Виновен

Домой я пришла до полуночи, мечтая о прохладном отрезвляющем душе. Собранные чемоданы в коридоре совсем не смутили – видеть их регулярно я уже привыкла. Но что-то как будто бы изменилось, и паника резкой волной обрушилось на меня, заставив судорожно метаться по квартире. Ответ был найден в спальне. Брюнет стоял у шкафа и стряхивал свою одежду с вешалок прямиком в очередной чемодан. Большая часть полок уже была пустая. -Дамиано? – мой голос дрожал, обнаруживая возрастающую тревогу. Он продолжал молча собирать вещи. Его лицо словно окаменело и не выражало никаких эмоций. По смурным бровям и сжатым в тончайшую полоску губам я понимала, что что-то не так. –Эй.., – я подошла поближе и коснулась его плеча, но он резко отстранился и холодно посмотрел на меня. –Я переезжаю к Джорджии на несколько дней и даю тебе время собрать свои вещи и уехать. Я больше не хочу ни видеть тебя, ни разговаривать с тобой. Возникший в горле комок помешал отчаянному вскрику, так и рвущемуся наружу. Коленки судорожно затряслись, а в голове не осталось ни одной разумной мысли. –По…почему? Я обняла себя за плечи, понимая, что ещё чуть-чуть, у меня начнётся паническая атака. –Ты ещё спрашиваешь?! – он повысил голос, но по-прежнему пытался казаться равнодушным и отстранённым. –Что случилось? Я ничего не понимаю… –Что случилось?! – кажется, брюнет все-таки потерял терпение и громко хлопнул дверцей шкафа, – может быть, это тебе напомнит?! Он резко взмахнул рукой, и я зажмурила глаза, больше всего опасаясь, что сейчас последует удар. Но прошла секунда, и распахнув веки, я лишь увидела, что у Дамиано в руке возник телефон, а во взгляде промелькнуло недоумение. Он как будто бы понял, что испугал меня, однако был настолько зол, что решил не переубеждать в обратном. Пальцы мужчины быстро порхали по экрану мобильного телефона, пока, наконец, он не нашёл то, что искал. –Читай. Я быстро пробежалась глазами по тексту письма от менеджеров группы, цепляясь за отдельные слова: …слишком много выпили…обнимал…просила остановиться…громко кричала…изнасиловал…придам публичности…извинения…суд…получить вознаграждение…уладить проблему…твиттер…опубликовать через неделю… Дальнейшие фразы размывались перед глазами, потому что я не могла сдержать слёзы. –Но это не я… Как он мог так легко поверить, что спустя столько времени мне вновь захочется его шантажировать? –А кто же ещё?! Ты была последняя из тех, кого я подцепил на улице, чтобы потрахаться. Это все твои слова, один в один. Я одного не понимаю, почему нельзя адресовать все свои претензии сразу мне. Если тебе нужны были деньги, так бы и сказала… –Мне не нужны твои деньги, – я тоже начинала злиться и закипать от несправедливых обвинений, – и у меня не было ни единой секунды времени поговорить с тобой, потому что ты исчезаешь по первому зову Джорджии, боясь потом смотреть мне в глаза! -Значит, это действительно сделала ты? Потому что ревнуешь? – по его лицу пробежала жалостливая усмешка. Ну, уж нет, вот чего-чего, а жалости мне от него не нужно. –Это не я, – сказала, как отрезала, – может быть, вспомнишь, с кем ты ещё ебался по неосмотрительности, надеясь, что тебе все сойдёт с рук? Уверена, не одна я такая наивная, кто поверил в искреннюю симпатию с твоей стороны. Что, мало таких было?! В воздухе повисло напряжение, наши взгляды прожигали друг друга, пытаясь достучаться до правды. Всё внутри клокотало от злости, и я решила высказать всё, что вертелось в моей голове на протяжении нескольких месяцев. –Я поверила тебе и позволила себе пойти у тебя на поводу. А ты даже не предпринял ни единого усилия для того, чтобы относиться ко мне нормально. Ты так боишься ответственности, что тебе проще плясать под дудку своей бывшей, чем сделать шаг навстречу человеку, для которого ты действительно что-то значишь, – я запнулась, осознавая, что ещё чуть-чуть и признаюсь ему в своих чувствах, которые все это время держала под замком, - В самом начале ты ещё пытался быть рядом, потому что тебе было хорошо со мной, но как только ты понял, что тебе нужно что-то отдавать взамен, все изменилось. Ты надеялся, что мне будет достаточно жить в твоей квартире и наслаждаться твоим мнимым присутствием? Или что я продолжу наивно верить, что все, что ты делаешь для Джорджии – это просто пиар-проект? Вначале я верила, да. Потому что не хотела сомневаться в тебе. Хотела надеяться на лучшее. Но сейчас… – я обвела взглядом комнату, где почувствовала себя абсолютно лишней и чужой, – Сейчас я наконец-то поняла, что совсем не нужна тебе. Можешь больше не притворяться и не делать над собой усилие, – печаль и обида растекались по венам, но вместе с ними приходило и ощущение свободы и правильности происходящего, – И тебе не обязательно переезжать из-за меня. Я соберу свои вещи за пару часов и уйду. Последние слова я произнесла с надрывом, еле сдерживая слезы. Дамиано молчал, склонив голову. Темные локоны обрамляли лицо, скрывая его эмоции. –Ты не безразлична мне, – наконец произнёс он, – но ты просишь от меня слишком многого. –Я не прошу у тебя ничего. –Ты же только что сказала, что хочешь, чтобы я постоянно был рядом и уделял тебе больше времени… –Ты ничего не понял, – я покачала головой, – Мне хотелось чувствовать себя нужной. Чтобы ты мог доверять мне, рассказывать про свои проблемы, просто лежать у меня на руках… Я хотела стать для тебя особенным человеком. Чтобы каждый раз, когда ты приходил домой после всех концертов и интервью, где тысячу людей готовы разорвать тебя на части, ты был окружён искренней заботой. И мне не нужно многого взамен – просто чтобы ты мне доверял, делился своими проблемами, смеялся со мной. А не пытался сбежать каждый раз, когда мне требовалась капелька твоего тепла… Каждый раз, когда ты понимал, что нам действительно хорошо вместе, и это может быть ещё больше и глубже. По-настоящему. Не за закрытыми дверями. Голос сорвался, оголив наружу все эмоции. Чтобы заглушить волнение, я начала следом за молодым человеком собирать вещи, понимая, что после всего сказанного шансов остаться здесь у меня уже нет. Дамиано вышел из комнаты. Я без сил опустилась на кровать. Неужели это всё? После долгожданного и эмоционального разговора с молодым человеком мне как будто бы стало легче дышать. Перед глазами проносились воспоминания о последних месяцах, и я только одного не понимала – как могла быть такой дурой? И в то же время, я осознала, что вела себя точно также в своих последних отношениях – боялась отпустить, но держалась рядом, соседство родного человека стало привычным, но только мы уже давно перестали быть даже друзьями. Но я искренне не замечала проблем и продолжала жить в иллюзиях прошлого, лелея идею о какой-то безусловной и безграничной любви. Сейчас я даже не могла сказать, что творится в голове у Дамиано. Сначала он был словно открытая книга – я видела его сомнения и неуверенность и в то же время юношеский задор и желание пробовать новое, чем бы оно ни оказалось, а не отступать назад. Что же изменилось? Может быть, я все-таки слишком отчаянно надеялась, что между нами возможны нормальные отношения? Или мои неоправданные надежды здесь совсем не при чем и дело только в нем? А может быть это действительно продуманная стратегия Джорджии, на удочку которой Дамиано попался в очередной раз, а я оказалась не в том месте не в то время? Пока я размышляла, сама не заметила, как уже собрала все свои вещи в небольшой чемоданчик. Удивительно, что почти полгода назад я всего лишь приехала в Италию в отпуск к подруге, а в итоге меня не по-детски закрутило в весьма болезненную интрижку. Я покинула спальню, забрала из ванной свою косметику и направилась в сторону коридора. Дамиано лежал на диване в гостиной, прикрыв веки. Лишь при мимолетном взгляде на него всё внутри болезненно сжалось. Я не хотела уходить. Я хотела быть с ним. В силу обстоятельств он казался гораздо старше, чем был, и со всей присущей ему страстью и эмоциональностью его сокрушительная энергия захватывала в плен и мгновенно влюбляла в него. Его непосредственность, ребячество и в то же время невероятная сконцентрированность на работе восхищали. И стоило ли ещё раз повторять, как же он был прекрасен? Сквозь слёзы я смотрела на его красивое лицо. Хотелось ещё раз прикоснуться к островыточенным скулам, тонкому носу с горбинкой, чувственным губам, за которыми скрывалась открытая улыбка с чуть неправильным прикусом. Я как будто бы нарочно громко оставила на полке ключи, надеясь услышать что-нибудь напоследок. Но музыкант продолжал лежать неподвижно. Пытаясь остановить время, я старалась как можно неторопливее шнуровать ботинки, застегивать молнию на куртке, поправлять рюкзак на спине. Однако, тщетно. С тяжелым сердцем я перешагнула порог и захлопнула за собой дверь. Всё.