Наша тайна — любовь

      Весь день мы провели дома вместе. И весь день я плохо себя чувствовала. Усталость, сонливость, раздражительность… Дамиано старался как-то растормошить меня, но я абсолютно не поддавалась. После утренней ссоры и бурного примирения я проспала до обеда, и Давиду пришлось хорошенько постараться, чтоб разбудить меня и заставить поесть. То ли это простуда, то ли нервы — я не знала и не могла понять, что со мной происходит. — Я думаю, ты все-таки простудилась тогда под дождем. — Дами заботливо застегнул молнию на толстовке и приложил руку к моему лбу. — Хм, странно, температуры нет. Вирус какой-нибудь, наверное, подхватила. — Ты мне сразу диагноз поставишь или сначала анализы возьмешь, доктор Давид? — я стояла с таким выражением лица, что парень не выдержал и рассмеялся. — Да что с тебя возьмешь? Набор костей и банка крови. Смотри, какая худая. — он обнял меня, целуя в макушку. — Откармливать тебя надо, Карина. — он повернул меня в сторону кухни и подтолкнул вперед. — Я не хочу есть, я хочу спать и чего-нибудь сладенького. У нас есть что-то сладкое? — я подошла к шкафчику и, открыв его начала рыскать в поисках печенья. — У тебя стопудово пмс, малыш. — опять засмеялся парень. — Я вижу, ты хорошо разбираешься в таких вещах, Давид. — я взглянула на него, сверкнув глазами, и вытащила коробку с печеньем. — Ну а почему не разбираться? Не маленький уже. — он сел на высокий стул возле барной стойки, наблюдая за мной. — Ага, вырос. Опыта набрался. Не зли меня, пожалуйста. — включив чайник, я вытащила кружки. — Что Конти тебе конкретно сказал утром? — такая резкая смена темы разговора немного сбила меня с толку, и я замерла. — Эм… сказал, что ты плохо себя вел и много на себя берешь. — я насыпала чай в чашки, садясь напротив Дами. — Нет, не обо мне. Что он лично тебе сказал? — парень сверлил меня взглядом, как будто что-то подозревая. — Что любит, жить не может, ждет днями и ночами моего возвращения и что больше никогда не поднимет на меня руку. — протараторила я, от чего брюнет приоткрыл рот, вопросительно поднимая бровь. — Ну что он мог мне сказать, Дами? Все как обычно. Что я должна вернутся, и что все равно сделаю это, когда у тебя ничего не останется. — взяв чайник и залив кипяток в чашки, я посмотрела на парня, который молча разглядывал меня. — Что? — я улыбнулась. — Но ведь даже если у меня ничего не останется, у меня будешь ты? Ведь будешь? — его вопрос заставил меня поставить чайник на стол и посмотреть ему в глаза. — А ты сомневаешься? — я была слегка шокирована. — Я хочу услышать от тебя. — парень настаивал, не сводя с меня взгляд. — Ты допускаешь мысль, что я с тобой из-за денег? Если это так, то я сейчас же соберу свои вещи и уеду к маме. — бросив на стол прихватку, я развернулась, чтоб уйти, но вокалист перехватил мою руку. — Я не допускаю такой мысли, Карина, но я хочу услышать, если так случится, по разным причинам, не зависящих даже от Альберто, я лишусь всего, что у меня есть сейчас, у меня ведь останешься ты? Ты же не вернешься к нему? — Дами держал меня за руку, смотря прямо в глаза, как будто стараясь что-то прочитать, чего я не могу сказать. — Ты оскорбляешь меня своим вопросом… — Просто ответь. — Да, даже если у тебя не будет ничего, у тебя буду я. Я не вернусь к нему ни при каких обстоятельствах и ни на каких условиях. — спокойно ответила я, освобождая свою руку. — Дело не в деньгах, Карин. Я знаю, что ты из обеспеченной семьи и всегда жила в достатке, с ним тоже. Но не это важно… — он запнулся, обратно садясь на стул. — Я не знаю, как объяснить, чтоб ты поняла то, что я хочу сказать… — опустив голову, он потер переносицу. — Я понимаю, Дами. — подойдя ближе, я погладила его по волосам, а руки парня обхватили меня за талию. — Понимаешь? — он поднял голову, посмотрев на меня своими карими омутами, в которых я тонула каждый раз, заглядывая в них. — Мне ничего не нужно от него, милый. И от тебя тоже, кроме твоей любви и заботы, которую ты даришь мне. Мне не важно, что ты известный человек. Я ведь люблю тебя. А любовь не измеряется недвижимостью и капиталом. — Ох, малыш, ты даже не представляешь, сколько девушек убеждены в обратном. — вздохнул он, притянул меня к себе так, что я расположилась между его ног. — Ну я же не все… — Нет, ты особенная… Ты — мой Ангел… Моя. — прижавшись ко мне, парень прикрыл глаза, крепко сжимая меня в своих руках. — Твоя… — вздохнула я, чувствуя, как ноги становятся ватными, а перед глазами все плывет. Сильнее схватившись за Дами, который все еще прижимался ко мне и, к счастью, ничего не заметил, я часто заморгала, пытаясь навести резкость. Сразу почему-то вспомнился доктор, который настаивал на МРТ, и которое я удачно позавчера пропустила. Слава Богу, Дамиано так закрутился, что и не вспомнил о процедуре. Да и я, признаться, не помнила о ней, пока не увидела направление в сумочке. Это уже не первый раз такое головокружение, и, видимо, придется серьезно заняться своим здоровьем. Кто его знает, что у меня там в голове творится, после стольких побоев и ударов. Нужно позвонить врачу и записаться повторно. С этими мыслями я гладила волосы брюнета, от чего он почти мурлыкал. — Слушай, кто из нас болеет, а? Чего это я тебя обнимаю и ласкаю, как чеширского кота? — взяв голову парня и отстранив её от себя, я посмотрела на него сверху вниз, улыбаясь. — Я подлизываюсь. — Дами расплылся в улыбке, а я хитро приподняла бровь. — Ты как-то не так подлизываешься, любимый. — Серьезно? А как надо? — он смотрел на меня, опустив свои руки мне на попу, поглаживая её. — О, Давид, ты отлично это умеешь. — стукнув его по плечу, я подняла его руки обратно на талию. — Тебе нравится? — он опять их опустил мне на попу, слегка сжимая. — А разве ты не слышал? — чуть наклонившись, я почти касалась его губ. — О да, малыш. Твои стоны сводят меня с ума. — он потянулся и оставил мимолетный поцелуй на моих губах. Потом еще один. И еще. — Не боишься заразиться вирусом? — прошептала я, обнимая его руками. — Мы можем попробовать опять спугнуть его… — ответил парень, и в этот момент карман Давида завибрировал. Он недовольно простонал и вытащил мобильный, взглянув на дисплей. — Это Тотти, нужно ответить. — Конечно. — брюнет поднялся, отвечая на звонок, а я села за барную стойку, пробуя свой чай, закусывая печеньем.       Уже больше двух часов Дами работает над какими-то бумагами, которые ему курьером передал продюсер. Дело касалось договора на новый клип, который должен сниматься уже в следующем месяце. Я сначала помогала ему разобраться в некоторых пунктах, а потом, не став мешать, ушла в спальню, включив телевизор, переключая каналы. Как только я хотела встать, чтоб включить в комнате свет, голова опять закружилась, и, схватившись за комод, удержала равновесие. Черт, что же происходит? Медленно, держась за стену, я кое как добралась до ванной и, открыв холодную воду, плеснула себе в лицо. Опустив голову, я пыталась привести дыхание в порядок, но вдруг в моей голове промелькнула мысль… Вытащив телефон из кармана халата, я включила его и посмотрела на дату. Горячая волна моментально прошлась по телу, а в голове образовался гул. Медленно подняв голову, я посмотрела на себя в зеркало, лихорадочно бегая глазами по своему отражению. Сердце начало биться с бешеной скоростью, а дыхание участилось. Этого не может быть… Только не сейчас… Резко потянув за пояс халата, я распахнула его, рассматривая свое тело. Грудь увеличилась и болит, соски потемнели… Я поправилась? Посмотрев на свой живот, да и вообще на свое тело, я не могла с уверенностью сказать, что увеличилась в размерах. Такие симптомы возможны и перед месячными, если бы не задержка… Прикрыв рот рукой, я увидела, как она трясется, и, вытянув обе руки перед собой, смотрела, как они дрожат. Господи… Услышав шум в гостиной, я быстро запахнула халат, подвязав поясом, и закрыла дверь на защёлку, села на край ванны. Нужно купить тест. Сегодня. Но чтоб Дами не видел. Когда их делают в фильмах? По утрам? Вот завтра утром и сделаю. Но купить надо сейчас. Черт, как же так? Почему сейчас? Почему тогда, когда с Дамиано все стало на свои места? Как я ему скажу? Голова разболелась от количества мыслей, а на глаза выступили слёзы.       Собравшись с силами, я быстро переоделась и, сказав Дами, что спущусь в магазин, быстро выбежала из квартиры, оставляя парня за его бумагами. Я не помню, как добежала до ближайшей аптеки, как купила тест и как зашла в булочную, накупив какого-то черта целый пакет круассанов. Вернувшись домой, я прошмыгнула в спальню, пока парень был занят телефонным разговором, и, спрятав тест, быстро переоделась и легла в постель. Всю ночь я не могла уснуть, постоянно ворочаясь в кровати, подминая под себя одеяло. И с самого утра, как только за Давидом закрылась дверь, побежала в ванную, доставая тест. Руки дрожали, а сердце выскакивало из груди, пока я ждала эту долбаную минуту. Мне казалось, что прошел час, и, нервно расхаживая по ванной, посматривала на раковину, на которой лежал тест. Наконец-то телефон пропищал, оповещая о том, что время прошло, и я взяла в руки пластмассовую палочку.       Слёзы ручьем потекли из глаз, и, чтоб не вскрикнуть, я зажала рот рукой. Две полоски… Господи… Я беременна…       Следующие два дня были для меня просто адом. Я никак не решалась рассказать Дамиано, но эти мысли съедали меня изнутри, не давая нормально дышать, есть, пить, вообще жить. Давид каждый день уезжал в студию и работал над новым альбомом, ребята возобновили интервью, сьемки и концерты в пределах Италии, так что его день был загружен по максимуму, а мне пока ничего не оставалось, как сидеть дома и ждать его. Выйти на работу я была не готова. Ни морально, ни, теперь уже, физически. Хорошо, что Тотти все понимал и не ставил вопрос категорично. Каждое утро, когда Дамиано уходил, я стояла перед зеркалом, рассматривая себя. Я и правда изменилась, но не в весе. Видимо, из-за всего произошедшего и нервотрепок, которые продолжались, я ничуть не поправилась, а скорее даже наоборот. Это ведь не очень хорошо для ребенка? Господи, я не могу поверить. Нет, я не могу сказать, что не хотела детей, хотела конечно. И мечтала о малыше, когда мы с Альберто поженились.       Но сначала он убедил меня, что я еще совсем молода и нужно пожить для себя, увидеть мир, а потом заводить детей. Ну а через год, когда он впервые ударил меня, я уже и сама передумала и даже мысли не подпускала, чтоб родить от него ребенка. От тирана, который избивал до полусмерти за любой проступок, даже если его не было. И я уверена, что его бы не остановил тот факт, что я ношу его ребенка, это бы все равно продолжалось. Поэтому я пила противозачаточные таблетки, даже не задумываясь. Но сейчас… Это настолько не вовремя и так всё усложняет… Во-первых, как бы банально это не звучало, но я не знаю, кто отец ребенка. Я чувствую… мне кажется, что Дамиано, но черт, я не могу быть уверенна. Или я просто хочу, чтоб так было, и сама себе это внушаю…       Шансов у обоих 50/50. И все зависит от срока беременности, а это может сказать только врач. Только вот как объяснить все Дамиано, как сказать ему. Помня его реакцию на то, что я пропустила прием таблеток, я даже представить боюсь, что будет, когда он узнает. Я могу потерять его, на этот раз навсегда. А я не могу. Не могу без него. Я села на край ванны и закрыла руками лицо, опять заплакала. Я помню, как клялась больше не делать этого, но сейчас мои эмоции лились через край, и я не могла совладать с ними. Маме ничего пока не буду говорить, сначала выясню, чей это ребенок, а потом уже нужно принимать решение, что делать и как быть. Поднявшись, я поплелась на кухню. Нужно хоть что-то поесть, теперь уже не только ради себя, но и того, кто растет во мне… Как же это необычно, знать, что вот сейчас ты стоишь в пустой квартире, но ты все равно не одна. Уже не одна.             Вытащив из холодильника ветчину и сыр, я принялась делать себе бутерброды, включив чайник.       М-да, не так я когда-то мечтала узнать о своей беременности. Я всегда думала, что это радостное событие, и я обязательно обрадую этой новостью своего мужа. Он будет счастлив, будет забоится обо мне, ходить на все узи и осмотры… А на самом деле оказалось все совсем по-другому. Не всегда выдуманный нами мир может стать реальностью. Докатилась ты, Карина, что даже не знаешь, от кого ребенка ждешь… тяжело вздохнув, я горько улыбнулась, раскладывая бутерброды на тарелку и заливая чай кипятком. И опять одна… со своими мыслями, своими проблемами… Одна, наедине с собой. Потому что никто не может разобраться в этом лучше меня. Откусив кусочек, я посмотрела на стол, где лежал телефон, и подумала, что все же стоит с кем-то поделится. Я зашла в вотсап и набрала Даниэлу. Но так как у нее была ночь, гудки шли, а девушка не отвечала.       Приготовив ужин, я стояла у окна и жала возвращения Дами, все так же размышляя об одном. Как ему сказать? Какой будет его реакция? Что он решит, да и вообще, изменится ли его отношение ко мне? Эти мысли не давали мне покоя, не затихая в моей голове ни на минуту. Услышав возню с замком входной двери, я повернулась и, увидев парня, улыбнулась.       Сидя за столом, я наблюдала, как любимый с аппетитом ест все то, что я ему приготовила, иногда поглядывая на меня. — Ты мне сегодня на вопрос не ответил. Важный. — Это на какой-такой важный? — парень улыбался, отлично понимая, о чем я. — Дами, ну не притворяйся. Ты рассказывал обо мне родителям? — убрав со стола тарелки, и подойдя к раковине, посматривая на хитрое лицо Давида. — Ну… не конкретно о тебе, но сказал, да. — Как это? — положив тарелки в мойку, я повернулась к нему. — Сказал, что у меня наконец-то появился любимый человек. — попивая сок, он говорил так спокойно, что мне стало не по себе. — И? Всё? Без подробностей? — Без подробностей, не переживай. — он улыбнулся, а я выдохнула и принялась мыть посуду, опять окунувшись в свои мысли. — Карин, ты слышишь меня? — голос парня вернул меня к реальности, и я повернулась к нему. — Что, прости? Да, слышу… — как будто в прострации ответила я. — Карина, что происходит? — Дамиано поднялся, и подошел ко мне. — В смысле, ты о чем? — растерялась я. — Ты сама не своя в последние дни, и не говори, что это не так, я же вижу. Ты все время где-то витаешь, все время о чем-то думаешь и не слышишь меня. Тебя что-то тревожит, но ты, видимо, решила справиться сама? — его взгляд стал более жестким, видимо, он правда заметил какие-то изменения в моем поведении, ведь именно так я себя и вела. — С этим я точно сама не справлюсь… наверное… — я опустила голову, не смея смотреть ему в глаза. — Это из-за Альберто? Он опять звонил? Что он сказал тебе? Угрожал? Что, Карина, говори, не молчи, прошу тебя. — брюнет повысил голос, подходя ближе, с волнением смотря на меня. — Альберто не звонил, он тут не при чем. — вздохнув, я поняла, что тянуть дальше не имеет смысла. — Что тогда? Карина! — нервничал он, от чего я вздрогнула и подняла глаза. — Я беременна. — тихо сказала я, не отрывая взгляд от карих глаз, которые сузились. — Что? — он явно не ожидал такого ответа. — Я жду ребенка, Дамиано. Позавчера сделала тест и… вот. — глаза защипало, и я опять опустила голову. — Ты узнала позавчера, что беременна, но не сказала мне? — его голос стал намного тише. — Я боялась. И сейчас боюсь. Я знала, что ты не будешь в восторге от этой новости, да я и сама… Черт… — слёзы покатились по щекам, и, быстро вытерев их, я опять посмотрела на парня, пытаясь понять, что он сейчас испытывает, что чувствует, о чем думает. — Ты ведь не могла… так быстро… после избиения… — он пытался правильно сформулировать вопрос, но я знала, о чем он хочет спросить. — Нет, не могла. И даже если могла, то так скоро бы не узнала. — мы стояли на кухне и смотрели друг на друга, пытаясь наконец-то сказать то, чего так боялись оба. — То есть… — Это случилось или еще в Милане… или… — у меня дрожали руки, которые я с силой сжимала, чтоб он не увидел. — Или это не мой ребенок… — он горько улыбнулся. — Дами, я… Я не знаю. Я думаю, что твой, но я не могу быть уверенна… — мои глаза бегали по его лицу, и мне так хотелось обнять его, но что-то сдерживало меня. Я понимала, что сейчас ему нужно личное пространство, и я не имею права его нарушать. Ему нужно подумать и разобраться в своих чувствах. — Ты думаешь… — отвернувшись, он покачал головой, и подошел к дивану, медленно сел на него. — Милый, пожалуйста… Я знаю, как тебе тяжело, но сейчас я прошу тебя о том, о чем ты недавно просил меня. Не закрывайся от меня. Скажи мне, о чем ты думаешь? Что чувствуешь? — я подошла к нему и, сев на корточки, посмотрела в глаза. Он был раздавлен. Конечно, я не ожидала, что он обрадуется такой новости, но не думала, что на столько. — Я не знаю, что сказать, Карина. Мне нужно подумать, и… — он запнулся, а я сглотнула. — И? Что? Решить…? — слёзы градом лились из глаз, но я глотала их, стараясь не всхлипывать.       Дамиано смотрел на меня и молчал. И мне даже показалось, что я сейчас ему неприятна. Даже больше, чем когда Альберто избил и изнасиловал меня. Конечно, понимать, что твоя любимая женщина носит в себе ребенка человека, которого ты ненавидишь, не особо приятно. Резко отдернув от него руки, я поднялась. — Хорошо. Я понимаю. Я, наверное, к маме уеду на несколько дней, чтоб не мешать тебе… думать. — вытерев слёзы, я глубоко вдохнула, чувствуя, как голова опять кружится. — Карин… — Все хорошо. Я все понимаю. — больше не сказав ни слова, я повернулась и зашла в спальню, чтоб переодеться. Одев джинсы и натянув тонкий свитер, я села на кровать, соображая, что мне нужно взять с собой. Или лучше взять все? Ведь я не знаю, захочет ли он, чтоб я вернулась или нет. Возьму самое необходимое на несколько дней, а там посмотрим. Вытерев слёзы, которые как будто потоком лились из глаз, я поднялась и села обратно, прижав руку к голове, которая опять закружилась.                   Противный ком встал поперек горла, и я почувствовала, что меня сейчас стошнит. Подскочив с кровати, я забежала в ванную, закрывая за собой дверь. Если честно, то первое, что мне подумалось, что стошнило меня не из-за беременности, а от ненормальности всей этой ситуации. В соседней комнате сидит человек, которого я безумно люблю и который любит меня. Но я жду ребенка от своего мужа, который избивал меня, и от которого я ушла, правда, после того, как он чуть не убил меня. И любимый человек сейчас решает, стоит ему дальше связываться со мной, и если я решусь родить, — воспитывать чужого ребенка, как напоминание о том, что произошло, или же лучше отпустить меня в свободное плаванье и строить свою жизнь без меня. С одной стороны, я понимаю его. Даже очень хорошо. Потому что сама еще не разобралась, какие чувства испытываю. Но с другой, страшно терять любимого человека, к которому только начала привыкать, из-за таких проделок судьбы. Собрав в небольшую сумку несколько своих вещей, я вызвала такси и вышла из спальни. Дамиано на диване не было, что, может, даже к лучшему. Не придется ничего говорить и опять реветь. В последние дни, кажется, я делаю это постоянно. Вытащив из вазы в прихожей, в которую мы кидали мелочь, несколько купюр на такси, я взяла сумку и направилась к двери, открыла её. — Карина, постой. — голос парня прозвучал за моей спиной, и я остановилась. — Куда ты собралась на ночь? Что за глупости? — он говорил тихо и спокойно, как будто ничего не произошло. Но когда я повернулась, глаза все сказали за него. Он был подавлен и растерян. И от этого мне было еще больнее. Это моя вина. — Такси ждет внизу, я поеду к маме, Дамиано. Так будет лучше. — как только я потянула ручку на себя, его ладонь придержала дверь, медленно прикрывая её. — Для кого? — он смотрел на меня, а я не могла пошевелится. — Для тебя. — тихо проговорила я. — Для меня будет лучше, когда я буду знать, что ты в безопасности. — У мамы ничего не слу… — Со мной. — он не дал мне договорить и закрыл дверь на замок, взял мою сумку из рук и молча понес её обратно в спальню. Мне ничего не оставалось, как пойти за ним, отменяя заказ такси.       Я лежала на кровати, скрутившись калачиком и, затаив дыхание, ждала Дамиано. Он вышел из ванной и, выключив свет, лег в постель. На свою часть кровати. Ни на сантиметр не придвинувшись ко мне. Это было впервые за все наши совместные ночи, что было вдвойне обидно. Мне дико хотелось его объятий и тепла, но, увы, он думал иначе. За весь оставшийся вечер он ни разу не дотронулся до меня, не взял за руку или просто коснулся, даже невзначай.       И вот сейчас он молча лежит рядом, даже не пытаясь меня обнять, от чего я поежилась. Чувствую себя какой-то… Ему не хочется даже касаться меня. Слёзы опять наполнили глаза. Господи, да что ж такое-то… Сколько можно плакать… Сдерживаясь изо всех сил, я пыталась успокоиться, но получалось не очень. Всхлипнув, я зажала рот рукой и сильно зажмурилась, натянув одеяло повыше, чувствуя какой-то внутренний холод. Дамиано       Лежа в кровати, я смотрел в потолок и думал.       Почему именно с нами случилось такое дерьмо? Почему мы не могли встретиться раньше, полюбить друг друга и быть вместе? Я бы непременно женился на ней, наверное, через полгода отношений. На таких, как она, женятся и заводят семью. И ублюдок Альберто это понял сразу. Но всё случилось по-другому. И сейчас рядом со мной лежит любимая женщина, беременна от другого. Сука, это ж надо так… видимо, мало было того, что я влюбился в замужнюю девушку, так еще и ребенка она ждет от своего мужа. Хотя по всем правилам жанра должна родить от любовника. Вздохнув, я закрыл глаза, размышляя, что делать дальше? Как себя вести и как быть? Ведь я люблю её, несмотря ни на что. Черт, если этот подонок узнает, он же попытается вернуть её, чего бы это ему не стоило. И какую роль во всем этом сыграю я? Голова просто раскалывалась от мыслей и от безысходности ситуации. Я не знал, что делать. И не знал, как поступить. Карина лежала неподвижно, и мне казалось, почти не дышала. Мы впервые за все время, лежали вот так, на одной постели, но не прижимаясь друг к другу. Она это заметила и, думаю, все понимает. Но вдруг я услышал всхлип и прислушался, повернув голову к ней. Блондинка лежала спиной ко мне и заерзала, сильнее закутываясь в одеяло, как будто ей было холодно. Она плакала. Тихо, почти беззвучно, но я был уверен в этом. Сердце больно заныло, ведь она не виновата. Все это случилось не по её воле, и уж точно не по обоюдному желанию. И ей тоже было тяжело.       Представить только, все это пережить, а потом узнать, что беременна, не то от меня, не то от мужа. И лежать сейчас рядом с любимым человеком, который даже обнять не может, потому что… Черт… Вздохнув, я приподнялся на локте и посмотрел на девушку, хрупкие плечи которой молча вздрагивали. Она не издавала ни звука, не желая, чтоб я видел её слёзы. А что, если ребенок все же мой? И сейчас у нее внутри, под сердцем, мой малыш? А она плачет и боится моего решения. Девочка моя… Придвинувшись ближе, я лег рядом, обнимая рукой за талию. От неожиданности, девушка вздрогнула и перестала дышать. — Не плачь… не надо, малыш. — прошептав, я уткнулся носом в её волосы, переплетая пальцы наших рук. Девушка расслабилась и немного успокоилась. А через какое-то время я услышал её размеренное дыхание. Она уснула, а я не сомкнул глаз до самого утра. Карина       Утром Дамиано ушел раньше, чем я проснулась. Правда проснулась я почти в 12, поэтому не особо удивилась его отсутствию. Да уж, гормоны, нервы, беспорядочный сон и постоянная усталость, это все, что я получаю от своего состояния. Беременность — это же радость, счастье… А какая у меня может быть радость, если я даже не знаю, чей это ребенок? Встав с кровати и приводя себя в порядок, я поплелась на кухню, пытаясь заставить себя съесть хоть что-то. Самочувствие было ужасным, слегка подташнивало, опять хотелось спать и кого-то убить. Спала я плохо, хоть после того, как Дами обнял меня, я смогла хоть немного расслабиться. Взяв в рот кусочек картошки из овощного рагу, я еле дожевала его и отбросила вилку, понимая, что ничего из этого не получится. Повернувшись к столу, я увидела телефон и на этот раз все же решила дозвониться до Даниэлы.       Сестра ответила почти сразу, что меня очень порадовало, ведь наконец-то я смогу выговориться, рассказать всё, что у меня на душе. — Что случилось? — как только увидев меня, Даниэла сразу задала главный вопрос. И я рассказала. Абсолютно всё, и даже больше, потому что, когда говоришь о том, что тебя мучает, возникают новые вопросы, и находятся хоть какие-то ответы. Дамиано       С самого утра уехав из дома, я понял, что работать сегодня у меня нормально не получится, поэтому прямиком направился к Томасу. Он явно не ждал меня в 8 утра, поэтому сначала я услышал о себе много нового, но, когда за чашкой кофе я рассказал ему о новости, которой вчера Карина меня просто убила, как-то странно покосился на меня. Проговорив несколько часов, я, наконец-то, хоть немного расставил все по полкам и привел в порядок свои мысли. — И что ты намерен делать? — гитарист встал из-за стола, вытаскивая пачку сигарет и пепельницу из ящика кухонного стола. — Я не знаю, Том. Если бы знал, не сидел бы сейчас с тобой. Я рассказал тебе всё… но решения у меня нет. — я вздохнул и взял сигарету, которую предложил друг. — Ты бросить её собрался? — он сел напротив и сделал затяжку. — Что? Нет, Господи… — Потому что если это так, то я в тебе разочаруюсь. — выпуская дым, друг смотрел на меня в упор. — Я не знаю, смогу ли… — затянувшись, я почувствовал, как дым заполняет легкие, слегка дурманя. — А если ребенок твой? — Томас задал самый важный вопрос, который не давал мне покоя. — Но узнать то мы сможем об этом, только после его рождения, понимаешь? А до этого 9 месяцев, или сколько там, что делать? Как себя вести? Альберто ведь тоже узнает, и представляешь, что начнется? Карина окажется между нами двумя. Папаши, блять. — сбивая пепел, я опять затянулся, выпуская дым. — Ты ведь понимаешь, что она не виновата? И ей тяжело вдвойне. — Я понимаю… — Да ничерта ты не понимаешь. — Томас отпил кофе, откидываясь на спинку стула. — Во-первых, для нее это тоже сюрприз. Во-вторых, она тоже не знает, от кого ждет ребенка. В-третьих, представь себе, если отцом окажется её муж, который систематически избивал её, и от которого она сбежала, ища защиты у тебя, у человека, которого любит. Ну а дальше по списку… — По какому списку? — нахмурился я, делая очередную затяжку. — Она беременна, Давид. Понимаешь? А сейчас она в такой стрессовой ситуации, что мама не горюй. Ты вообще видишь её? Она как питается? Как спит? У врача была? УЗИ делала? — друг забросал меня вопросами, на которые я не знал ответов. — Я не знаю, брат… — мне стало не по себе, от осознания всей серьезности положения Карины, и от того, как безразлично я к этому отнесся. — А знаешь, что знает она, Давид? Что ты решаешься — остаться с ней, потому что любишь, или уйти, потому что она беременна от другого. А ведь ей тоже страшно и, наверное, даже больше, чем тебе. Ей поддержка твоя нужна больше, чем когда-либо. А она одна сейчас, один на один, с этой новостью, и тоже не знает, что ей делать. А в таком состоянии, когда женщиной управляют гормоны, натворить она может что угодно. Ты потом не простишь себе этого. Подумай над этим. — послушав друга, я прикрыл глаза, вспоминая, как она плакала сегодня ночью в подушку, как хотела уехать к маме и дать мне время подумать… Она была готова уйти, чтоб я смог принять решение. Напугана, в полной растерянности, как и я, она готова была дать мне время…