***
А происходило между ними вот что. Антон встречал Арсения на курилке, иногда одного, иногда с ребятами из его класса. А Арсений всегда предлагал парню сигарету, даже если у Шаста были свои. Но Антон брал. А Арсений ещё так, как бы случайно, касался в этот момент руки Антона, от чего тот дёргался, как ошпаренный. Первый усмехался, а второму нравилось это. Это резкое движение было рефлекторным таким, но Антону нравились эти касания. Но он почему-то боялся их в то же время. А потом они стали здороваться в коридорах. Арсений дружески пихал нового знакомого в плечо, а тот улыбался и отворачивался. Арсений заметил это. Арсений заметил смущение. Арсений понял, что нравится парню. А Антон не замечал этого. Антон пытался скрыть своё смущение. Он не признавал того, что ему, действительно, нравится Арсений. Хотя, с другой стороны, это было очевидно. Шаст был готов бросить курить, но, как только начались эти странные отношения со старшеклассником, он, вдруг, стал чаще ходить в эту беседку во дворе за школой. Он ходил туда не курить. Курение было лишь для галочки, иначе зачем туда ещё идти. На самом деле, на первом месте, почему подросток туда шёл, был, очевидно, Арсений. Но Шастун упрямо не признавал это. Сколько бы Дима не пытался убедить его в этом. Кроме того, Антон появлялся на всех репетициях вальса. Он уже не спрашивал, можно или нет. Он просто оставался на них. Было даже пару раз такое, что он был отпрошен всего с двух уроков на репетицию, но восьмиклассник пропускал четыре. Он прогуливал ещё два урока, чтобы посмотреть на***
Именно этот момент и провертелся в голове, когда Станислав Владимирович отчитал его за рассеянность. Репетиция была окончена. Все радостно подхватили рюкзаки и побежали к выходу. Антон пытался незаметно проскочить из зала, смешавшись с толпой школьников, но уж слишком хорошо его знал школьный режиссер, поэтому, когда Шастун попытался незаметно убежать, тот схватил его за рукав, заставив остановиться. — Ты обещал поговорить, — напомнил руководитель, разворачивая подростка к себе. — Ой, простите, я просто очень тороплюсь, и… — Куда это? — Ну-у… — задумался Антон, уже не пытаясь легко сбежать от Станислава. — Ну вот и всё. Давай сядем в зал, поговорим. Не переживай, нас никто не услышит, выпускники придут чуть позже. Антон тяжело выдохнул, спускаясь вниз за постановщиком. — Быть может, ты хочешь первым начать? Присаживайся, — спокойно предложил режиссёр, занимая место рядом. — Не переживай, я тебя всегда пойму, сам был таким же. — В общем… — выдавил Антон, не смотря на Станислава Владимировича. — Стесняешься? — Да… — признался парень, переминая пальцы рук. — Не стесняйся. Нравится кто-то, да? — Ага, — с облегчением отозвался парень, немного расслабляясь в непринуждённым диалоге с руководителем. — Это нормально, тем более в твоём возрасте, — успокоил его Станислав, положив руку на плечо школьнику. — Нет, Вы не понимаете. Это ненормально… В моём случае. — Абсолютно нормально. У тебя есть какие-то проблемы с этим? Может, я могу дать тебе совет? — Не можете. — Ты так уверен? Я подольше тебя живу, побольше тебя знаю. Ты красивый парень, харизматичный, так и какие проблемы? Кто эта счастливица, которая стала твоей избранницей? — Ну… Как бы вам сказать, Станислав Владимирович… — Говори, как есть, — заверил его режиссёр. Антон сделал вдох, повернулся к своему собеседнику и быстро произнёс: — Это Арсений.***
Шастун сидит за кулисами. Он нервничает. Сегодня он впервые выступает в главной роли, да ещё и на такой важный праздник. Рядом с ним носятся кучу выходящих сегодня на сцену. — Волнуешься, Шастун? — спросил у него Витя, рыжий пацан из его класса, который обычно постоянно донимает Антона, поэтому последний был уже готов к очередному подъёбу со стороны этого придурка. — Ага, — небрежно ответил Антон. Конечно, он выглядел взволнованно, но вовсе не из-за выступления. Он думал о том диалоге с режиссёром, который произошёл несколько дней назад. Станислав тогда долго молчал, не зная, что ответить, но, в конце концов, он убедил Шастуна, что это нормально, чтобы он был спокоен, ну и дал пару советов ученику. — Я тоже, — понимающе отозвался одноклассник, присаживаясь рядом. Антон поднял на него глаза. Серьёзно? Иногда идиоты бывают адекватными? — Ты это, не парься! — поддержал его Витя, похлопав по спине. — У тебя всё получится! «Не парься», «получится» — легко говорить ему. Конечно, у Антона получится, конечно, он будет на сцене лучше всех. С Арсением он не разговаривает уже несколько дней. Не ходит на курилку, чтобы не пересекаться с ним. Перестал здороваться в коридорах. Он не знает, зачем это делает. Вроде бы советы режиссёра должны были помочь Антону, стать более открытым, проще относится к Арсению, но школьник, наоборот, стал строить стены, чтобы огородиться от парня. Антон Шастун выходит на сцену. Он, вроде как, говорит свои реплики, показывает эмоции, даже вполне себе натуральные, а в голове твердит голос: «Сейчас ты солдат. Ты на войне, тебя могут убить, думай об этом». Но в мысли всё равно бессовестно проникает этот изящный танцор школьного номера с вальсом. Зал апплодирует, когда объявляют пятиклашек с их, уже заезженной годами, военной песней. Они кое как поют, фальшивят, половину текст не знает, и Антон не понимает, почему детей так любят на сцене. — Тоже считаешь, что это дерьмо? — к Шастуну подходит его друг Дима, который, как и он, смотрит на номер из-за кулис. — Да, вообще, жесть. Даже ты лучше в своём вальсе смотришься! — Шаст тихонько смеётся, пихая товарища локтем в бок, от чего тот закатывает глаза, но всё же улыбается. — Вы последние выступаете? — уточняет шатен, хотя и так знает это, просто не хочет создавать неловкую паузу в диалоге. — Да, а потом сразу же общий поклон. — Там ещё девочки вроде должны текст прочитать, и потом уже все остальные выходят. — Да пофиг, скорее бы это просто всё закончилось, а то мне к ОГЭ готовиться надо. У меня вообще репетитор сегодня. Наконец, Антон в последний раз выходит на сцену. Он уже не думает о том парне, что уже на несколько недель засел в его голову. Его тело, мысли, душа и разум полностью посвящены концерту. Он отдаётся действию так, что зритель ему верит, сочувствует и сопереживает. Зрители хлопают, Антон в конце уходит через зал. Он поднимается вверх и, в очередной раз, решает посмотреть номер с вальсом. Только теперь он будет видеть его без остановок, в костюмах, с музыкой и светом. Шаст прибегает на балкон концертного зала и облокачивается на ограждение. Он смотрит на номер. Номер обычный, ничем не примечательный, но подросток что-то находит в нём. Отсюда не так видно Арсения, но, всё равно создаётся впечатление, что именно он и украшает этот танец. Номер заканчивается, артисты уходят со сцены. Ученик чувствует, как чья-то рука опустилась ему на спину. — Нравится выступление? Антон поднимает голову и видит Елену Ивановну, которая на всех репетициях помогала режиссёру с хореографией. Красивая добрая женщина, классная (в обоих смыслах слова) руководительница одиннадцатого класса. — Я тебя видела на всех репетициях, — вдруг упомянула она. — Да… Это так. Номер, действительно хороший. — И ты тоже хороший! Очень здорово играешь, молодец. Слышала сегодня, как постановку поливали грязью молодые люди. Это студенты из актёрского. Им всё не нравится, профессионалами себя чувствуют. Но ты не слушай их, всё равно умничка! — Спасибо большое — Шастун растянулся в улыбке от тёплых слов учительницы. — Пойдём за кулисы, там сейчас общий поклон будет. Ученик и учитель быстро пошли вниз, чтобы пройти за кулисы через гримёрку. В этой комнатушке, словно муравьи, бегали туда сюда исполнители. Вся школьная аура выступающих ломились на сцену, стоять в первой линии на поклоне. И Антону уже не оставалось там места. В толпе он еле отыскал Диму, который был всё ещё взволнованный после вальса. — Хорошо выступили, Дим, даже почти не косячил! — похвалил его Шаст, похлопав по плечу. — Спасибо, ты тоже был неплох. Поговорим позже, надо выходить на сцену. И девятиклассник снова исчез в толпе. Антон остался один. Вдруг его схватили за запястье и школьник услышал знакомый голос: «Идём вместе». И не успел Антон что-то ответить, как его потянули за собой и вывели на сцену. Шастун повернулся и… Конечно же, он узнал Арсения. Брюнет вытолкал своего младшего товарища поближе к центру, при этом говоря другим: «Пропустите главного героя!» Арсений держит за руку Антона, и, вместе с ним кланяется. Парни уходят за кулисы.***
Шастун и Дима ведут непринуждённый диалог друг с другом, уже переодетые, выходя из школы. — Шаст, у тебя зажигалки не найдётся? Моя сломалась… — Да, конечно, в рюкзаке у меня… Стой. А где рюкзак? Шатен понял, что забыл свои вещи в школе. — Подожди… Сейчас вернусь. Антон убегает обратно, быстро пролетает через лестницу на второй этаж и бежит в гримёрку. Он открывает дверь. А за дверью… — Арсений? Что ты тут делаешь? Почему ты ещё не ушёл со всеми? — А мне нравится здесь. Никого нет, много зеркал, и пахнет хорошо. — Даже лучше чем Чапман с шоколадом? — Даже лучше него. Арсений отворачивается к зеркалу, поправляя причёску. Антон любуется им. Брюнету очень идёт парадная военная форма, в которой он танцевал. — Я это… Рюкзак забыл тут, — вдруг заявляет Шастун, вспоминая, зачем пришёл. — Чёрный который? — Арсений поворачивается к собеседнику и садится на туалетный стол, с уверенностью, что тот выдержит. — Да, я пожалуй… — Заберёшь его и вот так оставишь меня одного? Восьмиклассник вопросительно посмотрел на свой объект внимания, к которому он был прикован с прошлого месяца. Арсений же хитро улыбнулся, спрыгнул на пол, и так близко подошёл к Шастуну, что тот стал чувствовать его тёплое дыхание. — А что? — растерялся подросток, нервно теребя пальцами рук. — Тебе, вроде, вальс нравится? — старшеклассник прикоснулся ладонями к ключицам пришедшего к нему школьнику и немного провёл рукой. — Ты такой худой. — Это комплимент? — не понял Антон, сжимая зубы и пытаясь скрыть свои эмоции и реакцию тела на такое приятное прикосновение. — Сначала на мой вопрос ответь — прошептал прямо на ухо своим низким бархатным голосом Арсенией. — Да, — старясь скрыть своё впечатление ответил Антон. — Ну так давай, научу тебя, — взяв шатена за руку, предложил старший и подтянул к себе. Не дожидаясь согласия, Арсений, прям как на сцене до этого, вытолкал парня в центр комнаты, а сам включил подходящую музыку на телефоне. Арсений обхватил рукой за талию своего партнёра. Тот, замешкавшись, сделал тоже самое. Брюнет стал учить Антона шагам в вальсе, куда ставить ногу, как тянуть носок, как держать спину. Вскоре, у Шастуна даже стало получиться, а старшеклассник его подбадривал: «Давай, Антошка, у тебя получается!» Внезапно их танец прервал Дима, который, буквально, влетел в гримёрку со словами: — Шаст, ну что ты так дол… Очкарик впал в шок, когда застал парней в столь интересном занятии. Шастун сразу же отлип от Арсения и покраснел. Арсений молча подошёл к пришедшему парню и холодно ответил: — Не мешай нам. После чего он резко захлопнул дверь. Антон, от резкости и неожиданности всей ситуации, случайно нажал спиной на выключатель, и в помещении мгновенно стало темно. — Ой! Антон попытался было обратно включить свет, но Арсений остановил его, перехватив его запястье: — Не стоит. Так даже атмосфернее. Шатен кивнул, хотя был уверен, что его собеседник этого не увидел. — Мы с тобой не завершили танец, — напомнил брюнет и взял подростка за руки. Антон подумал, что сейчас Арсений снова выведет его на центр комнаты, но не тут то было. — Я так понимаю, тебе не только вальс нравится? — язвительно спросил старшеклассник, наклоняясь корпусом вперёд, и, прижимая младшего к стене. Тот нервно глотнул и попытался вырвать руки из крепкого хвата старшего, но последний лишь крепче ухватил ученика. — Ну так что? — Арсений продолжал говорить будто сам с собой. — Да, — чётко ответил Антон и расслабился. Старший ещё больше приблизился к младшему, так, что осталось лишь пару сантиметров между их лицами. Он медленно прикоснулся своими губами к чужим, и, закрыв глаза, наклонив голову, втянул парня в нежный и долгий поцелуй.