Наша тайна — любовь

Карина       В палате горел ночник, а возле кровати стоял небольшой аппарат, издававший тихие звуки — размеренные биения маленьких сердечек. От услышанного у меня слёзы навернулись на глаза. Вспомнив, как я так же лежала в клинике на поддержке, засыпая под звуки сердцебиения своего малыша. — Проходи, Карин. — голос сестры выдернул из воспоминаний, и, тяжело вздохнув, я смахнула непрошенную слезу, подходя ближе. — Как ты себя чувствуешь? — спросила я, упираясь руками об спинку кровати. — Нормально… уже не больно. — она погладила свой живот, и у меня опять защемило сердце. — Ты напугала нас всех, а Томас вообще чуть не поседел. — сказав, я с силой сжала руками металлический ободок спинки. — Да я сама испугалась. Такая боль резкая… — Даниэла опустила глаза, комкая в руках краешек одеяла. — Ты отдыхай, ладно? Набирайся сил. Хорошо, что с детьми все в порядке. — мне почему-то хотелось поскорее уйти отсюда и не слышать этот пикающий звук, который все время отвлекал. — Да, хорошо, что все в порядке. — прошептала девушка, все так же смотря на свои руки. — Я пойду, Даниэла. Ребятам утром на съемки, да и я устала. — сделав шаг назад, чтоб уйти, я опять вздохнула, чувствуя внутри все ту же тяжесть и неприятный осадок. — Карин… — окликнула меня сестра, и, повернувшись, я увидела в её глазах слёзы. — Прости меня… — сказала девушка, не отводя взгляд, а я не смогла ничего ответить. — Я… Я сказала, не подумав… — продолжила она, вытирая мокрые дорожки на щеках. — Даниэла, давай не будем об этом. Тебе нельзя нервничать, да и вообще, если бы что-то случилось, я бы не простила себе этого до конца жизни. — Нет. Я… виновата и, если честно, думала что ты не приедешь. — шмыгнув носом, Даня опять опустила глаза, погладив живот. — Я не бесчувственная дрянь, Дань, чтоб бросить родную сестру в такой ситуации. — Я знаю. — она резко подняла голову, пронзив меня взглядом. — Представляю, как ты испугалась. Ты лучше всех понимаешь, что чувствует женщина… — Да, понимаю. — не дав договорить, выпалила я, не желая слушать продолжения. — Прости меня… — сильнее заплакала сестра, и я подняла голову к небу, сама сдерживая слёзы. — Я не думаю о тебе так… Ты не напоминание об измене матери, и я очень люблю тебя. Я говорила и не могла остановиться, потому что мне было больно, что она так быстро забыла отца. — всхлипывала сестра, вытирая лицо тыльной стороной ладони. — Я понимаю, Даниэла. Не надо плакать… — подойдя ближе, я села на край кровати, пытаясь успокоить её. — Мне так больно осознавать, что он все это сделал с тобой, что хотел убить, Господи… — она глотала слёзы и даже не смотрела на меня, с силой сжимая одеяло в руках, а мне стало страшно. — Дань, успокойся, прошу. Тебе нельзя… — Я чувствую себя так же, как ты тогда, когда узнала, что он не твой отец. Чувствую, что меня предали. Как отец, так и мать. Я понимаю сейчас, те твои слова, когда ты сказала, что не знаешь, кто ты… Я теперь понимаю, и это так больно… — девушка плакала навзрыд и, схватив меня за руки, подтянула к себе. — Даниэла… — Я сейчас понимаю, как тебе было больно, и я не смела так говорить сегодня. Прости, пожалуйста. Ты единственный родной человек, который у меня есть, которому я могу доверять, которому я верю… Прости меня… — Я простила тебя, Господи, перестань… — не выдержав больше, я обняла сестру, пытаясь успокоить её беспрерывный поток слёз, поглаживая девушку по волосам. — Я тоже люблю тебя, ты же моя родная сестра. — шептала я, крепко обнимая её, чувствуя, как истерика понемногу утихает, но вдруг Даниэла резко отстранилась и с испугом посмотрела на меня. — Что? Что-то не так? — в этот момент я перестала дышать, думая о том, что ей стало хуже. — Ты почувствовала? — спросила Даня и посмотрела на свой небольшой животик. — Что почувствовала? Тебе плохо? Я врача позову… — я хотела подняться, но девушка остановила меня и, взяв за руку, прислонила ладонь к своему животу. — Погоди… Сейчас… Вот! Чувствуешь? — она опять посмотрела на меня, но на этот раз с широкой улыбкой на лице. — Да… они толкаются… — прошептала я, прикусив губу. Под рукой я чувствовала шевеления малышей, как будто отвечающие на мои поглаживания, от чего на душе стало тепло. — Шевелятся… впервые… Тётю почувствовали. — сказала Даниэла, взяв меня за руку, и мы засмеялись сквозь слёзы. — Это так… волнительно. Они же совсем крошки… — вздохнула я, и девушка заметила мою грусть. — Карин… — я посмотрела на неё, стараясь не заплакать. — Всё будет хорошо, милая. Я уверенна, у тебя всё будет хорошо, только подожди немного… — Я надеюсь, Даниэла… — слёзы предательски потекли из глаз, и сестра опять крепко обняла меня. — У вас всё в порядке? — в дверях показался Томас, а из-за его спины выглядывал Дамиано. — Да, дорогой. Иди сюда, наши малыши шевелятся. — проговорила Даниэла, отпуская меня, а лицо Тома вытянулось. — Серьезно? Сейчас? — заулыбался он, подходя ближе к жене, а я, поднявшись с кровати, отошла назад. — Это так круто! — засмеялся гитарист, держа руку на животе Даниэлы, и мой муж, встав за моей спиной, обнял меня за талию, притягивая к себе. — А как узнать, кто из них шевелится? Вот сейчас кто? — спросил Томас, и мы засмеялись. — Вот смотри… — Даня взяла его руку в свою и провела по одной части живота, объясняя, как расположены детки.       Мы с Дамиано наблюдали за этой милой картиной, каждый думая об одном и том же. — Я люблю тебя. — прошептав мне у самого уха, парень крепче сжал мою руку, и, повернувшись, я улыбнулась ему. — И я тебя. — он оставил на моих губах мимолетный поцелуй, и мы молча вышли из палаты, оставляя счастливых родителей наедине.       Слава Богу, никаких осложнений в положении Даниэлы не было, и её выписали через два дня домой, дав целый список рекомендаций.       Конечно, мне все еще было обидно из-за её слов, и все же осадок остался, но я старалась не думать об этом, не так часто видеться, но потом как-то все встало на свои места. Все же она родной мне человек, и перестать общаться или прервать отношения с семьей для меня было более чем болезненно.       Концерт ребят должен пройти через несколько дней, и я практически не видела мужа дома. Постоянные репетиции, прогоны программы — все это было в его каждодневном графике. Домой он возвращался или поздно вечером, или ночью, когда хватало сил только на душ, и, завалившись в кровать, он мгновенно засыпал, прижавшись ко мне. Зато сегодня мне сказочно повезло, и я собираюсь на репетицию вместе с мужем. Все утро прорепетировав, Дамиано приехал домой принять душ и поесть и вот, мы уже едем на площадку, чтоб очередной раз прогнать программу. — Да, буду через 15 минут, уже подъезжаю. — отвечал парень Виктории. — Мы опять опаздываем? — улыбнулась я, поправляя воротник красной клетчатой рубашки. — Мы бы не опаздывали, если бы кто-то не подкараулил меня в душе. — на нем были черные очки, но я знала, что он улыбается глазами. — Когда ты приходишь домой ночью, подкарауливать уже некому, я давно сплю. — наигранно надулась я, допивая сок. — Нет, милая, я не жалуюсь, мне все понравилось, особенно, оставлять красные следы ладонью на твоей аппетитной попке… — приспустив очки с носа, он подмигнул мне. — А еще момент, когда ты, стоя на коленях, губами…. — Всё, хватит подробностей, я поняла. — прервав его, я отвернулась к окну, немного смутившись. — Я обожаю, когда ты краснеешь от моих пошлых реплик, но не теряешься, когда дело доходит до самого интересного. — погладив меня по ноге, парень повернул на парковку. — Я не краснею. — возмутилась я. — Краснеешь и смущаешься. — смеялся парень, останавливая машину недалеко от входа. — Нет, не придумывай. — Вот как сейчас: щечки красные, взгляд такой, смущенный… Черт, и это так мило. — выйдя из машины и подойдя ближе, он притянул меня к себе, поцеловал в губы, глубоко проникая своим языком в мой рот. — Это так необычно… после всего того, что мы с тобой делали, ты все еще смущаешься. — проговорил он хрипловатым голосом. — Но это так заводит… — он опять хотел поцеловать меня, но голос Итана прервал нас. — Голубки, особенно тот, что Дамиано. Валите уже в зал, все ждут. — крикнул парень, и, засмеявшись, мы направились к двери.       На сцене вовсю кипела работа операторов и звукорежиссеров, которые настраивали свет и звук. А вот ребята сидели, что-то бурно обсуждая. Парень прошел вперед, и я не стала его догонять, осматриваясь по сторонам. Площадка была огромной, и мне было трудно поверить, что буквально через два дня она будет заполнена людьми — поклонниками ребят, которые приедут с разных уголков страны, только бы увидеть и услышать их. Дамиано       Сегодня именно тот день, который мы ждали больше года. День, когда я наконец-то выйду на сцену и почувствую все те эмоции, которые переполняют счастливого человека. Счастливого во всех смыслах. У нас многомиллионная армия поклонников по всему миру. Мы занимаемся любимым делом, которое приносит и доход, и моральное удовлетворение. У меня красивая молодая жена, которую я люблю до безумия, которая всегда рядом и всегда поддерживает, что бы не происходило в моей жизни. Все, о чем я мог мечтать раньше, воплощается в жизнь. Остался один пункт, который мы пока отложили, но, надеюсь, в скором времени я смогу сказать, что я не только муж, но и папа.       Забрав мой телефон из спальни, Карина дала мне поспать до половины десятого, отклоняя все звонки и сообщения, которые приходили на мобильный. Накормив вкусным завтраком, жена отправила меня на окончательный прогон программы, обещав приехать после обеда.       Зайдя в огромный зал, я остановился и задумался. Всего пару часов, и здесь будет полно людей. Все они придут на наш концерт. Разве это не счастье? Понимать, что все они тратят свои деньги, свое время, свои эмоции, чтоб посмотреть и послушать нас. От осознания этого меня слегка бросило в дрожь, и, глубоко вдохнув, я направился на сцену к ребятам. Карина — Сыночек, удачи тебе. Мы будем переживать за тебя, а ты просто покажи им, на что способен. — мама парня поцеловала его и обняла. Отец тоже пожелал сыну удачи, и чуть отошел в сторону, а Дамиано посмотрел на меня. В его взгляде не было страха или какого-то сильного волнения, но я знала, что сейчас ему нужны мои объятия.                         Улыбнувшись мужу, я молча подошла к нему и обняла, крепко прижимаясь всем телом. — Вы уже всем доказали, что лучшие. Даже не выходя туда, вы уже доказали это своим трудом. — проговорила я ему в губы, смотря в глаза. — Просто выйди сейчас в зал и наслаждайся каждой секундой, милый. И помни, что я очень люблю тебя. — И я тебя люблю… — прошептав, Дамиано поцеловал меня и, чуть отстранившись, улыбнулся. — Спасибо. — вот теперь я спокойна, вот теперь я уверена, он порвет зал и выложится по полной. Брюнет надел монитор, и только когда он отошел от меня, я заметила взгляд его матери, которая все это время наблюдала за нами, но, не отреагировав, я вышла из гримерки и направилась в зал в Вип-ложу, где меня ждала Элиза с Бруно и все наши друзья.       То, что я чувствовала во время концерта — не передать словами. Гордость, восхищение, любовь, радость… Все эти эмоции переполняли мое сердце, каждый раз, когда наши глаза встречались. Они превзошли сами себя и сделали то, чего от них не ожидали. — Дамиано, это было невероятно круто. — Элиза обнимала своего друга, светясь от счастья.       Бруно стоял позади, наблюдая за брюнеткой, тоже улыбаясь, посматривая на меня. Но через мгновение я оказалась в родных объятиях, громко смеясь. Дамиано чуть поднял меня, не отрываясь от губ, и я чувствовала, насколько он счастлив сейчас. — Малышка, всё получилось, мы смогли. — шептал он, прижимая к себе.       Через несколько минут в гримерке появилось множество людей, подходившие к ребятам с поздравлениями. Фотограф, специально приглашенный для такого случая, не успевал щелкать своим фотоаппаратом, чтоб успеть снять всех, кто был рядом.       И я вдруг очень остро почувствовала себя здесь лишней. Дамиано как будто не замечал меня, общался с Элизой, потом переключился еще на кого-то, его родители стояли с ребятами, а я как будто наблюдала со стороны за всем этим и, встретившись глазами с мамой парня, ощущение усилилось вдвое. Одним взглядом она сказала мне многое, и, еще раз посмотрев на мужа, я вышла из гримерки, быстрым шагом направляясь к выходу, по сути, не зная где он. Остановившись возле какой-то лестницы, я прижала руку к груди, чувствуя, что мне не хватает воздуха. Мне было обидно, очень обидно, что эта женщина готова принять любую, которая окажется возле её сына, но не меня, каждый раз пытаясь задеть мои чувства и уколоть побольнее. Услышав шаги, я спряталась за лестницу, не желая выдавать себя и свое состояние, и как только они стихли, несколько раз глубоко вдохнула, приводя дыхание в порядок, направилась обратно. Дамиано — Тебе не кажется, что здесь кого-то не хватает? — тихо сказал мне отец, подходя сзади, и я повернулся, осмотрел гримерку. — Карина… Где она? — холодок прошелся по спине, и я завертел головой, ища её глазами. — Я не знаю, видел только, что она выбежала отсюда, пока ты шептался со всеми. — строго сказал папа, посмотрев на меня. — Шептался? Я не… — Что такое, мальчики? — к нам подошла мама, и папа перевел взгляд на неё. — Мне не нравится то, что ты делаешь. И если ты не прекратишь, мы уедем отсюда. — А что я делаю? — удивленно спросила мама, а я вспомнил, как она позвала всех для семейного фото, а Карина осталась в стороне… Сука… — Не притворяйся, дорогая. Я слишком хорошо тебя знаю. — Пап, куда она ушла? — я начинал волноваться, зная, что Карина может себе напридумывать. — Я не нашел её. Так что может твоя жена уже на полпути домой, сынок. — Черт! — я нервно провел рукой по волосам, вытаскивая телефон, чтоб позвонить ей, но в этот момент дверь в гримерку открылась, и вошла Карина. Спокойная и серьезная. — Малыш, ты где была? — подбежал я к ней, взяв за плечи. — Вышла подышать, но заблудилась. — она улыбнулась, только я понял, что это всего лишь та самая маска, которую она надевала годами. — Карин… — хотел что-то сказать я, но девушка прошла вперед, посмотрев в сторону моей мамы. — А что, семенная фотосессия уже закончена? — надменно спросила блондинка, поправляя волосы. — Да, Карин, фотограф уже ушел. — ответила вместо мамы ничего не подозревающая Элиза. — Ну, тогда, полагаю, мы можем ехать в ресторан? Гости ждут. — девушка взяла свою сумку и вышла из гримерки вместе с Викторией.       Холодность, с которой она сказала последнюю фразу, пробрала до костей, и, встретившись глазами с папой, я понял, что мне пиздец. Карина       Всю дорогу я старалась не встречаться с Дамиано глазами и разговаривала с Элизой. Сидя на заднем сидении, ловила на себе мимолетный взгляд мужа в зеркале заднего вида. Конечно, он понял, что что-то не так, но выяснять что-то в присутствии его родителей я не собиралась. Мне было все понятно и без его объяснений. Да, я чувствовала себя лишней в этой семье, но не в своей. По большому счету, я переживу равнодушное отношение свекрови, ведь мы с ней не под одной крышей живем, слава тебе Господи.              Решив немного расслабиться после всех тостов, когда народ уже просто танцевал и веселился, я присела на диванчик недалеко от бара и, выпив второй коктейль, почувствовала некую легкость в теле. Все эти нервотрепки мне уже порядком надоели, и если бы каждый раз я запивала их алкоголем, то уже бы давно спилась. Еще год назад. — Тебе не кажется, что ты слишком увлеклась коктейлями? — услышав голос Дамиано, я повернулась, наткнувшись на карие глаза. — Нет, не кажется. Я просто хочу немного расслабиться. — ответила я, делая глоток розового напитка. — Карина! — парень сжал мое запястье, когда я хотела подняться, не дав мне это сделать. — Что, Дамиано? Все люди веселятся и пьют алкоголь. — уставившись на него, я все же поднялась и подошла ближе, чтоб не привлекать лишнего внимания. Протянув руку и проведя пальцами по его губам, я резко развернулась и, залпом допив коктейль, пошла за еще одним, оставив своего мужа в недоумении.       Еще через полчаса, пообщавшись с друзьями парня и еще какими-то людьми, допивая еще очередной бокал, чувствуя легкую эйфорию, я решила попудрить носик и, пробравшись сквозь толпу народа, наконец-то добралась до туалета. Но когда я зашла внутрь, меня ждал еще один неприятный сюрприз в виде девушки, которая весь вечер терлась возле Дами, стоявшую возле умывальника, поправляя прическу. — Привет. — мило улыбнулась она, а я только кивнула и, пройдя вперед, открыла холодную воду. — Все хорошо? — спросила девушка, наблюдая за мной, и я повернулась к ней. — Почему ты спрашиваешь? — алкоголь сделал свое дело, и мой тон был чуть грубее, чем следовало. — Нет, эм… не подумай ничего… я просто спросила… — протараторила она и, отвернувшись к зеркалу, продолжила свои манипуляции с волосами. — А что я могу подумать? — а вот это уже интересно. В моей голове промелькнули картинки, как я вырываю этой дамочке волосы, но я же леди, и мой муж мне не простит драку под шафе на вечеринке после его концерта, так что с этим я решила повременить. — Да ничего особенного… И не надо так нервничать, я не собираюсь пока уводить твоего мужа. — не смотря на меня, ответила брюнетка, а по мне прошлась горячая волна. Стиснув руки в кулаки, я вдохнула поглубже и, выдержав паузу, слегка улыбнулась, делая шаг к девушке. — Дело в том, дорогая, что мой муж никогда не опустится до такого уровня. Так что твои мечты о нем напрасны, а попытки вызвать у меня ревность — смешны и ничтожны, как и сама ты. Так что не стоит строить ложных иллюзий. — посмотрев на нее через отражение зеркала, я поправила выбившийся локон, опять улыбнувшись девушке, которая явно не ожидала от меня таких красноречий. — Смешно и ничтожно выглядит то, как ты нервничаешь, когда я рядом с твоим мужем. — ответила та, поворачиваясь ко мне всем корпусом. — Хм… видишь ли, Дамиано из тех мужчин, которые не будут довольствоваться объедками со стола. Он гурман и любит блюда поизысканней. Как и любой мужчина, он может, конечно, иногда задумываться о пельменях, но в его рационе всегда будет мраморная говядина. — проговорила я, смерив брюнетку надменным взглядом. — Так же и с тобой… Ты иногда рядом с моим мужем, который этой ночью и все последующие ночи, дни, вечера и любое время суток будет любить только меня. Ведь именно на это ты не рассчитывала, да? — девушка растерялась, не зная, что ответить, чем я удачно воспользовалась и, снова улыбнувшись ей, вышла из туалета, хваля себя за выдержку. — Карина! — окликнул меня Дамиано, когда я опять оказалась возле барной стойки, с коктейлем в руках. — Да, милый? — настроение улучшилось вот буквально недавно, и я одарила мужа широкой улыбкой. — Милая, да ты пьяна. — он заметно нервничал, взяв меня под локоть, второй рукой забрав бокал, отдавая бармену. — Дамиано, успокойся. Я не пьяна и нормально себя чувствую. — я хотела убрать свою руку, но он не позволил, сильнее сжав её. — Я прошу тебя, достаточно на сегодня. — сказал он более спокойно, смотря мне в глаза. — Все в порядке. — начала я. — Нет, не в порядке. Мы вообще-то ребенка планируем, ты не забыла случаем? — эти слова прозвучали с особой интонацией и даже упреком. — Я не пью алкоголь, если ты не заметила. — его взгляд прожигал, и мне стало не по себе от его слов. — Когда планируют детей, не флиртуют со всякими шалавами. — ответила я, делая шаг к мужу. — Что? — опешил он, и, казалось, глаза парня полезли на лоб. — Что слышал. — пробубнила я себе под нос и, обойдя брюнета, направилась к девушкам, стоящим у балкона. Дамиано       Поздно ночью после вечеринки мы возвращались домой на моей машине в полной тишине. В салоне играла тихая музыка, Карина смотрела в окно, прислонившись к стеклу, а я прокручивал в голове прошедший вечер и её слова. — Ты слишком тихая, и меня это пугает. — решился я начать разговор. — Не пугайся, милый. Все хорошо. — спокойно ответила она, и я сильнее сжал руль. — Вот это и пугает твое хорошо. Потому что, судя по всему, нихрена не хорошо. — чуть повысив голос, я посмотрел на девушку. — Не кричи, пожалуйста, голова болит. — ответила она, прикрывая глаза. — Пить надо меньше! — Хорошо, буду пить меньше. — да она издевается, мать твою. — Да что с тобой? Что за словечки про шалаву? Что на тебя вообще сегодня нашло? — мы практически доехали до дома, и мне не хотелось останавливать машину, чтоб выяснить все и успокоиться. — А что ты так разнервничался? Сейчас пол четвертого утра, и я хочу спать, а ты решил выяснить отношения перед сном? Ну валяй, только без меня. С меня хватит на сегодня эмоций. — Карина вальяжно, даже как-то лениво все высказала, опять отворачиваясь к окну, а меня передергивало от её слов. Но, видимо, день и правда был более чем насыщенный. — Ладно. — решив больше не продолжать, я свернул к дому, еще раз взглянув на жену.