Наша тайна — любовь

      Все эти пять дней я не могла найти себе места. С Дамиано мы почти не разговаривали, я написала пару раз, но ответил только единожды, что долетел и всё хорошо. Сердце было не на месте от того, что мы вот так поссорились. Я понимала, что он прав, сейчас нельзя допустить такой ошибки, это было бы полной катастрофой. Тем более, кто мы друг другу? Любовники, которые скрываются? Да, я люблю его, и сделай он хотя бы шаг… Если бы я только знала, что… Может быть, я бы решилась уйти от Альберто, если б я знала, что есть куда уходить. Если бы он только позвал… Но все это только мечты. Он не позовет, и я никуда не уйду. Очень больно осознавать, что у него будет своя жизнь, свободная от меня. Ведь это случится, рано или поздно… Ему надоест, он кого-то встретит, захочет нормальных отношений с перспективой семьи… это же очевидно. А я останусь только прошлым, очередным опытом в его копилке женских побед.       Альберто вернулся за день до того, как вернулся Дамиано, что меня раздражало, ведь я хотела поговорить с брюнетом, закрыть вопрос, который мы так бурно обсуждали в моем кабинете, и думала сделать это спокойно после работы. Но, видимо, на небесах свой план на меня, и мне пришлось ловить парня в студии, когда все ушли на обед. Открыв дверь, я увидела Дами в кресле перед пультом. Услышав шорох позади себя, он повернулся, встретившись со мной глазами. — Привет. — тихо проговорила я, делая шаг к нему, ожидая, что парень как-то отреагирует и хотя бы обнимет меня. Но этого не произошло. Сухо ответив «Привет», он вернулся к работе, как будто не замечая меня. — Мы можем поговорить? — не шевелясь, я смотрела на его спину, с силой сжимая от волнения пальцы. — Говори. — он даже не повернулся ко мне. — Я говорила с врачом, и… ты можешь хотя бы посмотреть на меня, или я даже этого не заслужила? — мне был неприятен его игнор, но это уже переходило все границы. Давид тяжело вздохнул и медленно повернулся на кресле, как будто делая мне одолжение, откидываясь на спинку. — Почему ты так ведешь себя со мной? Да, я совершила ошибку, но я извинилась и сказала, что всё улажу. — скрестив руки на груди, я внимательно смотрела на него, давая понять, что не собираюсь ползать на коленях, чтоб вымолить прощение. — Ошибку? Ты знаешь, чего нам могла стоить эта твоя ошибка? — он наконец подал голос, все так же вальяжно сидя в кресле. — Чего, Дамиано? Чего она могла нам стоить? Я уже поняла с того нашего разговора, что ты был бы далеко не в восторге, и, скорее всего, не сильно бы парился по этому поводу. Поэтому, подозреваю, что проблема была бы только моей. Так что давай закроем эту тему, тем более, что врач сказала, что шансы забеременеть, даже при отмене приема таблеток, ничтожно малы. — высказавшись, я еще раз посмотрела на него. — Выдохни, Давид. Ничего не будет. Живи спокойно. — открыв дверь, я вышла из студии, прикрывая глаза. Сердце больно ныло, а руки тряслись, но давать ему вести себя со мной, как с какой-то девкой, я не позволю. Я извинилась за свой промах не один раз, надеясь, что он успокоится, но Давид, видимо, решил включить со мной капризную звезду. Дамиано       Когда Карина рассказала мне о таблетках, я был невероятно зол на неё. Я не мог поверить, что о таком можно забыть и не удосужится купить их на месте или, хотя бы, сказать мне. Приехав домой перед вылетом, я собирал вещи и постоянно думал об этом. Как и весь полет. А также все свободное время в Германии, а потом и в Нидерландах. А что, если она забеременеет? Как вообще… Господи… голова взрывалась от мыслей. Ведь я не смогу не признать этого ребенка. И не позволю, чтоб его воспитывал её ненормальный муж. Я просто не смогу с этим жить. Но если Альберто все узнает, что будет с ней? Он ведь не простит. Это какой-то пиздец, у меня было столько вопросов и ни одного ответа. И когда Карина зашла ко мне в студию, мне было сложно говорить с ней. Не потому, что я злился на неё, хотя и это тоже, но больше потому, что не мог найти правильных ответов и успокоить её, сказав, что если будут последствия нашей поездки в Милан, то мы с ними разберемся вместе. Ведь я, твою мать, не знал, хочет она быть вместе или её все и так устраивает. Но когда она сказала, что врач объяснил, что беременность практически невозможна, я с облегчением выдохнул. Вот правда, никогда не думал, что до этого дойдет, но я был рад.       Как бы холодно я не старался держаться с Кариной, мое сердце вырывалось из груди, как только она вошла. Такая милая, родная. Мы не виделись несколько дней, а казалось, целую вечность. Моя девочка, такая гордая… Как только она ушла, я сохранил все изменения на компьютере и, встав с кресла, направился за ней. Так же, как и всегда, войдя без стука, я застал девушку за разговором с сестрой. Они договаривались пообедать вместе. — Дань, я перезвоню, ко мне тут зашли. — блондинка сбросила звонок, и посмотрела на меня. — Ты что-то хотел? — сдержанно спросила она, а мне дико захотелось её обнять. — Да. Предложить пообедать вместе. Мы не виделись… — 5 дней, я знаю. — перебив меня, Карина положила телефон на стол. — Я с Даниэлой договорилась, извини. — девушка встала из-за стола и взяла свою сумку. — Я думаю, твоя сестра не будет против, если я присоединюсь к вам? — я не отступал, наблюдая за ней. — Как хочешь. — отмахнулась она, и мы вышли из кабинета. В машине мы ехали молча, каждый думая о своем, хотя я правда очень соскучился и хотел просто побыть рядом. В ресторане Даниэла сразу поняла, что ей нужно удалится и оставила нас наедине. — Ты хотел присоединится, а получилось, что ты выгнал Даниэлу. — Конти рассматривала меню, не поднимая глаз. — У тебя просто очень понимающая сестра. Карина, посмотри на меня. — сложив руки на стол, я наклонился вперед, рассматривая девушку. — Я хотел извиниться. Моя реакция была… слишком бурной, прости. Но пойми… — Я все понимаю, Дамиано. Не надо думать, что я смотрю на мир через розовые очки и верю в единорогов и большую любовь до гробовой доски! Я принимаю реалии жизни, которые тебе и не снились, понятно? А орать на меня у тебя уже вошло в привычку, и мне это начинает надоедать. — она отложила меню, подзывая официанта. Сделав заказ, мы молча сидели за столиком. — Что бы ты сделала, если б… — я задал вопрос, который меня волновал все эти 5 дней. — Я не знаю. Зачем сейчас об этом говорить? Ты хочешь знать, пошла бы я на аборт? Я не знаю. Я не смогла бы… Господи, я не знаю. Хватит, я прошу тебя. — Карина закрыла лицо руками, и я потянулся к ней, взяв её теплую ладошку в свою. — Хорошо, не будем больше об этом. Ничего не случилось, а значит и обсуждать нечего. — прислонив её руку к своим губам, я нежно коснулся мягкой кожи, смотря девушке в глаза. — Я очень скучала… — прошептала она. — Я тоже, малыш… очень. И я привез тебе подарок из Нидерландов, только он остался в офисе. — я улыбнулся, заметив, как заблестели её глаза. — Какой подарок? — Не бойся, ты сможешь носить его не опасаясь. — я провел пальцами по её запястью, касаясь знака бесконечности на браслете. — Кстати, как ты объяснила мужу наличие браслета? Я заметил, что ты не снимаешь его. — отпив воды, я отпустил руку блондинки, принимаясь за салат, который нам принесли. — Сказала, что сама купила. — она улыбнулась. — Хорошие подарки ты себе делаешь. — Я знаю. — атмосфера вроде разрядилась, и мы засмеялись, продолжая обедать.       После обеда я отвез Карину в офис, а сам поехал по делам, вернувшись только под вечер. Мне хотелось поскорее подарить подарок блондинке и посмотреть на её реакцию. Дарить подарки вообще приятное дело, а тем более, любимой девушке. Может, не совсем моей, но всё же. Выйдя из лифта, я увидел, что дверь в кабинет Карины открыта, и направился туда, но почти у входа замер. На одном из диванов сидел Альберто. Он не заметил меня, а вот девушка, которая стояла возле стола, увидела меня, жестом головы показывая, не входить. Тело обдало жаром, и ревность опять захлестнула меня. Попятившись назад, я зашел на студию, но, никого не обнаружив, решил никого не дожидаться и уехать отсюда. Практически доходя до лифта, боковым зрением заметил, как парочка вышла из кабинета, но Карина по дороге зашла в приемную к Тотти, а вот её муженек направлялся в мою сторону. Черт, где же этот лифт… — Давид, какая встреча… — его ехидная улыбка раздражала до невозможности. — И вам не хворать. — ответил я, не оборачиваясь к нему. — Не думал, что пафосные артисты уходят с работы ровно в шесть. — мужчина видно хотел пообщаться. — А ты не думай, это иногда вредно для здоровья. — съязвил я, оборачиваясь на крики ребенка, которые раздавались из кабинета продюсера. Через мгновение Тотти вышел в коридор, держа за руку дочь — белокурого ангелочка, которого в офисе обожали все без исключения. — Дамиано, привет! — крикнула девочка, помахав мне рукой, догоняя папу. — Привет, зайка. — невольно улыбнувшись, я даже забыл о присутствии Конти, но он быстро напомнил о себе. — Красивая девочка. — вздохнул он. — Надеюсь, Карина подарит мне такую же. — он смотрел вслед Тотти, а я замер от его слов, медленно переводя взгляд на мужчину. — В смысле? — опешил я. — Ну, это наши семейные дела, но думаю, тебе, как её подопечному, я могу сказать, да? — от его взгляда и довольной ухмылки меня передернуло. — О чем сказать? — я не унимался, чувствуя, как собственное сердце пульсирует в висках. — Мы планируем с Кариной ребенка. И усердно работаем над этим вопросом. Так что, надеюсь, скоро она уйдет отсюда. — у меня было чувство, что на меня вылили цистерну ледяной воды. Мои глаза бегали по его лицу, а во рту пересохло, от чего я не мог ничего сказать. В груди больно ныло, и, заметив, как из приемной вышла Карина, я отошел от лифта и взглянул на неё. Девушка поняла, что что-то не так, это было видно по выражению её лица. — Любимая, лифт приехал, быстрее. — крикнул Альберто, а я стоял и смотрел в её лживые глаза, желая убежать подальше, чтоб больше не видеть её. Резко повернувшись, я открыл дверь на лестничную площадку и, перепрыгивая через ступеньки, сбежал вниз. Сердце бешено стучало, проламывая ребра, а в груди жгло. Как она могла? Как могла так врать мне? Зачем весь этот цирк с таблетками? Господи, какая же она тварь! Ненавижу… Открыв машину и сев за руль, я завел мотор и с визгом выехал с парковки, не желая даже видеть её… Карина       В ресторане Даниэлы был полный аншлаг, и моя сестра никак не могла уделить мне хоть немного внимания, бегая по залу, помогая размещать гостей, которые бронировали столики неделю наперед.             Бизнес Дани процветал, и совсем скоро она уедет в Германию просить у мужа развод, а потом в Штаты, разбираться со своим рестораном в Нью-Йорке, надеясь, что муж, почти бывший, его не отсудит. — Всё, наконец-то я могу посидеть с тобой и передохнуть. Сегодня кошмар какой-то, все как сговорились. — запыхавшись, девушка села напротив меня, поправляя тонкую кофточку, открывая неглубокое декольте. — Что у тебя случилось? — она посмотрела на меня, заметив, что я сильно встревожена. — Дамиано уже два дня не появляется. На звонки и сообщения не отвечает, в офис не приходит… Ему Альберто точно что-то сказал тогда у лифта. Я просто не пойму, почему не поговорить и не спросить, черт. — я облокотилась на стол, запуская руки в волосы. — А что с таблетками? Ты у врача была? — Даниэла подозвала официанта и заказала нам виски. — Я звонила. Она сказала, что шансы минимальны, я слишком долго их пила, чтоб вот так сразу забеременеть. — откинувшись на спинку кресла, я закрыла глаза. — Я бы не была так уверенна, Карин. Ты перестала пить таблетки, репродуктивная система включилась по полной. Ты бы сходила к ней… — девушка говорила, а я была в каком-то ступоре и не особо соображала, о чем она меня предупреждает. — Схожу, Дань, схожу. Пусть Дамиано появится сначала. У меня еще с Милана херовое предчувствие, и сейчас все только хуже… — нам принесли виски, и я, сделав небольшой глоток, поперхнулась, начала кашлять. — Да всё-всё, успокойся… Появится твой Давид, куда он денется? — блондинка отодвинула от меня стакан, похлопав по плечу. — В том то и дело, Дань… что денется… Ладно, поеду я. Альберто, наверное, уже вернулся, сейчас опять нотации начнутся… — я положила телефон в сумку, накидывая пиджак. — Погоди-погоди… Это… Это что, то кольцо с розовым бриллиантом, что мы видели в Нью-Йорке? — девушка схватила меня за руку, притягивая к себе, так, что я перегнулась через стол. — Да, оно. — улыбнулась я, зная её страсть к украшениям. — Ну охренеть просто… И ты молчала? Как тебе удалось? — сестра разглядывала колечко, осматривая его со всех сторон. — Женские хитрости, детка. — улыбнулась я. — Просто Альберто нужен был лишний повод самовыразится. — Ну так ничего себе самовыразился, я тебе скажу. За это колечко можно весь мой ресторан с потрохами выкупить. — Даниэла закатила глаза, поднимаясь из-за стола вместе со мной. — Ладно… позвони мне, когда что-то выяснится, ладно? — попрощавшись с сестрой, я вышла на улицу и, вдохнув побольше свежего воздуха, направилась к машине, возле которой стоял Сандро.       Вернувшись домой, и обнаружив, что Альберто все еще нет, я вздохнула с облегчением и, сняв с себя куртку, поплелась на кухню сделать себе чай. Мне было очень неспокойно и одиноко без голоса и карих глаз Дамиано. Но я знала точно, что что-то произошло, я чувствовала это… Не мог он просто так исчезнуть, ничего не сказав… он никогда так не делал. Еще и Альберто вернулся… Я старалась держать его на расстоянии, придумывая всякие отговорки, стараясь быстро уснуть или сделать вид, пока он ложился в постель… но как долго это будет продолжаться? Если раньше я терпела близость с ним, которая уже давно не приносила удовольствия, а только боль, то сейчас я просто не могла ему позволить прикоснуться ко мне… мне была противна даже мысль об этом… Черт, как же я все запутала… От мыслей меня отвлек телефон, который жужжал на столе. Увидев на экране имя любимого мужчины, мое сердце дрогнуло. Быстро сняв трубку, я прислонила телефон к уху, затаив дыхание. — Ну наконец-то… — проговорила я. — Вызови такси и приезжай на квартиру, я жду здесь. — его голос прозвучал необычно тихо и холодно. — Дамиано, я… — но парень уже положил трубку. Что, черт подери, здесь происходит? Что за спешка? Может, что-то случилось?       Вызвав такси и одевшись, я выбежала из квартиры, закрывая дверь, параллельно набирая Даниэле, умоляя чтоб она прикрыла меня перед Альберто, сказав, что я помогаю ей в ресторане из-за аншлага. Сев в такси, я набирала Дамиано несколько раз, но он не отвечал. Сердце выпрыгивало из груди и, расплатившись с таксистом, я просто вбежала в здание, несколько раз давя на кнопку вызова лифта. Постучав в дверь, я робко открыла её и зашла внутрь. В квартире было темно и тихо. — Дами… Ты здесь? — позвав брюнета, я сделала несколько шагов и остановилась, наткнувшись на его пиджак, который лежал на полу в коридоре. — Да, проходи. — услышав голос парня, я выдохнула. — Почему ты сидишь в темноте? — я положила сумку на столик и прошла в комнату. — Не знаю. Захотелось. — он сидел на диване, боком ко мне, не оборачиваясь и не поднимаясь. — Дами, что произошло? Почему ты не отвечал на мои звонки? Тебе не было два дня, и я… — Беспокоилась обо мне? — он перебил меня, и повернул голову, как-то странно, ехидно улыбаясь. — Я не понимаю, что происходит? — включив свет в комнате, я подошла ближе, но Давид все так же сидел на диване и все так же ехидно улыбался. — Это ты мне скажи, Карина? Что происходит, а? То, что ты лживая тварь, я уже понял, но чтоб так цинично… — он замотал головой, а меня передернуло от его слов. — Как ты смеешь…? — тихо проговорила я, часто дыша. — Как я смею? — он поднялся с дивана и с яростью посмотрел на меня. — Хочешь знать, где я был два дня? Я пил. Пил и думал, за что ты так со мной? Зачем придумала всю эту сказку с таблетками? Зачем вообще подняла эту тему с ребенком? Ответь мне! — он прокричал, а я вздрогнула от неожиданности. — Я не понимаю… Что ты говоришь? — меня всю трясло, а Дамиано стоял напротив, прожигая меня взглядом. — Я говорю о том, что ты планируешь с мужем родить ребенка и работаешь с ним над этим вопросом по полной программе! Вот, что говорю! — парень громко кричал, жестикулируя руками. — Что за бред? Откуда ты это взял? Постой… Так вот что тебе сказал Альберто у лифта два дня назад? — я была в полном шоке, во-первых, от своего мужа, который какого-то черта решил такое ляпнуть Давиду, а, во-вторых, от Дамиано, который поверил в это, даже не поговорив со мной и не спросив прямо. — Да ты еще и догадливая, я вижу. — он скрестил руки на груди. — Перестань язвить, Давид, мать твою! Это не правда, и я не понимаю, как ты вообще в такое поверил, после… после всего, что было между нами! — я тоже начинала закипать от злости, переходя на крик. — А как мне было не поверить, Карина?! Разве это не может быть правдой? Ты, блять, замужем, он твой муж! Вы вместе больше двух лет, разве все не логично? — Дамиано обошел диван, по дороге переворачивая подставку с цветком, которая с грохотом повалилась на пол, разбиваясь. — А ты меня спросил вообще?! Ты со мной об этом поговорил, перед тем, как называть лживой тварью?! Или же тебе просто удобно не слышать моего ответа и думать так, как тебе хочется?! — мы громко кричали друг на друга, злость и обида окутали все внутри. Мне было больно от того, что он поверил Альберто. Альберто, а не мне. — А, то есть, если всё это правда, ты бы мне так и сказала? Да, Дамиано, ты дурак и кретин, и я действительно планирую ребенка с мужем, И ТРАХАЮСЬ С НИМ КАЖДЫЙ ДЕНЬ, БЛЯТЬ! Так?! Так ты бы мне сказала?! — он прорычал, от чего мне стало не по себе. Я еще никогда не видела его таким… бешенным, что-ли. Он кричал, мотаясь по комнате, как загнанный зверь. — Это не правда! — прокричала я в ответ, подходя ближе к парню, влепив ему пощечину. — Очнись, Дамиано! Приди в себя! — он опешил от моего действия, бегая глазами по моему лицу. — Какого хрена ты веришь Альберто, а не мне? Я ничего с ним не планировала и не планирую, и… да я касаний его не переношу после тебя, придурок! — глаза наполнились слезами, но я знала, что сейчас плакать нельзя. Нужно выдержать удар до конца, не дать ему усомнится. Дами молчал, тяжело дыша, не отводя взгляд. — Почему ты сразу не поговорил со мной? Почему? — уже более спокойно и тихо спросила я. Внутри все переворачивалось, в голове стоял какой-то гул, а в груди больно ныло. — Я вот сейчас стою и думаю… это ведь не прекратится? Я всегда буду ревновать тебя к нему, бесится и психовать, превращаясь в истеричку, блять. Всегда, понимаешь? Потому что я прирос к тебе. Сука, как так? — он опустил голову, садясь на подлокотник дивана, а я подошла ближе и, подняв руку, замерла над его головой, решаясь на одно прикосновение.       Опустив руку, я погладила парня, подходя вплотную. — Я клянусь тебе, это не правда. Я не знаю, зачем он это сказал, но это вранье, Дами. — он поднял на меня свои карие глаза, обнимая за талию. — Ты не понимаешь, да? Ведь не в этом дело, а в моей реакции. Я не могу так, это мучает меня, вытягивает все жилы, Карин. Когда мы вместе, все хорошо, но как только ты выходишь за дверь моей квартиры или моей машины, я все время думаю, что ты с ним. Мне сложно так жить. — он говорил спокойно, но с такой болью, а меня трясло. Я понимала, что ему тяжело, но… Неужели…? — Дамиано, послушай… Я понимаю все, что ты говоришь, и, поверь, мне тоже сложно и тяжело… Ведь я правда не могу с ним… — слова застревали у меня в горле, превращаясь в противный ком, который стоял поперек и не давал дышать. — Пожалуйста, милый… — я погладила его по щеке, наклонившись, нежно касаясь сладких губ, по которым так скучала, но он не ответил. — Мне нужно подумать, Карин. Я запутался, и мне нужно время… чтобы разобраться, в себе. — я отстранилась, часто дыша, рассматривая его, как будто запоминая каждую морщинку на его лице. — Хорошо. Я понимаю. — сглотнув, я убрала руки от парня и сделала шаг назад. В комнате царила полная тишина, но я слышала стук собственного сердца, которое умирало сейчас. Потому что я боялась… Взяв сумку, я вышла из квартиры, закрывая за собой дверь.       Выйдя на улицу, я поймала машину и направилась к Даниэле… Я не могу сейчас ехать домой… Я не могу видеть Альберто… Я не хочу… Больше не хочу притворяться…       Прошло еще три дня, после того, как мы виделись последний раз. Три долгих дня мы не общались и не переписывались. Я решила дать ему время, которое он просил. Только вот сама сходила с ума. Медленно и мучительно. Потому что боялась.       Боялась, что после его слов, вся моя жизни рухнет с высокой скалы в пропасть. Ведь, по сути, он — единственное, ради чего я жила. Единственный человек, с которым я была предельно открыта, который понимал и поддерживал. Близкий и родной, которому я могла открыть душу и сказать, что мне плохо, а не прикидываться, что все хорошо. Да он и сам понимал, когда было что-то не так. И, не задавая лишних вопросов, был рядом. И сейчас, когда наши отношения в его руках, я боялась, что он не справится. Не захочет. Я была к этому готова с самого начала, ведь я знала, что мы не сможем быть вместе, не сможем вечно прятаться, скрываться. Я все это знала, но теперь… мне страшно… — Синьора Конти, это не ваш отец? — Сандро посмотрел в сторону парковки возле моего дома, указывая на черный Bentley с номерами Холдинга. — Да, Сандро… он самый. — вздохнула я, застегивая кожаную куртку. — А почему он ждет здесь? Разве Мария еще не у вас? — сворачивая к дому, спросил водитель. — У нас… И правда, странно, чего он не поднялся. Спасибо, Сандро. До завтра. — Хорошего вечера, Синьора Конти. — подмигнул парень. — Издеваешься, да? — он лишь засмеялся, а я вышла из машины, держа в руках сумку, медленным шагом направляясь к автомобилю отца. — Садись, Карина. Надо поговорить. — стекло на задней дверце опустилось, и я увидела слегка седеющую шевелюру папы. — И тебе добрый вечер, отец. Я насиделась в пробках, устала и хочу домой. Так что говори, и я пойду готовить ужин своему мужу. — я смотрела на него, уже не зная, какие эмоции у меня вызывает этот человек. — Дочка, я прошу тебя. Сядь в машину. — он открыл дверь, похлопав ладонью на сидение возле себя. — Оу, «дочка»… что-то новенькое… — съязвила я, садясь рядом с мужчиной. Как только я закрыла дверь, машина тронулась с места, выезжая со двора. — Ты сказал, что хочешь поговорить, а не кататься. — повернувшись к отцу, я сложила руки на коленях, приготовившись слушать. — Карина, я хочу, чтоб ты выслушала меня и не перебивала. — я кивнула. — Может быть, ты слышала от Альберто, как обстоят дела на Холдинге? — он смотрел прямо, не оборачиваясь ко мне. — Ну, мы с Альберто не обсуждаем ваш бизнес, так что я не в курсе, что у вас там происходит. Он не делится со мной подробностями. — я откинулась на спинку сидения и, посмотрев в окно, заметила, что мы едем в сторону дома родителей. — Сейчас у холдинга трудные времена. Мы потеряли несколько контрактов с зарубежными партнерами и парочку инвесторов. Альберто ездил в Штаты, но так и не сумел вернуть контракт на миллионы долларов. — он говорил, а я никак не могла понять, каким боков я во всей этой истории. — Дело в том, что… В общем, есть информация, что кто-то сливает конкурентам наших партнеров. Кто-то из своих. — И? — я опять посмотрела на отца, и он наконец-то соизволил взглянуть на меня. — Я подозреваю Альберто. — я открыла рот, соображая, что только что услышала. — Постой, я хочу убедится, что правильно поняла. Ты подозреваешь Конти? Свою правую руку? Своего заместителя и зятя в том, что он предает тебя, сливая информацию о клиентах и партнерах вашим конкурентам? — Именно. — он выдохнул, а я сидела в полном шоке. — Там много нюансов, я не буду вдаваться в подробности, и у меня нет прямых доказательств его вины… — прокручивая в голове его слова, до меня постепенно начало доходить. — Ладно, а чего ты хочешь от меня? Мы правда не говорим с Альберто о его работе, и уж тем более, он не будет делиться со мной такими секретами. Зачем ты мне все это рассказываешь? — я смотрела в карие глаза мужчины, молясь, чтобы мои догадки оказались неверны, но увы… — У Альберто ведь есть в кабинете сейф, Карина? Возможно, ты бы могла что-то найти, чтоб мы смогли убедиться в его виновности или невиновности. Какие-то бумаги, договора, может быть, какие-то телефонные разговоры… — папа говорил спокойно, всерьез надеясь на мою помощь. — Остановись, пожалуйста. — я выставила руку вперед, прося его замолчать. — Ты даже хуже, чем я думала… — потерев переносицу, я закрыла глаза. — Мы возвращаемся обратно к моему дому, или остановите машину. — обращаясь к водителю отца, я немного повысила голос, пытаясь собрать все свое самообладание, чтоб не взорваться прямо здесь. — Ты просишь меня о помощи после того, как отказал мне в ней? Как ты можешь просить меня о таком? Ты ведь знаешь, что он избивает меня, и просишь меня поискать доказательства его мошенничества? Ты вообще представляешь, что он сделает со мной, если узнает? Если застанет за тем, что я копаюсь в его документах в сейфе? Да он убьет меня. Ты понимаешь это? И все равно просишь? Да ты… — я запнулась, пытаясь восстановить дыхание. — Остановите машину! — крикнув, я опять повернулась к отцу. — Ты ведь и внуков хотел для того, чтоб у тебя были гарантии, что он никуда не денется от тебя, да? Ты продал меня ему, когда я приходила и умоляла о помощи и защите, и хотел продать моего ребенка, делая меня вечной заложницей этого человека. Продаешь и сейчас, когда знаешь, чем это может обернуться для меня. Ты видел, что он сделал со мной после того, как я пыталась бежать, ты был в больнице и ушел… Ты не отец! Ты — чудовище! — слезы текли по моим щекам, а руки предательски тряслись. Я еще раз убедилась в том, что не нужна собственному отцу, как дочь. — Карина, дочка… — он взял меня за руку, наклоняясь ближе. — Не называй меня так! — вырвав руку, я заметила, что мы остановились. — Я тебе не дочь, понятно? Никогда больше, слышишь? Я жалею, что родилась в твоей семье… жалею, что носила твою фамилию. Если бы не мама… — я всхлипнула, вытирая слёзы. — Я не говорю ей только потому, что она бы не пережила такого удара с её сердцем. Правда о её драгоценном муже убила бы её. — дернув за ручку, я открыла дверь, но отец схватил меня за руку. — Карина, я прошу тебя, подумай. — Убери от меня руки. И никогда не смей прикасаться ко мне. Я больше не твоя дочь, мне от тебя ничего не надо. И прошу больше не беспокоить меня. — вырвав руку, я с призрением посмотрела на него и вышла из машины, громко хлопнув дверью.       Я медленно шла по улице вдоль дороги в сторону дома. Как давно я просто не гуляла, никуда не торопясь. Как давно я не жила для себя. После слов отца у меня больше не было иллюзий на его счет. Они уже давно исчезли, но после сегодняшнего разговора окончательно. Интересно, если бы Альберто убил меня тогда, если бы я умерла по дороге в больницу, он бы оправдал его? Обставил бы так, чтоб его не посадили, и дальше работал бы с ним? Если честно, я бы не удивилась. Когда он превратился в такого циника? Ведь я помню, как он носил меня на руках, как улыбался моим детским выходкам, как покупал сладости, как играл со мной, сидя на полу в гостиной… я все это помню. Когда же я стала для него средством для достижения цели в бизнесе? Когда перестала быть дочерью?       От осознания своей ничтожности и незначимости в жизни собственного отца становилось не по себе. Я уже давно привыкла к этому чувству, но каждый раз, убеждая себя, что, возможно, ошиблась — разочаровываюсь. И, скорее всего, в самой себе и своей наивности. Мои чувства к отцу давно стали другими, они очерствели, я даже родственником его не считаю. Просто человек, благодаря которому я родилась. Вот и всё. Единственный, кто сейчас был для меня важен и дорог — это Дамиано… но о нем сейчас думать нельзя… а так хочется рассказать ему всё, поговорить, услышать голос… услышать его «Не переживай, малыш, все будет хорошо», и верить этому…       Вытащив телефон из сумки, я посмотрела на экран. Ни одного смс от вокалиста, ни одного звонка. Тяжело вздохнув, я спрятала телефон. Завтра у нас примерка перед сьемками, и мы наконец-то увидимся. Мы должны поговорить, иначе я сойду с ума от этого ожидания… может быть, он немного успокоился, и завтра все утрясется. Все будет как прежде. Я обниму его и скажу, как скучала… Как он нужен мне… От мыслей меня отвлек звонок телефона из сумки. — Да, Альберто. — ответила я, сворачивая во двор нашего дома. — Карина, ты где так долго? И что это за шум? — муж, видимо, не нашел меня дома и решил побеспокоиться. — Я на улице, решила пройтись немного, погода хорошая… — ответила я, вдыхая теплый воздух весны. — Ты далеко? Может, я выйду за тобой? — Я уже во дворе. — так не хотелось возвращаться в квартиру… — Подожди меня внизу, я сейчас спущусь. Поужинаем где-нибудь. — Ладно. — сбросив звонок, я села на скамейку у дома, обнимая себя руками. Нужно хоть немного отвлечься от всех этих мыслей, потому что становится уже невыносимо. Завтрашнего дня я жду, как приговора…