Лилии на снегу

      Лили прислонилась к косяку у входа в гостиную, а улыбка против воли растянула ее губы. Не хотелось нарушать этот момент: Джеймс выводил палочкой сложные пассы, расчерчивая пространство дымными полосами; красная и синяя пастель расходилась в воздухе и осыпалась золотистыми искрами. Гарри тянул ручки, пытаясь ухватить клубы дыма, которые переплетались в причудливый узор. Заметив, что еще немного, и малыш в погоне за эфемерным облаком навернется с дивана на ковер, Лили все же подошла ближе. Напустила на себя притворно сердитый вид.       — Ох, Джеймс, опять! — уперла руки в бока. — Вместо того чтобы покормить его, ты развлекаешься!       Муж в ответ лишь залихватски улыбнулся и взъерошил волосы. Прекрасно знал, что на любимых мужчин Лили редко сердилась всерьез.       — Так, Гарри, делу время, а потехе час. Пришла строгая мама и сейчас нас всех по струнке построит. — Он небрежно бросил палочку на диван, а почти сложившаяся львиная морда развеялась, к немалому возмущению сына. Подхватив его под мышки, Джеймс передал жене. — Придется тебе поработать челюстями как следует. Но ты же никогда не против?       — Опять у вас мама плохая, — поддразнила Лили. Критически посмотрела, как Джеймс потянулся и зевнул. — Что, устал играться? Ладно, я покормлю, потом ты укладывать будешь.       Джеймс дернулся так резко, подскочил на диване, что тому могла быть лишь одна причина — наверняка какой-нибудь завалившийся меж подушек кубик неудачно впился в мягкую плоть. Лили открыла рот, собираясь отпустить едкий комментарий на эту тему, да так и замерла. Совсем о другом говорили его глаза, округлившиеся позади стекол очков. Джеймс с Лили смотрели друг на друга напряженную секунду, которая растянулась, словно пленка, зажеванная магнитофоном. Казалось, та удушающими витками оплетает сердце, мешая ему биться.       — Сигнальные чары, — он сказал это быстро, но в вязком мгновении Лили услышала каждое слово. Ему не нужно было этого произносить вовсе — она и так сама поняла, разделив с ним ужас на двоих. — Кто-то открыл калитку!       Сердце превратилось в кусок льда, застывший в неподвижности на долгую секунду… а затем тот минорно зазвенел от судорожных сокращений. Лили едва смогла сделать следующий вдох. Сильнее прижала к себе сына, пытаясь закрыть рукой его маленькую головку. Защитить, спрятать. Она знала, чувствовала всеми скрутившимися в узел внутренностями, что мог означать этот неожиданный ночной визит. Никто не способен войти под Чары Доверия. Пока они еще действуют.       — Лили, беги! — Джеймс схватил ее за плечи, подтолкнул в сторону двери из гостиной. Она почти не почувствовала пальцев, глубоко впившихся в плоть. — К черному выходу на кухне! Быстрее, я задержу его!       Но стоило кинуться туда, и как в тягучем кошмаре, прозвучал щелчок замка входной двери. Чтобы сбежать, требовалось пересечь холл. Тот самый холл, в который теперь врывался холодный осенний ветер через распахнутую настежь дверь. Сухой листок, кувыркаясь в небрежном танце, пролетел над полом. Кажется, в проеме кто-то стоял, но кто — она не видела. Не хотела видеть!       Лили развернулась и побежала вверх по лестнице, бросив напоследок лишь один взгляд через плечо. Она заметила, как Джеймс кинулся в сторону прихожей.       Все было так просто, чересчур просто, этот глупец даже не вооружен… Задержать его с пустыми руками! Он рассмеялся, торжествующе и издевательски, небрежно отмахнулся палочкой, даже не произнося вслух заклятия…       Алая вспышка озарила помещение, окрасила детскую коляску в углу, отразилась в столбиках перил яркими отсветами… Джеймса Поттера отбросило в стену. После гулкого удара он медленно сполз вниз, царапая грудь и судорожно пытаясь сделать хоть один вдох. Серебристые веревки, сорвавшиеся с белой палочки, плотно оплели его тело, не давая шевелиться, мешая дышать полной грудью.       — Нет, — прохрипел он, дергаясь в путах и пытаясь высвободиться, — нет, не трожь их!       Он не обращал внимания на бессмысленность своей борьбы, тратил последние оставшиеся силы. Которых оказалось ничтожно мало. Презрительно фыркнув, Волдеморт легко переступил через поверженного противника. Что-то невозможно приятное было в происходящем: позволить этому слабаку услышать последний крик собственного ребенка. Мальчик из пророчества, способный победить Темного Лорда, надо же такое придумать!.. Женщина в ловушке, но если будет разумно себя вести, опасаться ей нечего…       Голос Джеймса оборвался, и Лили услышала удар. Страшный, глухой — словно что-то тяжелое врезалось в стену. На секунду мысли метнулись к тому, кто это был, но Лили отринула их — только не думать и не слушать, не терять ни мгновения, сейчас на это совершенно нет времени! Захлопнула за собой дверь детской, повернула вертушку замка трясущейся рукой и лихорадочно обвела взглядом комнату. Где же ее чертова палочка?! Наверно, осталась на кухне, где она готовила ужин до того, как пошла за Гарри.       Можно попробовать вылезти в окно, лишь бы подальше отсюда, подальше от него. На секунду замерла, прислушиваясь к размеренным шагам, что звучали на лестнице все ближе, равномерные в своем равнодушии, беспощадные в своей неизбежности. Как в ночном кошмаре, липком и мутном, только наяву.       Она принялась лихорадочно подпирать стулом дверь. Выиграть хоть несколько секунд, чтобы вылезти в окно! Она спрыгнет, должна спрыгнуть, прямо с Гарри. Только бы не подвернуть ногу. Может, оказавшись внизу, сумеет найти забытую на кухне палочку и аппарировать?..       Лили успела сделать к окну лишь пару шагов, когда дверь с треском распахнулась, разламывая хлипкую баррикаду из мебели на куски. Высокий темный силуэт возник на пороге. Она знала, кто это, знала с самого начала, но когда увидела его перед собой, наконец осмыслила полностью и бесповоротно. Ноги подкосились. Не успела.       Может, получится с ним поторговаться? Убедить проявить милосердие? Предложить обмен? Дрожащими руками опустила Гарри в кроватку и развернулась к угрожающей фигуре в длинной черной мантии, закрывая ребенка собой.       — Только не Гарри, пожалуйста, не надо! — всхлипнула она. От ледяного страха, охватившего не только разум, но и тело, пронзившего ознобом, слезы сами по себе потекли из глаз, а голос сорвался.       — Отойди, глупая девчонка! — капюшон не мог скрыть высокомерное презрение в его взгляде. — Жалкая, беспомощная… Ничтожество, даже без оружия. Прочь!       — Пожалуйста, только не Гарри… — отступить она не могла. Отступать было некуда — ведь за спиной вся ее жизнь, все, что стало ее смыслом. — Убейте лучше меня! Меня!       — В последний раз предупреждаю…       …Почему он с ней разговаривает? Почему еще не убил? Смутная, сумасшедшая надежда промелькнула, эфемерно разбавляя вязкую панику в груди, даря иллюзию того, что спасение все еще возможно. Лили сделала шаг вперед, заглядывая снизу вверх в скрытое тенью лицо, всматриваясь под глубоко надвинутый капюшон. Глаза Темного Лорда раздраженно сверкнули, красным, как ей почудилось в неясном мареве. Наверно, мало кто оказывался так близко к нему, чтобы рассмотреть ненормальный, ненатуральный оттенок его глаз.       — Пожалуйста, только не Гарри, пощадите, — отчаянно прошептала она. Язык с трудом шевелился во рту, словно онемевший и чужой, непослушный. — Только не Гарри!.. Пожалуйста, я сделаю все что угодно…       — Что угодно? — он усмехнулся с пренебрежением. Лили замерла под пронзительным взглядом. — Что же такого ты можешь предложить мне, чего я не мог бы взять силой?       — Все, что захотите, — прошептала, просительно протягивая к нему руки. Она чувствовала именно это в данный момент — готовность пойти на любые условия, выполнить все, что бы он ни пожелал. Отдать все, что имела, и даже больше. Только бы он не…       — А у тебя немалое самомнение, раз считаешь, что лорд Волдеморт чего-то захочет от тебя, — фыркнул он, окидывая ее брезгливым взглядом. — Не понимаю, что они все находят в безродной грязнокровке? Северус умолял не убивать тебя, Поттер кинулся на меня даже без палочки… Или… вместо магии тебе достался только этот дар — привлекать мужиков? — протянул издевательски.       Лили всхлипнула и плотно сжала губы. Джеймс… Упоминание ее любимого мужа, произнесенное этим ужасающим человеком, звучало словно скрип когтей по стеклу, вот только вместо стекла было ее схваченное льдом сердце. Неужели он мертв?.. А она стоит сейчас перед убийцей своего мужа, беспомощная, и умоляет его.       — Целых два влюбленных дурака. А ведь я действительно мог бы использовать такой неожиданный талант в своих целях, — заключил Волдеморт, цепко оглядывая ее с ног до головы. Лили смотрела только на белую палочку, что неотвратимо поднималась к ее лицу, пока ужас крепко сжимал горло невидимой рукой. — Я уже чувствую, как это будет… интересно.       Язвительная усмешка скользнула по его тонким губам — единственному, что отчетливо виднелось под капюшоном в неясном сумеречном свете, падающем из окна.       — Нет! — успела вскрикнуть Лили, когда красная вспышка оглушающего заслонила собой весь мир.

***

      Тьма окружала. Она обволакивала, застилала разум, качала на своих мягких волнах. Хотелось раствориться в этом ничто, самой стать такой же бессмысленной пустотой. Не существовать, не ощущать. Это было бы так приятно, так заманчиво. Но никогда все не было так просто.       Лили с трудом открыла глаза — перед ними оказалась черная грубо плетенная ткань. Неимоверным усилием приподняла голову, отрывая щеку от жесткого хлопка. Где-то внизу проплывала сырая земля с красно-желтыми листьями, которые хрустели под чьими-то ботинками.       Это оказались вовсе не волны. Лили висела вниз головой, и ее куда-то несли, банально и без какого-либо уважения закинув на плечо. Лицо уткнулось в чужую мантию на широкой спине. Она попыталась дернуться, вложив в движение все возмущение, но тело не послушалось, вялое и ватное в своем бессилии. В сведенные позади руки больно впились веревки. А потом осознание произошедшего обрушилось сверху подобно снежной лавине, тяжелой и промозглой, что замелькала перед глазами грязно-серым калейдоскопом из картинок недавнего прошлого, и до Лили наконец дошло, кто может ее куда-то нести.       — Не дергайся, — чья-то рука (его рука) чувствительно хлопнула по бедру и спустилась обратно, придерживая под коленями. — Даже облегченная магией, ты все равно не та пушинка, какой себя считаешь. Или хочешь испортить свой товарный вид, приземлившись носом в землю?       Она бы и хотела. Какая теперь разница?.. Ничто на свете не имело больше смысла — ее муж мертв, ее сын мертв, а она сама… Ей бы умереть вместе с ними. Бессильные слезы покатились по вискам. Не волновало, что ждет впереди, только поземка вилась по бесконечной ледяной пустыне в сознании. Какой теперь смысл сопротивляться? Совершенно никакого, у нее больше никого не осталось, одна на всем белом свете. Лили постепенно, сантиметр за сантиметром, тонула в омуте собственного отчаяния, не в силах ухватить воздух для вдоха в забитые водой легкие.       Должно быть, это просто кошмарный сон! Этого не может происходить наяву! Они с Джеймсом собирались прожить долгую жизнь и умереть в один день, как обещали друг другу на свадьбе. Может быть, если она достаточно широко распахнет глаза, то сумеет проснуться — очнется в своей постели, увидит мужа и его сонную улыбку. И улыбнется в ответ. А потом пойдет в комнату сына, возьмет Гарри на руки и обнимет крепко-крепко, прогоняя последние остатки ночной жути.       Но клейкая паутина реальности плотно охватывала разум, а в этой всепоглощающей вязкости не получалось дышать. Будто непроницаемая пленка накрыла с головой, залепила рот и нос. Не давая проснуться, не позволяя пошевелиться, деться куда-то от этой ужасающей действительности.       Меж тем ритм покачиваний немного изменился, стал более резким. Ее несли вверх по лестнице. Лили продолжала бессмысленно свисать со спины своего похитителя, безвольная, точно мертвое тело. Или же почти мертвое — разве может жить тело без души?       Хлопнула дверь. Чужие голоса долетали как сквозь вату, она не вслушивалась в этот бесполезный шум, далекий, словно отзвуки прибоя.       — Сюда, мой господин… Вы уверены, что…       — …с глаз моих…       Каблуки гулко простучали по каменному полу, их звук приглушала неприятно гремящая вдалеке музыка и пьяные выкрики. Кто-то очень бурно праздновал Хэллоуин. Спустя, казалось, вечность щелкнул замок, и Лили увидела краем глаза, как ее похититель минует дверной проем. Мир вновь перевернулся. Она непроизвольно всхлипнула, с размаху приземлившись на кровать — прямо на связанные за спиной руки.       Уперлась равнодушным взглядом в высокого человека, закутанного с ног до головы в черную мантию. Лорд Волдеморт застыл над ней, остановившись перед кроватью. С наслаждением размял плечи, затем медленно поднял руки и откинул капюшон назад, являя свое настоящее лицо. Волнистые черные волосы упали на лоб с одной стороны, лишь подчеркивая неуловимую асимметрию линий.       Без какого-либо интереса Лили осмотрела грубоватые, будто обожженные, черты когда-то явно красивого лица. Тонкая мертвенно-бледная кожа чересчур резко обтягивала острые скулы. Глаза правильной миндалевидной формы и прозрачного, льдисто-голубого цвета. Но их красоту портил жуткой неестественностью мерцающий в глубине алый огонек.       О былой внешности лорда Волдеморта оставалось только предполагать — с первого взгляда идеальные, пропорции его лица отчего-то смотрелись искаженными, словно фальшивая нота нарушала гармонию прекрасной мелодии, делая ее расстроенной, порочной. Хотя в чем именно заключалась неправильность, взгляд вычленить не мог. Впечатление оставалось жутким, будто Темный Лорд только притворялся человеком, на деле скрывая под кожей мерзкую тварь, что о человечности и не догадывается. Подобно фарфоровым куклам с барахолок с рисованными лицами, при виде которых дети плачут, а взрослые не понимают, в чем проблема. Гарри они никогда не нравились…       — Ты… ты убил моего сына, подонок! — с ненавистью проговорила она. Голос напоминал низкое рычание.       — Он был потенциальной угрозой, — равнодушно ответил Волдеморт, даже не шевельнувшись. Его явно не трогали подобные мелочи. — Родишь еще, девица молодая.       — Ты убил моего мужа! — рявкнула она, сверля его взбешенным взглядом.       Если бы не веревки, впивающиеся в запястья и лодыжки, Лили сейчас кинулась бы на него с кулаками. И ее ни капли не побеспокоило бы, что он размажет ее в лепешку одним взмахом палочки — ей самой, казалось, никакого оружия и не нужно, чтобы задушить эту высокомерную мразь голыми руками. Сжечь в пламени своего гнева.       Волдеморт удивленно приподнял брови.       — Поттера? Зачем бы мне убивать чистокровного?       — Ч-что? — Лили осеклась. Она сидела на кровати, задыхаясь от эмоций, не позволяя себе поверить…       — Твой ненаглядный жив, — Волдеморт склонил голову набок, насмешливо разглядывая ее, словно забавную зверушку. — Он мне не враг, покуда ты у меня.       Облегчение, смешанное с горечью, разлилось внутри. Это было так неожиданно — ведь, казалось, ничто больше никогда не сможет тронуть ее душу. Но лишь одна эта мысль заставила шевельнуться внутри призрачную смутную надежду, что раскалывала паутиной трещин поглотивший всю сущность лед. Джеймс жив… Она сразу стала дышать немного свободнее.       — Он будет меня искать! — выкрикнула Лили. — Он сделает все, чтобы вытащить меня!       — Я именно на это и надеюсь, — Волдеморт изогнул губы в издевательской ухмылке.       Он прошелся вдоль кровати, разглядывая свою пленницу пристально, точно видел впервые. Его близкое присутствие непонятным образом давило, опускаясь тяжестью на плечи. Словно пространство затягивала паутина из морозных нитей, таких твердых, что могут прорезать при неловком движении не хуже бритвы. Палочка Темного Лорда скользнула по щеке Лили, отводя волосы, упавшие на лицо. Она раздраженно дернулась в сторону.       — Оцени мой гениальный замысел: если он тебя, как вы там говорите… действительно любит… то рано или поздно сам ко мне придет. Добровольно. Вы все так ничтожны, предсказуемы в своих реакциях, настолько однообразны… А переход на мою сторону Поттера, столь близкого к Дамблдору человека, создаст прецедент. Заставит и других задуматься о бесплодности их сопротивления.       — Он никогда не будет служить тебе! — возмутилась Лили.       Его ядовитые слова не укладывались в голове — только в извращенный мозг выродка, не понимающего понятия «любовь» и «верность», могли прийти подобные гнусные мысли. Он ничего не знал о них, о Джеймсе, раз мог хотя бы допустить идею, что тот пойдет на предательство своих идеалов, всего, во что они верили.       — Правда? — вкрадчиво поинтересовался Волдеморт. — Так «сделает все» или «не будет служить»? Мне кажется, это взаимоисключающие фразы, глупая девчонка.       Он прошелся обратно и вновь остановился у изножья кровати, оценивающе рассматривая обтянутую тонким джемпером порывисто вздымающуюся грудь Лили. Глаза казались единственной реалистичной деталью в его неуловимо-чужеродном облике, отлитом словно из застывшего воска, — яркие, живые и пронзительные. Она непроизвольно поежилась под его расчетливым взглядом. Будто выбирает мясо на рынке, вот только в роли куска мяса — она сама. Наконец Волдеморт удовлетворенно кивнул:       — Понятно, почему Северус попросил именно такую награду. Я не против поощрить верного слугу. Входи, не стой под дверью!       Пока Лили, оглушенная, пыталась осмыслить его слова, Волдеморт небрежно поднял ладонь, и дверь медленно отворилась по его жесту, являя топчущегося на пороге худощавого юношу.       — Милорд?.. — неуверенно пробормотал тот. Тревожный взгляд обошел комнату и замер на сидящей на кровати Лили. — Милорд! — гипнотизируя глазами ее хрупкую фигурку, Снейп медленно, словно сомнамбула, шагнул через дверной проем и опустился на колени. — Вы сохранили ей жизнь… Спасибо! Спасибо…       — Ты хорошо послужил мне, Северус. Как мог я не выполнить твою маленькую просьбу? — голос Волдеморта звучал до омерзительного фальшиво. — Однако не забывай, что на самом деле девчонка принадлежит мне, как и все здесь.       Он небрежно протянул левую руку, на которой черным камнем блеснуло кольцо, и Снейп тут же припал к ней губами, с обожанием глядя на своего лорда снизу вверх. Лили же при виде этой сцены испытывала исключительно отвращение, чистое и незамутненное. Лицемерный ублюдок — только что рассказывал ей, как будет заманивать Джеймса на живца, то есть на нее, и вот «дарит» ее своему слуге. Правда, вряд ли в его извращенном мозгу эти действия хоть сколько-нибудь противоречили друг другу. Впрочем, Снейп, пресмыкающийся у ног хозяина, был ничуть не лучше и вызывал своим видом лишь брезгливость.       — Я вас оставлю, — Волдеморт, сполна насладившись направленным на него щенячьим восторгом, наконец отнял руку от чужих губ. — Продолжу с ней позже.       — Мой лорд, — Снейп, казалось, побледнел еще больше обычного, услышав эту зловещую фразу, — если вам нужна какая-то информация, я мог бы сам с ней поговорить. Убедить…       — Я уже достаточно оценил ее упрямство, чтобы понимать — убедить по-хорошему вряд ли удастся. Но ты попробуй.       Волдеморт смерил своего слугу взглядом, скрыть снисхождение в котором даже не удосужился, и не оборачиваясь вышел из комнаты. Полы длинной мантии взметнулись, с тихим змеиным шелестом скользя следом по паркету. Дверь хлопнула.       Лили уставилась на свои колени. Не хотелось смотреть на Снейпа, на этого предателя, которого она когда-то считала другом. Краем глаза она заметила, как тот поднялся с колен и неловко переступил ногами, неуверенно приблизился к постели. Безмолвно взмахнул палочкой, и путы наконец пропали с ее рук. Она осторожно вытащила те из-за спины и начала растирать онемевшие от тугих веревок запястья.       — Ты… ты не ранена? — аккуратно поинтересовался Снейп, разрезая напряженное молчание. — Хорошо себя чувствуешь? Я могу принести тебе животворящий эликсир или настойку бадьяна…       — Как я могу хорошо себя чувствовать?! — взвилась Лили, тут же вскидывая на него яростный взгляд. У этого мерзавца еще хватало наглости изображать участие! — Он убил моего сына! Лучше бы он убил и меня!       — Пожалуйста, не говори так! — взмолился Снейп. — Я так рад, что ты жива…       — А ребенка еще рожу, да?! — Лили коротко хохотнула. Во рту появился неприятный кислый привкус, едкий, точно желчь. — Какой же ты, оказывается, ублюдок, Снейп! Такой же, как твой хозяин…       — Мне жаль, Лили. Правда, жаль, — матрас прогнулся, когда Снейп опустился рядом на кровать. Лили отползла прочь от него по шелковому покрывалу, желая оказаться максимально далеко. Он растерянно следил за ее перемещениями. — Ты можешь меня не бояться, я тебя не трону! Ты же не могла подумать… — промямлил неуверенно.       — Что я не могла подумать? Что ты — такое же дерьмо, как твои дружки? Как твой Лорд? Именно так я и считаю! — выплюнула она, разъяренно сверля его глазами.       — Что бы ты про меня ни думала, — тихо пробормотал он, — главное, что теперь все хорошо и ты в порядке.       — Я в порядке?! — взорвалась она. Неужели он действительно не понимает, что жить ей больше незачем, не видит, как агонизирует оставшаяся в ней малая часть души? — А мой сын? И он далеко не первый! МакКинноны, Прюэтты, на них тебе плевать? Может, ты даже в этом поучаствовал, рад был поквитаться за старые обиды? В кого из наших общих знакомых ты бросил парочку Круциатусов?!       — Я не участвовал ни в чем подобном! — запротестовал Снейп, в который раз бессмысленно отрицая явь своего падения. — Я всего лишь варю здесь зелья!       — Да-а-а! Продолжай убеждать себя в этом, — Лили скривилась в отвращении, — в том, что зелья, которые варишь для этих тварей, не несут никакого вреда. Да очнись, ты давно выбрал свою сторону! Отрицаешь… но не перестаешь прикладывать свои руки к беспределу, творящемуся на улицах. И губы к ладони мерзавца.       Снейп неловко передернул плечами и отвел глаза. Такой же трусливый и бесхребетный, как и всегда. Обманывает сам себя, лишь бы не осознавать, что он ничуть не лучше других Пожирателей Смерти. Хотя, может, он вовсе не прочь равняться на них, всегда желал стать подобным своим слизеринским дружкам, просто раньше она старалась этого не замечать, наивная дура.       — Я принесу поесть, — вздохнул Снейп, одарив ее омерзительно сочувственным взглядом. — Если Темный Лорд вернется… Пожалуйста, ради твоего же блага, не сопротивляйся и расскажи все, что он захочет знать.       — Я ничего не скажу! — возмутилась она. Неужели этот слизняк считал, что она так же, как и он, будет сейчас ползать на коленях перед самозваным лордом? — Я не собираюсь выдавать ему тайны Ордена Феникса! Да и откуда мне вообще их знать, эти тайны?! Мы с Джеймсом уже сто лет не выходили из дома, все благодаря твоему хозяину и дружкам!..       — Темному Лорду и не потребуется, чтобы ты говорила, — Снейпа передернуло, словно он вспомнил нечто неприятное. — Он обладает такими силами, что способен вывернуть голову наизнанку. Чем меньше сопротивляешься, тем легче.       — Уже научился получать удовольствие, когда тебя имеют? — фыркнула с презрением. — Спасибо за чудесный совет. Да пошел ты, Снейп!       — Наверно, тебе надо побыть одной.       С тоской взглянув на нее в последний раз, он поднялся с кровати и нехотя направился к выходу из комнаты. Лязгнул засов. Лили подтянула колени к груди и, обхватив дрожащими руками, уткнулась в них носом.