Tatoo me

Лука смотрит на стену, обклеенную рисунками. Их так много, что он даже не знает, на что обратить внимание в первую очередь. — На самом деле, твоего тела просто недостаточно для всех твоих рисунков. Элиотт хихикает, когда приносит ему пиво. — Определенно нет, это правда. Рисование меня расслабляет. И иногда мне действительно нужно расслабиться. Лука улыбается, не зная, сексуальный ли это намек или нет. Поскольку Элиотт делает глоток пива, может быть, на самом деле и нет. — Почему еноты? Элиотт пожимает плечами и улыбается. — Разве они не крутые? Лука смотрит на рисунки и кивает. — Да… А кто этот ежик вон там? Элиотт указывает на него и улыбается. — Ты. Лука смотрит на него, чтобы убедиться, что парень говорит серьезно, и снова смотрит на рисунки с ежом. — Почему еж? Элиотт делает глоток пива и улыбается. — Творец не раскрывает смысл своих произведений. Лука закатывает глаза и показывает на его руки. — Ты рассказал про свои татуировки, это то же самое, разве нет? Элиотт пожимает плечами и садится на диван. — Это потому, что они пугали тебя. Теперь ты к ним привыкаешь? Лука качает головой и садится рядом с ним. — Они не пугали меня. Они больше… в каком-то смысле… интриговали. Да, они интригуют. Ты, конечно, вправе делать то, что хочешь, но мне было интересно, зачем так поступать с собой. Потому что это больно, не так ли? Элиотт пожимает плечами. — Некоторые боли хуже, чем эта. Эта не так уж плоха, и потом все зависит от частей тела. Признаюсь, в какой-то момент я набил себе много тату за короткий промежуток времени, потому что был зависим от этого. Боль напоминала мне, что я жив и нуждаюсь в этом. Но теперь мне становится лучше. Лука кивает, но смотрит на его руки. — Могу я задать тебе личный вопрос? Элиотт делает глоток пива, прежде чем кивнуть. — Попробуй, я открытая книга. Лука показывает на его грудь и улыбается. — У тебя такие татуировки по всему телу или еще осталось свободное место? Потому что если это флешка и ты заполнишь ее сейчас, то что ты будешь делать, когда захочешь набить татуировку через десять лет? Элиотт снимает футболку, и Лука сглатывает, глядя на него. Он думал, что у парня имеется простой ответ «да/нет», он не думал, что Элиотт наполовину оголится перед ним. Лука широко раскрывает глаза, глядя на его грудь. Как будто все имеющиеся татуировки существовали лишь для того, чтобы подчеркнуть тату Life. Элиотт встает и поворачивается, чтобы показать волка, воющего на луну, на его спине. Странно, но волк кажется одиноким. — А почему ты ничего не набьешь рядом со своим волком? Элиотт пожимает плечами и садится, кладя футболку на подлокотник дивана. — Пока хватит. Может быть, через десять лет. Лука хочет спросить его, почему у него компас на животе и маяк на ребрах, почему звезды поднимаются по его шее и сколько же тату у него на ногах, но Лука ничего не говорит. Он просто смотрит на Элиотта, который улыбается ему, и улыбается в ответ. Потому что, в конце концов, хотя это и впечатляет, это всего лишь татуировки, и не из-за этого или благодаря этому Лука чувствует себя так хорошо сейчас. Не из-за этого он пришел сегодня в салон, утверждая, что ему нужна помощь в выборе татуировки, когда на самом деле ему этого не хочется. Ребята отказались от пари, но как еще он мог снова увидеть Элиотта и провести с ним некоторое время? Потому что, как бы странно это ни было, с прошлой недели он не переставал думать о нем. Элиотт смотрит на него, и Лука понимает, что он уже некоторое время молчит, поэтому снова смотрит на стену, полную рисунков. — Ты действительно хорошо рисуешь, ты должен реализовывать свой талант. Я думаю, люди хотели бы иметь уникальную татуировку, разработанную специально для них. Элиотт пожимает плечами и делает глоток пива. — Да, может быть. Может быть, я просто боюсь, что людям это не понравится. Лука нежно гладит его по руке, и они оба смотрят друг на друга с улыбкой на лицах. — Как ты стал татуировщиком? Элиотт улыбается, позволяя своим пальцам играть с пальцами Луки. — Я бросил среднюю школу и натворил много дерьма после этого. Марко просто взял меня под свое крыло, вот и все. Он обучил меня своей профессии, и теперь мы работаем вместе. — И тебе это нравится? Элиотт кивает с широкой улыбкой. — Да, мне реально нравится. А ты? Почему медбрат? Лука пожимает плечами и улыбается. — Чтобы помогать другим, я думаю. Помогать им пережить трудный период в их жизни. Это заставляет меня чувствовать, что я делаю что-то хорошее. Я точно не знаю. Я часто задаюсь вопросом, сделали ли остальные Луки такой же выбор? Элиотт хмурится, опуская глаза — Какие другие Луки? Лука прикусывает нижнюю губу, чувствуя себя глупо из-за того, что сказал про это, но Элиотт выглядит заинтригованным, поэтому он улыбается ему. — Ты когда-нибудь слышал о теории параллельных вселенных? Я думаю, что в других вселенных я такой же, но немного другой, понимаешь? Поэтому я задаюсь вопросом, я стал медбратом или кем-то еще: профессиональным скейтером, разработчиком видеоигр, озлобленным офисным работником, флористом, или, может быть, я вообще ничего не делаю. Ты никогда не думал об этом? Элиотт качает головой, все еще слегка хмурясь. — О нет. Об этом слишком сложно думать. Представь, это означает, что твоя жизнь могла бы полностью отличаться от этой. И если ты счастливее где-то в другом месте, значит, ты живешь не в той вселенной? Это похоже на то, что ты подвергаешь сомнению каждый выбор. Это очень странно. Что, если я никогда бы не встретил тебя? Элиотт так быстро шепчет последние слова, что Лука задается вопросом, не показались ли они ему, но Элиотт переплел их пальцы, или, может быть, Лука сделал это, он ни в чем не уверен, потому что это так естественно. — А как проходит твоя стажировка? Нравится? Лука улыбается, довольный тем, что Элиотт запомнил, что он работает в больнице, но пожимает плечами. — Не совсем, меня распределили в психиатрическое отделение, и это действительно трудно… Это сложно. Ужасно говорить, но это первый раз, когда я с нетерпением жду окончания стажировки. Элиотт немного выпрямляется и слегка хмурится. — Серьезно? Почему? Лука прокручивает в голове все, что произошло за последние две недели, и вздыхает. — Я думаю, что это первый раз, когда я когда-либо ставил под сомнение свой выбор карьеры. Это просто слишком тяжело для меня. Я собираюсь закончить стажировку, потому что у меня нет выбора, но я уверен, что никогда не буду там работать. Это просто слишком тяжело выносить. Правда в том, что слишком сложно оставаться профессионалом с людьми, у которых та же болезнь, что и у его матери, в том месте, где она находилась несколько лет назад. Конечно, другие отделения тоже трудны, но конкретно психиатрическое очень сложно для Луки, потому что оно возвращает его к 16 годам. Просто идя по коридорам, он снова чувствует себя 16-летним и боится. Элиотт одним прыжком встает, прерывая его мысли, и снова надевает футболку, указывая на часы. — Извини, я должен был уже выйти. Моя девушка рассердится, если я опоздаю. Я совсем забыл, что должен был встретиться с ней сегодня вечером. Лука ставит свое пиво на кофейный столик, перестает улыбаться, чувствуя себя совершенно глупо. Он думал, что видит признаки того, что Элиотт заинтересован им, но он все это время ошибался. И почему они держались за руки несколько секунд назад, если у Элиотта есть девушка? Неужели Элиотт просто тактильный человек? Это просто его способ проявлять дружбу? Лука встает, проводит рукой по волосам, слегка хмурясь из-за напряжения Элиотта. — Хорошо. Извини, Элиотт, я не хотел, чтобы ты опоздал. Дай мне знать, если захочешь встретиться и поговорить о моей татуировке. Элиотт пожимает плечами, выглядя расстроенным, почти грустным, и открывает входную дверь, даже не взглянув на него. — Я не думаю, что смогу набить тебе тату, извини. Элиотт закрывает дверь, бросая: «Прости», — и Лука стоит две секунды, глядя на дверь, задаваясь вопросом, что он сделал не так.