Наша тайна — любовь

Карина       31 декабря, когда все нормальные люди готовятся к празднику, а мы тащимся в пробке. На улице идет дождь, красные огни машин бликами отражаются в лобовом стекле, а в салоне тепло и тихо, играет какая-то музыка. — Ты слишком спокойный. — сказала я, разглядывая профиль мужа. — Тебе кажется. — сухо ответил Дамиано, смотря вперед, периодически нажимая на педаль газа. — Нет. Я же вижу. — меня уже который день просто разрывает от эмоций, и мне дико хочется с ним ругаться. Именно ругаться, кричать, может даже запустить чем-нибудь. Но, как назло, парень не поддается на провокации, что меня раздражает еще больше. — И что ты видишь? — улыбнувшись уголками губ, он все так же не отрывался от дороги. — Что ты слишком спокойный. — не унималась я. — А каким я должен быть? Что мне, истерить? — Ну… — задумалась я. — Я вижу, к чему ты клонишь, детка, и что делаешь уже несколько дней подряд. Я понимаю, гормоны, все дела, и у тебя всегда отлично получалось вывести меня на эмоции, но не в этот раз. — спокойным, монотонным голосом ответил парень, а меня уже потряхивало. — Почему? — наивно спросила я, на что он громко рассмеялся. — Ох, Каринка Каринка… — покачав головой, он повернулся ко мне. — Потому что ты носишь моего ребенка, и вестись на твои психи, чтоб удовлетворить твои потребности в выплескивании эмоций я не собираюсь. Мы можем направить их в другое русло. — подмигнув мне, парень опять посмотрел на дорогу, а я тяжело вздохнула. — Даже поругаться не с кем, дожили. Муж называется. — говорила я себе под нос, наблюдая через окно за машинами. — Я переживаю за твоем здоровье и за здоровье нашего малыша. Зачем ругаться? Тебе некуда девать энергию? Сейчас приедем, будешь ёлку наряжать. Ты же к Рождеству этого не сделала. — Какую ёлку? — повернувшись к нему всем корпусом, я прищурилась. — Ну… обычную, зеленую с иголками. В общем, будет тебе чем заняться, дорогая, не переживай. — спокойно ответил он, сворачивая к дому. — Ты серьезно? У нас будет елка? Настоящая? — оживилась я, по-детски хлопая в ладоши, на что парень опять рассмеялся.       Пока мы дошли до квартиры, я прожужжала ему все уши, выспрашивая какие-то подробности, на что парень все так же спокойно отвечал, иногда улыбаясь моей наивности. У моего мужа стальные нервы и ангельское терпение. Дамиано — Ты можешь слезть оттуда, пока я инфаркт не получил? — прикрикнул я на Карину, придерживая высокий стул, на котором она стояла, пытаясь дотянуться до ветки, чтоб повесить красивое сердечко. — Слезаю, Господи. Сам же сказал, чтоб наряжала. Вот я и наряжаю. — огрызалась девушка, все же повесив это долбанное сердце, спускаясь вниз.       Она придерживалась за мою руку и, встав на землю, повернулась ко мне лицом. — Тебя на секунду нельзя оставить, блин. Я только отвернулся, как ты уже на кресле. Чем ты думаешь? — меня взбесила выходка девушки, и я был готов раскричаться на неё. — Так-так, продолжай… — улыбалась она, и до меня дошло. — Ты хочешь поругаться в канун Нового Года? — я нахмурился, забрав из её рук очередную игрушку. — Ну а что? После 12 сразу помиримся. Можно твоим любимым способом. — девушка приблизилась, обняв меня руками. — Ты опять нарываешься? Надо узнать у врача, насколько это небезопасно на таком сроке. — я задумался, посмотрев в синие глаза блондинки. — Вот сам и спросишь. — отвернулась она, взглянув на ёлку, которая теперь красовалась возле огромного окна в гостиной. — Включишь? — спросила девушка, убирая коробку с игрушками. — Кстати, это уже не первая наша совместная ёлка. — ответил я, поднимая переключатель с пола. — В Милане не считается, это была весна, и ёлка была наряжена не нами. — ответила Карина, встав рядом со мной, обняв мою руку. — Готова? — спросил я, взглянув на её счастливое лицо. — Да. — Раз… Два… — Включай уже, Давид. — в этот момент я врубил включатель, и наша ёлочка замерцала разноцветными огнями. — Как красииииво… — пропищала Карина, хлопая в ладоши, и повернувшись, обняла меня. — Наш первый совместный Новый Год. — прошептала она. — А прикинь, в следующем году нас уже будет трое. — вздохнул я, крепче прижимая жену. — Ты расстроен, что мы встречаем Новый Год одни, а не с твоей семьей? — спросила блондинка, поднимая на меня глаза, на что я только улыбнулся и коснулся манящих губ. — Я встречаю Новый Год со своей любимой женой и сыном, которого увижу через 2 месяца. Большего счастья мне не надо, малыш. — ответив, я почувствовал, как она расслабилась и снова прижалась к моей груди. — Я первый раз в жизни встречаю Новый Год на полу. — хихикнула девушка, допивая из высокого бокала апельсиновый сок. — Я вообще-то тоже. Но мне нравится. — мы сидели на полу на мягком ковре, упираясь спинами в диван, а перед нами расставлены тарелки с разными блюдами. Некоторые нам удалось успеть приготовить самим, как, например, салаты, а все остальное заказали в местном ресторане. А на полу, потому что ближе к телевизору, да и Карине так удобней — спина не болит.       Когда прозвучал бой курантов, мы стояли у окна, тихо считали, шепча, а потом целовались под грохот салютов. — Тебе так удобно? — спросил я, когда спустя полчаса мы лежали на диване обнявшись и смотрели какую-то программу по телевизору. — Да… — прошептала девушка, прижимаясь к моей груди.       Поздравив самых близких с Новым Годом, мы выключили телефоны, желая побыть вдвоем, не распыляясь на телефонные разговоры. Впервые этот праздник проходит настолько тихо и спокойно. И впервые я чувствую себя абсолютно счастливым. — Не жалеешь, что пропускаешь модные тусовки в клубах? Во сколько тебя приглашали? — тихо спросила Карина, приподнимаясь. — В 6 или 7, не помню уже. Еще на частную вечеринку было приглашение. — пробормотал я, переключая каналы, пытаясь найти что-то интересное. — Ого… почему не сказал мне? Я бы тебя отпустила на пару часиков. — улыбнулась она. — Ну, во-первых, это бы не ограничилось парой часиков, а затянулось бы до утра. Да, гонорары почти тройные, но оставлять беременную жену в новогоднюю ночь одну как-то странно, согласись? — Соглашусь. — она опять улыбнулась, умащиваясь поудобней. — А во-вторых, нет, я не жалею, и все ребята рады провести время с семьями. Не буду отрицать, что это для меня впервые, и я бы еще год назад не поверил, что буду встречать Новый год дома только с тобой, но мне нравится. Мне спокойно, уютно и очень хорошо. На душе хорошо, понимаешь? — чуть приподнялся я, упираясь спиной в спинку дивана, подтягивая девушку к себе. — Понимаю, милый. — тихо ответила блондинка и опять заерзала. — Тебе неудобно так лежать? — спрашивая, я чуть отодвинулся, давая ей возможность сесть. — Ноги затекли… — пожаловалась девушка, откидываясь назад, и я поднял её ноги, положив себе на колени. — Так лучше? — Да, определенно. — она была такой смешной сейчас, такой домашней. С легким мейком, в домашнем голубом платье, которое красиво обтягивало животик, и в теплых носках, что я заставил надеть.       Девушка, которая изменила мою жизнь, перевернула её с ног на голову, научила любить, быть добрее и больше отдавать, чем брать. Я смотрел на её красивое лицо, вьющиеся волосы, пухлые губки, нежные руки, которые поглаживали наше чудо, и мне захотелось ей сказать то, о чем давно думал. — Карин, я хочу спросить тебя… — начал я, придвинувшись ближе, заглядывая ей в глаза. — Спрашивай. — улыбаясь, девушка обняла меня за шею. — Точнее предложить. — она чуть нахмурилась, склонив голову на бок. — Давай обвенчаемся? — сказал я и замер, наблюдая, как расширяются её глаза. — Ты… серьезно? — наконец-то промолвила она, опустив руки. — Вполне. Почему нет? Если ты хочешь, конечно… — у меня сердце билось так, как будто я ей предложение второй раз делаю. — Эм… Я не знаю, что сказать, милый… Это так неожиданно, и… — она замялась, бегая глазами по моему лицу. — … и приятно. — она улыбнулась, проводя рукой по моей щеке. — Ты правда хочешь обвенчаться? — Я бы не предложил, если бы не хотел, милая. — Хорошо… — глаза девушки засверкали, а улыбка не сходила с лица. — А когда? — спросила она. — Когда захочешь. Думаю, после рождения малыша. — предложил я, надеясь, что она не будет возражать. — Да, будет чудесно. Наш сын будет на нашем венчании. Боже, я не верю, что это происходит со мной… — закрыв лицо руками, девушка всхлипнула, а я напрягся. — Эй, эй… ты чего? Что случилось? — взяв её за руки, я посмотрел в глаза, полные слёз, не на шутку встревожившись. — Это всё как будто не со мной, Дамиано. Я и мечтать не могла, что… Что ты будешь со мной, будешь моим мужем, что мы будем ждать появления на свет нашего малыша, и что ты захочешь обвенчаться со мной… — слёзы капали из её синих глаз, а у меня защемило сердце. — Я иногда просыпаюсь по утрам и не верю, что это моя жизнь, понимаешь? Я боюсь, что проснусь, и всё исчезнет. И когда я поверну голову, рядом со мной окажется Альберто… — девушка всхлипнула, опять закрывая лицо руками. — Карина, любимая моя девочка… Он в прошлом, весь тот ужас, в котором ты жила, в прошлом… — пытаясь успокоить блондинку, я обнял её, прижимая к себе. — Я иногда боюсь… чувствовать себя счастливой. — отстранилась она. — Но, ты же счастлива, малыш? Ты счастлива со мной? — спросил я, а сердце замирало. — Конечно счастлива, Дамиано. Я очень счастлива, очень люблю тебя. Но… я каждый раз жду подвоха. — слёзы опять полились из глаз девушки. — Дурочка моя… — вздохнул я, улыбаясь. — Иди ко мне. Не надо бояться, не надо ждать подвоха. Я обещал тебе, помнишь? Что сделаю всё, чтоб ты была счастливой. Ты же мой Ангел… — взяв её лицо в свои ладони, я нежно коснулся соленых губ, чувствуя, как она расслабляется. — Ну так что? Будем венчаться? — отстранился я, вытирая мокрые дорожки с её щеки, вызывая улыбку. — Да. Будем… — прошептала она. Обняв жену, я вздохнул, откинувшись на диван, притягивая её к себе, и задумался. Ведь она права, наши жизни настолько изменились за последние полтора года, что иногда не верится, что это всё происходит на самом деле. Поэтому я не удивлен, что после двух лет сплошного ужаса сейчас она живет как будто другой жизнью, хотя, по сути, так и есть. Девушка была настолько запугана и подавлена, подчинена одному человеку, что нормальные отношения для нее казались чем-то странным. И как хорошо, что она потихоньку отошла от всего этого, правда, иногда все же вспоминает какие-то фрагменты из прошлой жизни, от которых у меня мурашки по коже и волосы дыбом. Засмотревшись на мерцающие огни ёлки, я не заметил, как моя малышка уснула, прижимаясь ко мне. Аккуратно поднявшись, я взял её на руки и, с улыбкой наблюдая, как она мило сопит во сне, понес свое чудо в спальню… С Новым Годом… Карина       Весь месяц после Нового года у ребят был забит под завязку. Мои же дни были похожи друг на друга, за исключением двух недель, когда я затеяла ремонт в детской и подготовила комнату к рождению сына окончательно. Выбрав мебель вместе с мужем, я с особой скрупулезностью выбирала цвет стен, рисунки на них, шторы, прочие безделушки, аксессуары и декор, изучая рынок на наличие новинок. Делала я все это с огромным удовольствием, занимая весь свой день. Когда все было закончено, Дамиано был в восторге от результата, ведь комната для нашей крохи получилась просто нереально красивой, уютной и функциональной. Светлая большая комната для гостей, превратилась в маленький отдельный мирок, в котором будет обитать наше чудо. — На фото детская выглядит потрясающе. — листая галерею на моем телефоне, Даниэла сидела на диване, пока я играла со своими племянницами.       Ева лежала на подушке рядом, пока Лия с любопытством рассматривала мои бусы. — Твоя детская ничем не хуже, Даниэла. — улыбалась я кареглазой девочке, которая крепко держала меня за пальчик. — А почему у меня нет вот этой штучки возле пеленального столика? — она указала мне на специальный органайзер для подгузников, кремов и других мелочей. — Ну, потому что у тебя для этого есть поставка на комоде. — спокойно ответила я, переводя внимание на Еву, поскольку малышка интенсивно агукала. — Ну да… просто у тебя удобней. — вздохнула сестра, отдавая телефон. — Как ты себя чувствуешь? Ноги не болят? — спросила девушка, подавая мне чашку с чаем. — Немного отекают к вечеру, но, в целом, нормально. Евочка, позволишь тёте выпить чаю? — улыбаясь, обратилась я к девочке, но она так и не отпустила мой пальчик. — Нет? Ну ладно. — засмеялась я, чмокнув её в сладкий носик. — Какие же они хорошенькие. — умилялась я, поправляя шапочку Лие. — Особенно когда кричат одновременно. — улыбнулась Даниэла, забирая у меня дочку, чтоб я все же смогла выпить чай. — Родители Дамиано приезжают сегодня в гости. — я посмотрела на сестру, пока та кормила Лию. — А родители у вас будут? — она подняла голову, придерживая головку девочке. — Нет, они в старой квартире всегда останавливаются. — вздохнула я. — Ну хоть так. — подмигнула мне сестра, а я задумалась о том, что, наверное, будет правильно пригласить их на ужин, о чем надо поговорить с Дамиано.       Утром, проснувшись, я почувствовала легкий дискомфорт внизу живота, но, списав это на неудобную позу, которую найти мне становится все труднее, я посмотрела на открытую дверь в ванную. — Дамиано? — Да, малыш. — отозвался он, выглядывая из комнаты с набитым пеной ртом и зубной щеткой в руках. — Я думала, ты уехал. Сейчас завтрак тебе приготовлю. — улыбнулась я, сползая с кровати, и, накинув халат, поплелась на кухню.       Поставив на стол свареную овсянку, засыпая её сухофруктами, я погладила животик, чувствуя, что эта тянущая боль не прекращается. — Все хорошо? — брюнет поцеловал меня, садясь за стол. — Вроде… — Что такое? — заволновался он, опуская ложку. — Что-то не хорошо себя чувствую. Устала, наверное. Вчера по ТЦ таскалась полдня, купила еще пару вещичек для малыша. — улыбнулась я, вспомнив, сколько модных вещей накупила сыну. — Точно все нормально? — парень посмотрел на меня, подтягивая к себе пиалу с овсянкой. — Да, не переживай. Я тут подумала, может нам пригласить твоих родителей на ужин? Я приготовлю что-нибудь, м? — поставив на стол чашку, я села напротив мужа. — Ты серьезно? — опустив ложку, он уставился на меня. — Да. — Карин, это было бы чудесно. Уверен, они обрадуются. — улыбнулся парень, а мне было приятно, что он доволен. — Пусть они к 7 приезжают, а ты уже подъедешь, когда освободишься. — он взял меня за руку, поцеловав её тыльную сторону. — Ты у меня лучшая. Спасибо за завтрак, я побежал. — он подорвался с кресла, не забыв при этом крепко обнять меня, чмокнув несколько раз в губы. — А кофе? — спросила я, подставляя губы для поцелуев. — По дороге выпью, не успеваю. Люблю тебя. — Дамиано задержал свой взгляд на несколько секунд, а потом улыбнулся. — И я тебя. — прошептала я, отпуская его шею.       Весь день я провела на кухне, готовя разные вкусности на вечер. Все же ужинают родители Дамиано у нас не часто, да и видимся мы тоже редко, так что сегодняшняя встреча может помочь нам хоть немного наладить отношения с его мамой. Я не раз слышала, как Дамиано говорил маме по телефону о моем самочувствии, в подробностях рассказывая о походах к врачу и на узи, о моем расписании, питании и успехах на фирме. То есть, она спрашивала, интересовалась. Ей не безразлично.       Поставив в духовку мясо, я присела на кресло, пытаясь выпрямиться. Спина затекла и болела, ноги отекли, да и вообще, было чувство, что я заболеваю. — Этого еще не хватало. — прошептала я, поглаживая животик. Приготовив себе чай с имбирем, переодевшись в черное платье свободного покроя, немного завив волосы и сделав легкий макияж, я была готова к приему гостей, развалившись на диване.       Звонок в дверь раздался ровно в 19 часов. Как всегда, пунктуальны, подумала я, поворачивая замок. — Добрый вечер, дорогая. — папа мужа вручил мне букет красных роз, проходя в квартиру. — Спасибо, проходите. — взяв букет, я вдохнула сладкий аромат, улыбаясь. — Добрый вечер. — женщина вошла следом, держа в руках небольшой пакет. — Это не тебе, это нам. — мужчина поставил на тумбочку бутылку вина, снимая пальто. — А это тебе. — Синьора Давид протянула мне пакет, немного смутившись. — Спасибо, не стоило. — Дамиано говорил, ты очень полюбила сладости, муж привез из Токио. Кстати, Дамиано скоро? — проговорила она, смотря на мой животик, который я инстинктивно обняла. — Мои вкусы в последнее время изменились. Да, он звонил. Через час на сцену, а потом сразу к нам. — улыбнулась я, заглядывая в пакет. — Как ты? Как мой внук? — пройдя в гостиную, спросил мужчина, садясь на диван. — Сегодня слишком активный. Толкается весь вечер, но сейчас притих. — я зашла на кухню за вазой, слыша за собой шаги. — Ты что, сама это все приготовила? — мама Дами разглядывала накрытый стол с разнообразными блюдами. — Ну… да. Мясо в духовке почти готово. — улыбнулась я, поправляя цветы. — Понятно почему малыш толкается, весь день на ногах. Тебе нужно больше отдыхать, Карина. — женщина подошла ближе, забирая у меня вазу, и сама поставила её на стол, а я была благодарна за её беспокойство.       Поговорив еще немного, обсудив премьеру фильма Элизы, которая состоится уже в марте, я поймала себя на мысли, что совершенно комфортно чувствую себя в компании этих людей даже без Дамиано. Мы спокойно общались, Синьор Давид, как всегда много шутил, но и Синьора сегодня была не такой сдержанной, как всегда. Она расспрашивала меня о детской, пересмотрела все ящики с одеждой для ребенка и вообще вела себя естественно. — Карина, что-то не так? — услышала я голос женщины, стоя возле открытой духовки, придерживая живот. — Тянет с самого утра и не пройдет никак. — ответила я, повернувшись, чтоб вытащить мясо. — Давай я помогу. Может Но-Шпу выпить? — она ловко вынула противень с ароматным мясом, поставив его на стол. — Выпила перед вашим приходом. Не помогло, даже сильнее стало тянуть. И спина просто отваливается… — проговорила я, садясь на стул. — Милая… а… это… не роды случайно? — заикаясь спросила женщина, подходя ко мне. — Да ну, какие роды, 36 недель всего… — отмахнулась я, но, почувствовав пульсирующую боль внизу живота, выпрямилась. — Что у вас тут так вкусно пахнет? — мужчина зашел на кухню с бокалом вина в руках. — Карина что-то плохо себя чувствует. — ответила за меня Синьора, а я хотела встать, но опять почувствовала боль. — Что? Что такое? — женщина взяла меня за плечо, заметно нервничая. — Как-то странно ноет… Я сейчас, в туалет схожу. — я медленно поднялась, и она помогла мне зайти в ванную. Но как только я сняла белье, громко вскрикнула. На белой ткани виднелось темно-красное пятно, и в этот момент я опять почувствовала боль внизу живота, но уже сильнее. — Что случилось? — в ванную ворвалась Синьора Давид и, заметив испачканное белье, подбежала ко мне. — О Господи… Схватки? — Еще рано, только 36 недель… — слёзы моментально наполнили глаза, капая по щекам, и, помогая привести себя в порядок, женщина медленно вывела меня в комнату. — Дорогой, звони Дамиано и вызывай скорую, у нас схватки начались. — крикнула она мужу, усаживая меня на диван. — Как схватки? — мужчина опешил, вынимая из кармана телефон. — Ты только успокойся, милая, все будет хорошо. Преждевременные роды бывают, ничего страшного. Сейчас в больницу поедем… — постоянно говорила она, а меня потряхивало от понимая того, что что-то не так. Что-то пошло не так, ведь на последнем узи врач сказал, что родить мне не раньше следующего месяца. — Дамиано не отвечает, а скорая уже едет. — протараторил мужчина, с бледным лицом. — Он на сцене сейчас… может кто-то с менеджеров возьмет, наберите еще раз…. Мне нужен Дамиано… — всхлипывала я, стараясь не двигаться, чувствуя, как боль усиливается. — Хорошо-хорошо, я буду набирать его, не волнуйся. — ответил мужчина, опять прислоняя телефон к уху. — Где твои документы? Надо врачу твоему позвонить, где твой телефон? — все происходило как будто в тумане. Женщина бегала возле меня, подкладывая под голову подушку, набирая параллельно моего врача, рассказывая ситуацию, пока её муж открывал дверь скорой, все время звоня моему мужу. — Где Дамиано? Мне нужен Дамиано! — всхлипнула я, вытирая мокрые дорожки со щеки. — Он не берет… — ответил мужчина. — Звони Элизе, пусть едет за ним в клуб, и сразу в больницу. Не переживай, Кариночка, он приедет, все будет хорошо, не нервничай. Все будет нормально. — успокаивала меня женщина, держа за руку, пока меня выносили на носилках из квартиры. По правде говоря, я не представляю, что бы делала, если бы их не было сейчас рядом. Лежа в машине скорой помощи, я тихо плакала, моля Бога оставить мне моего малыша. Я мысленно молилась, умоляя оставить мне смысл моей жизни — моего сына, которого я безмерно люблю. Слёзы стекали по щекам, а руки инстинктивно прикрывали живот, и рядом со мной сидела мама мужа, поглаживая меня по плечу, шепча успокаивающие слова… Ирония судьбы… Дамиано       Закончив наконец концерт и получив свою порцию адреналина, я спустился со сцены, поблагодарив ребят за крутой концерт. Лео стоял на сцене, снимая на мой телефон публику, которая требовала исполнить еще несколько песен, но так как мы незапланированно продолжили выступление еще на полчаса, мы все же прошли с охраной в гримерку, и, схватив бутылку с водой со стола, я залпом выпил её. — Это было нереально круто. — прокричала Вик, зайдя в комнату за мной. — Да, сегодня было как-то особенно горячо. — приобняв девушку, я поцеловал ее в макушку, как вдруг услышал шум за дверью, а через мгновение, в нее ворвалась запыхавшаяся Элиза. — Что случилось? — внутри все опустилось, ведь по её виду было понятно, что она здесь не просто музыку послушать. — Карина рожает, её везут в больницу. — выпалила она и все, кто был в комнате, замерли. — Как это рожает? Ей еще рано, что за шутки? — опешил я, чувствуя, как горячая волна прошлась по телу. — Дамиано, папа твой уже второй час не может к тебе дозвониться, Карине стало плохо, и они вызвали скорую. У неё схватки, Дамиано, какого хрена ты стоишь? — проорала подруга и меня как током ударило. — Где мой телефон? — в этот момент в гримерку вошел Лео. — Я все записал… А что случилось? — он поменялся в лице, увидев меня. — Дай сюда! — вырвал телефон, я просмотрел пропущенные. — 38! 38, сука, пропущенных от отца, и ты спокойно стоял с нами на сцене? — рявкнул я, схватив свою сумку с кресла. — Да что случилось? Вы же выступали, Дамиано, мне что, надо было тебе телефон передать? — возмутился он. — Ты, блять, издеваешься, или как? Если отец звонит 38 раз, значит это важнее концерта! — я орал так, что стены содрогались, и мне было плевать, что мы хер знает сколько дружим. — Ты на машине? — спросив подругу, я вышел из комнаты, почти бегом направляясь к выходу. — Да, Бруно ждет. — ответила Элиза, не успевая за мной, а я набрал отца. — Пап, что там? Где вы? — сердце выпрыгивало из груди, и все, о чем я мог сейчас думать — это о своей малышке и нашем сыне. — Подъезжаем к роддому. — тихо ответил отец, а у меня внутри все похолодело. — Как они? — открыв дверь машины Гаттаи, я сел спереди, бросая назад свою сумку. — У Карины кровотечение началось, Дамиано. Хорошо, что мы уже приехали. С ней мама рядом в машине, не беспокойся. — Мама? — удивился я, но подумал, что так даже лучше, по крайней мере, она не одна. Господи, представляю, как моя девочка напугана. А еще дозвониться до меня не могла… — Ладно, мы едем. Держи меня в курсе. — сбросив вызов, я дождался, пока Элиза сядет в машину, и повернулся к Бруно. — Гони, Гаттаи. Просто, гони. — на что тот только кивнул, вдавив педаль газа до упора, и машина с визгом сорвалась с места.       Вбежав в приемное отделение, я увидел в конце коридора папу и побежал к нему. — Где они? — еле проговорил я, чувствуя, как будто пробежал марафон. — В род зале. Сейчас врач подойдет. — Боже, я не верил своим ушам. Карине же еще рано рожать, всего 8 месяц… еще и кровотечение… внутри все переворачивалось от волнения, и через пару минут, поговорив с врачом, я пошел переодеваться, чтоб быть рядом с женой. Зайдя в род зал, надев перед этим шапочку, я увидел маму. Она стояла возле Карины, успокаивая её. — Дамиано! — вскрикнула Карина, увидев меня в дверях. — Ну слава Богу. — проговорила мама, отходя чуть в сторону, и я подбежал к жене. — Милая, все хорошо, я рядом. — прошептал я, смотря в перепуганные глаза блондинки. — Милый… — она хотела что-то сказать, но громко вскрикнула от боли, с силой сжав мою руку. — Карина, посмотрите на меня. — в зал вошел врач и обратился к моей жене, пока медсестра подготавливала её. — У вас начались преждевременные роды, причиной стала отслойка краевой части плаценты, что и вызвало кровотечение. Отслойка прогрессирующая, тем более, срок у вас уже приличный, так что тянуть нельзя. Узи показало, что с ребенком все хорошо, но есть легкая степень гипоксии. — спокойно сказал врач, располагаясь между согнутых ног Карины, а меня начинало потряхивать. Блондинка опять закричала, а я сильнее сжал её руку, стараясь не смотреть на лицо врача, который сосредоточено что-то делал. — Шейка мягкая, укороченная. Будем рожать, Карина. Просто доверьтесь мне и делайте то, что я скажу. — он слегка улыбнулся, давая указания медсестре. — Но ведь еще рано… — простонала Карина, а из её глаз опять полились слёзы. — Рано, но ждать мы не можем. Успокойтесь, пожалуйста, вам нужно хорошо дышать и слушать меня. Все будет хорошо. — медсестра сделала блондинке какой-то укол, и я только сейчас заметил маму, стоящую позади меня. — А обезболить нельзя? — спросил я, наблюдая, как моя девочка корчится от боли, периодически вскрикивая. — Мы ввели препарат, для эпидуралки уже поздно. Так, моя дорогая, а теперь дышим, глубоко, и как только почувствуешь схватку, начинай тужиться. — врач громко обратился к Карине, и та закивала, глубоко вдыхая воздух. — Я не буду мешать… — не выдержав, мама встала по другую сторону от Карины, придерживая её за вторую руку, и, на мое удивление, она не сопротивлялась.       Прошло полчаса, но наш малыш не спешил появляться на свет, хорошо при этом вымотав маму. Карина старалась делать все, что говорит врач, и, видимо, укол ничего не обезболил, потому что её крики, наверное, были слышны по всей больнице. Когда прошло еще более получаса, я заметил, что выражение лица у нашего врача изменилось, от чего мне самому стало не по себе. — Я не могу больше… — прошептала Карина, мотая головой с одной стороны на другую, тяжело и часто дыша. — Милая, ты всё сможешь, еще немного осталось, потерпи, родная моя. — я наклонился к ней, убирая со лба мокрые волосы, пытаясь успокоить и подбодрить её, хоть сам боялся до чертиков, и за неё, и за сына. — Я не могу… — она посмотрела на меня уставшими глазами, облизав пересохшие губы. — Так, а ну вот сейчас, со всей силы, толкай! — крикнул врач, и девушка опять закричала, схватив меня за руку и сжав до такой степени, что мне показалось, я услышал хруст собственных костей. Через мгновение она расслабилась, откинувшись на кушетку, закрывая глаза, тяжело дыша, а я услышал крик ребенка. В этот момент весь мир замер, вокруг все остановилось, и казалось, даже воздух перестал двигаться в комнате. Крик моего сына звенел в ушах, и, повернувшись к врачу, я увидел, как он держит нашего ребенка, передавая медсестре. Мое сердце остановилось, не в силах принять всю ту радость и счастье, которое я испытывал сейчас. У меня родился сын… Глаза наполнились слезами, а все происходило как будто в замедленной съемке, и только сейчас я увидел, что руки врача были полностью в крови, резко перевел взгляд на Карину. — Малыш? Карина, ты слышишь меня? — прошептав, я наклонился над ней, поглаживая по влажным волосам, но она только тяжело дышала, не открывая глаз. — Милая, открой глаза, ты справилась… — Что с ребенком? — услышал я голос мамы. — Легкие раскрыты, все хорошо, мальчик дышит самостоятельно. — ответила медсестра, и я выдохнул, слыша, как кричит наш сын, зовя свою маму. — Карина, родная… — её лицо было бледное, и девушка никак не реагировала на мой голос. — Что происходит? — чуть громче сказал я, но врач не ответил, продолжая что-то делать за простынею, которая накрывала ноги моей жены. — Вызывайте анестезиолога. — крикнул он, а потом посмотрел на меня и как-то небрежно бросил. — Подождите в коридоре. — Карина, милая, посмотри на меня! Каринка! — взмолился я, целуя жену в висок, поглаживая её лицо. — Выйдете, пожалуйста! Синьор Давид, выйдете в коридор! — медсестра пыталась оторвать меня от девушки, но я вырывался, и опять подходил к креслу, склоняясь над Кариной. — Карина, пожалуйста! Карина! — чувствуя, как противный ком подкатывает к горлу, я молился, чтоб она взглянула на меня, чтоб я увидел синие глаза и понял, что она со мной. Я не слышал никого и ничего, видел только её бледное лицо и чуть приоткрытые пересохшие губы. — Сынок, не мешай врачам. — мама обняла меня, и вместе с другой медсестрой оттащила от Карины. В момент, когда я отпустил её руку, холодная волна прошлась по всему телу, пробирая до дрожи. Мне стало страшно, впервые за всю свою жизнь, мне стало дико страшно. Как только за нами закрыли дверь, я прислонился к стене и сполз по ней на пол, обхватив руками голову. — Что случилось? — голос Элизы прозвучал возле меня, но я не мог поднять глаз. Голоса на заднем фоне, какие-то звуки, вопросы папы… все это было как будто в другом измерении. В ушах звучал её крик, а потом крик нашего сына. Паника окутала все сознание, страх переполнял сердце, и мне хотелось выть. Поднявшись с пола, я пошел в противоположную сторону от близких, не обращая внимания на их оклики. В конце коридора, в небольшой нише в стене висела икона Божей Матери с младенцем, а под ней много свежих цветов. Подойдя к иконе на ватных ногах, я, не думая, опустился на колени, подняв свой взгляд к небу. — Господи… я прошу Тебя… Я умоляю… — слёзы полились из глаз, оставляя мокрые дорожки на щеках. — … Не забирай её… — я дышал через раз, чувствуя тупую боль в сердце, как будто у меня отрезали часть его, оставляя маленький кусочек. Голоса позади заставили меня обернуться, и, поднявшись, я увидел врача, который только что вышел из род зала. Подойдя ближе, я замер… — … Она потеряла очень много крови… — услышав его слова, земля ушла из-под ног, и, схватившись за стену, ощущая руку отца на плече, я почувствовал, как внутри все перевернулось, и мой мир рухнул, останавливая время…