***
Можно было подумать, что после всего пережитого вместе, и особенно — после совместной пьянки (это ведь, кажется, сближает?) разногласия Дани с одногруппниками закончились. Но следующая же тренировка показала, что это совсем не так. Алёна, единственная из девочек присутствующая на ранней тренировке, поджав губы слушала, как Антон Вадимович кричит на Даню, требуя его играть в пас, а Даня в ответ продолжает опускать и команду, и центр, и детей, запертых в нём. В итоге Антон Вадимович не выдержал и наказал всех челночным бегом, перед этим пообещав всем «светлое» будущее, если они не выиграют предстоящий матч. Когда мальчики сорвались с места по низкому старту, он повернулся к скамейкам, где обычно сидели девочки, но, увидев там только Алёну, махнул рукой. Даня отошёл, чтобы кому-то позвонить, все разошлись. Алёна же, всё также сидя на скамейке, сложила руки на груди и вздохнула. Ей, благо, будущее в тюрьме не грозило (если, конечно, не произойдёт ещё какого-нибудь жуткого совпадения, из-за которого она окажется обвинённой в убийстве или чём-нибудь ещё), но думать о том, что все эти ребята каждый день гробят свою жизнь всё больше, было неприятно. А ещё её пугало отсутствие остальных девочек. Лена постоянно где-то пропадала, Женя часто не приходила на утренние тренировки, а Яна, наверное, разбиралась с семьёй после того, что вчера случилось. Ксюша наверняка просто решила не приходить, найдя какие-нибудь более приятные для себя занятия. Но Алёна не понимала её. Ей вот, например, нравилось в центре. Не в том смысле, что она получала удовольствие находясь среди будущих уголовников, у которых на уме было либо с кем-то подраться, либо устроить какую-нибудь другую преступную авантюру. Ей просто нравилось наблюдать за людьми, мотивы поступков которых были ей неясны, и пытаться понять, что они станут делать дальше. Некоторые из их поступков были предсказуемыми с точки зрения того, что они были трудными подростками. Но иногда — и случай с извинениями перед Женей был тому подтверждением — в них просыпалось что-то другое, человеческое. Ну и, конечно, ещё одной причиной, по которой Алёна с удовольствием ходила на утренние тренировки, была враждебная ситуация в школе. Когда Алёна узнала, что ей необязательно ходить в школу, если она посещает все занятия в центре, она с радостью перестала это делать. Бежать от проблемы, разумеется, плохая стратегия, но ничего лучше Алёна пока не придумала. На вечернюю тренировку Женя и Яна всё-таки пришли. На вопрос Алёны, где Лена, Яна ответила неопределённо, сказав, что у неё вечно есть какие-то другие дела. На вопрос Яны и Жени о том, где Ксюша, Алёна только пожала плечами. Мальчики были какие-то уж очень активные, и особенно — Гена. Они собирались «что-то думать» после провала утром, так что, по мнению Алёны, опять во что-то ввязались. Но излишняя активность не была такой уж странной для Гены, поэтому она решила не зацикливаться. Антон Вадимович решил устроить необычную тренировку. Всё это он назвал кроссфитом, и мальчики с энтузиазмом начали выполнять упражнения. Алёна не успела испугаться, когда выяснилось, что девочкам нужно только присутствовать, а не участвовать во всём этом. Даня не принимал участие по собственному желанию, аргументировав это тем, что ему уголовником стать не грозит. Никто уговаривать его не стал. — Парни, молодцы, на секунду лучше! — довольно сообщил Антон Вадимович, когда всей толпой мальчики группы «Б» пробежали мимо него с девочками. Он повернулся к сидящим позади него скучающим Алёне, Яне и Жене. — Девчонки, ну вы стабильно хорошо. Ну что, кто тренер года? Женя пожала плечами: — Гвардиола, наверное. — Ну хорошо, а после? — с наводкой спросил он. Девочки молчали. Алёна изобразила широчайшую улыбку из всех возможных и ответила: — Конечно, вы, Антон Вадимович. Не то чтобы он был так уж доволен её словами, но всё же кивнул Жене и Яне на Алёну и удалился от них к парням. — У Лены точно всё нормально? — спросила Алёна, поворачиваясь к Яне. — Нет. Я не говорила, что у неё всё нормально. — У этого Дани спроси, — хмыкнула Женя и на недоумённые взгляды Алёны и Яны пожала плечами. — Ну а чё? Они же типа вместе опять. У Алёны в голове как будто сложился пазл. В мыслях пронеслись слова Лены. — Он мне эскорт предлагал. А потом и грустное лицо Дани, когда Ксюша ему отказала. После этого он переключился на Яну, а Лена, которая, предположительно, знает о Дане всю правду и которая пыталась предостеречь подругу от связи с ним, в итоге опять пришла к нему. Очевидно, что ему всё же удалось втянуть Лену в эту авантюру. — Я на минуту, — решительно сказала Алёна, направляясь к центру. Даня, только что о чём-то говоривший с Антоном Вадимовичем, стоял у пандусов, в курилке, и задумчиво потягивал сигарету. Алёна, всю свою решимость вновь растерявшая по пути, остановилась там, где её бы не было видно, и заставила себя собраться с силами. Ничего с ней не случится. Она собиралась только поговорить с ним, чтобы добиться справедливости. Она пока не знала, какую именно справедливость пыталась найти в этом грязном запутанном деле, но была уверена, что у неё получится. — Можно с тобой поговорить минутку? — спросила Алёна, выходя из-за угла и приближаясь к одногруппнику. — О чём? — устало взглянув на неё, спросил Даня. — Мне просто хочется знать, какой у тебя план. Он нахмурился, недоверчиво оглядев Алёну с ног до головы. Она поборола порыв убрать за уши волосы, потому что, во-первых, знала, что так будет выглядеть более нелепо, а во-вторых, это бы тут же выдало её нервозность. — Какой ещё план? — Я подозреваю, ты хочешь выйти из центра с помощью каких-то грязных делишек своего отца или какого-то другого родственника, с которым разговаривал в клубе. И втягиваешь в это Лену. Даня фыркнул. Похоже, он не хотел раскрывать ей свои карты, но так как она сама сказала уже большую часть того, что следовало скрывать, а «подозревать» могла ещё больше, то можно было говорить с ней достаточно откровенно. — А что ты от меня хочешь? — насмешливо спросил он. — Чтобы я тут с этими беспризорниками залипал? Она издала звук, похожий на смешок, и сложила руки на груди. — Хорошо, предположим, я не беспризорница. В центре оказалась по чистой случайности, а вообще-то учусь в приличной школе, у меня полная семья и всё такое. Но я здесь, и я не пытаюсь устроить тут переполох. Уж точно не пытаюсь затащить девочек в эскорт и не набиваю мальчикам лица. Если бы я, конечно, могла это сделать, — Алёна перевела дух, понимая, что начала распаляться, и внимательно следя за реакцией Дани на свои слова, которая, кстати, была нулевой. — И я, поверь, тоже мечтаю вернуться к нормальной жизни, выбраться отсюда. Но делаю я для этого только то, что дозволено законом: хожу на занятия и не нарушаю правил. — Какая ты скучная. — Может, и скучная, но точно через пару месяцев, а может и меньше, снова буду ходить в школу, а о центре забуду, как о страшном сне. А вот что будет с тобой… — То же самое, и даже быстрее, — категорично заявил Даня. — Откуда тебе знать? Надеяться на Лену, как ты наверняка уже понял, не стоит. Да и сдержат ли обещание те, кто обещали тебе освобождение? — Лене самой это всё не надо, так что больше она меня не подведёт. — Ох, да тебе самому не противно использовать других людей в своих корыстных целях? Ты не задумывался, что просто жизнь ей ломаешь? — Не я, а она сама. Лена — шлюха, так пусть хоть деньги за это получит. — Между прочим, Лена точно не станет так просто с этим мириться. Даня скептично скривил брови. — Вот видишь, мы с тобой в центре одинаковое количество времени, но я почему-то знаю их характеры, а ты думаешь, что все будут плясать под твою дудку, — у Алёны не получилось скрыть самодовольные нотки, и Дане, услышавшему их, они не понравились. Он злобно ткнул оставшийся от сигареты фильтр в стену за своей спиной и, выкинув окурок под ноги Алёне, сказал: — Ты продолжай тут читать нотации, как училка, а мне надоело. Алёна возмущённо хотела что-то сказать и открыла рот, но Даня захлопнул его ей, пальцем подняв подбородок, из-за чего она больно клацнула нижними зубами по верхним, прикусив губу. На глазах выступили слёзы и сквозь их пелену она смотрела на то, как Даня быстро уходит широким шагом. Своими успехами она ни с кем делиться не стала. Яна и Женя с усмешкой проследили за ней, когда она в столовой купила себе пирожок и угрюмо уселась к ним за столик. — Бегать, что ли, начать, — в пустоту сказала Алёна, рассматривая пирожок. — Ты чего? — спросила Яна. — У меня как-то слишком много энергии, которую я трачу на совершенно бессмысленные вещи, — ответила Алёна и всё-таки откусила кусочек от пирожка. — Ты где была? — Пыталась поговорить с Даней, чтобы он отстал от Лены и перестал так себя вести с остальными. Женя фыркнула. — Он имена-то наши не все помнит, а ты с ним загоняешься, — сказала она. — Подожди немного, у него по-любому план какой-то есть, как отсюда свалить. — Зачем ему сваливать? — внезапно сказала Яна. Алёна и Женя посмотрели на неё, и она поспешила объясниться. — Ну он в футбол нормально играет, у нас команда только благодаря ему выиграть может. Алёна со скепсисом прищурилась. Яну, кажется, никогда особенно не интересовала судьба их команды, хотя она расстроилась, когда на матче «Боги футбола» потерпели то разгромное поражение. Она, очевидно, хотела, чтобы Даня остался, потому что, несмотря на все факты, он до сих пор нравился ей. — Похоже, ему очень хорошо подходит его имя, — со вздохом сказала Алёна. — Почему? — спросила Женя. — Оно значит «мой судья — Бог», — значительно ответила Алёна. Женя смотрела на неё широко открыв глаза. — Ладно, неважно. — А моё имя? — после недолгого молчания спросила Женя. — Подходит мне? — Евгения означает «благородная», «высокорождённая». Женя засмеялась. — Вот это ты нашу фамилию прославила, — с хохотом сказала она. — Интересно то, — продолжала Алёна, не обращая внимание на её смех, — что имя Геннадий тоже значит «благородный». Хотя кто бы мог подумать, верно? Женя, ты чего? Женя от таких новостей подавилась смехом и той булочкой, которую ела. Яна протянула ей стакан чая. Она выпила его залпом и отдышалась. Заметив, что Алёна с подозрением рассматривает её, она повернулась к Яне: — Ян, а ты чего про своё имя не спрашиваешь? — Я про своё и так знаю, — отмахнулась Яна и встала из-за стола. — Так это… нам-то скажи! — крикнула ей вслед Женя, но она не ответила. — «Милость божия», — ответила вместо Яны Алёна. Женя выпятила нижнюю губу, оценивая полученную информацию. — А чё ты этому тайные смыслы не приписываешь? — Какие? — Как у меня с Дрочером. У Дани же вроде в имени тоже что-то с богом связано. — Не знаю, там как-то… хотя если подумать об этом с той точки зрения, что… — Ешь уже свою булку. На следующий день Алёна одной из первых пришла на матч «Богов футбола» с «Радугой». Узнав название команды, все долго вчера хохотали, правда потом кто-то (вообще-то Алёна) сказал, что, наверное, другие команды тоже смеются, услышав название «Боги футбола», и веселье сразу куда-то исчезло. Но в любом случае они вчера были так настроены на победу, что то, как сейчас Платон, Никита и Максим двигались медленно и неуверенно, очень удивляло. Яна и Женя, сидящие рядом с Алёной, тоже не понимали, что случилось и почему вдруг после вчерашней активной тренировки сейчас мальчики так поникли. Даже Филипп, который в последнее время спал на ходу, был как-то поактивнее. Антон Вадимович был недоволен ещё и Даней, который играл так, как будто он в команде один. Он всё время посматривал на молодую женщину, наблюдающую за матчем с трибун, но Алёна, обиженная на него за вчерашнее, даже не собиралась в этом разбираться. К тому же, она и так догадалась, что это агент Антона Вадимовича ещё со времён его карьеры в «Старте», которая пришла по его просьбе, чтобы посмотреть на Даню и решить, есть ли у него будущее в футболе. — Макеев, будешь так играть — заменю нахрен! — орал Антон Вадимович. — На кого — на него? — спросил Даня, показывая на Гену, угрюмо сидящего на траве у скамейки запасных. — А вы чего не отнимаете? — переключился Антон Вадимович на остальных. — У кого — у него? — зло спросил Филипп, показывая на Даню. Ситуация была неприятная. Алёна вообще была любителем загоняться из-за того, что её не касалось, но, так как сейчас происходящее касалось её если не напрямую, то косвенно, загонялась даже не только она. Яна и Женя с досадой следили за тем, как без энтузиазма гоняют мяч их одногруппники, и задавались вопросом, что же с ними случилось. Алёна увидела, что на матч пришла Лена. Она быстро прошла мимо сетчатого ограждения, но на трибуны не спешила, и Алёна медленно опустила поднятую в приветствии руку. Даню наконец заменили, и он, покрывая всех вокруг матом, размашистым шагом ушёл с поля. Скоро закончился первый тайм, и на перерыв команда центра уходила с неутешительным счётом 1:0. О чём бы ни говорило название команды их противника, но, похоже, играли они лучше «Богов футбола». Хотя Алёне казалось, что в своём обычном, воодушевлённом состоянии они бы легко одолели такого врага. На время перерыва все куда-то ушли, и Алёна обратила внимание, что Ксюши сегодня снова нет. Она ожидала, что хоть и не к началу матча, но та придёт, однако этого не случилось. Почему-то стало тревожно. Она достала телефон и попробовала ей позвонить, но её телефон, похоже, был выключен. — Думаете, где может быть Ксюша? — спросила она у Жени и Яны. Они переглянулись и пожали плечами. — Это разве не у тебя надо спрашивать? Вы же типа подруги. — Я так не думаю, — покачала головой Алёна. Она немного помолчала, размышляя. — Сходите со мной к ней домой? — Зачем? — Она никогда так надолго не пропадала, и на матчи обычно ходит, чтобы пропуск не ставили. Вдруг что-то случилось. Яна и Женя согласились после матча пойти вместе с Алёной, и от этого стало как-то спокойнее. К тому же, перерыв уже заканчивался, и со стороны здания показались мальчики во главе с Антоном Вадимовичем, который говорил им что-то. Судя по тому, как они после его слов сделали командный жест, складывая ладони вместе, можно было предположить, что, наконец, его мотивационные речи сработали. От того, в каком настроении продолжился матч, было ещё более приятно, и Алёна почти прекратила тревожиться. Победа не заставила себя долго ждать: Алёна чуть не оглохла от радостных визгов вскочивших со своих мест Яны и Жени, которые начали чуть не обниматься. Возможно, Алёна была и не права, думая, что Яне всё равно на судьбу команды. Все уселись в круг на поле, восхищаясь тем, как хорошо всё получилось. Оказалось, четверо из пяти присутствующих членов команды по глупости съели по целой банке какого-то допинга, но из-за аллергии на эту гадость испугались, что у них сифилис, и потому первый тайм прошёл для них так безрадостно. Алёна предпочла удивляться их познаниям в медицине молча. А ещё без удовольствия поняла, что вчера на тренировке с кроссфитом они были такими активными из-за допинга. — Женя, Яна, вы пойдёте со мной? — спросила она, надевая рюкзак на одно плечо, когда Антон Вадимович ушёл, оставляя подростков одних. — А вы куда? — тоже встав, спросил Гена. — Алёна боится, что с Ксюшей что-то случилось, потому что её долго нет, — ответила Яна. — Так что мы идём к ней домой, только я не знаю, чем нам это поможет. — В смысле? — не поняла Алёна. — Думаешь, она не ходит в центр и в школу, потому что дома сидит всё это время? Больше-то нечего делать, да? — Я уверена, что она дома. Ну а если нет, мы хоть спросим у её мамы или бабушки с дедушкой, где она может быть. — А батя у неё где? — хором спросили Никита и Максим, слушающие всё это с земли. Алёна только поморщилась и махнула рукой. Все понятливо кивнули. Скорее всего, они подумали, что отца у Ксюши нет, потому что он бросил их семью или вроде того, но Алёна и не планировала их переубеждать. Она и сама не знала, почему постоянно была в курсе семейных дел всех своих одноклассников, и Ксюша тоже вряд ли подозревала, что она знает, поэтому Алёна только надеялась, что они найдут Ксюшу у неё дома, в грязной футболке Nirvana и с куском старой пиццы в руке. В итоге все напросились вместе с ними пойти за Ксюшей (кроме Филиппа, которому надо было готовиться к какой-то контрольной, но все подозревали, что он просто собирается нормально поспать в конце концов), так что Алёна повела всю эту процессию по дворам их района, слушая чужие разговоры. Сама она в беседах не участвовала. Мальчики до сих пор обсуждали свой допинг, и Алёна чувствовала, что может не сдержаться, начав ругать их за необдуманность и глупость, а это никому бы не понравилось. Женя спрашивала у Яны где Лена, но та только плечами пожимала, потому что понятия не имела, где теперь искать подругу. Алёна переживала, что это всё как-то связано с Даней, но ей всё-таки хотелось надеяться, что её разговор с ним возымел хоть какой-то эффект. Впрочем, вряд ли. Они вошли в дом благодаря какой-то девушке, выходящей из подъезда и оставившей им открытую дверь. Поднимаясь по лестнице на третий этаж, смотрели по сторонам, оценивая обстановку. — Откуда она тогда знает так много мажорских штучек, если живёт тут? — удивился Платон. Он спрашивал не у Алёны, но было понятно, что только она может дать ответ на этот вопрос. — Ну может у неё целый этаж в пятиэтажке выкуплен, — засмеялся Никита. Алёна вежливо улыбнулась и ответила: — Так уж сложилось. Боюсь, если вы пошли, чтобы поглазеть на её дом, то всё зря. У неё самая обычная квартира. И, кстати, не советую шутить так при ней, а то она сорвётся. Она остановилась перед старой дверью с потёртой медной цифрой 20. Такая большая компания заняла всю лестничную площадку, и какая-то миловидная старушка, спускающаяся с верхнего этажа, недовольно погрозила им клюкой. Алёна, успевшая покраснеть, как ни в чём не бывало нажала на кнопочку звонка. Они услышали немелодичную трель внутри квартиры и подождали секунд пять, когда раздался звук, издаваемый отпиранием замков. Мать Ксюши, в жёлтом халате и бархатных домашних тапочках, встала перед ними на пороге и удивлённо захлопала глазами. У неё были длинные русые волосы, совсем как у Ксюши, но не такие ухоженные, как у неё, да и в целом вид у женщины был довольно задёрганный. Под глазами, казалось, лежали тёмные тени, но на самом деле это кожа потемнела, как будто от бесконечных слёз и недосыпа. Никита и Платон даже зачем-то стянули свои шапки, почувствовав себя неуютно. Алёна выдавила широкую, благожелательную улыбку. Мать Ксюши, кажется, узнала её, но, судя по эмоциям на её лице, была либо не рада её видеть, либо никак не могла вспомнить имя. — Здравствуйте! — излишне весело сказала Алёна. — Я Алёна, одноклассница Ксюши, а это — ребята из нашей группы в том центре для трудных подростков. Неровный хор голосов за её спиной протянул «Здрасьте». — Добрый вечер, — глухо отозвалась женщина. — Ксюши здесь нет. — О, — у Алёны сразу опустились плечи. — Что ж, а где она может быть? — Не знаю. Наверное, как обычно пропадает с Артёмом, — недовольно сказала несчастная женщина. — Она сегодня была хуже обычного. Наверное, потому что с утра говорила с отцом. — Он был здесь? — По телефону. — Понятно. То есть, вы думаете, Ксюша может быть с Артёмом? — Наверное, — коротко ответила женщина, дёрнув плечами. Алёна поблагодарила её и прощалась уже практически через закрытую дверь, заглядывая в уменьшающуюся щель между дверью и косяком. Они послушали, как мать Ксюши снова запирает все замки на двери. Алёна медленно повернулась к своей компании. — Ну вот, я была не права. — Ну охереть теперь, — всплеснул руками Платон. — Чё делать-то дальше? — А оно нам так надо, да? — спросил Никита. — Если не хотите, можете уходить. Лично я хочу всё-таки удостовериться, что с Ксюшей всё хорошо. Алёна протиснулась мимо них всех к лестнице и первой начала спускаться, с удовольствием отмечая, что все пошли за ней (с другой стороны, куда им ещё было идти?). — Так кто такой этот Артём? — спросила Женя из конца процессии. — Её парень, — ответила Алёна. — Так если она с ним, то, может, и не надо?.. — неуверенно предположил Максим. — Ну сами знаете, там… Платон и Никита хмыкнули. — Я же говорю, как хотите. Они вывалились на улицу, но, когда Алёна уверенно отправилась дальше, Гена и Платон куда-то пропали. Не было понятно, почему остальные не оставили Алёну разбираться со всем этим одну, учитывая, что только ей и было до происходящего дело, но всё равно стало приятно, что они идут с ней, и Алёна даже замедлила шаг, равняясь с Женей и Яной. — Так что там с отцом Ксюши? — спросила Яна, которая шла сложив руки на груди. — Ты же знаешь, да? — Да, но не думаю, что Ксюша обрадуется, когда узнает, что я всё разболтала. — Но мы так лучше будем понимать, в чём дело, — настаивала Яна. — У нас друг от друга секретов нет. Женя и Никита с Максимом за их спинами хором закашлялись, услышав эти слова. Яна без каких-либо эмоций продолжала смотреть на Алёну. Та никогда не умела играть в гляделки, так что быстро сдалась. — Ну ладно. Только не говорите ей, что я рассказала, хорошо? Они пообещали, что этот секрет уйдёт с ними в могилу, и Алёна, у которой по спине пробежали мурашки, сказала: — Отец Ксюши — какой-то влиятельный бизнесмен или вроде того. Он акционер и совладелец неких крупных компаний. Мать, насколько я знаю, из обычной семьи, так что понятия не имею, как вообще состоялся этот брак. Этим летом они развелись. Все молчали, громко топая ногами по кривому асфальту под их ногами. — Теперь Ксюша живёт со своей матерью и её родителями в том доме. — Почему не с отцом? — тихо спросила Яна. — Не знаю. Рассказав, что знала, Алёна почувствовала себя паршиво. Ей тут же захотелось либо вернуться в прошлое и так и не согласиться болтать, либо сейчас же найти Ксюшу и поставить её в известность, что из-за Алёны её жизнь больше не столь секретна, как ей бы хотелось. Артём обычно пропадал в каком-то старом убогом гараже на задворках мира, где ковырялся в побитых машинах вместе со своими друзьями. Он ушёл из школы после девятого класса и сейчас был третьекурсником, изредка появляясь в колледже (учился на сварщика или вроде того). Недавно ему исполнилось восемнадцать, и он тут же сдал на права, так что с недавних пор с гордостью разъезжал на древней машине, которую, наверное, сам же и собрал из какого-нибудь металлолома. Алёна знала всё это, наблюдая за жизнью всех одноклассников издалека. Ей просто нравилось это делать. Казалось, что у неё есть друзья или хотя бы хорошие знакомые. — Этот чувак хоть точно там? — спросила Женя. — Теперь я уже ни в чём не уверена, но всё-таки думаю, что да. Они подошли к этим жутким гаражам. На западе небо окрашивалось в фиолетовый, и в начинающихся сумерках это место выглядело не самым презентабельным образом, если оно вообще могло выглядеть презентабельно в какое-то время суток. Из одного из гаражей доносилась громкая музыка, внутри кто-то смеялся. Алёна кивком указала в его сторону и первой подошла к двери. Пришлось приложить все усилия, чтобы постучать в железную ржавую дверь, покрытую граффити, так, чтобы находящиеся внутри услышали. — Кулаки прям зачесались, — неожиданно сказал Никита, переминаясь на месте, как будто не мог утерпеть перед дракой. Максим сглотнул, но всё-таки тоже напрягся. Алёна, до этого не испуганная, вдруг тоже начала чего-то бояться, но до сих пор стояла у дверей гаража, хотя и на безопасном расстоянии (чтобы если что её не прибило дверью). Когда дверь открылась, музыка стала ещё более громкой. На свет показался тот темноволосый парень, которого вместе с Ксюшей видела в злополучный первый день учёбы Алёна. Это и был Артём. — Привет! — громко поздоровалась Алёна, с одной стороны, чтобы её было слышно на фоне музыки, с другой стороны, чтобы тут же перетянуть на себя всё внимание с враждебно настроенных мальчиков за своей спиной. — Привет, — скорее с вопросительной интонацией сказал Артём. Было заметно, что, несмотря на счастливую атмосферу внутри гаража, парень выглядел довольно помятым. — Я Алёна, одноклассница Ксюши. А там Никита, Максим, Яна и Женя из центра. Может, Ксюша тебе рассказывала. По лицу Артёма при упоминании имени Ксюши пробежала тень. Он захлопнул дверь гаража и, сунув руки в карманы, опёрся на неё спиной. — Кстати, о Ксюше. Она не с тобой? Её мама сказала нам… — Её здесь нет. — Тогда где же? Артём нарочито безразлично пожал плечами. — Не знаю. Сегодня утром мы расстались. — Неужели опять? Артём недовольно посмотрел на поникшую Алёну. Но выглядела она так, как будто действительно переживала и за Ксюшу, и за их с ним отношения, и это подкупало. — Ага, — кивнул он. — Зачем она вам? — Её вчера и сегодня не было в центре, и мы волнуемся. — Ты знаешь, где она может быть? — спросила Женя, вступая в разговор. Артём задумался. По его лицу не было ясно, о чём именно он думал, но как будто что-то вспоминал. — Когда она пришла сегодня, она была очень расстроенной, — начал он неуверенно. — Говорила что-то про своего отца и про то, что ей нигде нет места. — О Боже, — прикрыла рот рукой Алёна. — Неужели она решила умереть? — Точно не она, — усмехнулся Артём. — Она по-любому решила куда-нибудь уехать, чтобы подумать о своём и, может, напиться. — Так куда поехала-то? — спросил Никита. Артём покачал головой. — Знаете, она говорила, что любит только одно место. Типа у неё с ним связаны счастливые воспоминания, а больше нет такого места, — Артём испытующе их всех оглядел и всё-таки решил сказать. — У её родственников есть какая-то дача под Москвой. — Отвезёшь нас туда? Алёна была уверена, что это может спросить она, и даже уже готовилась открыть рот, но её опередил Максим. Голос у него был взволнованный, как будто Ксюша была ему близким человеком, хотя это и противоречило логике. Алёна обернулась на своих сопровождающих и поняла, что они все в разной степени, но переживают за Ксюшу и то, в каком она сейчас состоянии и, главное, где. Артём недолго колебался, но, по всей видимости, тоже начал волноваться. Так что он снова открыл дверь гаража и под протестующие крики приятелей выехал оттуда на машине. Алёна быстро уселась на переднее сиденье, а остальные залезли на заднее. — Ну, я, наверное… — начала Женя неуверенно. — Садись давай, — закатила глаза Яна и перелезла на колени к Максиму. — Лучше ляг, чтобы тебя не было видно, — недовольно сказал Артём, наблюдая сквозь зеркало заднего вида за тем, что происходило на пассажирском ряду сидений. Яна вздохнула. Ей пришлось согнуться в три погибели и каким-то образом улечься на коленях у Максима и Никиты. Алёна почему-то покраснела и поспешила пристегнуться. Так они и выехали на поиски Ксюши.***
Старый велосипед у её ног был сломан, тушь и подводка потекли от слёз, а в горле стоял ком. Начинало темнеть, и по ногам прошёлся холодный ветерок. Ксюша, содрогаясь от рыданий, обхватила себя руками и села на обочине дороги. Сейчас она казалась себе маленькой, жалкой и глупой. Из раны на коленке текла кровь, а ей было даже нечем её вытереть. Любимая футболка Nirvana испачкана в грязи, и наконец дедушкин велосипед сломан. О том, что делать дальше, никаких мыслей. У неё сел телефон, так что нельзя ни позвонить кому-нибудь, ни даже музыку включить. Идти пешком до города займёт не меньше часа, да и зачем туда идти? Если уж и совершать эту ошибку, то идти надо в сторону любимой дачи, но Ксюша даже не была уверена, что сможет вспомнить туда дорогу вот так, да и какой бред — тащиться пешком в такую даль? Стало совсем грустно и тоскливо. Слёзы немного перестали течь, но тут же начали скапливаться в уголках глаз снова, стоило только вспомнить жизнь пару лет назад. Они с отцом и матерью приезжали на дачу раз в несколько недель летом. Ближе к осени там уже было её любимое вишнёвое варенье. А сейчас было ощущение, как будто ничего сладкого не существует, и варенья тоже никогда не было. Всё это она придумала себе сама, как делала это буквально всегда. Как же глупо. Она прикрыла глаза, положив голову на колени, притянутые к груди. Шмыгать носом уже не оставалось сил, и дыхание постоянно перехватывало от всхлипываний. От самой себя стало так противно, что оставалось только отделиться от этого тела и убежать, но это было невозможно. В такие моменты на ум сразу приходили самые грустные моменты, которые только подпитывали слёзы, а те так и не собирались останавливаться. Её комната в доме отца осталась прежней, но запылилась и больше не живая без своей хозяйки. А комната в мамином доме полностью изменилась с того момента, как она туда переехала, и была абсолютно чистой, но так и не стала живой, хотя хозяйка у неё была. Отец с матерью так ссорились, что срывали горло от криков. А Ксюша поранила руку, в спешке собирая все свои вещи, когда они с матерью сбегали, но никому не было до этого дела. Артём прижимал её к себе, шепча какие-то глупости, как будто это могло бы помочь хоть в чём-то. Запах его машины преследовал её даже сейчас. Машина, проезжающая сейчас мимо Ксюши, вдруг замедлила ход и остановилась недалеко от неё, хрустя мелкими камнями под колёсами. Ксюша едва слышно застонала и приоткрыла глаза, которые уже слипались от слёз. Сквозь мутную пелену она видела, как человек шесть вылезли из небольшой машины. Цвет у неё совсем как у развалюхи Артёма. — О господи, Ксюша! — воскликнул кто-то укоризненно, как обычно обращалась к ней её бабушка. Она повернула голову и увидела, как Алёна — а за ней несколько ребят из центра и Артём — быстрым шагом приближается к ней. Прежде чем залить всё вокруг новым потоком слёз, Ксюша успела улыбнуться.