руку. –«Пожалуйста… Я прошу тебя, очнись. Пожалуйста, Майки…» -На пол упала капля воды, затем ещё одна и ещё. С каждый секундой их становилось всё больше, несмотря на попытки Харучиё успокоиться. Тело невольно дрожало, а ком в горле набухал изнутри, раздирая глотку и лёгкие. Санзу продолжал с силой сжимать худую бледную руку, которая никак не шевелилась, надеясь передать Сано тепло, жизненные силы, да что угодно, лишь бы он открыл глаза.