Добро пожаловать в бедную жизнь

      Музыка, что доносится из нашего с Нильсеном серебряного кабриолета, перебивает шум океана, а мои визги и вовсе слышны по всему курортному городку. Солнце давно скрылось за горизонтом, наконец-то позволяя выбраться из душной комнаты нашего коттеджа, что был снят моей тетей и матерью Александра для совместного отпуска, и позволило мне с другом испытать всю сладость молодой жизни. Коктейли менялись каждую секунду и смешивались внутри, а громкая музыка и свет софитов больно ударяли по голове.       Но это не мешает мне сейчас тянуть руку вверх, размахивая своим бюстгальтером, а другой держаться за лобовое стекло.       Я же не совсем больная, ещё выпасть не мешало.       Нильсен заботливо придерживает меня за край темных шорт, параллельно крича что-то водителю соседней машины, входящей в наш нехилый кортеж, который конечно же возглавляем мы.       Абсолютно плевать, что будет завтра, и какие снимки будут блистать на первых полосах газет. Есть только тёплое море, горячий песок и не менее горячий друг, что всё-таки тянет меня на сиденье.       — Твою мать, мой лифчик! — поворачиваю голову назад, провожая взглядом кружевную ткань, что улетает куда-то явно в сторону другого курорта.       — Да ладно, без него лучше, — ухмыляется Александр, а я лишь закатываю глаза, делая музыку громче.       Впереди у нас ещё не один клуб и не один коктейль, поэтому потеря бюстгальтера становится ничтожной, не считая почти штуки баксов, что он стоил.

***

      Чувствую, как сильно затекла спина и шея от жёсткой поверхности, на которой я почему-то сплю, а что-то тяжёлое давит на живот и ноги. Лениво разлепляю глаза и сразу же укрываюсь предплечьем от яркого солнечного света из панорамных окон.       Нечто, лежащее на мне, начинает шевелиться, поэтому подталкиваю его ногами, слыша недовольное и знакомое бурчание.       — Нильсен, слезь с меня! — слишком громко произношу и сразу же хватаюсь за голову от резкой боли.       — Отвали, Харрис, — он удобнее устраивается на мне, прижимаясь ближе и снова погружаясь в сон.       Ну уж нет!       — Поднимай свою задницу! Давай, ну же, — со всей силой толкаю Алекса, а он звёздочкой растекается на полу, вскрикивая, когда ударяется ладонью о ножку журнального столика, вынуждая громко засмеяться, но тут же схватиться за голову.       — Ты больная ведьма! Не зря у тебя глаза зелёные!       С прищуром слежу, как Александр потирает отбитую руку, и невольно рассматриваю помещение, узнавая в нём нашу гостиную. Супер! Мы хотя бы добрались до дома, это уже хорошо. Оборачиваюсь, когда слышу хлопки и в помещение заходят две статные женщины, что даже в отпуске способны выглядеть серьезно.       — Отличное представление, дети, мы очень рады, что вы наконец-то воскресли, — произносит Аннет, а от ее голоса бросает в холодный пот. Перевожу взгляд на Оливию, что сложила руки на груди, следя за своим сыном, вновь лежащим мертвым тюленем на полу, тихо посапывая.       — Нильсен! — ударяю его ладонью по животу и тот резко подскакивает, выпуская из лёгких весь воздух.       Женщины морщатся, почуяв сильный запах перегара и даже синхронно цокают, открывая окна.       — Как на ликеро-водочном заводе, — зло бросает Оливия и продолжает прожигать нас голубым взглядом. — У меня нет слов! Вы только вчера сюда прилетели и уже все заголовки напичканы вашими фотографиями и фамилиями. Какого черта? Я молчу про лифчик Агаты, что продают за двести долларов! — она зло бросает нам газету, явно представляя, что это граната со снятой чекой.       — Двести?! — хватаю бумагу, разворачивая, и выпучиваю глаза. — Да он стоит тысячу!       — Какая жалость, Агата, — язвит Александр и неуклюже уворачивается от моего удара.       — С нас достаточно ваших выходок и мы приняли решение, — начинает миссис Нильсен. — С сегодняшнего дня все ваши счета заблокированы и зарабатывать на жизнь вы будете сами.       — Что?!       Мы хором с Нильсеном вскрикиваем, но на ноги поднимаюсь только я, потому что Александр заметил кувшин с водой и потянулся за ним, словно ребёнок за бутылочкой, опустошая большими глотками.       — То, мы сняли вам квартиру и так уж и быть, будем вам её оплачивать. Остальное — сами.       — Но у нас каникулы! Так нельзя, — продолжаю возмущаться, но скукоживаюсь от злого взгляда тетушки.       — А пьянствовать и позориться вам можно?! Ничего, — бросает Аннет. — Месяц поработаете, а оставшееся время можете отдыхать.       Принимаю поражение, но с надеждой оборачиваюсь на Нильсена, однако, ему сейчас абсолютно все равно, ведь он приложил стеклянный кувшин ко лбу и явно отправился в нирвану.       Хотела приключений? Получай, Агата, сдачи не надо. Хотя какая сдача, если у нас теперь нет ни копейки.