Наша тайна — любовь

Дамиано — … Она потеряла очень много крови… — услышав слова врача, земля ушла из-под ног, и, схватившись за стену, ощущая руку отца на плече, я почувствовал, как внутри все перевернулось, и мой мир рухнул, останавливая время… — … но организм молодой, поэтому должен справиться. — продолжил мужчина, и я резко поднял голову. — Она жива? — прошептал я, все так же придерживаясь за стену. — Мы сделали все для этого, Синьор Давид. Теперь дело за вашей женой. — спокойно ответил он, подойдя ближе. — Она у вас боец. Все будет хорошо. Через полчасика вы сможете увидеть сына. Вас проведут… — похлопав меня по плечу, врач прошел дальше по коридору, и я опять чуть не сполз на пол, если бы не папа. — Милый, все хорошо… — мама обняла меня. — Дамиано, поздравляю… — проговорила Элиза, подходя ближе. — У тебя сын родился… — и только сейчас я осознал, что стал отцом. — У меня родился сын… — повторил я, улыбаясь. — Поздравляю сынок. — папа тоже обнял меня, и радость опять наполнила мое сердце. Только сейчас я понял, насколько счастлив и насколько богат. У меня родился сын, с Кариной все хорошо, а рядом самые близкие люди. Пока родители и подруга с Бруно обменивались объятиями, поздравляя друг друга, я на мгновение посмотрел вдаль коридора, где висела икона, и, подняв глаза к небу, тихо прошептал «Спасибо». За то, что сохранил её для меня, за то, что услышал… — С малышом все хорошо, он родился крепким мальчиком, несмотря на сложные роды. Даже в ламинарный бокс его не положили, только под фотолампой немного побудет, и когда маме станет лучше, переведем его к ней в палату. — тихо говорила медсестра, подводя меня к комнате, где отдыхали только что родившиеся малыши. — А подержать его можно? — спросил я, остановившись возле огромного окна, за которым в отдельных стеклянных бэби-боксах лежали детки. — Конечно. Наденьте халат и шапочку. — протянув мне пакет с одноразовым халатом из зеленого материала и такой же шапочкой, девушка скрылась за дверью.       Быстро надев все что нужно, я смотрел через стекло, наблюдая, как она подошла к одному из боксов, выключая синюю лампу над ребенком. — Заходите, только тихо. — открыв дверь, она пропустила меня в комнату, и я замер. Столько малышей я в жизни не видел, и все они казались мне одинаковыми, только картонные мишки голубого и розового цвета у изголовья боксов, на которых была написана фамилия ребенка, могли подсказать кто здесь лежит. — А вот и ваш… — прошептала девушка, подходя к крайнему боксу. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, и, набрав чуть больше воздуха в легкие, я подошел ближе. — Давид… — прочитав свою фамилию, я замер, не отрываясь от маленького личика малыша. Я не могу описать, что чувствую, но таких эмоций я не испытывал никогда в жизни, и вряд ли их можно с чем-то сравнить. Медсестра аккуратно взяла его на руки и, подойдя ближе, протянула мне, рассказав, как правильно держать ребенка. — Иди к папе, малыш. — тихо сказала она, а я затаил дыхание. Он был совсем крохой, весил чуть больше двух килограмм, с ростом 46 см, но это был самый важный, самый желанный человечек в нашей с Кариной жизни. — Привет, мой хороший… — прошептал я, чувствуя, как слёзы опять наполняют глаза. — Мой мальчик… — улыбнулся я, когда малыш взял меня за пальчик, кряхтя. — Папа очень любит тебя, малыш. И мама тоже. Скоро ты её увидишь. — шептал я, чуть наклонившись, поцеловал сына в лобик, и он опять зашевелился, от чего мне стало немного страшно, и я взглянул на медсестру. — Не бойтесь, не уроните. — успокоила она, улыбаясь. — Не могу поверить, что держу его на руках… — шмыгнув носом, я разглядывал личико крохи, стараясь запомнить каждую клеточку. Я чувствовал такое умиротворение, невероятную гордость, счастье, от чего внутри все переворачивалось. — Когда я могу увидеть жену? — спросил я, когда девушка уложила мальчика обратно в бэби-бокс, выводя меня из комнаты. — Если ночь перенесет спокойно, то завтра ближе к обеду. Не переживайте, за ней будут присматривать всю ночь, все будет хорошо. — успокоила меня девушка и, улыбнувшись, вернулась обратно, закрывая за собой дверь, а я еще долго стоял возле прозрачного окна, смотря на сына, который мирно спал, не подозревая, что своим появлением на свет перевернул нашу жизнь, наполняя её смыслом.       Через час, возвращаясь домой уставший, но невероятно счастливый, я позвонил Летиции, рассказав ей о важном событии, отвечая на все вопросы, которыми она меня засыпала, подъезжая к дому. — Спишь? — набрав Томаса, я услышал сонный голос в трубке. — Нет, с Евой сижу, пока Даниэла Лию кормит. А у вас там что? Ты так быстро убежал, я ничего понять не успел. — чуть тише сказал гитарист. — Брат, у меня сын родился… — улыбаясь в темном салоне такси, я был по-настоящему счастлив. После непродолжительной паузы, я услышал шорох в трубке, видимо Томас поднялся. — Не понял? — хриплым, но уже более бодрым голосом сказал он. — Карина родила два часа назад, у меня сын, Том… — откинув голову на спинку сидения, я закрыл глаза. — Давид, твою мать… Братишка… Поздравляю! — громче сказал он, и Ева заплакала, подавая голос, от чего я шире улыбнулся. — Спасибо, брат… — Но как? Ведь еще не срок? Погоди. — я опять услышал шорох. — Даниэла, Карина родила… — Как родила? Когда? — выйдя из машины, я уже смеялся, чувствуя дикую усталость во всем теле. Рассказав подробности сегодняшней ночи, я наконец добрался до кровати, и рухнул на неё. — У меня родился сын… Я папа… — прошептав, как будто пробуя это слово на вкус, я так и уснул с широкой улыбкой на лице. Карина       Не открывая глаз, первое, что я почувствовала — тянущую ноющую боль внизу живота и холод. Веки как будто были налиты свинцом, и, стараясь открыть их, я простонала. Уставившись в белый потолок, я не сразу поняла, где я, и почему что-то рядом пищит, но через пару минут, когда глаза привыкли к свету, я глубоко вдохнула, и горячая волна прошлась по телу. Мой ребенок. Я услышала крик малыша и отключилась. Медленно приподняв руку, я положила её на живот, чувствуя сильный холод, от которого знобило, и я опять простонала. — Синьора, вы проснулись. Сейчас, я врача позову. — надо мной склонилась молодая девушка, собираясь уйти, но я схватила её за руку с силой сжав. — Где мой ребенок? — прошептала я, пытаясь выдавить из себя хоть какие-то звуки. В горле пересохло и дико хотелось пить, но еще сильнее — узнать, что произошло. — Малышка, все хорошо. — услышав голос Дамиано, я отпустила руку девушки, которая сняла с моего живота лед, и посмотрела на его усталое лицо. — Дамиано… Где ребенок? Что случилось? — начинала паниковать я, о чем оповещал прибор, стоящий рядом. — Тихо-тихо, все хорошо, Карина. С ребенком все в порядке. — взяв меня за руку, парень поцеловал её, садясь рядом со мной. — Где он? Что произошло? — чуть громче спросила я, притягивая мужа к себе. — У тебя началось кровотечение, и врачи останавливали его. Малыш здоров, детка. Он в боксе под лампой, ждет встречи с тобой. — он улыбнулся, а мое сердце ёкнуло. — Правда? — переспросила я, чувствуя, как глаза наполняются слезами. — Ты родила здорового мальчика, родная. У нас родился сын. — он наклонился еще ниже, целуя меня в губы. — Сын… Господи… — больше моих нервов не хватило, и я разрыдалась, прижимая мужа к себе, не веря, что все позади.       Через несколько часов, когда я уже более-менее пришла в себя, полусидя на кровати, в палату зашли родители с целой связкой разноцветных воздушных шаров, а еще через полчаса, между кормлениями, приехала Даниэла. И самое главное, что все видели моего малыша, кроме меня. Все они заходили в отделение для новорожденных, и медсестра показывали им мальчика через стекло. Всем, кроме меня, от чего я начинала злиться и подозревать, что от меня что-то скрывают. К концу дня моя палата превратилась в магазин игрушек, а на подоконнике стояло несколько букетов с цветами с записками от наших друзей с поздравлениями и пожеланиями здоровья маме и ребенку. Когда в палату вошла мама Дами, я не сразу заметила её, пребывая в полудреме, ожидая Дамиано, но, услышав шуршание возле кровати, открыла глаза. — Спи-спи, я не хотела будить… — прошептала женщина, ставя на прикроватную тумбу небольшой контейнер. — Что это? — спросила я, подтягиваясь на кровати чуть выше. — Я тебе яблок испекла. Тебе же нельзя сейчас ничего, а от них молоко скорее прибывает. — я с удивлением уставилась на женщину, потеряв дар речи, не зная, что сказать, и она вздохнула, садясь на край кровати. — Ты не веришь мне, и я не виню тебя. Я сама виновата… — она чуть отвернулась, тяжело вздыхая. — Синьора Давид… — начала я, прикоснувшись к её руке, и когда женщина посмотрела на меня, я увидела слёзы в её глазах. — Я… благодарна за то, что вы были со мной вчера. Без вас я бы не справилась. И за то, что были рядом во время родов, поддерживали меня и Дамиано. Поверьте, я ценю это… — я старалась говорить спокойно, хоть внутри меня переполняли эмоции. — Прости меня… — прошептала она, и я опешила, даже приоткрыв рот. — Прости, что наделала столько глупостей, за всё, что сказала. Я не буду оправдываться и что-то объяснять, просто прости, если сможешь… — по её щеке скатилась слеза, и она сильнее сжала мою руку, а у меня ком в горле застрял. Я знала, как тяжело ей это говорить, как тяжело осознавать свои ошибки и тем более, просить у меня прощения. — Я думала, Дамиано с ума сойдет, когда нас выгнали в коридор, и врач долго не выходил. Он так боялся потерять тебя… — продолжила она. — А малыш такой хорошенький, так на Дамиано похож… — женщина улыбалась сквозь слёзы, не отпуская мою руку. — Правда? Я так хочу его увидеть… — проговорила я, шмыгнув носом. — Ты позволишь мне с ним видеться? — вдруг серьезно сказала она, посмотрев мне в глаза. — Я… я и не думала о подобном… — немного растерявшись, ответила я, нахмурившись. — Я бы очень хотела… — Я не против, чтоб вы виделись с внуком, Синьора… я не изверг какой-то, Господи… — её слова повергли меня в шок, ведь я бы до такого даже не додумалась. — Я знаю-знаю… Извини. Я так испугалась, когда в ванную к тебе зашла… — женщина опять заплакала, вытирая слёзы, покачав головой. И только я хотела ответить ей, как дверь открылась, и в палату медленно вошел Дамиано, держа на руках нашего сына. — А вот и наша мама, сынок… — проговорил брюнет, а мое сердце забилось в 100 раз быстрее, разрываясь от чувств, которые переполняли его в этот момент. Мой самый родной мальчик, моя жизнь, моя вселенная…       Мама парня поднялась с кровати, а я протянула руки, не отрываясь, смотря на маленький сверток, который нес мой муж. — Где наша мама, малыш? — приговаривал брюнет, подходя ближе, а я перестала дышать. — Вооот наша мама. — улыбнулся он, отдавая мне ребенка, и, взяв его на руки, я больше не могла сдерживать эмоции. Слёзы градом капали из глаз, и, тихо всхлипывая, я смотрела на своего малыша, на самого родного человечка во всем мире, и не могла поверить, что он со мной, что он мой, наш. — Мой сладкий мальчик, мой родной… — целуя лобик сына, я склонилась над ним, прижимая к груди. Этот комочек в один миг стал самым важным для меня, сокровище, которое дороже всех бриллиантов в мире. — Вы уже думали над именем? — услышав голос мамы Дами, я взглянула на мужа. — Еще нет, но уже пора. — улыбнулся парень, садясь ближе к нам. Мы смотрели на нашего сына, рассматривая малюсенькие ручки и ножки, носик, который смешно морщился, когда он зевал. Мама Дамиано незаметно вышла из палаты, оставляя нас втроем. — Я не могу поверить, что он уже с нами. Я еще не успела подготовиться морально, как он уже родился… — улыбалась я, поглаживая маленькую ручку. — Я вчера так же подумал, когда впервые увидел его. — прошептал Дамиано, смотря мне в глаза, и на секунду замер. — Спасибо. — сказал он, а я непонимающе посмотрела на него. — За сына, и за то, что со мной, спасибо. — он коснулся моих губ, нежно целуя, поглаживая большим пальцем по моей щеке, пока наш мальчик не начал ворчать, и мы улыбнулись, отстранившись друг от друга. — Требует внимания к себе. — улыбнулся парень, протягивая ему палец, за который малыш сразу вцепился. Он наблюдал за мной, не отрывая глаз, пока я агукала с сыном, умиляясь нашим мальчиком. — Я люблю тебя, милая. — серьезно проговорил он, смотря в глаза. — Больше всего на свете я люблю вас. — подняв взгляд на мужа, я погладила его по щеке. — Я бы не смогла без тебя, я бы не справилась… Я бы не выжила без тебя, Дамиано… — сердце выскакивало из груди, а в его глазах было столько любви и нежности, что хотелось утонуть в них.       Проведя еще несколько дней в больнице, врачи полностью обследовали нашего мальчика и меня, после чего наконец-то выписали домой. Дамиано приехал за нами один, как мы и договаривались, и, расположившись на заднем сидении его автомобиля, я выдохнула, развязывая шарф на шее.             Малыш тихо посапывал в детском кресле, в салоне играла тихая музыка, а мой муж то и дело поглядывал на меня в зеркало заднего вида. — Ты девочкам оставил цветы? — спросила я, прикрывая сына белоснежным покрывалом с серебряной вышивкой. — Да, и нянечке тоже отнес. Все как ты просила. — улыбался парень, перестаиваясь в правый ряд. — Чего ты улыбаешься, Дамиано? — спросила я, отвечая на его улыбку. — Я еще не привык, что нас трое. И вообще, эти дни, что ты была в больнице, я просыпался ночью по несколько раз, открывал на телефоне ваши фото и просто смотрел, чтоб убедиться, что это не сон, и что всё это происходит со мной. — вздохнул парень, остановившись на светофоре, повернув ко мне голову. — Я так на него смотрела по ночам. Просто смотрела и не верила, что он со мной. — улыбаясь, я поправила белую шапочку на головке сына и посмотрела на мужа. — Ты такая красивая. — он протянул ко мне руку, и, переплетая наши пальцы, притянул к себе, нежно целуя тыльную сторону ладони. — Ага, очень. Особенно лишние 9 кг. — засмеялась я, откидываясь на спинку сидения. — Не преувеличивай. Ты отлично выглядишь, несмотря на сложные роды и потерю крови. А лишние килограммы быстро уйдут, сгонять их будем. — он подмигнул, и я опять засмеялась. — Ты неисправим, Давид. — Кстати… — ответил парень, поднимая указательный палец вверх, сворачивая к дому. — Еще никто имени не знает. — Ты не рассказал? — чуть наклоняясь вперед, я посмотрела на брюнета. — Не-а. — он довольно улыбался и, остановив машину на парковочном месте, вышел, открывая мне дверь. — Закутайся в шарф, холодно. — вокалист взял с сидения малыша в люльке, прикрывая маленькое личико. — Все нормально? — спросил муж, заметив, как я аккуратно слезла с сидения, прикусив губу. — Да. Просто мечтаю снять с себя этот корсет и надеть домашний костюм. — взяв меня за руку, он чмокнул меня в щеку, входя в дверь подъезда. — А что, Даня не звонила? Или мама? — Нет. — А твои уже уехали? — Нет. — опять ответил он, посматривая на сына, и я вздохнула.       Да, мы говорили о выписке из роддома, и я просила поменьше ажиотажа вокруг этого, поэтому и обрадовалась, когда Дамиано приехал один. Но было даже немного обидно, что никто из близких не захотел, или не смог увидеться с нами позже. — Проходи. — пропустив меня вперед, Дамиано поставил люльку с крохой на комод, помогая мне снять пальто и расстегнуть сапожки, а потом вынул нашего сына, взяв его на руки, проходя в гостиную. И как только я подняла глаза, чтоб что-то спросить мужа, как увидела всех наших родных, собравшихся в комнате. — С возвращением домой! — шепотом прокричали они, так как Дамиано прислонил палец к губам, жестом показывая, что малыш спит. — Откуда вы все взялись здесь? — смеялась я, чувствуя, как глаза защипало.       Каждый подходил к нам, поздравляя, даря какие-то пакеты с подарками, воздушные шары и цветы. Мама с папой, Даниэла с Томасом и с детьми, родители Дамиано и Якопо, Элиза с Бруно, Итан и Виктория — все близкие были в сборе. Все самые близкие и дорогие. — Дайте мне его подержать. — запротестовала Элиза, забирая сына из рук папы. — Только аккуратно, голову придерживай. — скомандовал Дамиано. — Ох ты ж Боже мой, знаток. — съязвила Элиза, но сразу улыбнулась мальчику. — И кто здесь у нас такой сладенький, а? — начала сюсюкать девушка, подходя к Бруно. — Элиз, Я тебя прошу, это мальчик, а не котенок. — Заткнись, Дамиано, и не мешай мне общаться. — наблюдая за этой картиной, я улыбнулась. — Так, а назвали то как? — наконец-то спохватился папа Дами, подходя к Элизе. — Знакомьтесь. — сказал чуть громче Дамиано, вынимая из кармана свидетельство о рождении сына. — Габриэль Давид. — торжественно объявил он, демонстрирую первый документ сына. — Как красиво. — ахнула моя мама, обнимая меня.       Сегодня у нас в квартире было очень шумно и весело. Мы долго сидели за праздничным столом, общались, смеялись, в общем, со стороны выглядело, что мы одна большая счастливая семья. Как мне потом признался Дамиано, все вкусности на стол наготовили его и моя мама, работая на моей кухне в унисон, чему я очень удивилась. Но судя по тому, что посуда была цела и еда очень вкусной, они поладили. Украшением комнат занималась Элиза с Викторией, накупив кучу воздушных шаров. В общем, они сами устроили праздник, решив, что это лучше любых дорогих ресторанов. Только семья, только самые близкие вместе. И, решив сделать мне сюрприз, Дамиано ни словом не проговорился.       Сидя в детской на кушетке, я кормила Габриэля, чувствуя усталость в теле. Дверь приоткрылась, и в комнату вошла мама мужа, держа в руках чашку с чаем. — Ну как он? Поел? — улыбнулась она, поставив чашку на комод. — Почти… — ответила я устало. — Я тебе чай сделала. Ты ела что-нибудь? — забеспокоилась женщина, садясь рядом. — Да, спасибо, немного… — Карина… Я хочу спросить тебя, точнее, попросить… — начала она, а я положила сына в кроватку, укрывая, взяв с комода чай. — Да, я слушаю. — сделав глоток, я прикрыла глаза. — Я знаю, что вы самостоятельные люди, но… я бы хотела остаться на несколько дней, если ты не против? — женщина смотрела на меня, ожидая ответа или хотя бы какой-то реакции. — Эм… Я не совсем понимаю… — растерялась я. — Я хочу помочь тебе. Знаю, у тебя есть мама и она будет помогать тебе, но она живет за городом, а иногда, поверь мне, тебе захочется просто полежать спокойно полчасика. Тем более, я бы могла что-то приготовить или помочь с купанием Габриэля. В общем… — замялась она, опуская голову. — Я поняла вас, Синьора Давид. Оставайтесь, конечно. — ответила я, улыбаясь, и женщина резко посмотрела на меня. — Правда? — видимо, она не надеялась на мой положительный ответ. — Правда. Спасибо. — Это тебе спасибо, Карина. — встала она рядом, смотря на мирно спящего внука, а потом, замерев на мгновение, обняла меня, от чего я окончательно офигела. Что с ней? Неужели она действительно сожалеет о своих словах и поступках? Неужели на самом деле что-то поняла и приняла меня в качестве жены своего сына? Если это так, то… у меня были смешанные чувства, но сейчас во мне было столько радости и счастья, что я не хочу омрачать даже мысли, думая о чем-то плохом. Да, между нами, многое произошло, но сейчас все хорошо. Сейчас я счастлива с её сыном, у нас родился чудесный мальчик, и я не хочу ограждать её от общения с внуком, не хочу чувствовать злость и гнев поотношению к этой женщине. Все под Богом ходим, не знаем, что будет завтра и что ждет нас за поворотом. Если бы не её собранность и поддержка, неизвестно, как бы я родила сыночка, да и родила бы вообще. Думаю, она искупила свою вину тем, что помогла появиться на свет своему внуку. Пусть меня назовут глупой и наивной, но лучше так, чем таить обиду всю жизнь.       Обняв женщину в ответ, я заметила в дверях мужа, который наблюдал за нами и, чуть улыбнувшись мне, закрыл дверь, дав нам возможность выговориться…       Зайдя в нашу спальню, я остановилась в двери и улыбнулась. На нашей постели сидел Дамиано, спиной упираясь в изголовье кровати, и держал нашего сына, что-то тихо ему рассказывая. Мальчик внимательно смотрел на папу, кряхтел, держась маленькой ручкой за мизинец брюнета. От этой картины тепло растеклось по всему телу, а на душе стало спокойно. Мои мальчики, самые важные мужчины в моей жизни… — Он так внимательно меня слушает… — улыбнулся Дамиано, заметив меня в комнате. — Конечно, он же понимает, что с ним говорит его папа. — подойдя ближе, я села на край кровати, рядом с мужем. — Мне не верится, что мы дома и нас трое. — проговорил вокалист, целуя кроху в лобик, подняв на меня глаза. — Я думаю, несколько бессонных ночей, и ты сразу поверишь, что ты папа. — засмеявшись, я протянула руки, и Дамиано передал мне малыша для кормления. Возле нашей кровати стояла очень красивая круглая люлька белого цвета с воздушным балдахином, а рядом — большое мягкое кресло, для кормления, которое Дамиано купил, пока я была в больнице. Вообще, вся квартира стала другой с появлением сына. Брюнет купил много нужных вещей, обставил все на свой вкус, советуясь с Даниэлой и моей мамой, пока я была с сыночком в больнице. Сев в кресло и расстегнув пуговицу на блузке, я начала кормить сына, пока папа, как завороженный, смотрел на нас. — Интересно, молоко, наверное, вкусное, раз он так лопает? — спросил Дамиано, садясь ровнее. — Хочешь попробовать? — засмеялась я, на что он только поморщился. — Завтра уже можно пойти с ним гулять? — поднявшись, он подошел ближе, приседая возле нас на корточки. — Ты хочешь погулять с сыном или выгулять ту модную коляску, с которой мне жизни не давал? — пока наш малыш ел, папа подглядывал, поглаживая меня по руке. — Крутая коляска, не понимаю, чем она тебе не нравится? — возмутился он. — Самая последняя модель бренда Silver Cross, офигенная амортизация, надувные колеса и алюминиевый легкий корпус. — начал пересчитывать он, загибая пальцы. — Она черная. — нахмурилась я. — Она не черная, а цвета грозового неба. — закатил глаза парень, и я рассмеялась. — И он мальчик вообще-то, не розовую же ему покупать. — парень поднялся, садясь на кровать, пока я придерживала малыша после кормления. — Ладно, ты и так её уже купил, так что, что уж теперь. — вздохнула я. — Вытащи из комода подгузник, пожалуйста. И кстати… С Габриэлем завтра может твоя мама погулять, если у тебя дела. — я посмотрела на него, а парень замер. — Она останется у нас на какое-то время. — продолжила я, наблюдая, как мой муж медленно выпрямляется, не совсем понимая, о чем я. — Останется? — нахмурился он. — Да, она сегодня спросила меня, не против ли я буду, если она мне поможет с ребенком. — И что ты ответила? — протянув мне подгузник, парень неотрывно смотрел на меня. — Что я не против. Кроме того… — положив сына на кровать, я принялась снимать с него носочки и маленькие штанишки. — … мы говорили с ней сразу после рождения сына, и она попросила прощения за все, что сказала и сделала. — поменяв подгузник малышу, я переодела его в слип, передав отцу. — Ты шутишь? — Нет. — улыбнулась я, а Дамиано нежно прижал сына к себе, целуя в висок. — Твоя мама попросила прощения и захотела остаться у нас, чтоб помочь с внуком. Неожиданно, да? — обняв своих мужчин, я прислонилась к парню. — Более чем… но я благодарен тебе, что дала ей шанс. Для меня это очень важно. — прошептал он, наблюдая, как наш сын засыпает прямо у него на руках. — Я знаю… — поцеловав его в щетинистую щеку, я расплылась в улыбке. — Он так пахнет классно, и вообще… он самый милый мальчик в мире. — Дамиано посмотрел мне в глаза и, дотянувшись до моих губ, нежно коснулся их. — И у него самый милый папа… — прошептала я в ответ, отвечая на его поцелуй.       В такие моменты кажется, что весь мир остановился, и в целой вселенной есть только мы втроем…              Следующие две недели мама Дамиано жила с нами, помогая мне с малышом и не только. Женщина готовила вкусности для своего сына, и отдельно для меня, следя за моим питанием. Иногда ходила гулять с внуком, пока Дамиано уезжал на студию, давая мне возможность хоть немного поспать.       Габриэль был очень активным, особенно ночью, просыпаясь, по часам на кормление, и занимался вымогательством внимания днем. Первую неделю Дамиано был с нами, проводя все время с сыном. У них было какое-то особенное общение, мальчик сразу затихал, когда слышал голос папы, и быстро засыпал у него на руках, поэтому иногда ночью брюнет укачивал малыша, напевая ему колыбельные, так как я после кормления сразу отключалась, мгновенно засыпая. Дамиано — Милая, не переживай, пожалуйста, все в порядке у нас. — успокаивал я жену по телефону, держа на руках двухмесячного сына. — Он съел смесь? — спросила она, тише говоря в трубку. — Да, все съел. Я поменял памперс, и сейчас будем собираться гулять. Не дергайся, Карина, занимайся своими делами. — девушка вздохнула и остановилась. — Только тепло оденьтесь, на улице прохладно. — Да, мамочка, как скажешь. — засмеялся я, а она опять вздохнула.       За 2 месяца Карина практически впервые оставила сына так надолго, учитывая, что дела в её фирме шли неплохо, и ей предстояла не одна встреча с клиентами. Но так как наша мама слишком эмоциональна, то уже четвертый раз выходила с переговоров, чтоб узнать, как мы там, что делаем, и как у нас дела. — Ладно… Я постараюсь побыстрее закончить. Люблю тебя. — проговорила она, и я улыбнулся. — И я тебе, милая. Да, сынок, мы же любим нашу маму? — спросил я мальчика, на что он смешно замахал ручками и ножками. — Он кивнул. — ответил я жене, слыша её смех в трубке.       Габриэль уснул, когда мы еще даже не вышли из квартиры, и, спустившись вниз на парковку, я прикрепил люльку к автомобильному креслу и направился в Ботанический сад. Погода сегодня была хорошая, в Риме уже пахло весной, и, припаковав машину недалеко от входа, я поставил люльку на шасси от коляски и покатил её в парк. Пока мальчик спал, я медленно прогуливался по асфальтированной дорожке, смотря на него.       С каждым днем он все больше казался похожим на меня, но с синими глазами мамы, такими же пронзительными и выразительными. Карина смеялась, что сочетание такой внешности сведет с ума не одну девчонку, а я был горд. Мальчик мирно посапывал в коляске, а я смотрел на него, не отрываясь. Моя жизнь перевернулась с ног на голову с появлением в ней Карины, а позже и сына. Но я не представляю себе свой мир без них. Сделав небольшой перерыв в гастролях, проведя первые недели жизни сына рядом с ним, я понял, каким ничтожным кажется все вокруг, когда рядом нет их, самых родных. Первые концерты в других городах давались мне тяжело, и я звонил Карине по несколько раз на день, чтоб узнать, как у них дела, и мчался домой, как только мой самолет приземлялся в Риме. Вечеринки и тусовки ушли на второй план. Нет, конечно же я посещал какие-то мероприятия, преимущественно с женой, оставляя сына на её маму, но сейчас все эти выходы в свет были не так важны, как раньше.       Присев на лавочке, я откинулся на спинку, натягивая кепку на глаза, прикрывая их, чувствуя легкую усталость. Все-таки присматривать за малышом — дело не из легких, но мне это было в кайф. Особенно такие прогулки в парке с коляской. Я уже и не помню, когда в последний раз до его рождения вот так просто прогуливался в парке, дыша свежим воздухом. Вокруг было не слишком много народу, поэтому как-то особенно прятаться или шифроваться не понадобилось. — Дамиано? — услышав свое имя, я открыл глаза и посмотрел на девушку, стоящую передо мной. — Катрин? — длинноногая брюнетка в коротком зеленом платье и черной косухе улыбалась белоснежной улыбкой, снимая темные очки. — Что ты здесь делаешь? — спросила она, поправляя волосы. — Ну как видишь. — указал я на коляску, в которой мирно спал малыш. — Я слышала, что у тебя родился сын, в тусовке говорили об этом, но чтоб вот так встретить тебя в парке с коляской… Поздравляю. — удивилась девушка, а я решил не подниматься, все так же смотря на нее из-под кепки. — Спасибо. Ну, я такой же папа, как и все остальные, может, чуть более занятой, но прогулки с сыном никто не отменял. — ответил я, тоже сняв темные очки. — Круто. Как зовут? — Габриэль. — чуть склонив голову, я рассматривал девушку, прищуриваясь.             Ничего не изменилось. Такие же короткие платья, глубокое декольте, из которого грудь практически вываливалась, оценивающий взгляд и какой-то шлюховатый вид… Мда, как я вообще повелся-то на неё тогда? Она же и рядом не стоит с моей Каринкой. — Очень красивое имя. — улыбнулась девушка, поправляя платье на груди, пытаясь привлечь внимание именно к этой части тела. — А ты как здесь? — решил перевести тему я, не желая обсуждать с ней сына, а тем более, показывать его. — А у меня встреча… Дела, в общем. — начала она, но меня отвлек звонок телефона, на дисплее которого высветилась наше совместное фото с Кариной. — Да, милая. — ответил я, чуть отворачиваясь от Катрин. — Я уже освободилась. Вы гуляете? — голос жены звучал нежно. — Да, в парке. Давай мы заедем за тобой, пообедаем вместе. Ты голодна? — я поднялся со скамьи, поправляя одеяльце в коляске. — Как волк. Тогда жду вас в офисе. Целую. — ответила блондинка и сбросила вызов, а я заметил, с каким любопытством на меня смотрит девушка. — Давид, ты ли это? — переспросила она. — В смысле? — Совместное фото на телефоне, гуляешь с сыном, пока жена на работе, обеды вместе… Кто ты и куда дел нашего Давида? — засмеялась она с какой-то издевкой. — Никуда я не делся, я все тот же. Просто все зависит от женщины, которая рядом. Для кого-то хочется стать лучше, заботиться, помогать. А для кого-то не стоит и стараться. — смерив её взглядом, я развернулся, чтоб уйти. — Мне нужно ехать за женой. Пока, Катрин, было приятно тебя увидеть. — ответив, я не стал дожидаться её реакции и покатил коляску к выходу из парка. Открыв багажник и загрузив в него шасси, я прикрепил люльку к креслу и обернулся, чтоб сесть за руль, но увидел Катрин, подходящую к Бентли. Из автомобиля вышел мужчина, раза в 3 старше неё. Девушка подошла к нему, и он, не стесняясь, сгреб её в охапку, сжимая ягодицы, от чего брюнетка взвизгнула, но замерла, заметив меня. Ничего не сказав, лишь усмехнувшись, я покачал головой и, надев очки, завел мотор своего автомобиля. — Ну что, сын, едем за мамой? Да, мой хороший, ты уже проголодался? — приговаривал я, выезжая из парка, на что малыш что-то агукал и кряхтел.