Enemy

Такемичи правда не собирался делать, что-то из ряда вон. На самом деле его мечтой, после жизни почти что в норе с крысами, было провести утро за чашкой ароматного кофе. Убрать плёнку от пара с лица полотенцем и долго смотреть с высоты третьего этажа на мелких, снующих прохожих. А потом, обязательно ласково, поприветствовать Сенджу и Харучиё с тёплым — Доброе утро. После они бы вместе сидели в уютной тишине, присущей только их компании. Да, он представлял себе это утро вот так. Не так. Он впечатляюще ловко прячется за стеной переулка, пока человек привычно засовывает наушники себе в уши, натягивает тёмную тканевую маску себе на рот и шагает в неизвестном направлении. Что он делает? Ну… Следит за человеком. А если конкретнее за его прекрасным старшим братом, который усердно бежал из дома рано утром, даже забыв закрыть дверь на ключ. К сожалению сам Такемичи из-за своих мыслей так и не смог уснуть. Как только глаза чуть прикрывались, появлялись кошмары. Слишком реалистичные и кровавые, пусть и знакомые. В темноте, перед глазами лицо худощавой старушки с посиневшими губами, которая ловит воздух ртом, но так и не вдыхает его. Её прелестно сияющие изумрудные глаза закатываются, и она падает вялым телом без сознания. — Бабушка.? Кажется он что-то сказал, но парень не совсем в этом уверен. В глазах стоят крупные слёзы, а перед ними смирившиеся лицо перед смертью. Он смотрит, как дорогой человек бесследно исчезает. Навсегда. Такемичи оглядывается вокруг и видит холодную воду. Весь пол, ноги, руки, всё в воде… Она медленно окрашивается в густой красный оттенок. Его начинает тошнить, но он не способен пошевелить и пальцем. Только резко мотнуть головой вниз. Губы начинают трястись от страха и бессилия. Когда руки наконец поднимаются, тонкие пальцы уже затыкают уши, пытаясь заглушить звук капающей воды. На его коленях лежит мертвенно бледная белокурая девочка. Глаза закрыты, но Такемичи чувствует как она смотрит сквозь плотно прикрытые веки. Её волосы мокрые и красные. Кроваво-красные. Этот цвет до того отвратительный, что желчь поднимается с новой силой. У девочки нет ни единого живого движения. Только пальцы дёргаются. Глаза Такемичи мечутся между ними, он отчаянно старается поднять свою руку, чтобы схватиться за них. Но не получается. —Ты считаешь что сможешь спасти её? Что-то бормочет у него над ухом, но он не отвечает. С каждым движением жизнь вытекает из этого маленького и хрупкого тела, словно песок. И он ничего не может сделать. . . А потом он просыпается полностью разбитый и уставший. В горле сухо, как и в глазах. Мокрые дорожки слёз неприятно холодит комнатный воздух. Мичи идёт в туалет, тихо хлопает дверью и его вырывает в унитаз. Голова кружится, и он так сильно хочет увидеть Сенджу и Санзу… Только он этого не делает. Потому что их сон важнее, чем его больная психика. Потому он сидит в ванной и упирается головой в свои острые колени, стараясь выровнять дыхание. Ноги пульсируют и парень вытягивает их, рассматривая босые лодыжки. Рядом на полу валяется несколько смятых тряпок, но он не особо их замечает. Болезненно впивается ногтями в чуть загорелую кожу ладони и глухо стонет от боли. Судорожно втягивает воздух сквозь зубы и не может оторвать обезумевший, и уставший взгляд от этой руки. Появляется стойкое желание закурить крепкую самокрутку или выпить спиртного, просто чтобы согреть нутро… Это тело не привыкло к такому. Оно привыкло к дракам. Не к селфхарму. Но как-то наплевать, если честно. Такемичи приходит в себя и теперь пытается уложить все события произошедшие за одни сутки. Или за двое… Он не особо уверен. Поезд, прошлое, будущее, смерть… Оно всё смешалось в клубок гремучих змей, в который он слишком боится сунуть руку. — Ты снова жалеешь себя. Парень зажимает ладонями уши. Он не хочет слушать весь бред, который выплёвывавает на него его же сознание. Всё чего он хочет — чтобы этот голос наконец заткнулся. В ноздри пробивается стойкий лавандовый аромат духов Сенджу, почему-то стоявших на полочке зеркала возле ванной, и потухшие глаза парня зажмуриваются от боли в висках. А потом он идёт к туалету снова.

***

Он не выходит из ванны долго. Возможно час или два его тело медленно качалось из стороны в сторону, пока последняя нервная клетка не решила немного поработать. Что в конце концов помогло ему услышать, краем уха как кто-то хлопает холодильником, воруя мелкий перекус, шуршит поношенной кофтой и ботинками. Пробирается к выходу и уходит так словно его и не было. Ясное дело он знал кто это. Потому что бессонница была у него и в прошлом. Потому что он никогда не был глупым ребёнком. Его состояние медленно стабилизируется, когда он понимает, что сейчас близкие живы. Но это не отменяет проблем в семье. /или в его голове/ Поэтому он решает, что да. Следить за братом это хорошая идея. Так вообще то все делают, если вы не знали. Ну, а если без шуток, то у парня крутило живот от беспокойства, а голова буквально пухла от разных проблем. К слову многие были надуманы самим Ханагаки. Он знал, что длинноволосый такими утрами смывается в Томан на мелкие драки и собрания, желая отдалиться от презрительного взгляда старшего. И Такемичи прекрасно его понимает. Потому что так делал не только он. Сенджу старалась, как можно дольше оставаться в школе и почти жить у подруг. Такемичи же любил подолгу сидеть в магазине у своего босса, делая там домашку, помогая с деталями и починкой. Мало, когда все трое были дома с утра до вечера. Никому не хотелось оставаться с Такеоми наедине. Потому тактичное молчание об этом между ними было сравне спасательному кругу. Но вот сейчас мысли парня путались, а панический страх бил ключом. В начале всё хорошо, но потом начинают крутиться колёса»А, что если.» И парень теряется. Нет, действительно. Мысли отключаются и он думает о самых разнообразных развития событий, которые могли бы случится. От «А, что если он споткнётся и удариться головой?» До «Он прямо сейчас умирает» И конечно Такемичи знал, что это не нормально. Что у него развивается паранойя и даже в прошлом, здоровом теле, его голова всё ещё нуждается в психологической помощи. Что слежка это дело плохое и законно наказуемое. И самое главное: Харучиё бы это точно не понравилось. Но он всё равно не мог ничего с собой поделать. —Я даже не собираюсь следить за ним. —яростно убеждает он себя, шёпотом вслух, наблюдая за своим перекошенным лицом в отражении какой-то витрины.—Да, определённо. Я просто удостоверюсь, что его не побьют, не убьют и не накормят чем то нелегальным. А потом сразу же уйду. . . . . Ага, конечно. Так он взял и ушёл. Прохлада очень свежо щипала лицо и его сонные глаза от насыщенной мыслями ночи, то и делали что чуть прикрывались. Сон и не шёл навстречу, но и уходить далеко не собирался. Так сидел себе спокойно на перепутьи и гадко двигал ножками. В голову крались много воспоминаний в этот момент. Словно парень растворялся в потоке: Вот он стоит рядом с тепло любимой бабулей рано утром на балконе после праздника и улыбается, ей во все 30 зубов. В 30 потому что двух передних нет, а на их месте красуется замечательная дырка, через которую весело пролетает свист. А вот он бегает по двору, махая ей рукой. После смерти Ханагаки старшей ему стало очень тяжело. Это не было его самой первой потерей, но отпечаталось в его голове её лицо достаточно хорошо. Особенно момент смерти. Женщина, поскользнулась на плитке в ванной комнате и ударилась головой, утонув в набранной ванне с открытыми глазами. Такемичи было всего 11. Это был самый обычный школьный день. По дороге домой он ярко представлял в голове, как покажет бабуле рисунок, тщательно нарисованный на уроке рисования. Учительница тогда так хвалила его, что он точно знал что старушке понравится. На нём они крепко держатся за руки и счастливо улыбаются А дальше он сам не помнит. Ни воды, затопившей весь квартирный пол из-за открытого крана. Ни сломанную пластиковую полку. Ни оторванную ванную занавеску персикого цвета. Ни запаха крови. Ни синего лица с безжизненно белыми глазами под толстым слоем воды. Ничего. Он Не. Помнит. На самом деле это не было совсем не правдой. В его голове не сохранились воспоминия о том, как он вышел из дома или, как его вывела напуганная, до чёртиков соседка. Ни кучу полицейских почему то решивших, что спрашивать ребёнка, потерявшего последний луч света в своей жизни — это отличная идея. Но, за то, он отчётливо помнит большую ладонь Такеоми Акаши, который забрал его к себе. Так что какую бы ненависть он не испытывал к Такеоми, но всегда всё равно будет благодарен ему за то, что тот решился взять его к себе под мнимую опеку. Так он хотя бы не попал в один из детских домов. Его друг с замечательным прозвищем «Каку-чан «не мало рассказал о ужасах происходящих внутри. Чего стоят только наказания на морозе за любую провинность. Ребёнка было откровенно жаль, но блондин не видел его слишком давно, чтобы сказать что-то о состоянии друга детства. Пацанёнок тот кстати всегда был весёлым малым. Такемичи был бы определённо счастлив увидеть его снова.

***

Ханагаки растворяется в мыслях и уже почти не скрывает, что идёт за Санзу. Тот кстати его даже не заметил. Уж больно громко в его тоненьких наушниках играл тяжёлый рок. За то заметил кое кто другой. Такемичи внезапно одергивает из воспоминания глухой удар. Через секунду он уже лежит на земле потирая штаны об асфальтовую пыль. Из ярких, как непреодолимый синий океан глаз вот вот были готовы хлынуть непрошенные слёзы. И парень не был уверен было ли это из-за терпкого поцелуя его задницы с дорогой или из-за воспоминаний. -Эт т т… Почему на дорогу не смотрите? -буркнул он, собирая мысли в кучу и смотря через ноги стоящих, как кажется парней, уже не увидел Харучиё. Упустил! Брови медленно опускаются к носу. Над ним раздаётся бархатный голос приятный на слух и он поднимает голову встречаясь глазами с незнакомцами. -Ты следишь за моим человеком? -говорит один из них. Его тёмные глаза фактически не выражали эмоции. Казалось в них терялись и блики и зрачки. Оставалась только темнота. На губах застыла немного жёсткая ухмылка, которая начала медленно сползать, когда первая хрупкая слеза скатилась со щеки блондина. Ханагаки не в курсе, но такое выражение очень привлекательное. В голосе парня всё ещё сквозит холодом, хотя намного меньше чем было. Блондинистые, словно завитые плойкой пряди красиво упали на лицо этого юноши и это выглядело чрезвычайно пленительно. Только вот насладиться видом Такемичи не то чтобы очень старался, его взгляд больше приклеился к человеку позади. Тот был огромный и кажется агрессивно пассивно настроенный. Бунтарский вид, причёска и грозная татуировка дракона вызвала в Такемичи восхищение, но он вообще то всё ещё сидит на земле поэтому ничего говорить не будет. -Я эм. просто хочу узнать в порядке ли Харучиё. Он выглядел очень тяжело вчера вечером и я был обеспокоен этим, — глухо произносит подросток, всё ещё находясь на земле под обстрелом взглядов. Два человека посмотрели друг на друга, а потом снова на него. -Беспокоился? А ты ему кто? -приподняв бровь говорит высокий всё ещё грубо, но спокойнее. -Младший брат вообще-то. Стоп Моим человеком? Такемичи оглядывает парней внимательнее несколько раз и внутри истошно кричит. Только этого не хватало! Почему непобедимый Майки и его заместитель — Доракен — тут! Он сжимает кулаки и чувствует, как его сердце прыгнуло в горло, когда глава Томана. Упаси Господи. Присел рядом с ним и наклонился голову в бок и смотрел. Точно в глаза. -Ты младший брат Санзу? -переспрашивает и кладёт свою руку себе на щёку. Такемичи выглядит испуганным кроликом и отчаянно хочет убежать, но потом вспоминает слова своего босса, самого глупого и чудесного человека, казалось бы на всей земле. -Манджиро. Он. Ну знаешь. Своеобразный. С ним нужно аккуратнее в высказываниях. Прямо как с ребёнком. Его сознание и состояния очень хрупкие. Поэтому Мичи ухватывается за эту мысль и делает спокойное лицо, хотя голос предательски дрогает. -Д да, именно так. -Он говорил, что у него нет братьев и сестёр. Парень болезненно стонет и поднимает голову. Хару такой Хару. Всегда одинаковый. Если бы Такеоми узнал про Томан то определённо бы заставил делать что то против них. А Хару-нии всегда был слишком привязан к Майки и этой банде. Но ещё больший он был привязан к нему и сестре. Поэтому его и Сенджу он даже приплетать не хотел. Это так очевидно. Вместо каких либо объяснений он берёт свой телефон, заходит в галерею и листает её минуту с половинкой. Парни с интересом за ним наблюдают. Особенно Манджиро. Он вообще почему-то глаз от него не отрывает Затем Мичи останавливает палец, поворачивает экран и на нём стоит замечательная фотография. Та самая, которая разбилась в его будущем и та самая, которую они по времени должны были сделать вот уже как два месяца назад. Хотя он уже не особо помнит. Блондин убедительно тыкает пальцем в телефон. -Вот. Наша дружная семья. Парень напротив выглядит очень заинтересованным в такой абсурдной вещи. Он ещё чуть наклоняет голову, пока глаза перемещаются с фотографии на самого блондина. -Ооо…-протяжно ухмыляется он — Не знал, что рядом с Санзу может жить кто-то настолько милый. Взгляд Такемичи темнеет от догадки, что босс Томана нагло рассматривает его сестрицу и, что комплимент адресован ей тоже. Он поднимает потемневшие глаза из-под век. За Сенджу он придушит кого угодно, поэтому этому главе Томана лучше остыть и. . . Чего Такемичи чувствует себя странно под изучением тёмных глаз. Они скользят по его фигуре, чуть смазывают по его волосам и останавливаются точно на его глазищах. Открытых от удивления слишком широко. А почему он смотрит на него? -Я Майки, а это, -он кивает на парня позади, который смотрит на него почти с ужасом- Кенчин! -Доракен.-между делом просовывает тот и фыркает, но смотрит на парня уже спокойно. Названный Майки улыбается и протягивает свою ладонь. -Ты выглядишь так сладко, прямо как тайяки! Как тебя зовут? Щёки Ханагаки заливают красные пятна и он опускает взгляд, убирая телефон в карман. Что! Почему тайяки?! Это самый глупый комплимент из всех! -Т. Такемичи Ханагаки. -протягивает руку. -Прелесть! Хана так давно не слышал ничего подобного про себя, что скромная улыбка сама расползается по его личику. У Манджиро от этого внезапно подскакивает давление. Словно его по голове ногами в лоб прямо ударили. Да так сильно что мозги улетели далеко. Слова вырываются быстро. -Такемитчи, с этого дня ты моя сука!