Из тени

       Контрабандный магазин, скрывавшийся под вывеской старьёвщика, почти всегда был пуст. Нукенины заходили сюда нечасто, но тем не менее проблем с деньгами у этого торговца не наблюдалось. Он продавал такие вещи, которые не могли себе позволить 95 процентов шиноби. Редкие, добываемые самыми отчаянными сорвиголовами артефакты, необычные материалы, за обладание месторождениями которых разгорались войны, и, конечно, технологии. Даже в мире шиноби инновационные устройства позволяли многократно увеличить эффективность военных операций. Одни только переносные радиостанции расхватывались преступными группировками в мгновение ока. И даже на более специфичные приборы находились покупатели.        Один из таких уже более часа нервировал торговца притязательным рассматриванием каждого экземпляра. Запросы клиента были столь завышены, что большая часть товара безапеляционно отметалась. Продавец ежеминутно поглядывал на часы, словно ожидая кого-то ещё.        — Да что ж такое? — возмутился покупатель, — вы совершенно меня не слушаете. И постоянно смотрите на двери. Неужели вам не важна выручка?        — Прошу простить мою невнимательность, — глаза торговца бегали из стороны в сторону, а а руки подрагивали, словно он чего-то боялся. — На это время была назначена сделка с одним очень специфичным человеком.        — Не Учиха же к вам заявится.        От произнесённой фамилии лавочник съёжился.        — Что, неужели?        Клиент с удивлением дождался утвердительного кивка.        — И что, правду говорят, что он стал отступником похлеще Итачи-шарингана?        — Не сравнивай меня с братом, — голос, раздавшийся из-за спины покупателя, был совершенно безэмоционален. Холодная сталь коснулась горла. Мужчина замер. Хоть он и сам являлся шиноби, приближения Учихи не заметил.        Секунда молчания, и лезвие начало погружаться в плоть.        — Постойте, господин, простите моего друга, он не знал, что вы так остро реагируете на некоторые имена, — вмешался торговец, которому невыгодно было оттирать пол от крови. — Пройдёмте, пожалуйста, к кассе. Ваш заказ уже готов.        Клинок исчез столь же быстро, как и появился. Мимо прошёл юноша. Символ веера на спине, выделяющийся своей краснотой, проклятая печать, будто специально выставляемая напоказ, и катана, закреплённая за поясом из фиолетовой верёвки. Определённо, это был ученик Орочимару. Отдав небольшую шкатулку, Учиха дождался, пока торговец внимательно осмотрит содержимое с помощью лупы, и, забрав ощутимую сумму денег, повернул к выходу. Всего одного взгляда трёхтомойного шарингана хватило, чтобы умелого шиноби пробрало до холодного пота. Даже когда звякнул дверной колокольчик, возвещая о об уходе отступника, мужчина не смог пошевелиться. Подошедший продавец осторожно влил свою чакру.        — Когда он успел наложить гендзюцу? — клиент с явным трудом переборол оторопь. Он знал, что даже мастера иллюзий не способны устанавливать связь столь быстро.        — Кто знает, как давно он здесь, — мало кто отваживался делать об Учихе конкретные выводы. Торговец выдохнул с явным облегчением. - Вам повезло, что он не атаковал сразу же. И не оставил привета в виде смертельного яда. Хотя на вашем месте я бы универсальный анализатор всё же купил.        — Действительно, Тень... — договорить не позволила ладонь лавочника, зажавшая рот.        — Лучше вам не упоминать это прозвище.        По слухам, лишь одного человека Учиха ненавидел сильнее, чем старшего брата.       ***        — Орочимару-сан, как думаете, я смогу убить Итачи? — этот вопрос был задан настолько обыденным тоном, что сеннин даже оторвался от изучения очередной коллекционной вещицы, принесённой Саске.        В последнее время у учёного возникла необходимость в комбинации сложнейших печатей, от мощи которых обычные материалы сразу разваливались. Но вот драгоценные камни при определённой сноровке в нанесении фуинов могли стать мощными артефактами, столь необходимыми в дальнейших исследованиях. И, как всегда, на всю чёрную работу отправлялся Учиха.        — Твои навыки, определённо, возросли за два года. Но Итачи — гений, а с ними всегда сложно.        — А если я принесу его полуживым вам, то вы поможете мне в столь трудном деле?        Удивление недолго пробыло на лице сеннина. Он понимающе усмехнулся и задал главный вопрос:        — Ты решил таким образом выкупить свою свободу?        — Верно. Ведь изначально именно его глаза вы хотели получить.        — Да... Заманчивая идея. Так что, говоришь, тебе нужно?        Одного не знал Орочимару: того, насколько сильно пошатнулось здоровье Итачи из-за этих глаз.       ***        Карин и Джуго недоуменно смотрели на Учиху. Задача, данная им, казалась сумасбродной, обычно подобным страдал лишь сам Орочимару.        — Саске, ты точно адекватен? — спросила девушка, пытаясь оценить ширину его зрачков.        — Да, мне необходимо, чтобы вы нашли Учиху Итачи. Остальное — уже мои проблемы.        — Ладно... Выдвигаемся сегодня?        — Нечего тянуть.       ***        Членов Акацуки носило по миру, словно перелётных птиц. Не было и дня, чтобы они не меняли своего местоположения. Наёмники S-класса ценились везде. А те, которые не погнушаются даже самой грязной работой, особенно.        Саске с командой уже месяц безрезультатно гонялся за Итачи. Он всегда отставал на несколько шагов. Старший же Учиха пока так и не узнал о преследовании.        — Слушай, а отчего ты не хочешь заявить о битве открыто? — задала Карин давно крутившийся на языке вопрос, — тогда Итачи сам бы назначил тебе место и время, и осталось бы только прийти и захватить.        — Потому что он в организации, где каждый второй хочет убить первого. И Итачи в этом своеобразный рекордсмен.        — Тогда, может, будет проще занять какое-то одно положение, скажем, в крупном городе?        Они как раз проходили мимо столицы страны Огня, Тейши.        — Ладно, небольшой отдых и впрямь не помешает.        В отличие от скрытых деревень вход в столицу был совершенно свободным. С трёх сторон в город втекали крупные тракты, по которым ежечасно проезжали сотни повозок. Расписные паланкины знати соседствовали с крестьянскими телегами. Немало было и пеших. Трое шиноби легко влились в людской поток.        Через полчаса они оказались в пределах города. В поисках подходящего места для остановки группа двинулась по главной улице. В какой-то момент Джуго удивлённо дёрнул Саске за рукав:        — Вон те чёрные с красными облаками плащи... Это, случаем, не твой брат?        Впереди метрах в ста в общем людском потоке двигались две высокие фигуры. И хотя на каждом из них была соломенная шляпа, было понятно, что это именно Итачи и Кисаме.        Юноша не мог поверить своим глазам.        — Проследим за ними. Когда зайдут куда-либо, нагоним.        Те расслабленно, словно на отдыхе, прошли в непримечательную кафешку.        — Я же говорил, — ещё при приближении тройки к их столику произнёс, улыбаясь, Кисаме, — что за нами преследование.        — Вижу, нас уже ждут, — поприветствовал младший Учиха, садясь напротив. В его холодном голосе не было ни одной эмоции, — когда-то давно мы сидели почти что так же, не правда ли, брат?        — А ты изменился, брат.        — Ты ведь помнишь данное мной обещание.        — Да. Кисаме, ты завершишь миссию без меня?        Тот согласно кивнул.        — А мы с тобой прогуляемся, но только вдвоём.        Неспешной походкой двое Учих двинулись обратно, в сторону леса. Устраивать бой посреди города было нерационально, поскольку их наверняка прервут. А вот за чертой, в достаточном отдалении, где на десять километров не встретишь и души, они развернутся во всю мощь.        — Говорят, что ты стал учеником Орочимару?.. — поинтересовался Итачи.        — Всего лишь жизненные обстоятельства.        — А ещё отступником. И что Змей играет тобой словно марионеткой.        — Не стану отрицать.        — Интересно, каким образом ты хочешь обменять меня на свою собственную свободу?        Да, быстро он сопоставил все факты.        — Если согласишься проиграть, увидишь всё собственными глазами...       ***        Как может проходить бой между мастерами гендзюцу? Когда нет физических ограничений, когда пространство и время перестаёт существовать. Описать подобное почти невозможно. Это уже не перекидывание техниками, не соревнование в меткости, нет, это нечто большее. Создание ловушек для разума, необременённого плотью, игра в обман восприятия.        Они давно отказались от слабых физических тел, так легко поддающихся боли. Они ушли от противоборства стихийных бедствий. И даже сейчас, находясь друг напротив друга в абсолютной пустоте, они продолжали сражаться. Разум против разума. Воля против воли.        Всё закончилось внезапно. Мир снова наполнился красками и звуками. Саске прикрыл глаза, давая мозгу перестроиться на восприятие реальности. Тут прошло не более пары секунд, но такое чувство, что он не спал неделю. Резерв чакры ощутимо опустел. Впрочем, как и у брата. Вот только Итачи лежал на земле без сознания. Маленькая змейка, завершившая свою работу, снова обратилась в кольцо, которое юноша одел на указательный палец.        Младший Учиха не надеялся победить старшего в прямом противостоянии. Слишком разнится их уровень. Потому он пошёл на беспринципный поступок, введя в кровь брата усыпляющее быстрого действия. Иначе заставить Итачи проиграть не представлялось возможным.        Подойдя и убедившись, что со старшим всё в порядке, Саске вытащил из подсумка свиток для запечатывания. Конечно, опасно переносить людей в подобных фуинах, поскольку все биоритмы сбиваются из-за особенностей оторванного от мира субпространства, но сейчас важней скорость и скрытность. А пленника подлечит Кабуто. Быстро разобравшись с этим бесхитростным делом, он направился на север. Ближайшая база была в двухста пятидесяти километрах.       ***        — Он победил...        Зецу и Тоби неверяще смотрели на заброшенное убежище. От проходившей тут схватки не осталось и следа.        — Как, чёрт побери, этот ебучий недоучка мог победить Итачи??? — Обито вышел из себя и матерился, не скупясь на выражения. У Акацуки не так много членов, чтобы разбрасываться ими направо и налево. Тем более когда близится решающий этап плана. И хотя Учиха был не самой доверенной личностью, в основном из-за его преданности Листу, свои обязанности он выполнял. Неужели в такой момент придётся искать ещё шиноби?        — Ладно, — наконец, Обито относительно успокоился, — а что с кольцом?        — Не отслеживается. На нём как-то заблокировали связь.        — Грёбанные Учихи...        — Босс, но вы сами...        — Заткнись, и так знаю.       ***        Итачи под наркозом лежал на операционном столе. Ремни жёстко фиксировали тело. Подсоединённые приборы выводили зигзаги на экранах. Кабуто колдовал с медикаментами. Орочимару готовил свитки с печатями. Впервые Саске наблюдал, как браслеты подчинения надевают не на него, хоть и не имел возможности рассмотреть всего из-за мер предосторожности. Подпирая дальнюю стену, он соотносил факты.        Процедура сама по себе была довольно-таки болезненной, и часто юноша отключался прежде, чем всё завершалось. Теперь же...        Кабуто с помощью чакры сварил две половинки в единое целое на одной руке, на второй. Затем последовала активация печатей. Включить бы шаринган да запомнить их, но чакру юноша использовать не мог. Тело брата выгнулось дугой. Ремни с трудом удержали его. Но достаточно быстро это закончилось. Орочимару провёл ещё несколько манипуляций. Какие-то фиксации и ключ-коды. Если бы не было такой системы защиты, то Саске давно бы разрушил фуины и освободился.        — Закончили, — облегчённо вздохнул Кабуто. Сосредоточенности на такую работу требовалось много. Бисеринки пота смахнулись рукой. — Привести его в чувство?        — Да.        Медик не спеша отвязал все ремни, и лишь тогда провёл мистической рукой, убирая остатки воздействия снадобий.        Итачи осторожно открыл глаза. Опасливо приподнялся. И осмотрелся, с трудом фокусируя взгляд. В том числе и на подошедшем вплотную сеннине. Похоже, что без активированного шарингана брат почти ничего не видел.        — Кабуто! — приказным тоном повелел Змей, ухватив замершего Учиху за подбородок и наблюдая за реакцией зрачков. — Ты мне чего-то не сообщил?        — Простите, Орочимару-сама, не успел, — медику и вправду пришлось почти сразу по прибытию сеннина участвовать в запечатывании, а не рассказывать о состоянии наблюдаемого. — Сильные повреждения чакроканалов обоих глаз. Причём давние и вызванные многократным использованием потоков, превышающих допустимые пределы. Восстановлению почти не подлежит.        — Саске!!!!!        На юношу будто упала огромная скала. От неимоверной тяжести он повалился на колени, опёрся руками в пол. Даже дышать было тяжело.        — Ты ведь знал??? — Орочимару подошёл к юноше и поднял за грудки, придвинув его лицо к своему.        — Знал, — с трудом выдохнул младший Учиха. Лгать смысла не имело.        — Не расскажешь, каков твой дальнейший план?        — Сначала... выслушайте то... что мне... рассказал... Итачи... перед боем...        Змей отпустил юношу, давая тому возможность вздохнуть.        — Что ж, Итачи, рассказывай.        Тот начал не сразу, пытаясь оценить, насколько ужасно положение Саске, впрочем, быстро убедился в обыденности подобного.        — Тогда, первым делом...        Рассказ занял не менее получаса. Даже в кратком изложении. Старший Учиха поведал о многом: о проклятии шарингана и о его силе, о деяниях Данзо и об истинной причине резни клана.        — Выходит, — заключил Орочимару, — сейчас более двух сотен глаз могут находиться в закромах этого старого параноика?        — И несколько штук он всегда имеет при себе, в правой руке, которую вы оснастили клетками Хаширамы, — дополнил Саске.        — Допустим... Но вот скажи, ты собираешься выкупать свою свободу с помощью этих глаз?        — Могу задать встречный вопрос. Почему вы всё ещё пытаетесь переносить душу в чужое тело, начинающее её отторгать буквально через три года, хотя клон, являющийся полным вашим аналогом, мог бы продлить существование на десятилетия?        — То тело было слабо.        — Но вы столько всего исследовали. И научились совмещать разные геномы. А шаринган легко приживается почти в любом теле.        — Смотрю, ты решил обеспечить меня телом по-иному... — Орочимару это явно веселило. — Ладно, можешь принести мне всё, что сможешь добыть у Данзо. И ещё... Я заберу глаза Итачи.        Саске предполагал такой манёвр. Старший же Учиха напряжённо замер.        — Хорошо, но тогда взамен вы пересадите ему те глаза, что я принесу вместе с десятком шаринганов от главы Корня.        — Идёт. Можешь забирать брата и катиться куда хочешь. Устал я за сегодня.       ***        После того, как Итачи переоделся в гардеробной в новую одежду по типу традиционной Отогакуре и привёл себя в относительный порядок, Саске провёл его в комнату отдыха.        Небольшая, но уютная, она содержала в себе несколько удобных кресел, диван и журнальный столик. Растения в высоких кадках распространяли приятный аромат.        — Занимай любое место, а я сейчас приду, — и младший Учиха скрылся в коридоре. Впрочем, уже через пару минут он вернулся. В руках у него были две пиалы и бутылка вина. — Отпразднуем же то, что остались живы, — юноша сел напротив на диван.        Поставив пиалы на столик, он осторожно открутил пробку и разлил жидкость. Лишь тогда он поднял глаза и повстречался с напряжённым взглядом Итачи.        — Ты собираешься пить?        — Иногда это просто необходимо, — пододвинул Саске наполненную чашечку в сторону брата.        — Ты — шиноби. А ещё тебе только пятнадцать.        — Я не стремлюсь впасть в зависимость. А насчёт возраста... Стоит ли напоминать, что останься я в Конохе, и пришлось бы жениться и производить маленьких Учихят уже в этом возрасте?        Итачи оставался с каменным лицом. Видя отсутствие реакции, младший попытался исправить положение:        — Ладно, прости. Сболтнул сгоряча. Просто... Я действительно очень рисковал, — взяв пиалу, он покрутил её, словно раздумывая, пить или не пить, откинулся на спинку дивана. Сейчас стало заметно, насколько он уставший - движения вялые, под глазами мешки, словно не спал несколько суток. — Ведь ты мог не согласиться, мог забрать мои глаза. Да что там... мог даже умереть от использования собственных техник. Этот план имел множество изъянов. — поднеся пиалу ко рту, он всё же отпил, неторопливо, смакуя вкус. И игнорируя неотрывный взгляд.        — Тем не менее на мне теперь контролирующие браслеты. И подавлен контроль чакры.        — Хах, — усмехнулся Саске, — наконец-то не я один хожу с таким же украшением. — И он приподнял рукава, демонстрируя браслеты на своих предплечьях. До этого на руках были бинты с закреплёнными печатями для метательного оружия, и видно их не было, — теперь мы оба брата-неудачника, попавших в лапы к Змею.        Итачи поднял свою чашу и понюхал. Не саке, а, скорее, лёгкое вино. Но пока он её так и держал, раздумывая.        Он вспоминал те слова: "Если согласишься проиграть, увидишь всё собственными глазами. Ведь нерационально умирать и пускать всё на самотёк, не зная, к чему приведёт твой выбор. Так что, ты доверишься мне, Итачи?" — и что-то такое промелькнуло в его глазах, что стало ясно: если парень умрёт, то очень многое окажется под угрозой провала.        И он решил довериться. Но теперь не знал, верен ли был выбор.        Безумный, поистине отчаянный план младшего брата основывался на таких жутких допущениях, что любое непредвиденное событие могло разрушить всю схему. Пока что ему везло, но что будет дальше?        Несмотря на неторопливость, Саске успел выпить всю порцию и подлил ещё, не торопя брата, давая время. Осушил и вторую.        — Думаешь о том, верно ли поступил? — начал младший, прокрутя в ладони пустую пиалу, словно бы размышляя, с чего начать трудный разговор, и вновь потянулся к бутылке. Наблюдая за меняющейся мимикой юноши, Итачи подметил, что из-за вина Саске стал живее, эмоциональнее. — Любовь и ненависть... Как думаешь, отчего эти чувства так легко переходят друг в друга? Отчего люди, связанные родственными узами, с какого-то момента начинают изничтожать друг друга? Почему из-за любви могут пойти на предательство, а из-за ненависти — спасти жизнь? Эти чувства очень похожи. Словно жидкость, перетекающая из одного сосуда в другой, — как бы демонстрируя свои рассуждения, юноша налил вина в пиалу, а затем вылил обратно в бутыль. Впрочем, опомнившись, он снова наполнил чарку. Определённо, уже начал хмелеть. — Я не удивлюсь, если ты меня возненавидишь, но да, я рассчитывал, что в тебе всё ещё осталась та братская любовь, — в поднятых глазах плескалась сокрушённость.        Неужели это всё для того, чтобы вымолвить слова извинения?        Проходившая мимо открытых дверей Карин остановилась. Она с удивлением посмотрела на пьющего Саске. Потом она пригляделась к бутылке, стоящей на столе:        — Ты что творишь? — девушка выхватила из его руки пустую ёмкость. Звонкая оплеуха заставила голову юноши склониться к столу. — Ещё и на пустой желудок! Тебя ж от половины бутылки развезёт. — Не давая вставить и слова, Карин подхватила юношу под локоть, собираясь устроить промывку мозгов, и хорошо, если не ледяной водой. Но тут она опомнилась, повернулась к старшему Учихе, — простите, Итачи-сан. Мне придётся прервать ваше воссоединение с братом. Если пожелаете, могу показать отведённые вам покои.        Тот кивнул, и девушка повернулась, полутаща младшего и продолжая его ругать:        — Тебе прошлого раза было мало? Это ж надо было допиться, чтобы решить пойти к Орочимару и поглотить его своим шаринганом! Тебя тогда собутыльники еле удержали!        Саске, пытаясь сопротивляться, собирался что-то сказать, но поток эмоций от Карин был настолько бурным, что его попытки были задавлены на корню.        Итачи поставил на стол так и не пригубленную пиалу и пошёл следом. Ему хотелось хорошенько всё обдумать, разобраться и решить, как относиться к брату.        Добравшись до жилого отсека, девушка любезно подсказала, где его комната, а сама втащила младшего Учиху в соседнюю дверь.       ***        Саске всё порывался пойти объясниться с братом, и, чтобы наконец его утихомирить, Карин медчакрой отправила его в сон и уложила отключившегося юношу на кровать.        Она уже собиралась уходить, но что-то её задержало. Мысль, что есть законная возможность побыть рядом с тем, кто когда был её кумиром, закралась в голову.        Присев на край постели, девушка осторожно провела по жёстким волосам. Её ладонь опустилась ниже, от виска к скуле, а затем к неплотно сомкнутым губам. Шальная мысль воспользоваться слабостью и получить чуть больше никак не покидала. Такой красавчик, совершенно беззащитный. Но это наружность. А когда он проснётся, то снова станет холодным и ужасающим, убивающим любого за косой взгляд.        А ведь когда-то давно он был совершенно иным.        Давние воспоминания, о событиях её первого экзамена на чунина, всплыли в голове. Тогда она была совершенно беззащитной. Но те двое, кого так старательно кличали Демонами, помогли ей, защитив от беспринципных врагов. Один — яркий и весёлый, словно солнечный зайчик. Второй — как терпкий кофе, согревающий в холодную ночь.        Она присутствовала и при защите экзаменационной башни в последнюю ночь. Будучи сенсором, девушка чувствовала, как эти двое проводят своих сокомандников к цели. Но она не стала их выдавать, даже в отместку за то, что они забрали принадлежавший их группе свиток.        То, что потом один из них окажется в подчинении Орочимару, было полной неожиданностью. Но самым главным было изменение чакры. Казалось, будто тот свободолюбивый Демон, которого она когда-то видела, промёрз в продуваемой всеми ветрами арктической пустыне. Превратился в кусок льда без чувств и эмоций. Осталась лишь горечь.        Но то, что он вытворил, пытаясь выкупить свободу, дало ей надежду. Определённо, внутри ещё осталось пламя, могущее растопить лёд.        Хотелось бы ей хоть как-то в этом помочь.        Девушка и не заметила, как уснула, умостившись на краю кровати.       ***        Саске проснулся как всегда резко. Но в этот раз было какое-то отличие. Дошло не сразу. Кто-то лежал рядом. В свете щели между косяком и дверью он рассмотрел поблескивающие красным длинные волосы Карин. Чёрт, всё же выгадала момент, чтобы подобраться. Активировал шаринган, готовясь худшему. Нет, всё ещё в одежде. Но то, что она уже в его постели, указывает на многое. Вот как объяснить безрассудной девушке, что лучше ей не связываться с такими, как он?        Пока что придётся придерживаться старой стратегии. Осторожно передвинув её ближе к середине кровати, он бесшумно покинул комнату. Надо попросить Кабуто повысить сопротивляемость усыпляющим меддзюцу.        Голова ещё оставалась немного деревянной, но это не мешало думать о грядущем.        Предстояло сложное дело. Его противник обладал и умом, и властью. Для того, чтобы застать его врасплох, придётся сунуться в осиное гнездо.        Нужен тот, кто сможет эффективно маскировать чакру, поскольку информация о Данзо будет собираться не один день. Карин? Возможно. И кого-то ещё, но немного, ведь скрываться легче малой группой.        Подходящую для захвата технику он имел. Выучил благодаря Таюе.        А потом побег. Его придётся осуществлять, разделившись. Кто-то уносит с собой глаза, а кто-то — отвлекает внимание преследователей. Деревня достаточно обширна, и прорываться через всех шиноби совсем не хочется. Надо оттянуть как можно больше людей за пределы Конохи. Орочимару уже когда-то подобное проделывал: банды преступников на границах и в самой стране, несколько выпущенных экспериментов, подставная информация о промышляющих в тылу врагах, и всё это для того, чтобы выкрасть Саске.        Похоже, беготни будет много.        Проходя мимо комнаты отдыха, он на миг остановился. Жаль, что Карин так невовремя прервала вчерашний разговор. Начать его ещё раз Саске будет очень сложно. Остаётся лишь надеяться, что брат и так примет необходимое решение. Даже если случится то, что порушит все планы.        Но всё же, интересно, кто разболтал о прошлой попойке? Их ведь было всего трое. Так Таюя или Кидомару?