Наша тайна — любовь

Дамиано       Весь день я не мог найти себе места, постоянно поглядывая на телефон. Даже звонил ей пару раз, но включался только автоответчик. В голове все время сплывало то фото возле больницы, её напуганый и опустошенный взгляд, и, что скрывать, я корил себя за то, что не взял трубку и не поговорил с Кариной в первый же день, когда она звонила. Даже если меня нет рядом, то я хотя бы мог просто выслушать её, поддержать, сказать, что я с ней. Но откуда я мог знать, черт? До концерта оставались считанные часы, а телефон девушки все так же был отключен. Похороны и обед уже давно закончились, я уверен. Тогда, куда она делась и почему не звонит? Больше не выдержав, я набрал Даниэлу. Но и она не брала трубку. Что вообще происходит? Куда подевались эти женщины? Я нервно расхаживал по номеру, как вдруг, дверь открылась, и вошел Томас. — Том, где Карина? Почему у нее выключен телефон? И почему не отвечает твоя Даниэла? — встав у окна, я отодвинул занавеску, всматриваясь в ночной Берлин. — Карина дома у вас, и моя Даниэла с ней сегодня останется там ночевать. Я говорил с Даней после поминального обеда, она сказала, что едут домой. Может, не слышат. А чего ты дергаешься? — возмутился друг. — Да блять, я не могу до нее дозвонится, нихрена не знаю, что происходит, что с ней, как она? Что за разговор был с Мартино? — вспылил я, повышая голос. — Интересно, кто в этом виноват? Не ты ли начал её игнорировать? — Томас сказал это с сарказмом, что меня еще больше взбесило. — Слушай, я не пойму, ты чей друг? Чего ты все время меня лечишь? Я поступил так, как считал нужным. Как и она. Но сейчас же ситуация поменялась, и я все равно не могу с ней связаться. — А ты какого хрена орешь на меня? Я-то каким боком к твоим припадкам гордости? Я твой друг, но объективно оцениваю ситуацию. И просто не понимаю, как можно быть таким идиотом, проделать такой путь вместе и вот так подставлять под удар свои отношения? — голос парня стал на порядок строже, и я знал, что в любой момент он просто пошлет меня и уйдет, так что, надо сбавить обороты. — Ладно, извини. Я просто весь на нервах. Хоть я и сам игнорировал её звонки, но дико соскучился и просто не желаю больше ждать, хочу хотя бы услышать её голос. Но у неё, сука, телефон выключен, а твоя ненаглядная не берет трубку. — опять прикрикнул я. — Короче, Давид, не кипишуй. Как свяжусь с Даниэлой, скажу, чтоб набрала тебя, и вы поговорите. — успокаивал Томас. — Ладно, договорились. — поговорив еще о предстоящем концерте, Томас ушел, а я стал обдумывать его слова.       Он прав, мы столько прошли вместе и ссоримся из-за какой-то ерунды. Вместо того, чтоб поддерживать друг друга, даже на расстоянии, тупо игнорируем. Ну ладно, я игнорирую. Может ей и правда был нужен этот отпуск от меня, ведь ей в любом случае сложнее чем мне. А теперь еще и Конти, сука. Я, конечно, удивлен его смертью, но особого сожаления не чувствую. Сев на диван, я открыл ноут, пересматривая новости из Рима, не исключая возможности почитать что-то о похоронах Конти. И, конечно же, я нашел то, что искал. Фото были преимущественно с кладбища, видно, в храм репортеров не пустили, что логично. Да и с кладбища фото были сделаны как будто из-за дерева. По всему периметру стояла охрана, и, видимо, подобраться ближе журналюгам не удалось. Перелистывая картинки одну за другой, я остановился на той, где четко было видно Карину.       Открыв фото на весь экран, мое сердце дрогнуло. Девушка плакала, вытирая слёзы. На следующем фото она уже в темных очках, а еще через одно, девушка кладет розы на могилу, пальцами касаясь фотографии Альберто в черной рамке. От увиденного меня бросило в жар, а потом как будто окунули в ледяную воду. Разряды тока прошлись по всему телу, отзываясь покалыванием в кончиках пальцев. Я буквально закипел от ревности. Хоть он и мертв и причинил ей столько боли и зла, она принесла ему огромный букет роз и прощается, чуть ли не целуя его фото. Что, блять, происходит? Я все понимаю, Карина доброй души человек, но, черт… Закрыв крышку ноута, я резко поднялся с дивана и зашел в ванную, включая холодную воду в раковине. Чего ж меня так задело это фото, что аж трясет? Как она может так убиваться по нему? Неужели и правда так сильно сожалеет о его смерти? Но почему? Так сильно любила, что забыла обо всем, что он натворил? Да еще и телефон выключила, чтоб я не мешал оплакивать мужа, который все еще им оставался? Черт её знает, почему она так наотрез отказалась со мной ехать, может, была какая-то другая причина? Говорила же, что постарается все уладить с Альберто, только, как уладить? Наладить? А тут он вот так неожиданно в аварию попал, и она не успела? Боже, я хочу услышать ответ хотя бы на один свой вопрос!       Сука, как же все достало! Да пошло оно… Фото с похорон, выключенный телефон, все это не добавляло мне оптимизма, а, наоборот, дико злило и выбивало почву из-под ног. Я страшно ревновал даже к мертвому Альберто.              Отработав концерт, я еще несколько раз пытался дозвониться до Карины и Даниэлы, но они как сквозь землю провалились обе. Поговорив с Томасом, который тоже был не в курсе дела, я решил, что с меня хватит попыток на сегодня. Мысли не давали расслабиться, а мне сейчас это было необходимо.       Спустившись в бар после концерта, я заказал двойной виски с колой и подошел к компании знакомых, которые пригласили меня за свой столик. Сделав несколько больших глотков, я глубоко вздохнул, вдыхая смесь запахов кальяна, табака и дорогих духов. Я хочу забыть на время обо всем, и о ней… и сегодня я это сделаю… Карина       Утром я проснулась от голоса сестры. Я пыталась вспомнить, где у меня аптечка, и где можно взять обезболивающее. В гостиной послышались голоса и я, пересилив себя, села на кровать. Поднявшись и накинув халат, быстро умылась и собиралась выйти к гостям, но замерла возле двери, слыша разговор Даниэлы с Томасом по вотсап. — Он вчера приперся где-то после 12, убитый вообще в хлам. Говорил что-то, что она его не любит, раз так убивалась по Альберто. В общем, по-моему, его накрыло. — парень говорил почти шепотом, и мне пришлось хорошо прислушаться, чтоб разобрать слова. — И что делать? — так же тихо спросила Даниэла. — Я не знаю. Он дверь номера не открывает и трубку не берет. Видно, еще спит. — вздохнул Томас. Я понимала, что они говорят о Дамиано, и почему-то внутри зародилась какая-то тревога. Больше не выдержав, я открыла дверь и вышла из спальни. — Кто еще спит? — сестра уставилась на меня, пребывая в растерянности. — Доброе утро. Ты телефон свой куда дела? — Томас чуть нахмурился. — Я вчера выключила его перед похоронами, а потом забыла о нем. А что случилось? — подойдя к столику, я открыла свой клатч, вынув из него свой мобильный, нажимая на кнопку. — Дамиано весь день вчера пытался дозвониться к тебе. — Надо же… — увидев несколько пропущенных от парня, я даже обрадовалась, но решив перезвонить после завтрака, отложила телефон. — А что с вами вчера случилось? Что такие помятые? — Томас улыбался. — Ну, мы вчера чуть перебрали с виски. — ответила Даниэла, а я поплелась на кухню за аптечкой. — Да я уже понял, что не с чаем и плюшками. — найдя таблетки, я выпила одну, приседая за барную стойку. — Ну что, завтракать будем? Что у тебя тут есть? — такое чувство, что моя сестра вчера совсем не пила. Сил у нее было хоть отбавляй, она держалась бодрячком, порхая на моей кухне, готовя завтрак из того, что нашла в холодильнике.       А Томас продолжал разговаривать с ней по видеосвязи и отвлекал свою невесту какими-то шуточками, рассказывая увлекательные истории из своей холостяцкой жизни, а я с удовольствием слушала, иногда задавая какие-то вопросы, отвлекаясь от своих мыслей, и листала ленту инстаграма, читая всякие светские новости. Я наткнулась на несколько видео со вчерашнего концерта ребят, и с любопытством, даже какой-то гордостью пересматривала, как парень выступает перед публикой, они просто разрывали этот клуб.       Утро казалось даже слишком спокойным и беззаботным, ровно до того момента, как я открыла свой Direct. Было несколько запросов на переписку, и, открыв первый, я опять увидела видео с клуба. На экране ожила картинка, но это был уже не концерт. Тот же ночной клуб, те же мерцания огней, столики и люди, среди которых стоял Дамиано. Парень был заметно выпивший, даже пьяный, в окружении компании молодых людей. В следующий момент, Давид стоит возле барной стойки, обнимая за талию двух девушек, модельной внешности, что-то шепча одной из них. — Что за… — сердце забилось в два раза быстрее, а ладошки вспотели. Я не верила своим глазам. Открыв еще одну ссылку, я увидела статью в какой-то интернет-газете о том, что так вокалист проводит уже несколько дней, развлекаясь в клубе после своих концертов до утра. Читая строчку за строчкой, слёзы наполняли глаза, а внутри тупая боль пронзила сердце. — Карин, что такое? — услышав голос сестры, я подняла на нее свой взгляд и ткнула эран телефона в камеру Томасу. — Так вот почему он не звонил… — прошептала я. — Карина, погоди и не делай поспешных выводов. Вчера я говорил с ним, он действительно был пьян, но это не значит, что он… — Что? — крикнула я. — Не значит, что он развлекается, пока я… — замолчав, я закрыла рот рукой, и забрав телефон, опять включила видео, где мой любимый человек, пьяный, в обнимку с двумя девушками сексуально танцует посреди танцпола. — Я пыталась дозвонится к нему 3 долбаных дня, а он… Что это не значит, Томас? — повернув телефон к парню, остановив на моменте, где одна из брюнеток целует парня в шею.             Слёзы ручьем текли из глаз, и, бросив телефон на барную стойку, я зашла в гостиную, задыхаясь от боли и обиды. — Карин, успокойся. Он все объяснит. — Даниэла схватила телефон и забежала в комнату за мной, а я чувствовала себя загнаным зверем, в которого выстрелили, и который мечется в клетке, истекая кровью. За что он так со мной? Это месть? Месть за то, что я не поехала с ним, пытаясь прийти в себя после потери ребенка? — Я не хочу ничего слушать… — прохрипела я. — Карина, пожалуйста… — Я не хочу ничего слушать! — прокричав, я схватила с журнального столика хрустальную вазу и швырнула её в противоположную стену, разбивая в дребезги. Упав на пол, я закрыла руками лицо, громко всхлипывая, чувствуя, как боль опять заполняет все внутри. Дамиано       Мое утро началось где-то ближе к обеду. Проснувшись с дикой головной болью и пробелами в памяти, вспомнить прошлую ночь было проблематично. Открыв глаза и медленно повернув голову, я посмотрел на свою кровать, молясь, чтоб в ней не оказалось голой девицы, одной из тех, кто вчера решил отвлечь меня от проблем не только алкоголем и приятной компанией.       Никого не увидев рядом, вздохнув с облегчением, я поднял одеяло и убедился, что спал в джинсах, а значит, гостей в номер не приводил. Что просто очень сильно обрадовало. Простонав от боли, сползая с кровати, мне пришлось по стенке идти в ванную, чтоб принять холодный душ и привести себя в более-менее божеский вид. Выйдя из ванной, я заказал себе завтрак в номер и наконец-то добрался до своего телефона. Мои глаза просто полезли на лоб от количества пропущенных звонков из офиса, от Томаса, Вик и Итана. Но ни одного от Карины, от чего стало не по себе. Вчера вечером как я не пытался заглушить воспоминания о ней, у меня ни черта не получалось, из-за чего приходилось удваивать заказанный виски с колой и напиваться, надеясь, что скоро картинка перед глазами поплывет, и образ женщины, которую я люблю, на какое-то время исчезнет из моей головы. Так и случилось, но в момент, когда одна из итальянских моделек, которые весь вечер ошивались возле, надеясь скрасить мою ночь, поцеловала меня в шею, мой организм запротестовал, и меня чуть не вырвало. Приторный запах её духов ударил в нос, близко не имея ничего общего с запахом Карины, по которому я так соскучился. А холодные руки, обвивающие мое тело, не давали того тепла, которое чувствую при прикосновениях любимой. Все это было дешевой подделкой, как будто вместо дорогого и известного бренда мне подсунули китайскую реплику. В общем, Конти не шла у меня из головы, как бы я не пытался не думать о ней. Нажав на кнопку вызова, первым я решил позвонить Томасу, с офисом разберусь позже. — Давид, ты там живой? — голос друга звучал бодро, но не очень весело. — Вроде да. Привет. — открыв дверь, я впустил горничную, которая привезла мне завтрак, дав ей пару купюр за услугу. — Ну это не на долго, так что особо не радуйся. — Это еще почему? — открыв крышку, я с аппетитом посмотрел на тарелку, приседая на диван. — Ты же у нас, как обычно, все о себе узнаешь самым последним. — друг был очень напряжен. — Я не понимаю, о чем ты. — передо мной стояла тарелка с омлетом и овощами, несколько тостов, джем и чайник с горячим кофе. Намазав тост маслом, я отрезал кусочек омлета, закинув его в рот. — Конечно не понимаешь. Как погулял вчера? Та темненькая цыпочка оставила следы на твоей шее или она была более аккуратна? — в этот момент я завис, так и держа в руке хорошо обжаренный тост. — Откуда ты знаешь? Ты был там? — проглотив омлет, спросил я. — Уууу, Давид, да это видео ленивый не обсуждает с самого утра. — Какое видео? — меня бросило в жар от его слов, и, отложив тост, я схватит свой ноут, открывая крышку. — А ты залезь в инстаграм, тебя там отметили. Полный фото и видеоотчет со вчерашних гулянок Дамиано Давида. — включив друга на громкую связь, я открыл свою страницу и завис, молча просмотрев несколько видео, листая фото. Сказать, что я был в растерянности — ничего не сказать. — Так вот чего из офиса звонили. — тихо проговорив, я прислонил трубку к уху. — Да, но это не самое страшное, братишка. — откинувшись на диван, вздыхая, я отложил ноут. — Знаешь, Дамиано, я многое могу понять и, в принципе, всегда поддерживаю тебя. Ты молод, хорош собой, известен, можешь себе позволить наслаждаться жизнью. Но вот таких волн я не понимаю, хоть убей. — парень говорил спокойно. — Ничего не было, Том. Мы просто танцевали. — поспешил оправдаться я. — А это ты не мне говори, Давид. А Карине, которая с самого утра решила позвонить тебе, объяснить, почему вчера была недоступна, но, открыв свою страницу в директе, обнаружила все вот те видео. — от его слов пересохло во рту, и, встав с дивана, я нервно провел рукой по волосам, совершенно забыв о завтраке. — Блять, ты шутишь? Все настолько плохо? — боясь ответа, спросил я. — Думаю, даже хуже. Она думает, что ты изменил ей, пока она разгребала все дела с похоронами Альберто, поэтому и не брал трубку эти дни. Разбила пару вещичек… короче, пиздец, брат. — Томас опять тяжело вздохнул, и до меня дошло, насколько все серьезно. — Черт, черт, черт!!! — У нее был этот… как его… приступ… — Приступ паники? Опять? — закрыв глаза, я присел на спинку дивана. — Да. Даниэла за успокоительным пошла. Как вернется, наберет, так что, щас приду. — Хорошо. Спасибо. — положив трубку, я сполз на пол, обхватывая голову руками. Черт, что же делать? Как поговорить с ней и все объяснить? Сука, как не одно, так другое. Сейчас еще с офисом разборки пойдут. Отдохнул, называется… Набрав номер офиса, я приготовился слушать нотации. Карина       Лежа на кровати, скрутившись калачиком, подтянув к себе ноги, я старалась сфокусировать взгляд на чем-то в комнате, но ничего не получалось. Все плыло перед глазами, в груди больно ныло, и голова раскалывалась. Даниэла возилась на кухне, оставив меня наконец-то одну. Похоже, я попала в свой собственный Ад, и мне уже не выбраться. Я закрываю глаза, и в голове всплывают картинки, где он говорит мне, что любит, обнимает меня, нежно целует. Как раздевает, касаясь губами, как укладывает меня на нашу постель… а в следующий момент я стою в спальне рядом с кроватью и понимаю, что его тело накрывает не меня, а другую. Он поворачивает голову, и я вижу какую-то девицу, которая извивается и стонет под ним, а парень улыбается мне, продолжая свои движения.       Резко распахнув глаза, сглотнув подступившие слёзы, я уткнулась лицом в подушку и закричала. Громко, что есть силы, надеясь, что эти образы, хоть ненадолго, оставят меня в покое, и боль немного утихнет. — Что случилось? — Даниэла все же услышала меня, распахнув дверь в спальню, подходя ближе. — Карина, посмотри на меня. — девушка повернула меня к себе. — Выполни одну мою просьбу. — не узнав своего голоса, я прохрипела, лежа на спине, смотря на встревоженную сестру. — Что угодно, милая. — она погладила меня по щеке, вытирая слёзы. — Оставь меня, пожалуйста. Езжай домой. — Нет, Карина. Об этом не может быть и речи. — нахмурилась девушка. — Я прошу тебя, оставь меня одну. Со мной все в порядке, немного полежу, поплачу и успокоюсь. — Девочка моя, я все понимаю, понимаю, как тебе плохо. Но остаться одной не выход… — Да уйдите вы все! — не дав ей договорить, громко прокричав, я вскочила с кровати, отойдя от сестры. — Карина… — Я не хочу никого видеть, ты понимаешь? Я не могу никого видеть, я не хочу говорить, делиться, рассказывать, обсуждать! Я ничего из этого не хочу! — в горле першило, мой голос срывался, а тело трясло. — Я не спрашиваю у тебя ничего и не прошу говорить, но одну не оставлю! — прокричала Даня в ответ. — Боишься, что с окна спрыгну? Или вены вскрою? Не бойся, я не собираюсь заканчивать жизнь из-за этого предателя, который решил разнообразить новыми экземплярами свою постель. Слишком много чести! — я ходила по комнате, как одержимая, держась рукой за горло, чувствуя, как садится голос. — Так все говорят, а потом… — уже спокойней проговорила сестра, подходя ближе, но я увернулась, делая несколько шагов назад. — Не надо, не трогай меня. — выставив руку вперед, остановила сестру, которая все равно пыталась подойти. — Знаешь, чего я хочу? — прохрипев, я прислонилась спиной к стене, вжимаясь в нее. — Чего? — в глазах девушки промелькнула надежда. — Сойти с ума. — Что? — но тут же угасла. — Да, именно. Я хочу сойти с ума. Сумасшедшие не помнят, от чего с ними такое случилось, они не чувствуют боли, живут тихо, никому не мешают, ничего не понимают. Вот я хочу так же. Ничего не чувствовать, не понимать и не помнить. Чтоб в голове был чистый лист. — я понимала, как бредово все это звучит, но я действительно думала об этом. — Боже, что ты говоришь… — прошептала Даниэла, в растерянности смотря на меня. — Ну… я просто больше не могу, понимаешь? Я не могу. — всхлипнув, я сползла вниз по стене, закрывая лицо руками, чувствуя, как сестра села рядом, обнимая меня. — Понимаю, милая, я все понимаю… — девушка крепче прижала меня к себе, давая возможность выплакаться, но я не чувствовала облегчения. Его не было. Только ощущение того, что моя жизнь — полное дерьмо, и я вообще не понимала, на кой хрен я родилась? Кому все это надо? Мне? Да никогда в жизни. Я начинала жалеть, что Дамиано тогда вошел в туалет и остановил Альберто. Вот серьезно. Зачем все это? Это делает меня сильнее? По сути, оно убивает все, что есть хорошего во мне, превращая в циничную, рассчетливую чёрствую суку, которой скоро будет плевать на всё и всех. И теперь я понимаю тех женщин, которые делают себя сами, строят свою жизнь так, как хотят, используя всех в своих целях, не взирая ни на что. Просто потому что иногда не чувствовать намного легче, чем сидеть вот так на полу, рыдать о своей несостоявшийся любви. Потому, что кто-то, променял их, как и меня, на девочку попроще, более дешевый вариант твоих чувств. И если после потери ребенка, во мне еще оставалось место для чего-то светлого, хоть какой-то надежды на счастливую жизнь, то сейчас там нет ничего, кроме мрака, холода и боли. Душа больше не рвется к свету. Дамиано       Ближе к вечеру мы с Томасом сидели в гримерке, но порадовать ему меня было нечем. Карина проспала почти весь день, а Даниэла и близко не подпускала её к телефону, тем более, когда Томас сказал, что рядом я. — Даниэла, я прошу тебя, мне нужно с ней поговорить и все объяснить. — взмолился я, когда увидел девушку на экране. — Послушай, Давид. Я все понимаю, и всегда была на твоей стороне, но не сейчас. Ты о ней подумал? Карине нужно успокоиться и хоть немного вылезти из всего того дерьма, в котором тонете вы оба. — она говорила строго, и я понимал, что сегодня услышать Карину мне не получится. — Дань, пожалуйста… — Нет, Дамиано! Нет! Я верю тебе, верю, что ты не настолько спятил, чтоб изменить ей в такой сложный период, но, твою мать, хватит уже играть чувствами друг друга. — Да кто играет, блять? Да, мы поссорились, я уехал, она осталась хоронить мужа, она звонила, я не брал трубку, она убивалась по этому ублюдку, я напился и потанцевал с какими-то шалавами, и теперь она слышать меня не хочет. Что я делаю не так в этой жизнь, мать вашу? — срываясь на крик, я ходил по гримерке, ожидая выхода на сцену, хотя именно сейчас мне хотелось все бросить и уехать в Рим. — Добавим сюда еще то, что она потеряла ребенка по вине твоей матери, которая не приняла её как твою девушку, ну и психологическую травму после избиений и изнасилований собственным мужем. Так что хватит ныть, Давид. Ты мужик или где? — на выдохе произнесла девушка, и я замолчал, понимая, что она права. — Что ты предлагаешь? Вернуться в Рим? — проведя рукой по волосам, я сел на диван, откинув голову назад. — Я ничего тебе не предлагаю, Дамиано, ты сам знаешь, что, если ты сейчас вернешься, не дожав до конца с концертами, ваша карьера накроется медным тазом. — спокойно сказала Даниэла. — Ты же понимаешь, что сейчас не это главное? — прошептал я. — Понимаю. Давай ты успокоишься и дашь время успокоиться ей. — Я уже дал ей время, и, посмотри, чем это все обернулось? — закрыв глаза, я представил себя сейчас рядом с ней… в нашей квартире, в нашей постели… просто прижать её к себе на минуту. — Доверься мне, Дамиано. Тебе не стоит сейчас добиваться разговора с ней, сделаешь только хуже. Я позвоню завтра. — Спасибо. — отключившись, я посмотрел на Итана, который стоял возле двери, сочувственно качая головой. — Не говори ничего. — встав, я взял со стола микрофон и вышел в коридор, который вел на сцену. Единственное место, где я могу забыться и наладиться моментом. Карина       Проснувшись утром, чувствуя себя совершенно без сил после успокоительных, я села на кровать, потянувшись к телефону. Все пропущенные и смс были от Дамиано. Выделив все непрочитанные сообщения, я нажала на кнопку «Удалить» и отложила телефон. Не хочу ничего слушать, ничего читать. Не хочу слышать очередные оправдания. Он всегда был таким, я просто наивно надеялась, что со мной он изменился. Если я не единственная женщина в его жизни, значит, меня в ней не будет. Приняв душ и высушив волосы, я вышла в гостиную, но звонок мобильного заставил меня вернуться. Это был не Давид, мелодия не та, поэтому я спокойно взяла трубку. — Добрый день, Карина, это Троиси. — проговорил мужчина. — Я бы поспорила, на счет доброго. Здравствуйте. — ответив, я подошла к двери, прикрывая её. — Карина, через 5 дней будет оглашено завещание Альберто у меня в офисе. Ваш отец предупредил меня, что хочет при этом присутствовать, но вы можете отказать, ведь процедура требует присутствия только самых близких родственников, а кроме вас у Альберто никого не было. — Троиси быстро протараторил, и мне пришлось сесть, чтоб собраться с мыслями. — Нет, у меня нет возражений на этот счет. — ответила я. — Хорошо, тогда переходим ко второму вопросу. — и здесь я напряглась. — При оглашении завещания станет известно, что у контрольного пакета акций Холдинга новый владелец, то есть, вы. И вы же понимаете, что ваш отец не сможет спокойно поздравить вас и уйти. Поэтому, к пятнице вам нужно решить, что вы намеренны делать, Карина. — услышав, что мне придется принять решение так быстро, я тяжело вздохнула. — Я понимаю, вам сложно, вы не знаете, что делать, но это необходимо. Если вам нужна помощь, чтоб лучше разобраться, я отправлю к вам Гаттаи. — чуть громче сказал мужчина. — Не уверена, что это хорошая идея. — пальцем проведя по рамке фото, на котором мы с Дамиано обнимались, я прикрыла глаза и отвернулась. — Карина, я ручаюсь за него. Вы можете доверять этому парню, он поможет, поверьте. — Ладно… Только не сегодня. Я сообщу вам, куда подъехать. — поднявшись, я взяла фото с тумбочки и, открыв ящик, положила его внутрь. В моей голове возникла одна мысль, и мне хотелось поскорее её осуществить. — Договорились. Хорошего дня. — ответил мужчина и я отключилась. Выйдя из спальни, я позвала Даниэлу, которая отозвалась из кухни. — Ну как ты? Поспала? — девушка готовила блинчики. — Да, наверное, даже слишком долго. Голова тяжелая. — ответив, я села за барную стойку, на которой вмиг оказалась чашка горячего кофе. — Ты моя фея. — улыбнулась я сестре.       Сняв с верхней полки чемодан, я начала складывать в него свои вещи. Открыв нижний ящик, я замерла на месте. В нем лежали детские вещи и несколько игрушек, которые мы купили с Дамиано, не удержавшись, и не обращая внимание на предрассудки. А зря… Взяв в руки светло-желтую распашонку в мелкий горошек, я села на пол и прижала мягкую ткань к лицу, с силой зажмурив глаза, пытаясь остановить слёзы, которые ручьем потекли по щекам. Отложив её и взяв из ящика небольшую зеленую погремушку, потрясла её, улыбаясь сквозь слёзы. Мы специально выбирали нейтральные цвета, еще не зная, кто у нас будет, мальчик или девочка. Штанишки, кофточки, миленькие светлые человечки с мишками… все это было аккуратно сложено и ждало своего часа, который уже никогда не наступит. Сложив все обратно, я вытерла слёзы и закрыла ящик. Когда почти все было упаковано, набрав Сандро, попросила его приехать за мной. Мне не потребовалось много времени, чтоб собрать вещи, которые я еще недавно перевозила в эту квартиру. Уже второй раз я уезжаю из места, которое считала своим домом. Сначала это была квартира Альберто, сейчас — квартира Дамиано. Пора обзавестись собственном жильем, чтоб не зависеть больше ни от одного мужчины.             Обведя взглядом гостиную, одевая пиджак, я села на свой чемодан и вздохнула. Я вложила в эту квартиру свою душу, мечтая о совместном будущем с Дамиано. Я почему-то была уверенна, что именно здесь я буду счастливой… Именно здесь я стану счастливой мамой и женой, готовя своим любимым завтраки и ужины, ожидая с работы Дамиано, укладывая своего малыша спать, читая ему сказки. Но все это оказалось очередной иллюзией, фарсом, обманом. Все мои мечты опять разбились вдребезги. И теперь я даже боюсь мечтать. Ведь ничего из этого не сбывается, а лишь причиняет боль.       Поднявшись, я взяла чемодан и, оставив в коридоре на тумбочке свою связку ключей, вышла из квартиры, захлопнув дверь. Сандро уже ждал у входа, когда я вышла из здания. Отдав ему чемодан, я села на заднее сидение, надевая очки и вынимая телефон из сумки. Найдя в телефонной книге нужный номер, нажала на кнопку вызова. — Синьор Тотти, я бы хотела забрать свои бумаги. — проговорив в трубку, я вжалась в сидение, повернувшись к окну. Сандро завел мотор, посмотрев на меня в зеркало заднего вида, спрашивая, куда ехать, на что я только подняла руку вверх, жестом показывая подождать минутку. — Рад слышать тебя, Карина. Где и когда? — мужчина говорил тихо, улыбаясь. — Я могу подъехать, куда скажете. — Ну я в офисе. Правда, не надолго… — как-то неуверенно ответил он. — Хорошо. Выезжаю. — не дав договорить мужчине, я отключилась. — В офис. — Понял. — ответил Сандро, выруливая с парковки. — А потом? — он опять посмотрел на меня. — А потом куда подальше. И если уж, Сандро, ты теперь опять мой водитель, то, надеюсь, наши привычки, особенно, что касается конфиденциальности моего передвижения, остаются в силе? — сняв очки, я взглянула на парня. — Обижаете, Карина. Я могила. — он улыбнулся. — Это лишнее, но суть я поняла. Спасибо. — надев очки, я отложила телефон, поворачиваясь к окну.