Рождественская история

24 декабря Сидящие в уютной гостиной Габен и Балька переглянулись, приподняв брови, когда мимо них проскакало стадо бешеных экстравертов в составе двух человек, распевающих рождественские гимны на двух языках. Ёлка наряжена, снеговик подвергнут косметическому ремонту, на входной двери круглый венок, и дом почти что чистый. Балька сидела с крючком и мотком алой пряжи в руках, Габен уткнулся в книгу. Их безмолвное согласие пребывать рядом закрепилось торжественным рукопожатием и витающим в воздухе общим скепсисом по поводу психоза дуалов. Балька воспользовалась словарем, чтобы подойти к Габену и извиниться за неудобства, которые она причинила их дому визитом своего ухажера. Тот в ответ ухмыльнулся и сказал, что все хорошо, и ему даже весело смотреть на них. Интроверты обменялись понимающими взглядами и вернулись к своим занятиям. Очевидно, ненадолго. Наполеон, увидевший сидящую без дела Бальку (красная пряжа перед его появлением резко куда-то испарилась), схватил ее за руку и повел украшать дом. Коробка в его руках была полна пучков омелы, которые он намеревался повесить по штуке в каждом дверном проеме, плюс еще под лестницей и над диваном в гостиной. Декорирование проходило так: 1) Выбирается дверной проем. Наполеон выбирает пучок омелы и дает его в руки Бальке. 2) Наполеон обнимает Бальку, дерется с ней, успокаивает методом силового захвата и сажает на свое плечо. 3) Балька ворчит и закрепляет омелу. 4) Наполеон спускает Бальку на пол, та пытается уйти. Наполеон дерется с Балькой, обездвиживает и целует под только что подвешенной омелой. 5) Наполеон берет Бальку за руку и ведет к следующему дверному проему. Этот алгоритм выполнялся раз за разом, пока дуалы не обошли весь дом. Наполеон спокойно выслушивал подколы в свой адрес и отпускал издевки в ответ, ожидая, пока его спутница выдохнется, и ведь дождался. Последние этапы были завершены без малейшего сопротивления. Когда они закончили, Гексли попросила парней убрать снег во дворе и разобраться со световыми гирляндами, и сенсорики, засучив рукава, отправились на дело. Дамы тем временем занялись приготовлением праздничного торта. Хихиканье перемежалось тихим матом от уроненного на пол ножа или вылитого в неправильное место ингредиента, все рабочие поверхности кухни вскоре были заставлены грязной посудой, обсыпаны мукой и облиты неизвестно чем еще. Однако час спустя восхитительно пахнущий шоколадом корж был вытащен из духовки и отправлен на пропитку, а в жар печки отправились 5 булочек с корицей. Гексли с радостью смотрела на младшую сестру, которая, глянув в окно на Наполеона, убиравшего снег и развлекавшего Габена, отправилась готовить из остатков смеси для глазури горячий шоколад. Нечего ему мерзнуть. Спустя 15 минут Наполеон услышал стук распахиваемого окна кухни и почувствовал аромат шоколада и корицы. Сразу за этим ощущением послышался зов Гексли, приглашающий кавалеров передохнуть. Балька выпила неизменный мятный чай и, уточнив у сестры, нет ли дел, отправилась в свою комнату. Наполеон тем временем радостно уплетал третью булочку, отметив: как безразличен бы порой ни был вид его девушки, она испекла ему любимые сладости. Он разговорился с Гексли и Габеном, и из столовой послышался счастливый смех. Тем временем наверху Балька уже сидела в своей комнате спешно объединяла по две или три петли в один столбик, довязывая по кругу несколько последних рядов. Обрезать пряжу, убрать крючком торчащий кончик, проверить петли. Убрать в коробочку, обернуть красивой бумагой и изящно, безупречно (почти) сложить ее вдоль уголков, подклеить скотчем и обвязать ленточкой. За рукоделием время летит незаметно. Она только убрала коробочку в ящик, когда дверь без стука распахнулась, и раздались громкие шаги. - Спасибо, дорогая, было восхитительно вкусно. – Наполеон обнял Бальку, погладил и ласково поцеловал. – Выйди во двор, я тебе кое-что покажу. - Мне и тут хорошо, спасибо. - Не пойдешь, значит понесем. – Заключил Наполеон и понес девушку на руках к лестнице и вниз к прихожей. Когда они выглянули на улицу, уже начинало темнеть. Гексли и Габен помахали ребятам, приглашая присоединиться. Когда Балька подошла и оглянулась на фасад, она замерла от восхищения: разноцветные огни складывались в изящные узоры, повторяя линии фасада, и разноцветные пятнышки света отражались на снегу. Небольшой домик преобразился при свете уличных фонариков и гирлянд, напоминая классические открытки. Только вживую это гораздо красивее. Балька удивленно посмотрела на Габена, тот повел головой в сторону гордо улыбающегося Напа. Гексли хлопнула себя по лбу и убежала в дом, через две минуты вернувшись с фотоаппаратом, и началась фотосессия: - Гексли примеряет на голову ведро снеговика. - Гексли тискает Габена. - Гексли тискает Бальку. - Наполеон и Габен гордо стоят плечо к плечу на фоне своего потрясающего творения. - Наполеон обнимает Бальку, та удивленно оглядывается на него. - Наполеон и Гексли дают друг другу пять и смеются. - Наполеон примеряет нос снеговика, который морковка, к не самому предсказуемому месту. - Удивленный Наполеон с измазанным в снеге лицом. - Торжественно улыбающаяся Балька со снежком в рукавице. - Гексли и Балька держатся за руки. - Гексли и Балька держатся за руки, на переднем плане летит Наполеон, скорчив бешеную гримасу. - Все вместе на крыльце. Спустя еще несколько часов умытые и приодетые Наполеон и Габен сидели в гостиной, ожидая, пока девушки закончат со своими нарядами. Шутки Наполеона по этому поводу уже успели надоесть Габену, так что первый примолк и стал разглядывать фотографии на стенах. Послышался стук каблуков, и Габен приподнялся, встречая супругу в голубых шароварах и мягкой блузке. Яркие вещи обволакивали ее фигуру, оставляя полную свободу движений, которой не преминула воспользоваться хозяйка дома, тут же подскочив к Наполеону: - Иди, встречай! Наполеон с заинтригованным видом встал и подошел к лестнице, ожидая выхода своей благоверной. Та вскоре подошла к перилам, чуть неуверенно на непривычно высоких каблуках. Распущенные волосы лежат вокруг головы сверкающим пышным облачком, глаза подведены, в ушах массивные серьги. Стройные ножки обтянуты чулками, пояс которых едва мелькает в разрезе фиолетовой ткани платья, когда девушка делает очередной шаг. Балька с заметным усилием держит спину прямо, благодаря чему грудь и шея предстают в самом соблазнительном свете. Наполеон хищно облизнулся, и подведенные губы Бальки тронула усмешка. Гексли украдкой подмигнула сестре (которую наряжала больше часа) и пригласила всех к столу. Балька отправилась было на зов, но дуал схватил ее за локоть и прижался носом к шее. - Восхитительно выглядишь, потрясающе пахнешь, - возбужденно зашептал ей на ухо Наполеон. – Хочу привязать тебя к перилам этой лестницы и выебать до потери сознания. Его пальцы тем временем уже проскользнули под ткань платья и поглаживали шелк трусиков. Бедрами она чувствовала напряжение его члена. - Девочка моя, давай сыграем в игру? - Знаешь, а давай. – Неожиданно подняла голову Балька. – Называется: «Веди себя прилично». - Ну уж нет! – засмеялся дуал, целуя избранницу. Его руки поглаживали ушки и шею, легко массировали запястья, будто случайно царапали спину. Девушка прикрыла глаза и тонко улыбнулась. - Хотя знаешь что? Я проголодался. Продолжим после ужина. - Наполеон хлопнул застывшую с возмущенными глазами девушку пониже спины, и под руку повел в столовую, где их ждало уютное и красивое пиршество. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ 25 декабря Утром Балька проснулась раньше своего кавалера, который источал жар даже во сне. Светлые волосы растрепались, на щеках легкий румянец – очаровательная картина, надо признать. Девушка попыталась высвободиться из цепких рук, но не тут-то было. Объятия сомкнулись еще крепче, и резким движением Наполеон перевернул Бальку на живот и прилег сверху, сдавливая, затрудняя дыхание. Мужские руки сжали бледные запястья, подвинули их к изголовью, и вот уже одна агрессорская рука держит обе девичьи, пока вторая отодвигает волосы и начинает. - Доброе утро, darling – шепчет юноша на ухо Бальке, и от дуновения горячего воздуха по ее телу проносятся мурашки, и начинает сводить ноги, внизу живота начинает тянуть от желания. Она прячет лицо в подушку и едва сдерживает стон, когда позвонков основания шеи мягко касается влажный палец. Наполеон приподнимается и садится девушке на ноги, не оставляя, тем не менее, иллюзий, что позволит уйти. На плечи Бальки ложатся теплые ладони и начинают разминать кожу, растирать и сжимать, вызывая благостную волну расслабления по всему телу. Массаж немного болезненный, но за минуту мучений уходит зажатость от постоянного сидения за компьютером, уходит сутулость, и хочется распрямиться, тянуться. Как будто внутри прошелся целительный ураган, и теперь каждая клеточка тела наслаждается свободой. Юноша довольно улыбается, глядя на расслабившуюся девушку, которая туманно улыбалась и явно передумала куда-либо уходить. Его руки постепенно опускались ниже, массируя уже поясницу, чуть надавливая, от чего внутри девушки поднялся умоляющий спазм, жаждущий разрядки. Тем временем британец уже по-хозяйски обшаривает не только всю спину, но и согревшиеся ягодицы, не давая и секунды передышки. Тихонько, едва слышно, девушка начала то ли мурлыкать, то ли стонать, а практически случайно опустившиеся под ложбинку пальцы Наполеона ощутили влагу. Тогда он мягко, не прерывая контакта, отодвинулся от ног Бальки и медленно приподнял ее бедра, ставя раком и продолжая нежно гладить спину. Его член давно выпрямился в полной готовности и жаждал разрядки. Головка едва коснулась входа в лоно девушки, как она нервно вздохнула и чуть вильнула бедрами. Наполеон надавил на поясницу, заставляя прогнуться и почувствовать внизу новый всплеск возбуждения. Половые губы девушки блестели от смазки, и два пальца вошли без малейшего сопротивления. Быстрые движения пальцев встретили отклик в бледном согревшемся теле, и внутри девушки началась сладостная пульсация. Тогда британец ускорил свои движения, и ощутил, как она вся сжалась внутри, сильно, отчаянно. Раз, второй, третий. Она кончила, задержав дыхание, затем повернула голову к агрессору и улыбнулась, приглашающее вильнув бедрами. Второго намека не понадобилось – на нем уже был презерватив, и он без промедления вошел в девушку, и с упоением стал брать ее, изменяя ритм, поддразнивая и заставляя забыть обо всем, кроме него. Вскоре внутри виктима начал подниматься второй оргазм, мышцы стали сжиматься сильнее, и юноша в ответ на это стал вдалбливаться еще грубее и требовательнее, прижимаясь к спине девушки своим телом. Теперь оргазм настиг их одновременно. Дуалы опустились на постель, расслабленные и довольные. Наполеон развернул Бальку лицом к себе. - Ты очаровательна, - сообщил парень, поглаживая возлюбленную по мягким волосам. - Ты коварен, - в тон ему ответила Балька, не пряча ухмылку и теплый взгляд. - И тебе это понравилось. Хотя я могу перестать! – самодовольно усмехнулся Наполеон, прижав девушку крепче. - Не можешь, ты слишком озабоченный. – в хитрой улыбке совершенно не было недовольства по этому поводу. Наполеон ласково поцеловал свою пару, успокаивая и поглаживая, и ее руки легли ему на плечи, совершенно не отталкивая. Дуалы лежали в постели еще около получаса, лаская друг друга. Отойдя от секса, они мирно болтали, пока Наполеон не заявил, что проголодался, и не потащил любимую на кухню. - Приготовь оладьи, пожалуйста. – Спокойный голос девушки, развалившейся на стуле, даже не оставил Наполеону шанса возразить. В самом деле, почему бы и не порадовать свою девочку рождественским утром. Улыбнувшись и кивнув, агрессор завязал на себе фартук и принялся за готовку, а Балька тихо выскользнула из комнаты. Вскоре на столе красовались две стопки толстых блинчиков, политых шоколадным сиропом и две больших кружки с чаем. Еще две тарелки с блинами поджидали Гексли и Габена около плиты. Наполеон только собрался идти искать Бальку, как она показалась в дверном проеме, держа на руках сверкающую красную коробку с бантом. Девушка медленно приблизилась к британцу, протянула ему коробку и шепнула, опустив глаза: - Merry Christmas. - Это мне? – Наполеон удивленно рассматривал яркую обертку, явно не ожидая подобного поступка от Бальки. – Что это? – Потряс коробочку, не шумит. Снял ленту, разорвал блестящую красную бумагу, под ней оказался красный же картон. – Ты подарила мне коробочку, милая? – Блондин рассмеялся и приподнял крышку. Под ней лежало что-то небольшое, сделанное из шерсти. Развернул – оказалось, перед ним мягкая шерстяная шапка в виде короны с ярко-алым верхом. Юноша расхохотался и гордо надел на свою голову. - Осточертел без шапки ходить, - проворчала Балька, и ее тут же подняли сильные руки дуала, который счастливо улыбался. - Спасибо, милая. – Наполеон поцеловал ее, уверенно и счастливо, пряча удивление, что о нем столь трогательно позаботились. Завтракал он, так и не сняв головной убор. А блины были очень вкусные.