Наша тайна — любовь

— Добрый вечер, принцесса. Не ожидал, что наша встреча будет столь близка. — услышав голос возле своего уха, я закашлялась и медленно повернулась. Возле моего столика, наклонившись ко мне, стоял Альберто, пожирая меня глазами. О, Господи…       Сглотнув, я отвела взгляд, лихорадочно соображая, что делать. — Согласна, встреча и правда неожиданная. — проговорила я, уставившись на свой стакан. — Ты позволишь? — он указал на стул напротив меня, слегка улыбнувшись. — Если я скажу нет, разве тебя это остановит? — съязвила я, смотря на него в упор. — Хм… — он чуть отвел взгляд в сторону, и отодвинув стул, сел на него, скрещивая руки в замок, кладя их на стол. — Ты прекрасно выглядишь, принцесса. Белый тебе очень идет. Такая свежая… — Альберто, как всегда, безупречен в своем образе, его накрахмаленная и идеально выглаженная рубашка только подчеркивала его статус, а строгий черный костюм сидел на нем, как влитой. — Спасибо. — тихо ответила я, пытаясь не смотреть на него. — Ты не ответила на мое смс, и, если честно, я готов был позвонить тебе, но… — Я не читала твоего смс. Удалила, не читая. — соврала я, отпивая из стакана воду. — Вот как… очень жаль. Я ведь пытаюсь наладить хоть что-то между нами… — его голос звучал на удивление мягко. — Наладить? Ты правда считаешь, что, между нами, можно что-то наладить? Или ты хочешь остаться друзьями, и мы будем иногда встречаться за кофе, обсуждая какие-то мелочи или о чем там всегда говорят бывшие супруги? — отодвинув стакан, я подняла на него взгляд, понимая, что мое отношение к нему изменилось. Да, я помнила все, каждую мелочь, каждый удар, который он нанес, но я больше не боялась его. И это добавляло уверенности в мой голос и в мой взгляд. Конечно, я знала, что он все так же опасен и непредсказуем, но сейчас, когда я смотрела в его карие глаза, я не боялась. — Нет, Карина, я не хочу быть твоим другом, и уж тем более, бывшим супругом. Я все еще надеюсь, что ты одумаешься и вернешься ко мне, ведь я готов простить тебе все, даже твою измену. Я настолько люблю тебя, что готов простить эту гребанную измену, лишь бы только ты была рядом. — он смотрел на меня с каким-то… обожанием, я даже уверена, что он сейчас вспоминает какие-то события, когда нам действительно было хорошо вместе. — Скажи, Альберто, ты действительно не понимаешь, что сделал с моей жизнью или ты так искусно играешь? — наклоняясь чуть вперед, я посмотрела на его нервно сжатые пальцы, обращая внимание на запонки на рукавах в виде головы льва, которые я подарила ему на День рождения. — Ты простишь мне измену? А как быть с моим прощением? Как быть со всеми этими ночами, когда я сидела на холодном полу в ванной, боясь выйти, чтоб ты не убил меня. Как быть с теми днями, когда я замазывала синяки на своем лице, чтоб никто не смог заподозрить, что вчера меня избил мой муж? А как на счет тех ночей, когда я кричала и вырывалась, а ты насиловал меня, зажимая рот, причиняя адскую боль? Что мне с ними делать, скажи мне, Альберто? — его глаза темнели с каждым сказанным словом, а кулаки сжимались все сильнее. Он не отрывал от меня взгляд, даже не моргая, но я продолжала говорить. — А ты помнишь последнюю нашу ссору, когда ты чуть не убил меня? Если бы не Дамиано, скорее всего, я была бы уже мертва, ты бы добил меня там, оставив на холодном кафеле истекать кровью. Так о каком прощении за измену ты говоришь, Альберто? — договорив, я откинулась на спинку кресла, пронзая его взглядом. Мужчина нервно сглотнул и, повернув голову на бок, посмотрел куда-то в пол, а потом взял мой стакан и осушил его в несколько глотков. — Прости. — сухо ответил он, чуть поперхнувшись, стараясь откашляться. — Ты представляешь, во что превратил мою жизнь? Понимаешь, что стал для меня палачом? Ты ломал меня каждый день, каждый гребаный день ты калечил мою душу и смотрел, как я тону в собственном страхе. Даже странно, что после всего я все еще способна что-то чувствовать, любить и строить отношения. Я думала, во мне уже ничего не осталось после двух лет, проведенных с тобой. — я замолчала, когда к нам подошел официант, раскладывая тарелки с заказом на стол. — Могу я предложить вам выпить? Что предпочитает ваша жена? Вино… — молодой парень обратился к Альберто, но тот не успел открыть рот, как я быстро отказалась от выпивки, и официант удалился. — Здесь слишком много для тебя одной. Кого-то ждешь? — обратив внимание на количество закусок, он обратился ко мне, облокачиваясь на стол. — Я жду Дамиано, мы договорились поужинать вместе. Он придет с минуты на минуту, и мне бы не хотелось каких-то сцен, Альберто. Ты достаточно подпортил ему репутацию, так что, думаю, пора остановиться. — взяв вилку, я подвинула к себе тарелку с салатом из креветок, который так обожает брюнет, и, не смотря на бывшего мужа, принялась за еду. — Я ничего не портил, Карина, а всего лишь показал его истинное лицо, чтоб ты смогла понять, с кем живешь. — он неотрывно наблюдал за каждым моим движением, но я была так голодна, что просто не обращала на это никакого внимания, продолжала есть. — Серьезно? Наркотики, Альберто? Ты правда думал, что я поверю в это? Или про невесту? Я знаю его достаточно хорошо, чтобы понимать, принимает он что-то запрещенное или нет. Поэтому, я прошу тебя, остановись. Это ничего не изменит, я люблю его и останусь с ним, даже если ты разрушишь его карьеру, и он останется ни с чем. Он начнет все сначала, а я буду поддерживать его и помогать. — оторвавшись от салата, я отложила вилку, посмотрев на мужчину, замечая, как он сжал зубы, но все же не подавал виду, насколько его задевают мои слова. — А насчет понять с кем живу… А что, если я открою твое истинное лицо, Альберто, и покажу всем, с кем жила эти два года? — его лицо перекосилось от моих слов, а губы вытянулись в тонкую линию. — Что ты хочешь этим сказать? — Только то, что у каждого есть свои скелеты в шкафу, и не стоит разоблачать чужие, если ты не святой, и у тебя тоже завалялась парочка секретов. — я уверена, что он понял, на что я намекаю. — Ладно. Перейдем ко второй части нашего разговора. — ну наконец-то, я уж думала он и дальше будет играть в обиженного мужа. — Я бы хотел получить свои документы обратно. И чем скорее, тем лучше. Для тебя лучше, принцесса. — его взгляд изменился, думаю, именно таким тоном он ведет переговоры с бизнес-партнерами. Холодным и расчетливым. — Я отдам тебе документы, но с одним условием. — пожала плечами я, возвращаясь к салату. — А тебе не кажется, дорогая, что ты не в том положении, чтоб ставить какие-то условия? — он чуть наклонился вперед, надменно усмехаясь. — Нет, не кажется. Тебе же нужны эти документы, а не мне. — не поднимая взгляд, я наколола на вилку креветку, отправляя её в рот. — Карина… — Так вот, мое условие: ты даешь мне развод и оставляешь нас в покое. — его тихий смех застал меня врасплох, и я подняла голову. — Вас. Ну конечно… — он продолжал улыбаться, откидываясь на спинку кресла. — Именно нас. Я не хочу больше ссор, скандалов, этой грязи в газетах и сплетен. Я хочу покоя. Думаю, тебе бы тоже это не помешало. — я указала на него вилкой, так же упираясь спиной в кресло. — Поэтому, я отдаю тебе документы взамен на подписанные бумаги о разводе и обещание, твое слово, что ты оставишь нас в покое и дашь спокойно жить. — Карина… — Нет, Альберто. Хватит. Остановись. Что ты делаешь? А главное, зачем? Ты же умный мужчина, не дурак, и понимаешь, что я не при каких обстоятельствах не вернусь к тебе. Даже если останусь одна, я не вернусь к тебе. Так почему бы не попытаться наладить свою жизнь и не оставить меня в покое. Возможно, найдется женщина, которая сможет полюбить тебя и будет с тобой, не смотря на твои… срывы. А может быть ты полюбишь кого-то настолько сильно, что никогда не будешь делать того, что делал со мной… Я искренне тебе этого желаю. — я вздохнула, надеясь, что смогла хоть немного достучатся до него. — Моя любовь к тебе безгранична, принцесса. Сильнее нее быть не может. — ответил он, наклоняясь вперед. — Это больная любовь, Альберто. Она разрушила меня и разрушает тебя. Я прошу тебя, подпиши бумаги о разводе, и я отдам документы. Возможно, мы сможем сосуществовать в одном городе, не паразитируя друг на друге. — он молча смотрел на меня, не произнося ни слова. Но я видела, что он обдумывает мои слова. А это уже хорошо. Возможно, мне все же удалось зацепить какую-то струну его темной души, и он пойдет на уступки. Он хочет вернуть документы, а я хочу спокойно жить с Дамиано, не боясь очередной раз читать новости или выйти из подъезда. — Мне нужно в туалет. — не дождавшись его ответа, я поднялась с кресла и, взглянув на мужчину, проследив за его взглядом, замерла. — Ты беременна? — его голос прозвучал почти безжизненно, но ошеломленно и так тихо, что я едва смогла расслышать. — Что? — тело обдало жаром, и я поспешила поправить толстовку, выпрямляясь, но он неотрывно смотрел на мой живот. — Ты… ты ждешь ребенка? — повторил Альберто, так же поднимаясь с кресла. — Нет. С чего ты взял? — я пыталась совладать с собой, но руки моментально поледенели, а сердце выскакивало из груди. — Я сразу заметил, что ты немного поправилась, эта толстовка… и… ты не ешь креветок, Карина. — он поднял на меня глаза, в которых читалась полная растерянность. — У меня аллергия на красную рыбу, но это не значит, что я не ем креветок. — попытавшись выйти из-за стола, я взглядом попросила его отойти, но он не сдвинулся с места. — Ты ненавидишь морепродукты. — И что с того? — с вызовом смотря ему в глаза, я все-таки сделала шаг, чтоб выйти. — Я слишком хорошо тебя знаю, принцесса. Ты изменилась, я вижу это. — он взял меня за руку, и электрический ток прошелся по моей коже, доставляя неприятные ощущения. — Ты беременна… от него? — у него был шок, и он даже не скрывал этого. — Я не собираюсь отвечать на дебильные вопросы. — отдернув руку, я взяла с кресла свою сумку и повернулась, чтобы уйти, но тут же замерла на месте, увидев пару карих глаз, которые смотрели на меня в упор. Дами…       В его взгляде читалось очень много эмоций, но одну я поняла особенно четко: ярость, направленная на Альберто, и разочарование, направленное на меня. Лихорадочно прокручивая в голове, что сейчас может произойти, я сделала шаг вперед, но Дамиано сделал то, чего я никак не ожидала. Он развернулся и направился к выходу. Молча. Не оборачиваясь и не смотря на меня. Он ушел, оставив меня с Альберто. Не думая ни секунды, я пошла к выходу, пытаясь догнать его, и, открыв дверь, увидев его спину, выкрикнула его имя, но парень не отреагировал. — Дами! Подожди! — ускорив шаг, я догнала его на улице. Он стоял спиной ко мне, не оборачиваясь. — Дамиано! Зачем ты так? — с мольбой в голосе произнесла я. — Как, Карина? — он резко развернулся ко мне, прожигая взглядом. — Почему ты ушел? — задав вопрос, я остановилась, стоя напротив парня. — А зачем мне было оставаться, Карина? Я зашел в ресторан, чтобы поужинать со своей любимой женщиной, но увидел, как она уже ужинает. Со своим мужем! — проорал он, оглядываясь по сторонам. — Милый, он оказался там случайно и подсел ко мне за столик, когда я сделала заказ. И, если честно, то я испугалась его появления там. — я очень старалась говорить спокойно, но его поведение и какие-то претензии просто обескуражили меня. — Серьезно? Я вот что-то не заметил, что ты была напугана, когда он держал тебя за руку и что-то шептал — Это ты на что намекаешь? — часто дыша, я то и дело посматривала на двери ресторана, молясь, чтоб Альберто оставался внутри. — Да ни на что. Я просто увидел, как вы мило общаетесь, и решил не мешать вам… вспоминать былые времена. — я знала, что в нем сейчас говорит злость, но черт, это было слишком. — Ты в своем уме? Что ты говоришь? Какие былые времена? — повысив голос, я услышала шум и, заглянув через плечо парня, увидела Альберто, который быстрым шагом вышел из ресторана, заметив нас, направился в нашу сторону. Боже, этот день когда-нибудь закончится? — А вот и муж-страдалец. — съязвил Дамиано, разворачиваясь к нему. — Ты что здесь забыл, а? Тебе мало того, что твои крысы постоянно следят за нами, ты решил теперь делать это лично? Теряешь уровень, Конти. — продолжал брюнет, а меня бросило в жар. Что он творит? — Не много ли ты берешь на себя, Давид? — Альберто встал прямо перед ним. Слова парня слегка задели его, он никому и никогда не позволял так пренебрежительно говорить с ним. — Нет, не много. Только то, что принадлежит мне. — резко ответил тот, а я опешила от его слов. Что это значит? — Ах вот как? А разве принадлежит? — Альберто запустил руки в карманы своих брюк, слегка качнувшись на носках, язвительно улыбаясь. — Вы в своем уме, оба? Я вам что, вещь, которую вы никак поделить не можете? — сделав шаг в их сторону, я оказалась между двумя мужчинами, но посмотрела на Дамиано. — Как ты можешь? — тихо проговорила я, всматриваясь в карие глаза. — Неужели я слышу разочарование в твоем голосе, принцесса? — Заткнись, Конти! — рявкнул Дамиано. — Не смей её так называть! — Ну почему же? Она была и остается моей принцессой. Моей женой, в конце концов. Если ты помнишь, мы все еще женаты. — Альберто смотрел на вокалиста и проговаривал каждое слово с особым удовольствием, зная, что Давида это заденет. — Альберто, хватит. Мы обсудили все за столом, я думала, ты услышал меня, и мы спокойно решим все вопросы. — вмешалась я, переводя взгляд на бывшего мужа. — Так вы еще и обсуждали что-то? Интересно, что же я пропустил? Может, мне стоило присоединиться к вам? — Именно! — резко повернув голову, я посмотрела на парня, но он был занят другой игрой. — Да нет, Давид. Ты как всегда и во всем лишний. И вот то, что ты сегодня ушел из ресторана — первое, что ты сделал правильно. Еще бы ты убрался из жизни Карины, вот так же, развернувшись, я бы был просто счастлив. — Альберто тоже не сдавал позиции, сильнее подзадоривая вокалиста. — А я не собираюсь дарить тебе такое счастье, так что расслабься. И лишним на этом празднике жизни являешься ты, Конти. — Дамиано сделал шаг к нему, и я напряглась. — Вы оба ведете себя как дети. Дами, пойдем. — Ты жалок, Давид. Перестань унижаться и пререкаться со мной, тебе не удастся обойти меня. Ни в чем. Я всегда на шаг впереди, понимаешь? Я обещал, что уничтожу тебя и я делаю это. Осталось немного. — все это время Альберто стоял на одном месте, иногда покачиваясь, как будто у него в рукаве спрятан еще один козырь. — Да мне плевать, ублюдок. У меня есть то, что твоим больше никогда не будет. — плюнув ему этой фразой в лицо, Дамиано надменно смерил мужчину с головы до ног, поворачиваясь и собираясь уходить. — Хм… Я бы на твоем месте не был так уверен, Давид. Ведь никогда не знаешь, что тебя ждет завтра. Сегодня она в твоей постели, завтра в моей… — Что ты сказал? — парень резко развернулся и толкнул Альберто в плечо, от чего тот попятился назад. — Дами! Прекрати! — я не на шутку испугалась, привлекая внимание охранника возле дверей ресторана. — Я могу повторить. — смеялся Альберто, специально дразня Дамиано. — Ты хочешь, чтоб видео о вашей драке завтра было во всех новостях? — схватив его за руку, я потянула на себя, пытаясь достучаться до голоса разума парня. Еще мгновение Дамиано смотрел на Конти, но потом развернулся и последовал к дому.       Он кое как открыл дверь своим ключом и влетел внутрь, оставляя меня позади. Тяжело вздохнув, я вошла в квартиру, закрывая за собой дверь и, сняв обувь, посмотрела на себя в зеркало, висевшее на стене. Я устала… я дико устала от всего. Услышав, как что-то громко упало, потерев переносицу, я поплелась в комнату. Дамиано вытащил на стол папку с бумагами о разводе, листал их и, дойдя до последней страницы, поднял голову и посмотрел на меня. — Ты не подписала. — сказал он с какой-то злобой. — Что? — я чувствовала слабость во всем теле, и все, чего мне сейчас хотелось — это зарыться в одеяло и уснуть. Но, видимо, у Давида были другие планы. — Ты не подписала бумаги. Здесь нет твоей подписи. Ты решаешься? Сложный выбор? — бросив передо мной документы, он скрестил руки на груди, смотря на меня в упор. — Ты что, с цепи сегодня сорвался? Как ты говоришь со мной вообще? — мое терпение было на исходе, последние дни просто вымотали меня морально. — А как я с тобой говорю? Я задал вполне нормальный вопрос: ты не подписала бумаги, потому что колеблешься? — в его голосе было какое-то презрение, от чего мне стало не по себе. — Смени тон, Дамиано! Имей хоть каплю уважения и перестань унижать себя и меня такими вопросами и какими-то репликами, о которых завтра будешь жалеть! — жестко проговорив каждое слово, я бросила на стул свою сумку и развернулась, чтоб уйти в спальню. — Ты знала, что он будет в ресторане? Он еще писал тебе или звонил? — парень в два шага оказался рядом со мной и, схватив мое запястье, развернул к себе лицом. — Конечно! Именно поэтому я и написала тебе, что иду туда и заказала ужин для нас двоих. Именно потому, что я знала, что он там будет! — крикнула я, выдернув свою руку. — Ты соображаешь, что говоришь, Давид? Я охренела, когда он подошел, и испугалась, молясь, чтоб ты скорее пришел. И ты пришел, но решил, что можешь просто развернуться и уйти, мать твою! — эмоции зашкаливали, и все, что я не выдала за день, все напряжение, желало выплеснуться наружу. — Да я офигел, когда увидел, что он держит тебя за руку! — парень ходил по комнате взад-вперед, сверля меня взглядом. — Но ушел! А потом устроил цирк на улице, присваивая меня себе как какую-то вещь! Что это было, Дамиано? «У меня есть то, чего у тебя не будет?» То? Я — «то»? — я кричала на парня, не выбирая выражений, размахивая руками. — Мы только вчера об этом говорили, Карина! Только вчера ты клялась мне, что никогда не оставишь меня, что всегда будешь рядом, а сегодня я вижу, как вы ужинаете, и он держит тебя за руку, что-то шепчет на ухо! Что мне было думать?! Он пишет тебе ночью смс… — Которые ты удаляешь! — крикнула я, не выдержав. — Да, блять! Да! Удаляю и буду удалять, и буду ревновать, потому что ты что-то обсуждаешь с ним, сидя в ресторане! А потом я прихожу домой и вижу, что ты даже бумаг о разводе не подписала! — крича, он сжал руки в кулаки и громко стукнул по столу, где лежали бумаги, от чего я подскочила. — Да потому что я не успела их даже прочитать, придурок! Их принесли вчера утром, а сегодня мы весь день были в офисе, я еще их в руках не держала! — я кричала, чувствуя, как горло начинает гореть, но не могла остановится. — Первое, что ты должна была сделать, это подписать их, чтоб доказать мне, что твое решение окончательно! — Тебе еще доказательства нужны? — меня трясло, а слёзы душили, стекая по щекам. — Какой же ты кретин, Давид! — резко подойдя к сумке, я открыла её и, порывшись, вытащила ручку. Часто дыша, захлебываясь слезами, я подошла к столу и, открыв документы на последней странице, поставила свою подпись, швыряя ручку в брюнета. — Держи свое доказательство! — громко крикнув, я развернулась, чтоб уйти, но, вскрикнув, согнулась пополам. — Карина! — Дамиано подбежал ко мне, придерживая за руки. Резкая боль внизу живота не давала пошевелиться, слёзы застилали глаза, а сердце выскакивало из груди. — Аай! — простонала я, заваливаясь на него, опускаясь вниз. — Милая, что? — парень испугано смотрел на меня, осторожно усаживая на пол. — Больно! — я прохрипела, всхлипывая, держась за живот. — Сейчас, малыш, потерпи, я вызову скорую… — он отпустил мою руку, вытаскивая телефон, крича что-то в трубку. Сил совсем не было, а от боли темнело в глазах, но все, о чем я сейчас могла думать, это мой ребенок, мой малыш…              Все, что происходило следующий час, я видела как в тумане. Когда приехала скорая, Дамиано был бледен, как стена, и все время держал меня за руку, не отпуская. По дороге он позвонил нашему врачу, и она примчалась в клинику раньше нас. Лежа на кресле, когда она аккуратно осматривала меня, бросая в лоток окровавленные перчатки, я думала, потеряю сознание. После укола боль немного уменьшилась, и врач заверила, что кровотечение они остановили, но тревога и страх окутали мое сердце. Еще в жизни я так не боялась, даже тогда, когда Альберто избивал меня. Страх потерять ребенка сковывал меня, не давая нормально дышать и мыслить. Все тело было напряжено, пытаясь удержать внутри то, что придавало моей жизни смысл. Я все еще лежала на кушетке в смотровой, когда дверь открылась, и в нее вошел брюнет. На нем не было лица, и, решив, что врач уже сказала ему, что ребенка не спасти, сильнее расплакалась. — Малыш, успокойся. — подбежав ко мне, парень взял меня за руку, целуя каждый пальчик. — Врач сейчас посмотрит тебя на узи, все будет хорошо, родная. Не плачь, тебе нельзя… Господи, какой же я дурак… — прошептал он, кладя голову мне на живот. — Прости меня, прошу тебя, прости. Я никогда себе не прощу, если с вами что-то случится. Пожалуйста, прости меня… — его плечи вздрагивали, а голос срывался, и когда я провела рукой по его волосам, он не посмел поднять глаза на меня.       Мне казалось, прошла целая вечность, пока врач водила по моему животу датчиком, пытаясь поймать нашего малыша. И только когда мы услышали сердцебиение, звук, который наполнил всю комнату, возвращая меня к жизни, я выдохнула, зажав рот рукой, сильно зажмурив глаза. Дамиано так и стоял рядом со мной, сжимая мою руку, почти не дыша. — В общем, на этот раз все обошлось. Но тебе нужно беречь себя, Карина. Я понимаю, вам сейчас нелегко, но здоровье вашего ребенка важнее всего. Ты не можешь срываться по любому поводу и доводить себя до такого состояния. Сегодня мы вовремя остановили кровотечение и предотвратили угрозу, но это уже не шутки. — женщина строго посмотрела на Дамиано, и тот только отвел взгляд. — Я оставлю тебя здесь на несколько дней, мы должны понаблюдать за вами, плюс, закрепить все капельницами. Но, дорогие мои, будущие родители, никаких волнений. — А дома никак нельзя? — прошептала я, не узнав своего голоса. — Нет. Категорически. Тебе полежать надо, успокоиться, выспаться. Я отвечаю за тебя и за твоего ребенка, так что даже не проси. Неделю полежишь, отдохнешь, придешь в себя. А потом посмотрим. — поднявшись с кресла, женщина еще раз посмотрела на нас обоих. — Спасибо вам. — наконец-то сказал Дами. — Я распоряжусь, чтоб для вас подготовили палату. Отдыхайте. — с этими словами она покинула смотровую, оставляя меня с Давидом наедине.       Парень встал с кушетки и отвернулся к стене, закрывая лицо руками. — Я знаю, ты скорее всего ненавидишь меня и винишь, но… единственное, о чем я прошу… не отталкивай меня сейчас. — его голос звучал почти безжизненно, и он все еще не смотрел на меня, видимо, боялся повернуться и наткнуться на мой полный злобы взгляд. — Я виноват, это все из-за меня, из-за моей тупости, но, умоляю… не выгоняй меня. — Я не собиралась тебя выгонять, Дами. И не ненавижу тебя. — тихо проговорив, я протянула к нему руку, ожидая, когда же он посмотрит на меня. Медленно повернувшись, он вытер мокрое от слез лицо и, взяв мою руку в свою, с силой сжав её, до хруста костей. — Прости меня. — он сел рядом, переплетая наши пальцы. — Сейчас я понимаю, насколько абсурдны были все мои слова и обвинения, и что я чуть не убил нашего ребенка, но тогда… Тебе попался самый отстойный неуравновешенный парень. Я сорвался на тебя… — голос вокалиста опять дрогнул. — Надо было поступить совершенно не так, ведь я хотел подойти и тоже испугался за тебя, но чертова ревность скомандовала по-другому. — он смотрел на наши руки, поглаживая мои костяшки. — Я не хочу сейчас об этом говорить. Я очень устала, Дами. Уже ничего не изменить, есть так, как есть, и слава Господу, что с нашим малышом все в порядке. — я вздохнула, и он наконец поднял на меня свои карие глаза. — У меня чувство, что я все делаю неправильно. — его слова прозвучали совершенно неожиданно для меня. — Почему? — Я не знаю… Все эти грязные статьи, подробности… наркотики, другие женщины, измены… у меня такое чувство, что я и правда все это делал. Что я действительно предавал тебя. — он тяжело вздохнул и провел рукой по волосам, что означало, что он нервничает. — Но ты ведь не делал так? — Нет, конечно нет. — шмыгнув носом, парень резко поднял на меня взгляд, чтоб убедиться, что я верю ему. — Только от этого не легче. Я все рушу вокруг себя, понимаешь? Я люблю тебя до безумия и, зная всю ситуацию, все, что ты пережила, все равно испытываю тебя, сам не знаю, зачем. А сегодня… чуть не угробил тебя… Что со мной не так, Карин? Ведь ты просто святая, если терпишь все это и прощаешь. — таких откровений после случившегося я никак не ожидала, но как бы страшно нам обоим сегодня ни было, мне важно, что он сейчас рядом, что вот так сжимает мою руку и говорит все эти слова. — Я не считаю, что с тобой что-то не так, милый. И уж тем более, я не святая. Я не знаю, почему кто-то свыше свел наши дороги, но все, что сейчас происходит в нашей с тобой жизни, это испытание. Для нас обоих, понимаешь? И у нас есть два варианта: или мы справимся с этим испытанием, переживем все, что нам приготовил Альберто, судьба и все остальное, что бы не происходило, и дойдем до конца вместе. Или наши души сделаны из разных материй, и мы просто разлетимся в разные стороны, делая счастливым кого-то другого. Все зависит от нас, Дамиано. Больше некого винить. — Ты права… — он поднял мою руку, и поцеловал её тыльную сторону. — Я не хочу делать счастливым кого-то другого, кроме тебя. И знаю, что буду счастлив только с тобой. С вами. — его зрачки расширились, делая глаза почти черными, а стук сердца я слышала, даже не касаясь его тела. — Ты просто не отпускай мою руку… — прошептала я, притягивая его к себе, обнимая. — Позволь мне остаться сегодня с тобой, прошу. Я не смогу дома один. — голова брюнета покоилась на моей груди, и, улыбнувшись, я провела рукой по его волосам. — Хорошо. — когда он рядом, мне намного спокойней. Дамиано       Когда Карину перевели в палату, я договорился с врачом о том, чтоб остаться с ней. Я почти умолял её. И, наверное, мой вид был намного жалостливей, чем я думал, поскольку она сильно не сопротивлялась. Девушка лежала на кровати и мирно спала, а я держал её за руку, слегка сжимая. Все, что я сегодня пережил, не пожелаю и врагу. Не знаю, чем я думал, когда сорвался на неё, заставляя подписать эти бумаги. Какие доказательства её любви мне еще нужны? Она носит моего ребенка, которого я сегодня чуть не убил, следуя своим амбициям, показывая всю эгоистичность и самолюбие женщине, которая отдает мне всю себя. Каким кретином нужно быть, чтоб вести себя так? О чем я думал, когда оставлял её в ресторане с этим ублюдком, показывая свою значимость, развернувшись к ней спиной? Черт, в голове не укладывается… — Мне нужно признаться тебе, родная… — тихо прошептал я, стараясь не разбудить её, всматриваясь в красивое лицо Карины, на котором сейчас не было эмоций. Такая спокойная, милая… — С тобой я понял многие вещи, я многому научился от тебя, моя сумасшедшая девочка. Я понял, что все женщины, которые были до тебя: эти прокуренные, кудрявые, длинноволосые, с глянцевыми губами и глупенькими глазами, быстро собирающиеся по моему приказу утром, которые не могут найти свой лифчик в моей квартире, которые готовили мне завтраки, каждая готовила разный, знаешь? Одна готовила яичницу, вторая блины, третья отлично наливала молоко в тарелку и кидала туда хлопья. Я встретил тебя буквально полгода назад и, знаешь, я понял, что все вот эти женщины пахли одинаково — нина риччи или что-то приторно сладкое. Моя женщина пахнет чем-то особенно сладким, от этого запаха не тошнит, не кружится голова, я хотел просто съесть тебя, откусить кусочек твоей мягкой щеки. Я понял, что все блины до тебя — отвратительны. Ты не шеф-повар, но я всегда ел то, что ты готовишь с диким удовольствием, ведь я знаю, сколько любви на этой тарелке, как ты волнуешься, понравится ли мне твоя подача, не лишняя ли петрушка сверху и прочее. Я понял, что твоя рука на мне утром — это победа. Ты знаешь, что я трудный, но каждую ссору молча выносишь и прощаешь мои капризы. Я знаю, что ты плачешь из-за меня, ты старалась не показывать этого, но я ненавидел себя за это. — опустив голову, я прикоснулся губами к её руке, удерживая, не шевелясь. — Я видел красивых женщин, видел очень красивых и сексуальных, видел с прекрасными формами, видел модельно-стройных, но ты… ты — самое прекрасное создание. Я люблю твои щеки, твой нос, твои длинные ресницы, мне нравится, что ты невысокого роста, мне нравится все то, что тебе не нравится в себе. Я знаю, что мужчины поглядывают на тебя, знаю, что подходят к тебе с предложением познакомиться, знаю, что тебя не раз могли бы позвать замуж. Я знаю, что есть тот, кто смог бы дать тебе больше, чем я, кто относился бы к тебе лучше, кто прощал бы тебе все, только потому что ты — это ты, я все знаю, малыш, оттого и нервничаю, ревную, не раз нажимал резко на тормоз, бил по рулю машины, хлопал громко дверью. Меня бросает в жар от одной мысли, что кто-то может прикоснуться к тебе так же, как я глажу твои волосы, как целую тебя, как вижу тебя в одном полотенце, когда ты выходишь из душа, я боюсь потерять тебя. Я впервые в жизни так боюсь. Потерять тебя, родная моя девочка… И знаешь… — тяжело вздохнув я опять посмотрел на её спокойное лицо. — Я понял, что все, кто был до тебя — это пустая трата времени. Ты спасла меня от бесконечного количества глупых женщин. Ты — мой Ангел, моя любовь. Мое преступление и наказание. Я, наверное, не достоин тебя, но благодарен Богу, что ты полюбила меня и позволяешь быть в твоей жизни, моя дорогая… — прошептав, я замер, смотря на неё. — Карина? — наверное, мне показалось, но я заметил легкую улыбку на её мягких губах, как будто она слышала меня. Девушка не ответила, все так же спокойно дыша, и смотрела десятый сон.       Погрузившись в свои мысли, я не заметил, как уснул, у её постели, крепко держа её за руку.       Утром, оставив Карину в клинике, я поехал домой, чтоб привезти по списку все вещи, которые ей будут нужны на эту неделю. Девушка тщательно записывала на листик все, что вспоминала, мило высунув язычок, прищуриваясь каждый раз, когда сомневалась. И когда я пытался возразить, что, возможно, утюжек для выравнивания волос не так уж и обязателен, она так на меня посмотрела, как будто я не хотел привезти ей что-нибудь из еды. — Только, я прошу тебя, сложи все аккуратно, чтоб не сильно помялось. — сказала девушка, наблюдая, как я изучаю список. — Ты забыла, что я на гастроли сам собираюсь? — Вот именно, что помню, поэтому и прошу. Тем более, что у вас в гримерке всегда есть утюг. — вздохнула она, поправляя одеяло. — А зачем тебе три комплекта кружевного белья, и вот особенно меня интересует подчеркнутое бежевое? — я взглянул на Карину, вопросительно подняв бровь. — То, что я в больнице, не значит, что я должна быть как… — она замолчала. — Привези, пожалуйста, то, что я прошу. Я хочу чувствовать себя комфортно. — блондинка слегка улыбнулась. — Ну просто я не понимаю, что-нибудь попроще нельзя? Ты же лежишь, нафига кружево? Ты тут перед кем собралась попой крутить, а? — я стоял перед ней, все еще смотря в список, прикидывая, сколько времени у меня уйдет на сборы. — Нуу… может здесь медбрат какой симпатичный… — В гинекологии? — я опять посмотрел на нее. — Ну а что? Здесь ведь есть гинекологи мужчины, может, моего врача не будет, и мня будет кто-то другой осматривать… — она говорила на полном серьезе, от чего меня чуть даже покачнуло. А затем заметил, как она улыбается. — Карина, ты меня в могилу сведешь, я тебе отвечаю. — поняв, что девушка нагло подшучивала надо мной, я подошел ближе, целуя её в макушку. — Ты нормально себя чувствуешь? — спросил я, обнимая её. — Да. Чуть тянет снизу, но терпимо. Поспи немного дома, ладно? — Карина подставила мне свои мягкие губы, и я нежно коснулся их. — Ладно. — я смотрел в её синие глаза, проводя большим пальцем по щеке. — Может, я лучше попрошу маму все собрать, м? — Малыш, я все соберу, не переживай. Все найду и аккуратно сложу, чтоб не помялось. — она улыбнулась и опять обняла меня. Уже возле двери я повернулся, чтоб посмотреть на неё. — Но бежевого кружева брать не буду. — строго сказал я, на что девушка только рассмеялась.       Положив список на стол, я взял в руки бумаги, которые вчера заставил её подписать. Подумать только… да нет, я даже думать об этом не буду. Тяжело вздохнув, я открыл холодильник, вынимая оттуда контейнер с гречкой и тушенные овощи, которые Карина приготовила вчера утром и, выложив все это на тарелку, запихнул в микроволновку. Нужно поесть и немного поспать, а то спина отваливается. Даже не думал, что просплю всю ночь в полусидячем положении. Позвонив Летиции и убедив её не ехать с самого утра к дочери, так как она будет сдавать анализы, а потом лежать под капельницей, мы договорились, что я заеду за ней после обеда, когда сам соберусь к Карине. Поев и помыв посуду, я взял в руки список. Это ж надо быть такой перфекционитской… Хотя, я такой же, только в работе. А Карина по дому. У нее все должно лежать на своих местах, все сложено чуть ли не по швам. Даже в холодильнике она держит все на отдельных полках, чтоб продукты не смешивались и их было проще достать. Признаюсь, это во многом упростило мне жизнь, и даже то, что мои вещи сейчас рассортированы по цвету и по сезону нравится мне куда больше, чем в то время, когда они большой кучей лежали в шкафу или висели на вешалках одна на другой. А о чистоте в квартире я вообще молчу. Мне иногда кажется, что она делает уборку с стерилизатором, так, что потом зайти в квартиру в грязной обуви просто не позволяет совесть. В общем, подытожив свои размышления, могу сказать откровенно: мне неимоверно повезло с девушкой. Улыбнувшись самому себе, я вытащил небольшую светлую сумку и, положив её на пол, начал бегать по списку глазами, обдумывая с чего начать.       Собрав половину указанных вещей, я сел на край кровати, потирая переносицу, обдумывая еще один важный шаг, который мне следовало сделать уже давно. Нужно сказать родителям о ребенке. Я уверен, что они обрадуются, и, наверное, нужно было сказать им, как только мы узнали сами. Вытащив телефон, я глубоко вздохнул и набрал номер мамы, слушая длинные гудки. — Да, сынок, привет. — мамин голос всегда вызывал какую-то теплоту внутри. — Привет, мам. Как у вас дела? — я решил не ошарашивать её сразу, немного потянув время. — Да все как всегда. Папа на работе, а я недавно приехала, обед готовлю. У тебя какой-то голос уставший, все хорошо? — вот как можно провести эту женщину, если она чувствует меня, где бы я не находился? — Да, немного. Плохо спал ночью. — отмахнулся я. — А у вас как дела? — мама все-таки поняла, что звоню я не просто поболтать. — Ну… У нас уже лучше… — Дамиано, что-то случилось? — её голос сразу же стал более встревоженным. — Карина в больнице. Вчера вечером скорую вызывал. — как вспомню, что вчера здесь творилось, самому плохо становится. — Господи, что-то серьезное? Что произошло, сынок? — Мам… мне нужно кое-что сказать тебе. — я набрал в легкие побольше воздуха, перебирая в голове варианты, как лучше сказать маме, что скоро она станет бабушкой. — Да что такое, Дамиано? Говори уже, что ты пугаешь меня? — она была так же нетерпелива, как и блондинка. — Карина лежит на сохранении, мам… Она беременна. — пауза, которую я ожидал, слегка затянулась. — Подожди, Дамиано… — думаю, сейчас она села. — У нас будет ребенок. Мне нужно было раньше вам сказать, ведь мы знаем уже достаточно давно… ну, как давно… — я запнулся, вспоминая тот день, когда девушка призналась мне, что сделала тест. — Мам, ты слышишь меня? — Да-да, я слышу. — её голос звучал как-то тихо и без эмоционально. — Поздравляю, Дамиано. — так же сухо проговорила женщина, и я, если честно, немного растерялся. — Мам, все нормально? — Да- да, все хорошо, я просто немного… не ожидала. — она опять замолчала, и я напрягся. Конечно, я понимал, что эта новость немного шокировала её, но не думал, что все, что я услышу от собственной матери, это «Поздравляю». — Так, а почему на сохранении? — я знал, что она спросила это скорее из вежливости. — Мы поссорились вчера, ну, в общем, не важно… Карине нужно полежать неделю в клинике, а потом… — я уже не знал, стоит ли продолжать этот разговор. — Что потом, Дамиано? — мягкость в её голосе куда-то пропала. — Я думал, мы приедем к вам… пока все успокоится. Альбом мы почти дописали, так что я мог бы себе позволить небольшой отпуск, тем более, что концертов сейчас и так нет. Если ты не против, конечно. — поднявшись с кровати, я подошел к окну, заметив, что нервно кусаю губу. При разговоре с мамой такое впервые. — Ну как я могу быть против твоего приезда, сынок? — я услышал, как она улыбнулась. — Не только моего, мам. Я хочу приехать с Кариной. — до этого момента я сам не понимал, как далеко все могло зайти и чем могло закончиться для нас. — Ну… наверное, нам уже давно пора познакомится с твоей… девушкой, милый. — меня все равно настораживала её интонация, но я списывал это на шок от новости. Карина замечательная девушка, и она понравится маме, я знаю это. — Хорошо. Тогда я поговорю с ней и, как только врач позволит, мы приедем. Спасибо, мам. — попрощавшись с мамой, как будто камень с души свалился. Мне нужно было сказать им раньше, это моя вина, что мама так отреагировала. Думаю, она даже обиделась, что я скрыл от родителей такую важную новость. Но, что сделано, то сделано.       Посмотрев на часы, я опять пробежался глазами по списку, вспоминая, что еще не сложил в сумку. Прикинув, что у меня осталось всего несколько часов на сон, я быстро открыл ящик комода, где было аккуратно сложено белье девушки, и взял несколько комплектов, намеренно минуя те кружевные, которые были указаны в списке.       Сложив комплекты в небольшой пакет и бросив его в сумку, я остановился и, тяжело вздохнув, вернулся к ящику, открывая его. Вынув всего один кружевной, я положил его к остальным, закрывая ящик. Это так, на всякий случай, а то убьет меня, если не увидит то, что просила. А так, скажу, что про остальные забыл. Или они были в корзине с грязным бельем. Хотя, кого я обманываю, у нас эта корзина всегда пуста, потому что Карина стирает все сразу, как только что-то снимет с себя. Или с меня. Короче! Одного красивого ей хватит! Точка! Или взять еще один…?