Наша тайна — любовь

      Утром я приехала на место, где проходила примерка раньше всех. Прикидывая для Давида и ребят еще пару вариантов образа, я все время дергалась, посматривала на часы и в сторону двери. Но ни через пол часа, ни через полтора, Дамиано не появился. Конечно, мне было чем заняться, я одевала ребят, но я приехала сюда именно из-за него, чтобы поговорить. Ребята так же не знали где пропал их вокалист. Просидев на диване еще час, перелистывая глянец уже раз десятый, мои нервы не выдержали.       По дороге на улицу я набирала Дамиано несколько раз, но он не брал трубку, пока окончательно не вышел из зоны действия сети, что меня дико разозлило. Не думая больше ни минуты, я вышла из здания, направляясь к своей машине. Продиктовав Сандро адрес, я откинулась на спинку сидения, закрывая глаза. Я понимаю, можно игнорировать меня, не желая разговаривать на личные темы, не отвечать на смс. Я это даже принимаю. Но, твою мать, мы еще и работаем вместе. И не прийти сегодня на примерку, выставляя меня перед всеми полной идиоткой, это сверх хамства и неуважение ко мне, как к работнику. — Жди здесь. — дав указания Сандро, я вышла из машины и быстрым шагом направилась в нужный подъезд. Когда я подошла к двери, сердце почти выскакивало из груди, а дыхание сперло. Я стояла и никак не могла решиться нажать на звонок. За дверью было тихо, и в голове промелькнула мысль, что он может быть в новой квартире, но, вдохнув побольше воздуха, я все-таки нажала на звонок. Несколько раз. Пока не услышала шарканье по ту сторону двери. Дамиано стоял на пороге в одних спортивках с взлохмаченными волосами и очень сонным лицом. — Что ты здесь делаешь? — прохрипел парень, и я поняла, что ночь у него прошло весьма бурно. — Можно войти? Или ты не один? — от самой мысли меня передернуло, но не спросить я не могла. — Входи. — парень ухмыльнулся и отошел от двери, пропуская меня внутрь. — Спасибо. — войдя в квартиру, я осмотрелась на наличие кого-то еще, но вздохнула с облегчением, когда поняла, что здесь, кроме нас, больше никого нет. — Так что ты здесь делаешь? — еще раз переспросил брюнет, проходя на кухню, наливая себе стакан воды. — Этот вопрос скорее нужно задать тебе. Что ты здесь делаешь, если у тебя 3 часа назад была назначена примерка? — скрестив руки на груди, я смотрела на Дамиано, который жадно осушил содержимое стакана, наливая еще. — Черт… точно. Я забыл, прости. — Забыл? На меня ребята смотрели как на дуру, которая, как Хатико, блин, ждет своего хозяина. — брюнет смотрел на меня, допивая воду. — Я же сказал, прости. Я проспал. Забыл, будильник не прозвонил. Что еще? — он громко поставил стакан на стол и нервно провел рукой по волосам. — Дами, что происходит? Ты пил? — я понимала, что не выдержу больше этой молчанки и игнора и лучше узнаю все сейчас, чем опять буду мучиться несколько дней. — Да какая разница… — Давид прислонился к столешнице, опуская голову. — Дамиано… посмотри на меня… — тихо проговорила я, и он медленно поднял голову. Я опять тонула в карих глазах, забывая, как дышать, но сейчас там было столько грусти и печали… — Я подвел тебя, я понимаю, но мне как-то сейчас сложно находится с тобой в одном помещении, а так как мы работаем вместе, то мне пришлось снизить до минимума контакт. — сказал парень, тяжело вздыхая. — Контакт? — ладошки вспотели, и мне стало жарко. — Да, наш контакт, отношения, называй как хочешь. Я не хотел тебя видеть и слышать. — он говорил тихо, но его слова громом звучали в моей голове и отдавали болью в сердце. — Ты просил дать тебе время, и я… — Да. Просил. И я благодарен, что ты не пыталась со мной связаться. — он перебил меня, не двигаясь со своего места, периодически опуская голову и отводя глаза. — Я не могу так, Карина. Эта связь перестала доставлять удовольствие, а скорее, только дискомфорт. Мне жаль, что я так сорвался в прошлый раз и накричал на тебя, называя… в общем, я не должен был так себя вести. То, что происходит у вас с мужем меня не касается, я не рассчитывал на что-то большее, а лишь на близость. И меня не должны волновать ваши семейные дела. — слушая парня, земля уходила из-под ног. Я не могла поверить, что он говорит это, говорит серьезно, сосредоточенно, как будто зачитывая уже заготовленный текст. Но нет, это и вправду говорил он. Человек, которого я любила всем сердцем, и который сейчас разбивал его. — Связь перестала… Не рассчитывал… лишь близость? — повторив, я наконец-то почувствовала эти слова, которые прошли сквозь меня, нанося глубокие раны на вылет. Слёзы самовольно потекли из глаз, хоть сейчас я бы очень хотела сдержать их, не показывая больше своей слабости. — Да. Лишь близость. — он смотрел мне в глаза и так цинично, так легко говорил это… — Ты хочешь… хочешь… прекратить? — задав вопрос, я уже знала на него ответ, но мне нужно было услышать, убедиться. — Да. Я хочу прекратить и поставить точку. — решительно произнес он, стиснув руки в кулаки. — Дамиано… — Может быть мне нужно было сделать это намного раньше и не допускать того, что ты привяжешься ко мне эмоционально, и… — Не надо… — прошептала я. — Что? — парень напрягся. — Не надо, пожалуйста… — я обняла себя руками, понимая, как унизительно все это сейчас выглядит, но мне было плевать. — Пожалуйста, не оставляй меня одну… я прошу тебя… — смахнув слёзы со щеки, я посмотрела на него, умоляя. — Ты не одна, Карина! У тебя есть муж! — прокричал он, отворачиваясь от меня к окну. — Мне надоела эта игра. Я устал и не хочу больше. Я трепал себе нервы неизвестно из-за чего, ради чего, ведь ты не собиралась уходить от него. — говорил парень, смотря на весенний город за окном. — А ты просил? — он резко повернулся от моих слов, сверля взглядом. — Ты хоть раз сказал, что хочешь этого? К кому мне было уходить, если ты никогда не звал? — озвучив свои страхи, я опять закрывалась от него, возвращаясь в самое начало. — Ты права, я никогда не просил. — Потому что для тебя это была просто игра? Я была игрой для тебя? — я всхлипывала, не в силах больше сдерживать свою боль, которая рвалась наружу. — Думай как хочешь, Карина. Я все сказал. — его холодность отрезвляла меня и заставляла сильнее кутаться в тонкий пиджак, как в морозную зиму. — Ты жалеешь? — задав последний вопрос, я надеялась, что услышу хоть что-то, хоть слово, чтоб понять, что он врет. — Лишь о том, что все зашло слишком далеко. — сильно зажмурив глаза, я до боли сжала руки в кулаки, ногтями пробивая кожу до крови, чтоб не закричать от того, что разрывало меня изнутри. — Я думала, что, хотя бы ты… хоть кто-то, в моей жизни… не предаст. — еще раз посмотрев на Дамиано, я вылетела из квартиры, не оборачиваясь. Выбежав из подъезда, я добежала до машины и, сев на заднее сидение, с силой зажала рот рукой. — Карина…. — Сандро повернулся, перепугано смотря на меня. — Езжай! — махнув ему рукой, я упала на сидение, громко всхлипнув. Не задавая больше никаких вопросов, парень с визгом выехал на дорогу, набирая скорость.       Он не спрашивал, куда мы едем и зачем, он просто ехал, давая мне время выплакаться. Закрыв руками лицо, я рыдала, даже не пытаясь успокоиться. Он бросил меня. Поиграл и бросил. Ему надоело, он устал от игры. От игры, Господи… Я ведь люблю его… И если б я ему сказала тогда в Милане, он бы просто посмеялся над моими чувствами. Наивная дура, идиотка. Как я могла поверить, что в этом грёбаном гнилом мире есть какие-то чувства, есть любовь и преданность? Как могла поверить его словам, что я особенная и не безразлична? Что стала дорогой? Ведь все это вранье, все это просто слова. Он был единственным человеком, ради которого я жила. Свет, ради которого я бежала по темному тоннелю. А сейчас… сейчас я стою в полной темноте. Мне некуда больше бежать. И не к кому. Если бы не было так больно, я бы, наверное, приняла его решение и поняла его. Ведь он сделал правильно. Он закончил то, что не должно было начинаться. Все зашло слишком далеко, как для меня, так и для него. Я влюбилась, а он заигрался, желая опять обрести свободу. — Сандро, останови пожалуйста. — немного успокоившись, я поднялась и, поправив волосы, обратилась к водителю. — Я пройдусь немного, а ты езжай. Я сама доберусь домой. — спокойно сказала я, вытирая платком потекшую тушь. — Синьора Конти, может не надо? Куда вам в таком состоянии? Я подожду, или позвоните мне, и я отвезу вас… — Не надо, Сандро. Я хочу побыть одна. — открыв дверь, я повернулась к нему. — Спасибо тебе. — выйдя на улицу и надев черные очки, я направилась в противоположную от машины сторону. Я не знала, где нахожусь и куда мне идти. Единственное, чего я сейчас хотела, это исчезнуть из этого мира. Навсегда… Дамиано       Карина выбежала из квартиры, закрыв за собой дверь, а я сполз на пол. Все эти дни я думал. Думал, как поступить, как будет правильно. Мне было невыносимо больно отпускать её, не писать и не звонить. Не слышать её голоса, который всегда согревал душу, не видеть её чудесных глаз, от взгляда которых по телу проходила приятная дрожь. Было больно не касаться её атласной кожи, не держать за руку. Но мне было необходимо выдержать эту паузу и держать дистанцию, иначе я бы никогда не смог сказать ей то, что сказал только что.       Да, я люблю её. Я это осознаю и понимаю. Но это ничего не меняет. Как я вообще во все это ввязался? Как меня угораздило спутаться с замужней женщиной? Ведь я даже лишних взглядов на своих девушек не переносил, даже флирта или обычных знаков внимания. А тут муж, блять, с которым она спит, как ни в чем не бывало. Один день со мной, а второй с ним? Сука, эти мысли в могилу меня сведут, я не могу так больше. Я не хочу думать, что мою женщину трогает кто-то другой, даже если это её муж. Тем более, муж! Что за херня вообще творится? Скорее всего, Альберто соврал тогда у лифта, специально, чтобы… Чтобы бы что? Задеть? Для всех у нас просто рабочие отношения, зачем говорить такое человеку, с которым твоя жена просто работает? Если только… может он догадывается? Или что-то подозревает? Иначе, как объяснить, что он рассказал мне такие подробности их семейной жизни, ожидая моей реакции? Сука, и ведь я показал её. Нужно предупредить Карину… Ага, предупредить… Бедная моя девочка, если бы ты знала, как мне сложно было говорить тебе всё это. Я три дня писал этот грёбаный текст, чтоб сделать побольнее, задеть, чтоб не оставить надежды, чтоб ты больше никогда не смотрела в мою сторону. Обдумывал каждое слово, от которого сердце разрывалось на части. Но я не мог ожидать, что она будет просить… остаться в её жизни. Я был сбит с толку её словами и глазами, которые умоляли… Впервые, за все наши отношения, я увидел её такой. Беззащитной и одинокой. Раздавленной моими словами. Я не понимал, почему? Ведь даже если она так сильно привязалась ко мне, даже если и правда что-то чувствует, то как же Альберто? Ведь она прожила с ним больше двух лет, и, по сути, он должен быть самым близким ей человеком. Не я, а он. Но Карина смотрела так, как будто я разбил её мир. Сука, надо завязывать с этой любовью… Все, что я от нее получаю — одни разочарования и боль. Хватит, надоело. Карина       Открыв дверь ключом, я вошла в квартиру, едва передвигая ногами. Я дико устала. Позвонив Виктории и предупредив, что не вернусь в офис из-за разболевшегося зуба, я весь день бродила по городу, ничего и никого не замечая, и только когда стемнело, поняла, что пора возвращаться домой. Сняв пальто и зайдя в ванную для гостей, я посмотрела на себя в зеркало. Глаза опухшие, и красные, волосы растрепаны.       Вид, как будто меня только что бросил любовник, которому я оказалась нахрен не нужна, и я весь день убивалась по этому поводу. Ах да, точно. Ведь все именно так и было. — И где же ты шлялась весь день? — услышав за спиной голос Альберто, я посмотрела на него в отражения зеркала. — Гуляла. Проветривалась. Размышляла над своей никчемной жизнью, дорогой. А ты как день провел? — я театрально улыбнулась, открывая воду, смывая с лица остатки макияжа. — Ты плакала? Что-то случилось? — он подошел ближе, и я увидела этот особенный блеск в его глазах, только вот почему-то он меня больше не пугал. То ли мне было все равно, то ли… мне было все равно. — На работе проблемы, не справилась с проектом, и его закрыли. — вытираясь полотенцем, я повернулась к мужу, а он внимательно наблюдал за мной. — Не думаю, что это повод плакать, Карина. Эта работа тебе не нужна была с самого начала. Но ты же упрямица, вынудила меня согласиться и отпустить тебя работать. — Альберто прислонился к стене, а я на раковину, смотря себе под ноги, тяжело вздыхая. — Ты прав, она не нужна мне. — Неужели моя жена соглашается со мной? — он ехидно улыбнулся. — В последнее время это очень редкое явление, как и наши семейные ужины вдвоем, а также твое голое податливое тело в нашей постели. — от его слов я напряглась. — Я не прав, Карина? Ведь ты теперь редко исполняешь свой супружеский долг, и я бы хотел узнать, почему? — он встал прямо передо мной, поднимая мое лицо за подбородок. — Тебя ведь долго не было, и… я сейчас закончила прием таблеток, женские дни длиннее, настроение жуткое… да и вообще самочувствие не очень. — я смотрела в его глаза и врала, молясь, чтоб он не трогал меня, иначе я умру. — Хм… — он прищурил глаза, отойдя на два шага и… с силой ударил по лицу, от чего я вскрикнула и упала на холодный кафель. Кровь тонкой струйкой стекала с разбитой губы на пол, а щека горела от удара. — Если ты еще раз придешь домой так поздно и если еще раз откажешь в исполнении супружеских обязанностей… я больше не буду спрашивать, Карина. — он стоял на до мной, и я, резко повернувшись, со злобой посмотрела на мужа, вытирая рукой разбитую губу. Он вышел из ванной, а я медленно поднялась, опять открывая воду, смывая кровь, рассматривая красное пятно на щеке, которое завтра будет синим.       Слёз больше не было, видимо, я уже выплакала всё за сегодня, да и вообще, за последний год. Смотря на свое отражение, я рассмеялась, сама того не ожидая. Видимо, это был скорее истерический смех, но так даже легче. — Вот, Карина. Вот, что ждет тебя всю твою дальнейшую жизнь… Именно это и ничего больше. — сказав это самой себе, я схватила керамическую мыльницу и с силой ударила по зеркалу, вдребезги разбивая его.              Следующие два дня я не появлялась на работе из-за синяка на лице, который было сложно скрыть даже тонной консилера. Но, вернувшись в офис, сразу же направилась в кабинет к Синьору Тотти. Постучав, я вошла, застав мужчину за телефонным разговором. Он жестом показал мне сесть и, закончив, внимательно посмотрел на меня. — Синьор Тотти, мне нужно поговорить с вами… — запнулась я. — Как зуб? — он сел напротив за свой стол, закрывая крышку ноута. — Что? — не сразу поняла я. — Как твой зуб? Виктория сказала, что у тебя что-то с зубом, и ты эти дни была у стоматолога? — Ах, да… все уже нормально. Нужно было срочно лечить. Спасибо. — протараторила я, опуская глаза. Как же мне осточертело врать всем. — Так о чем ты хотела поговорить? — мужчина откинулся на спинку кресла. — Я… я хочу уволиться. — он нахмурился, но я не дала ему что-то сказать и продолжила. — Я понимаю, что это неожиданно, но я хорошо обдумала свое решение. Я готова отработать по контракту еще две недели и найти себе замену, передать все дела. — я не могла смотреть ему в глаза, зная, что подвожу. — Постой, погоди. Что ты говоришь такое? Как это, уволиться? Тебя что-то не устраивает? Условия? Заработная плата? Что? — брюнет наклонился вперед, сверля меня взглядом. — Нет-нет, условия работы и зарплата отличные, но не в этом дело… — я замялась, и он перебил меня. — Дело в одном твоем подопечном? Что он натворил? — я сглотнула, поднимая на него глаза. — Ничего. Мое решение его не касается. — А мне кажется, совсем наоборот. Ты четко дала понять, что это не мое дело, тогда, на презентации, но, позволь, я все же влезу и скажу, что думаю. — мужчина поднялся с кресла, обходя его, упираясь об его спинку. — Давид молод и вспыльчив, он всегда таким был, с того момента, как попал в группу. С того времени ничего не изменилось. Это его характер. Я не знаю, что между вами произошло, но бросать работу из-за какого-то парня… Тем более, ты отличный работник, я очень доволен тобой, Карина. Подумай как следует. — он говорил, а в памяти опять всплыли все слова Дамиано, которые он сказал тем утром, вдребезги разбивая мое сердце. — Я так понимаю, вы разбежались? — Я не смогу с ним работать и не смогу находится в одном офисе… пойми… — опять опустила глаза, стараясь не заплакать. — Тогда я лучше уволю этого засранца. — мужчина сказал строго, и я резко подняла голову, не веря в то, что слышу. — Да, что ты так смотришь? Уволю к чертовой матери, одни проблемы из-за него. — он опять сел в кресло, тяжело вздыхая. — Ты ведь практически спасла его тогда, открыв ваши отношения. — Я не могла поступить по-другому. Его бы посадили за то, чего он не совершал, а если бы не посадили, то поломали бы жизнь и карьеру. — щелкая шариковой ручкой, мужчина внимательно смотрел на меня. — Карина, подумай. Я не хочу отпускать тебя, но и держать силой не имею права. Поэтому прошу, подумай. — Я подумала. Скорее всего я вернусь в Нью-Йорк с мужем, так что… Я благодарна тебе за поддержку и бесценный опыт в твоей компании. Но я правда не смогу. Может быть, я слишком слабая… — я опять посмотрела на свои руки, которые лежали на коленях и предательски дрожали. — О нет, девочка. В тебе силы побольше, чем ты думаешь. — я посмотрела на брюнета и улыбнулась. — Спасибо, Синьор Тотти. Заявление я принесу ближе к вечеру и эти две недели… — Не нужно, Карина. Заканчивай последний проект, сдай все бумаги и уладь дела с заменой. Большего я от тебя требовать не буду. — он мило улыбнулся. — Хотя нет, буду. — я встала с кресла, и посмотрела на мужчину. — На следующей неделе вечеринка по поводу выхода нового клипа ребят, и ты просто обязана там быть. Пусть это будет твоя прощальная вечеринка с ребятами. — он подошел ко мне, приобнимая за плечи, подводя к двери. — Хорошо, договорились. Еще раз спасибо. — открыв дверь, я вышла из кабинета. Дамиано       Я приехал в офис к девяти и, припарковав машину, вошел в здание. Сегодня у нас собрание у Тотти по поводу концертов и графика на апрель. Произошли какие-то изменения, накладки с выпуском нового клипа, которые нужно было уладить.       На такие собрания со мной всегда шла Карина, которая отвечала не только за наш стиль, но и за сьемки, которых в апреле насобиралось более, чем достаточно. Я шел к кабинету продюсера и нервничал, как мальчишка. Сейчас я увижу её, и сердце опять будет пробивать ребра. У меня на Карину всегда такая реакция, даже когда я просто думаю о ней. Но какого было мое удивление, когда, войдя в комнату, я увидел за столом возле ребят не блондинку, а совершенно другого человека.       Тина — девушка, которая работает в PR отделе, мило общалась с ребятами, внимательно слушая продюсера, записывая что-то в блокнот. В бежевый блокнот Карины. — Наконец-то, а мы тут уже заждались. — Тотти привстал, подавая мне руку. — Так еще нет девяти, чего заждались? Я не опоздал. — садясь в кресло, я поздоровался с ребятами и улыбнулся Тине. — Ладно, Давид, сделаем вид, что ты и правда не опоздал и начнем работать. — брюнет открыл ноут, зачитывая вслух какие-то заметки. Просидев почти час, мы закончили с новым графиком и концертной программой, расставляя все по своим местам. И когда все вышли из кабинета, я поднялся с кресла и посмотрел на продюсера. — Почему нашими съемками занимается не Карина? — мужчина внимательно посмотрел на меня и, выдержав паузу, ответил: — У вас теперь новый имидж-стилист. Если Тина справится еще и со сьемками, то ими тоже будет занимать она. — он был предельно серьезен и сосредоточен. — Я не понимаю… — Карина Конти больше не является нашим сотрудником. — сверля меня взглядом, ответил Тотти. — Почему? Ты можешь нормально объяснить? — я начинал злиться, ничего не понимая. — Ты пыл то свой поубавь, Давид. Ты сейчас в моем кабинете, а не за дружеским ланчем, так что держи субординацию. — Извини… — я провел рукой по волосам, садясь в кресло. — Карина написала заявление по собственному желанию позавчера. Она закрыла все бумаги по вашему последнему проекту, нашла себе замену и передала все дела Тине. — слова мужчины прозвучали как гром среди ясного неба. Я не ожидал такого поворота и не хотел, чтоб она теряла работу из-за меня. Ведь я понимал, что уволилась она именно из-за меня. — Но… что за бред? Почему? — я нахмурился, смотря на продюсера. — Ну, тебе лучше знать, Дамиано, почему она уволилась. — у меня было чувство, что он читает меня, как открытую книгу, наблюдая за моей реакцией на его слова. — Я не хотел этого… я не думал, что она уволится… — Думать надо было раньше, когда говорил то, чего не надо было говорить, и делал то, чего не стоило делать. А сейчас… Она поступила так, как считала нужным. Спасая твою задницу второй раз. — мужчина поднялся со своего кресла и подошел ко мне ближе. — Второй раз? — я тоже поднялся. — Конечно. Первый раз она убедила нас в твоей невиновности, выставляя себя не в лучшем свете, признавая любовную связь с тобой, и второй раз, сейчас, когда уволилась. Ведь, продолжай вы работать вместе, все равно бы сорвались когда-нибудь. И спалились. А теперь представь, что бы с тобой сделал Конти, если бы узнал, что ты творишь с его женой? Так что, Дамиано, она спасла твою задницу даже после того, как вы разбежались. — Тотти высказался и вышел из кабинета, оставляя меня внутри. Я, конечно понимал, что нам будет сложно работать вместе после всего, что между нами было, но я бы старался не компрометировать её, держать дистанцию. Не знаю, насколько хорошо у меня бы это получилось, ведь, несмотря ни на что, меня тянуло к этой девушке, не физически, нет. К ней тянулась моя израненная душа, мое сердце и все мое нутро. Но я бы попытался.       Черт, получается, я не просто разорвал с ней отношения, а еще и вынудил уволиться. Ведь, понятное дело, что если бы мы не сработались, то из группы ушел бы не я, а она. И Карина сделала этот шаг намного раньше. Я вышел из кабинета продюсера и направился по коридору, останавливаясь возле дверей Карины. На этот раз постучав, я вошел.       Увидев блондинку, которая собирала свои вещи в картонную коробку, мое сердце дрогнуло. Все так же безупречно одета, с аккуратно завитыми волосами и нежным мейком, она пересматривала бумаги, разрывая и выбрасывая в мусорное ведро ненужные. Увидев меня, подняв свои синие глаза, она остановилась на мгновение, но продолжила собирать вещи со стола, больше не обращая внимание на мое присутствие. — Вы научились стучатся, Синьор Давид? — складывая в коробку вещи из ящика, сказала девушка. — Зачем ты это сделала? — спокойно спросил я, подходя ближе. — Что именно? — Зачем ты уволилась? — я смотрел на её руки, тонкие пальцы, вспоминая, как они гладили мои татуировки на груди. — Я не обязана вам ничего объяснять. — она не смотрела на меня, продолжая делать свое дело. — Послушай, Карин, я понимаю, что было бы … сложно, но мы бы могли попробовать… я не хотел твоего увольнения, черт, да я даже не думал о таком. — девушка подняла на меня свои глаза, выпрямляясь. — В конце концов, если ты не хотела работать со мной, ребята тебя искренне полюбили. — подойдя вплотную к столу, я рассматривал её красивое лицо, стараясь запомнить каждую клеточку. — В этом весь ты, Давид. Ведь ты привык, что мир вертится только вокруг тебя. И решения принимаются, отталкиваясь от тебя и твоего самолюбия. Но должна тебя разочаровать, это не так. — Карина бросила в коробку степлер и набор ручек, закрывая её. — Я уволилась не из-за тебя, Давид. Я скоро вернусь в Нью-Йорк, так что эта работа будет не актуальна. Извини, мне нужно собираться. — я опять был сбит с толку этой девушкой. Что значит, вернусь в Нью-Йорк? Она собирается уехать? Одна? Или с Альберто? Что вообще происходит? — Ты никогда не упоминала о возможности вернуться в Нью-Йорк… с чего такое желание и спешка? — я с интересом наблюдал за блондинкой, которая, открыв шкаф, вытаскивала оттуда книги, аккуратно складывая их в стопку на стол, но, услышав меня, остановилась. — Ты совсем недавно четко дал мне понять, что я никто в твоей жизни. Что все, что между нами было, всего лишь игра, иллюзия. И если ты думаешь, что после этого я сейчас буду выливать тебе душу, что-то объясняя, то ты или дурак, или опять играешь. Хотя, я не удивлюсь, если второе. Это у тебя отлично получается. Прирожденный актер. — ухмыльнувшись, девушка отвернулась от меня к полкам с книгами. — Послушай, Карина… — Синьора Конти. — повернулась она. — И я не буду ничего слушать. Ты все сказал. Я все услышала. Эта тема закрыта. Навсегда. — девушка забрала с полки все книги, кроме одной. «Одиночество в сети», которую я подарил ей, как только мы начали работать вместе. С именным пожеланием и моим автографом. — Я хочу спокойно собрать свои вещи, Синьор Давид. Всего вам хорошего. — её синие глаза смотрели на меня, давая понять, что больше мне здесь не рады. Еще раз взглянув на девушку, я попятился назад, и вышел из кабинета, закрывая за собой дверь.       Я доделал дела, стараясь не выходить из студии, чтоб не столкнуться с Кариной, но, видно, судьба решила поиграть с нами, и я вышел в коридор именно тогда, когда она вышла из кабинета, держа в руках картонную коробку со своими вещами.             Попрощавшись по дороге с ребятами которые вышли вместе со мной, Карина зашла в лифт и, нажав на кнопку, встретилась со мной глазами. Я стоял и смотрел, как она уезжает, хотя единственным моим желанием было подбежать и обнять её до хруста костей. Подойдя к окну, я посмотрел вниз, провожая девушку взглядом. Её волосы развивались ветром, и я, наверное, даже слышал, как стучат её каблуки по асфальту… — Жалко, что она ушла… Мне будет не хватать её странностей и вкусного кофе по утрам. — сказала Виктория, а потом добавила: — Хорошо, что хоть придет попрощаться со всеми. — Попрощаться? — переспросил я, поворачиваясь к девушке. — Да, через пару дней, на вечеринке по поводу выхода клипа, она много работала над нашими образами. — она подняла глаза, и я кивнул. — Ну вот. Она обещала прийти, чтоб попрощаться. — Вик заговорила о чем-то с Итаном, а я завис. Значит, я еще раз увижу её… — И ты все это ей так и сказал? — Томас внимательно меня слушал, попивая кофе у меня на кухне. — Угу. — кивнул я, делая глоток ароматного напитка. — Ну ты баран, Давид… — Том откинулся на кресло, уставившись на меня. — Зачем? Объясни мне, зачем? — Да потому что я не могу так больше! Я не понимаю, она со мной или с ним? Кто я для неё? Просто любовник, или человек, с которым она хотела бы остаться? — вспылил я, поднимаясь с кресла, проводя руками по волосам. — А вы вообще говорили об этом? Ты ставил вопрос ребром, или я, или он? — гитарист с недоумением смотрел на меня, видимо, не понимая того, что я ему пытаюсь объяснить. — Нет, никогда. — тихо ответил я. — Но почему? Если, как ты говоришь, любишь её, то почему не поставил перед выбором? Мне Даниэла рассказывала, как она изменилась за время ваших отношений, она с мамой опять начала общаться, да и с Даней по-другому совсем, открылась больше, что-ли. Видно же было, что она тоже влюблена в тебя, Дам! Почему ты не заставил её сделать выбор? — Томас говорил, а меня начало потряхивать от осознания своей тупости и неуверенности. — Потому что баран, блять. Я боялся, что она выберет не меня! — глубоко вздохнув, я наконец-то признался самому себе. — Ну да. Лучше первому сделать шаг и бросить её, наговорив кучу гадостей, так, чтобы нельзя было ничего исправить. Еще и нас стилиста лишил. Молодец, Давид. — Да всё, хватит уже, еще только ты не начинай. Сам сказал, ничего уже не исправить. Она даже не глянет в мою сторону после того разговора. — я сел напротив друга, подтягивая к себе чашку с кофе. — Ладно, Ромео, я пойду, Даниэла завтра улетает в Германию, потом в Штаты. Не увижу её хрен знает сколько, пока она с этим разводом и рестораном разберется. — Томас поднялся, собираясь уходить. — Отпускаешь её к мужу? — улыбнулся я. — К мужу она всего на два дня, а потом в Нью-Йорк. Может, поеду к ней, если время будет. — обувшись, парень открыл дверь и вышел. Попрощавшись, я закрыл за Томасом дверь и поплелся в спальню, открывая на телефоне её фото… единственное, которое я не удалил в порыве злости и обиды. Тяжело вздохнув, я сел на кровать, положив телефон рядом. Нужно как-то привыкать без неё…