Рождественская история

23 декабря, ближе к вечеру. Парочка все-таки выбралась из спальни, хотя это стоило титанических усилий, оттянутого уха и покусанной шеи Напа, а также пришлепнутой попы Бальки. Ребята оделись и спустились на кухню, чтобы помыть посуду и приготовить еще еды. - Эй, ты кое-что забыл. – На лицо Бальки почти вернулось привычное выражение скепсиса и пофигизма. – Возьми. – И тут вытягивается лицо Наполеона, потому что на ладони Бальки лежит тот самый жучок, который он лично спрятал в ее чемодане. - Милая, это подарок, пусть будет у тебя! – Обезоруживающе улыбается курносый блондин, даже не пытаясь выкручиваться. - Чтобы ты всегда знал, где я нахожусь? Нет, спасибо, я предпочту свободу личного пространства. – пробурчала девушка, наливая воду в чайник. - Эй, тебе ведь нравится! Ты довольна, что я пришел, ты рада, что я рядом, ты в восторге от нашего секса, - улыбка все шире, напор все сильнее. - Я это сказала? Нет. – Балька сердито отвернулась, нажимая кнопку чайника. - Твое тело более разговорчиво, чем ты, сладкая. Мне кофе с молоком и сахаром. А тебе мятный чай без сахара. - Я предлагала тебе кофе? Нет. - Не предлагала, но нальешь. Хотя есть и другой способ сделать мне приятно. - Нап в секунду оказался за спиной девушки, его жар ощущался сквозь две футболки, одна рука схватила ее запястья, вторая потянулась к трусикам… - Ладно, кофе. – Хотя в предложении явно было что-то заманчивое, но валяться на полу чужой кухни и стонать в экстазе Бальке совершенно не улыбалось. Нет-нет. - Ты прелесть! – Наполеон нежно поцеловал ее в макушку и отправился шарить по кухне в поисках всего необходимого. Балька сгребла с подноса миндальное печенье и поставила на стол вместе с чашками, Нап вытащил из холодильника молоко, арахисовое масло и джем. Балька взяла ложки, нож, растворимый кофе и сахар. Нап поставил в тостер кусочки зернового хлеба и достал с полки мятный чай, который приметил еще утром. Балька мягко улыбнулась. Спустя минуту закипел чайник, и она отправилась к столу наполнять кипятком чашки. Наполеон уже вальяжно развалился на стуле, намазывая тосты маслом и джемом. Балька сделала дуалу кофе, кинула в свою чашку пакетик мятного чая и пару кусков льда из морозилки. - Куда это ты пошла? – Блондин ласково, но требовательно взял девушку под локоть. - Если ты не в курсе, чай принято пить, сидя за столом. Я, соответственно, иду к стулу, чтобы сесть и выпить чаю с твоими тостами. – Больше Балька ничего сказать не успела, поскольку Наполеон усадил ее к себе на колени, обняв и протянув треугольный ломтик тоста с маслом и джемом. - Я могу сама, спасибо. – Девушка перехватила приближавшийся к ее рту тост и откусила. Пожалуй, сопротивляться не имеет особого смысла, так что она посидит на коленях дуала. - Мои любимые булочки с корицей еще остались? – Нап пододвинул к Бальке чай. Ничего, с рук она еще поест. - Ты лично слопал последние из них, так что нет. – Балька запила тост чаем. Как приятно поесть после того, как устанешь. – Но если тебе нравится моя выпечка, возьми печенья, мы с сестрой вместе пекли. Э, только не всё, Габену оставь, это его любимые! - Ммм, предупреждать надо. – Нап с сожалением отодвинул печенье, которого как-то вдруг стало в два раза меньше. – Дай тост. Они наслаждались трапезой, когда из Балиной комнаты раздался звук телефонного звонка. Девушка побежала туда, и вскоре снова показалась в дверях, все еще разговаривая. - Да, сис, я поняла. Мы… Мы хорошо провели время, да. Приготовить что-нибудь? Ладно, карри подойдет? Славненько. Этот рядом, да. - My sister wants to tell you something, - повернулась к дуалу Балька и протянула ему трубку. Настала ее очередь не понимать разговор, шедший теперь по-немецки. Самодовольный голос и смех Наполеона совершенно не предвещали тишины и покоя по приезду сестры. Похоже, придется смириться, тем паче сексуальная эпопея произошла в сестрином доме. Пока экстраверты трепались по телефону, Балька отправилась готовить ужин. Нарезать продукты, открыть огонь на плите, расставить посуду. Когда рис уже был сварен, а карри с курицей оставалось тушиться буквально пару минут, раздался предупредительный звонок в дверь, и в дом ввалились усталый Габен и ехиднейшего вида Гексли. - О, еда! Сестренка, спасибо, ты чудо, вот прямо сейчас и заценим! – Хозяйка дома повернулась к гордо стоявшему в углу Наполеону. – А почему накрыто на троих? Оставайся с нами! - Гексли, человек занят, у него дела, пора возвращаться, откуда пришел. – Балька сердито оглянулась на дуала, надеясь, что попытка увенчается успехом. - Ну что ты, как я могу отказать при таком гостеприимстве! – Наполеон счастливо улыбнулся и закопошился в сумке. – Совсем забыл, я с подарком. – Вытащил четыре бутылки английского сидра, которые тут же унесла охлаждаться Гексли. – Да и кто откажется от Балиной стряпни. Балька вздохнула, улыбнулась Габену и тихо пошла накрывать на стол для четвертого человека. На кухне к ней подскочила сестра: - Ну что, рассказывай, как прошло? - А то эта зараза не растрепала, куда, что и сколько раз. - Огрызнулась Балька, выставляя на стол емкость с рисом. - Вообще-то он прожужжал мне все уши о том, как ты восхитительна, обворожительна и умна. У меня сложилось впечатление, что он от тебя потерял голову. - Если он и потерял голову, в которой изначально-то мозгов не водилось, то исключительно из-за своих неуемных гормонов. - Эй, я думала вы наконец разобрались между собой, и теперь все будет хорошо. Я одобряю, так и знай! Тебе не хватало того, кто зарядит тебя оптимизмом и уверенностью, а от Наполеона разве что гамма-излучения не исходит. - Гексли, я совершенно не понимаю, почему он так себя ведет, что будет дальше и когда он уже наиграется и свалит. Ты же знаешь, мне просто надоело открывать душу направо и налево, чтобы меня выворачивали наизнанку и показывали, что я совершенно не нужна. Пусть он приехал, пусть мы даже переспали, что было ошибкой, - это не приведет ни к чему хорошему. Он выйдет из режима охоты и пойдет дальше. А я буду сама по себе, как всегда. И шел бы он к черту, этот Наполеон. – Проворчала Балька тихим, горьким шепотом. - Are you talking about me, ladies? – Нап телепортировался прямо за Балиной спиной и ласково, расслабляющее провел по ее плечам. – Я хочу тебя прямо сейчас, milaya - прошептал он ей на ухо едва слышно. И вдоль позвоночника пошли мурашки, добираясь до самого низа и растекаясь умоляющим спазмом. Покерфэйс, покерфэйс. Гексли лукаво улыбнулась Бальке и отправилась звать к ужину Габена, который успел стянуть куртку и развалиться на диване. Спустя пару часов ребята обустроились в гостиной. Гексли и Наполеон обменивались шутками, абсолютно довольные друг другом. Габен расслабленно улыбался, глядя на экстравертов на арене, и лишь изредка поглядывал на Бальку, тщетно пытавшуюся скрыть нервозность, пробивавшуюся сквозь радость общения с сестрой. Оглянувшийся на девушку Наполеон чуть нахмурился и, извинившись перед супругами, увел ее наверх в комнату, где они оставались наедине утром. - Милая, почему ты такая напряженная? Расскажи мне. – Потребовал британец, нежно обняв избранницу. - Я всегда напряженная, придурок. И ты это знаешь. – Балька отворачивалась от него, вся сжимаясь в нервный отчужденный комок, и от сенсорика это не укрылось. - Врешь. Ты не закрывалась от меня, когда улыбалась во сне. Ты не закрывалась, когда прощалась со мной в Англии. Ты не закрываешься, когда мы разговариваем один на один. В общении с сестрой ты открытая и яркая, я знаю. А сейчас, когда ты окружена близкими людьми, которые тебя любят, - Нап сделал отдельный акцент на этом слове, - ты замкнута и напряжена. Расскажи мне, в чем дело. - Послушай, ты ведь добился, чего хотел. Заканчивай свою нелепую игру и проваливай. Я не хочу тебя видеть, я не хочу привязаться к тебе, чтобы разочароваться и опять испытать боль потери дорогого человека. - Значит, я тебе дорог. – Самодовольно улыбнулся Наполеон и принялся гладить Бальку по голове. – Милая, я никогда не смогу пресытиться тобой. Я хочу быть рядом. Тебе понравится. - Я не собираюсь просто взять и довериться тебе. Если ты действительно имеешь на меня планы, тебя ждут большие проблемы. - Всегда любил преодолевать препятствия, - лукаво улыбнулся Наполеон, а затем вновь стал спокойным и серьезным. - Ты нужна мне. А теперь пошли в гостиную. Все действительно хорошо. Ты можешь доверять каждому человеку в этом доме. Пойдем, вечер тихий и уютный, как ты любишь. И твоя сестра будет рада видеть тебя расслабленной и довольной. Наполеон обнял девушку и крепко прижал к себе, поглаживая по спине уверенными и спокойными движениями. Никаких истерик, никакой фальши и лишнего шума. Лишь размеренное дыхание, ровная интонация голоса и ясная воля, звенящая в каждом слове. Все это наводило на мысль, что, может быть, он действительно не врет. По крайней мере, Балька решила пока действительно присоединиться к сестре и ее мужу в гостиной, и вскоре парочка спустилась вниз. Обнимавшая мужа Гексли приподнялась и, дождавшись, пока ребята расположатся с бутылками эля в руках, спросила: - А как вы познакомились? - Неужели ты не рассказала? – Сделал удивленное лицо Нап, поворачиваясь к виктиму. – Я был уверен, что все уже в курсе. - Сестра не сочла нужным посвящать меня в детали на старте, так что я отслеживаю вашу историю где-то с середины, - усмехнулась Гексли. – До активных действий тебя не удостаивали вниманием. - Не заметишь его, как же, - огрызнулась Балька и подвинулась поближе к старшей сестре. – Распустил перья направо и налево и расхаживал с помпой. Но тебе рассказывать о местном клоуне желания не было никакого, есть дела и поважнее. - Ты меня заметила, я так и знал! – Счастливо рассмеялся Наполеон. - Для меня до сих пор загадка, почему ты увязался за мной, - алкоголь всегда оказывал стимулирующее воздействие на Балино любопытство. – Так что я послушаю твою версию событий, пожалуй. Габен, которому шепотом переводила Гексли, согласно закивал. Наполеон почувствовал прилив сил благодаря обратившимся на него взглядам, приподнялся, распрямился и начал рассказ. - Обучение у магистрантов началось 30 сентября, так что все только включались в учебу и студенческую жизнь, и я в том числе. Ну ты понимаешь, Гексли: всегда надо сперва разобраться, что за люди тебя окружают, чем живут и как иметь с ними дело, понаблюдать немного за ними. Я ходил на приветственные встречи и вечеринки, познакомился с крутыми ребятами, которые составили мне компанию в обследовании кампуса и близлежащих достойных местечек. Пары тоже в большинстве своем замечательные, я рад, что правильно выбрал себе специальность в сфере PR. Максимум практики и выступлений, минимум нудной теории. Помимо учебы в университете тоже есть чем заняться: Студсовет предлагает на выбор почти сотню клубов по интересам, и я записался в некоторые из них. В один прекрасный день ребята позвали меня на кинопросмотр в одном из клубов. Я так понял, вечер планировался веселый, и согласился. Мы слегка припозднились, и вошли в аудиторию уже во время начальных титров. - Не вошли, а ввалились подобно стаду истеричных слонов, круша все вокруг и издавая невыносимый шум. – Поправила, скривившись, Балька. - Вот примерно это и было написано на твоем лице, когда я увидел тебя впервые, милая, - ностальгически улыбнулся Наполеон. – Гексли, представь: на одном из стульев сидит такая худенькая девушка с блестящими темными волосами и бирюзовой челкой, поправляет очки и оглядывается на меня. И глаза сверкают, а внутри бездонные пропасти. Я решил, что меня сейчас убьют, а вместо этого она лишь съязвила мне что-то по поводу того, что звуковое сопровождение кинопросмотров отменили больше полувека назад. Остальные ребята покосились на нас с неодобрением, но поставили фильм на паузу и подождали, пока мы рассядемся. - Что заняло еще десять минут пустого шума. – Вставила Балька. - Потом мы смотрели фильм, который оказался очень остроумно поставлен, несмотря на то, что был сделан в документальном жанре. После фильма участники набрали чаю и сладостей, разошлись по группкам и принялись обсуждать кино. Я удивился даже, потому что там были и операторы будущие, и актеры, и социологи, - представители всех специальностей собрались. Ну, я со своей компанией стою что-то, веселюсь, а краем уха слышу, как эта злобная особа критикует фильм. Мол, кто так снимает, где логика повествования, как же отсылки на первоисточники. Из ее слов выходило так, что фильм этот стоило посмотреть исключительно для того, чтобы понять, как снимать не надо. - Правильно, этот фильм снимала группа прошлогодних студентов в качестве учебного проекта, и они облажались везде, где это было возможно, - фыркнула Балька, поморщившись. - Как потом оказалось, организаторы кинопросмотра собирались тоже делать учебный проект в форме фильма. Не помню уже предмет, какой-то заумный, по выбору. - Маркетинговое исследование. Чем подавать его стаду баранов в форме графиков и длинных монологов, которые никто не поймет, лучше сделать в качестве презентации фильм, а более информативную выжимку сдать преподавателю лично. Я тебе говорила, Гексли, - откликнулась Балька, и ее сестра улыбнулась в ответ. - Ну вот, маркетинговое исследование. Я вообще не собирался брать этот предмет, да и они вроде уже организовались в команду. - Для полного счастья только тебя, придурка, не хватало, ага. Преподаватель распределил нас сам, мы не выбирали себе компанию. Я работала с Горьким, Гамлетом, Есениным и Джеком. Люди толковые, но не без закидонов. Поначалу было сложно сработаться, но Максим взял руководство в свои руки и вполне рационально организовал процесс, за что ему большое спасибо. Преподаватель одобрил идею снять фильм, и для начала мы решили ознакомиться с предшествующими работами. Однако, на пятерых человек аудиторию давать отказались, так что Есенин и Гамлет отправились звать публику на кинопросмотр. - Вот Есенин нас и позвал, точно-точно. – Перебил Наполеон. – Так вот, организаторы и будущая съемочная группа нового фильма сгруппировались, обсуждая фильм. И я, знаете, залюбовался: нечасто мне встречаются действительно умные девушки. Она говорила с вдохновением и знанием дела, приводила аргументы, ярко жестикулировала, но при этом держалась в тени Гамлета и Джека, обращаясь больше к Горькому, который внимательно прислушивался к ее советам. Я был восхищен, но решил не навязывать свое общество… - Да неужели ты способен на это? – приподняла бровь Балька. - …Раньше времени, - как ни в чем ни бывало закончил Нап. – Уже позже, когда народ начал расходиться, я аккуратно подошел, представился и заговорил. Я старался понравиться всеми силами, но на вопрос, как зовут красавицу, получил лишь ехидное: «Я могу назвать тебе любое имя, и ты так и не узнаешь, сказала ли я правду». – Дуалы закончили фразу вместе, и агрессор ласково улыбнулся девушке. – Я трижды предлагал проводить леди до дома и трижды получил отказ, чего со мной тоже обычно не случается. - Ещё бы. Нечего левым людям адрес показывать! – Балька фыркнула, а умилительная улыбка Гексли расцветала все шире. - Однако я не имею привычки складывать оружие до полной победы. Так что когда обворожительная девушка ушла, я подошел к Джеку, и спустя каких-то пять минут… - Так вот почему эта зараза так ехидно на меня смотрел всю последующую неделю твоего террора! – Возмутилась Балька. - … У меня уже был новый друг, нужный номер телефона и бесценная информация. Дальше, думаю, ты, Гексли, уже знаешь. – Наполеон обворожительно улыбнулся, и Гексли со счастливым визгом обняла сестру. - Скажи мне лучше, чем ты расплачивался за эту бесценную информацию? Джек так просто ничего не дает. – Вытянула шею заинтригованная Балька. – Быть должником Джека врагу не пожелаешь. Нужно или не знать его вообще, или иметь высочайшую мотивацию и готовность отдать что угодн… - Она осеклась, и на секунду ее дуалу показалось, что смутилась. Наполеон обрадовался, но не стал развивать тему. Вместо этого ответил: - Мы договорились, что я познакомлю его с нужным человеком и помогу с кое-каким проектом. Все честно, все к взаимной выгоде. А главное – теперь у меня были имя, номер телефона, факультет, страничка на фэйсбуке и даже часть расписания! – Глаза Напа загорелись охотничьим азартом. – So the game started. - Какая романтичная история. Дальше-то я наслышана, какой героический напор ты проявил, Нап, браво. – Гексли вскочила, довольная, и подтянулась к нему на середину комнаты. – Скажи-ка мне, друг британец, каковы твои дальнейшие планы на Рождество? - Я буду счастлив встретить его здесь! – Наполеон обезоруживающе посмотрел на сестер. – Мои родители захотели провести праздник вдвоем и уехали в Сингапур. А я решил последовать примеру Бальки и встретить Рождество с близким человеком. – Он ласково взглянул на Бальку, которая зарделась румянцем. Это все алкоголь, разумеется, и вовсе не смущение. – Не возражаете, если я навяжу свое общество? Гексли озабоченно посмотрела на супруга, и они о чем-то зашептались. Габен озадаченно смотрел на Наполеона и Бальку, между которыми гремели разряды электричества, переводил взгляд на супругу, уверявшую его в чем-то, и, наконец, махнул рукой и кивнул. - Оставайся! Вместе веселее, - подпрыгнула Гексли и хлопнула Напа по плечу. - А меня не спросят, нет? – Нахмурилась Балька. - Поздно! Рождество с Балечкой – лучшее Рождество на свете! – Рассмеялся Наполеон, подхватил Бальку на руки и подбросил в воздух, напевая: We wish you a Merry Christmas We wish you a Merry Christmas We wish you a Merry Christmas And a Happy New Year. А Балька летала по комнате, смотря в потолок, и совершенно не сопротивлялась. Лишь шепнула украдкой между куплетами: - Фальшивишь. Петь надо вот так…