Flashback
– И вы хотите, чтобы я вам поверила? – нервно вздохнула Оллфорд, все еще пытаясь переварить услышанное. Они поведали ей последние годы своей жизни. По их словам они после всего случившегося не находили себе места. Мэри была не просто матерью их подруги, но и доброжелательной и отзывчивой женщиной, которая всегда относилась к друзьям своей дочери, как к своим собственным детям. Она всегда звала компанию на чай и всеми любимый вишневый пирог. Мэри Оллфорд была внимательной и понимающей матерью не только для Оливии, но и для двух ее товарищей, которые не получали нужного материнского тепла в своей «семье». Парни жили и росли среди стаи. У одного, Брендона, не было матери, у другого, Алестера, она была, но он не мог назвать ее таковой, потому что она была холодна и жестока не только по отношению к окружающим, но и к собственному сыну. Они не смогли заранее понять намерения стаи и корили себя за это. Ведь могли все изменить. Не открывать рот лишний раз, рассказывая про Оливию, не скрывать от подруги собственную семью. Все это было очень странным, потому что они вместе росли, играли на одной детской площадке, вместе обедали в школе, делали уроки, влипали в неприятности. Все делали вместе. Только вот Брендон с Алестером все знали про семью своей подруги, а она про их жалкие крупицы. Они были детьми и не понимали по какой причине им запрещалось рассказывать Оливии о своей семье. Потом все встало на свои места, но было уже поздно что-то менять. Они не могли пойти против стаи – отомстить, потому что Астор Шлоссер – вожак стаи Ситис был и, возможно, остается одним из самых сильных Альф Америки. Родовое древо Шлоссеров берет начало в далеком 16, а может и вовсе 15 веке. Потомственные оборотни, обитавшие ранее на территориях Германии, переселились в Америку. В рядах этой стаи издавна стоят лишь «чистокровные» оборотни, те у кого красивая и чистая история рода. Этим они сильны. Потомственные оборотни сильнее не только морально обращенных волков, но и физически. «Sitis» с латыни переводится, как жажда. Как назовешь корабль, так он и поплывет. Жажда власти, крови и могущества. Вот чего желала стая Ситис под покровительством Астора Шлоссера и его предшественников. Они гнались за этим, убирали и убивали тех кто им мешал. За тот отрезок времени произошло слишком много событий: нападение на семью Оллфорд, их побег и исчезновение со всех радаров, вскрытие многих темных дел. Элдон, вожак стаи, оказался отцом Брендона. Это был большой удар по парню – знание, что твой биологический отец всю жизнь был рядом и оказался монстром, желающим сделать своего сына таковым же. Он готовил его на свое место. Ни Уильямс ни Сорель не желали участвовать в грязной паутине жажды власти, поэтому вовсе покинули стаю. События прошлого смешались в памяти в одно вязкое месиво, путаясь между собой, переплетаясь и перекрывая друг друга. Спроси кто-нибудь у них хронологию событий последних лет, то они не получат внятного ответа. Оливия пыталась найти ложь в глазах, сидящий ее напротив парней, но видела только раскаяние. Да, они могли за эти года поменяться, научиться искусно врать, но ей искренне хотелось верить им и вернуть ту, потерянную много лет назад, дружбу. Она скучала по ним.The end flashback
– Погнали кое-что покажем? – слышится радостный, похожий больше на ребячий визг, голос Брендона, в то время, как на заднем фоне тяжело вздыхает Алестер, Лив уверенна, что в тот момент его глаза поднялись к потолку. – Убить меня хотите? – Ага, и закапать по тихому где-нибудь в лесу. Как ты это поняла? – Я же ведьма. Мысли твои прочитала. – усмехается Оллфорд, присаживаясь на край вблизи стоящего стола, переводя свой взгляд в окно, в которое пробиваются лучи солнца. – Реально? Мысли читать умеешь? – кажется на том конце телефона ее слова приняли за явь. – Конечно. Так что по аккуратней со мной. Не думай много, – усмехается ведьма. – А точно. Это же не в твоей компетенции. Думать. – Чувак, она тебя уделала. – до нее доносится порыв смеха Ала, который кажется там вот-вот задохнется. – Заткнись. – шипит брюнет, по звукам, удаляясь от смеющегося друга. – Ты свободна сегодня? – Перед смертью не надышишься, верно? – наигранно тяжело вздыхает Оливия, – Думаю, да. – Тогда заедем за тобой. – На тракторе, что ли? – смеется ведьма, представляя лицо парня, который всегда питал особую любовь к машинам. – На комбайне. – гудки. Это была их забытая шутка, которая как и все локальные приколы имела свою предысторию. Наверное, им было то-ли по лет 9, а может уже по 10, когда приспичило посетить зерновое поле, которое находилось не далеко от города. Добраться туда ребятам не составило никакой проблемы – велосипеды штука хорошая. Как и всем детям такого возраста им тоже не сиделось на месте и хотелось приключений на пятую точку. Они и получили. Сначала приключения, а потом по пятой точки. Поле встретило этих мелких озорников пшеном высотой в их полный рост и удивительной машиной не только по виду, но и по размеру, которая стояла одна-одинешенька ближе к краю зерновой площадки. В кабине, конечно же, никого не было, видимо, водитель уморился работой в жарком закрытом пространстве, а так как потом выяснилось кондиционер не работал, то эта маленькая «квартирка» превратилась в котел по хуже, чем в преисподня, и слинял куда-то охлаждать температуру своего тела. А детям только дай повод нашкодничать, особенно этим троим, которым и повод то особый не нужен, они и без него отлично находили неприятности. Этой удивительно-большой машиной оказался комбайн. Пустой комбайн. Не долго думая, они буквально вскарабкались в него и к счастью, хотя скорее к своему несчастью, обнаружили ключи в замке зажигания. Представьте, трое маленький чертят в огромнейшей машине для сборки зерна весом в 8 тонн клацуют по кнопкам, не представляя для чего они предназначены. Нарочно не придумаешь. Видимо всевышние силы решили сжалиться над этими детишками или над мужчиной, который несет ответственность за «машинку», потому что скоро все-таки пришел водитель и увидел три брошенных велосипеда на обочине и комбайн, который (слава Богу!) медленно двигался от него в противоположную сторону. Тогда они устроили знатную взбучку этому бедняге. От их родителей это тоже не укрылось, поэтому и они получили не меньшую взбучку. Было, конечно, время.***
Книга осталась лежать недочитанной, так же как и не разобранные коробки, когда в дверь позвонили – Лив знала кто это. Ей было непривычно испытывать это забытое чувство.. Радости? Открыв дверь, перед ней предстали двое парней, которые в очередной раз о чем-то спорили. Некоторые вещи не меняются. Как и раньше один из них довольно усмехается, в этот раз это был Алестер, а другой начинает раздражаться – Брендон. Как маленькие дети, ей Богу. – Время идет, а вы не меняетесь, – усмехнулась ведьма, обращая на себя внимание. – На счет чего спорите в этот раз спорите? У кого в голове больше мозгов? – Вот тебе смешно, Вия, а этот придурок заварил кофе с красным перцем! – брюнет переводил свой возмущенный взгляд с Лив на Ала и наоборот. – Между прочем специально! – Как ты догадался? – удивленно, хотя нет – шокировано выпалил Алестер, посмеиваясь. – Да я тебе.. – Уши на задницу натяну! – произнесли Оливия и Брендон одновременно, первая, пародируя интонацию второго. Алестер рассмеялся, воспоминая, как и в детстве Оллфорд постоянно пародировала эту фирменную фразу Уильамса. Его смех был с хрипотцой, слегка напоминая карканье вороны, но зато улыбка была солнечной, словно июльский теплый день. А вот из ушей Брендона, казалось вот-вот пойдет пар, но стоило ему осознать фразу, сказанную девушкой и перевести взгляд на нее, как и на его лице появилась такая же искрения улыбка, копирую ту, что светилась на лице Оливии. Как же давно они не видели ее улыбки. – Ну? Так и будем стоять на пороге?***
– Миленько у тебя тут! – в дверном проеме показалась темная голова, внимательно разглядывающая комнату. Оливия ушла переодеваться, оставив этих двоих внизу, но видимо один случайно пропустил мимо ушей фразу: «Ждите внизу» или специально не захотел ее услышать. – А если бы я голая была? – Чего уж там я не видел? – Брендон не обратил никакого внимания на поднятую бровь собеседницы и начал с интересом разглядывать комнату. Большая кровать, стоящая по середине, книжный стеллаж и рабочий стол, над которым висят фотографии. – О, я их видел в школе, – парень указал пальцем на фотографию, где были запечатлены Айзек, Стайлз, Лидия и сама хозяйка комнаты. Они улыбались, сидя в гостиной Макколла и смотря на экран плазменного телевизора, по которому шел какой-то фильм от Netflix. Когда-то Скотт сфотографировал их, не предупредив, но Оливии очень нравилась эта фотография. Они на ней такие живые и беззаботные. – Ты с ними дружишь? – Да. – на ее ответ Уильямс лишь улыбнулся и продолжил разглядывать фотографии. Среди большого количества изображений он заметил полароидную фотокарточку с тремя детьми, стоящими в саду. На заднем плане рассыпаны игрушки и стоят качели неподалеку от которых виднеется мангал. Детям лет 6 или 7, не больше. Стоящий слева, темноволосый мальчик с большими темными глазами строит кудрявой блондинистой девчушке рожки, улыбаясь, а мальчишка, стоящий с противоположной стороны, щурится от солнца. Зеленый дворик наполнен яркими красками и солнечными лучами, так же как и улыбки детей. Парень аккуратно берет в руки фотографию, словно сделай он неправильное движение она исчезнет, как из рук так и из памяти. – Ты сохранила.. – шепотом произносит Брендон, не отводя взгляда от фотографии, – Я думал, что ты избавилась от любого напоминания о нас. – Оливия замерла на месте, словно проглотив язык, не зная что сказать. – Прости. – он наконец поднял свой взгляд на девушку и она увидела скатывающую по его щеке одинокую слезу. Черт побери, слеза. Он никогда и не перед кем не плакал. Для него было слабостью показать кому-то свои слезы. И вот он сейчас стоит перед ней и показывает эту слабость. Жгучая боль поселяется в его грудной клетке и прожигает все на своем пути. Он готов сейчас взвыть от осознания насколько ужасна была ситуация, насколько они с Алестором виноваты. – Я знаю, что слова не помогут, не исправят все произошедшее, но я хочу, чтобы ты знала, что мне и Алу жаль. Очень. Мы никогда не простим себе этого поступка. – он выпалил это на одном дыхании. Он замолчал, но так и не сделал глоток воздуха. Оливия лишь сделала два шага вперед и заключила его в объятия, и тихо, не слышно, прошептала: – Все хорошо. – брюнет уткнулся в копну золотых кудрей, вдыхая аромат ее волос. Таких родных. – Все хорошо, Уил. Уил – сокращение от фамилии Уильямс. Его уже давно никто так не называл. Когда-то маленькая белокурая девочка посчитала несправедливым, что у всех есть сокращение от имени, а у него нет, аргументируя тем, что «Брен» звучит плохо и начала называть Уилом. Только она. Даже Алестер не называл его так. Только маленькая белокурая девчушка.***
Спустившись спустя некоторое время вниз, они обнаружили блондинистую голову, сидящую за столом и поглощающую тарелку супа. – Эй, где ты суп нашел? – возмутился Брендон, подходя к плите и заглядывая в кастрюлю, стоящую на ней. – Я тоже хочу! – Вас ничего не смущает? – Оливия наблюдала за тем, как Уильямс начал шарится по шкафчикам, ища посуду и когда все-таки добрался до нее, начал наливать себе суп половником. – Нет. – в один голос ответили парни, ни чуть не смущаясь. Оливия на это лишь усмехнулась и села рядом с блондином, в то время как Брендон устроился напротив них. – Что вы мне показать хотели? Или это был всего лишь предлог, а так у вас были планы на мой холодильник? – Ага. Суп отменный. – сказал рядом сидящий Алестер. – Божественный я бы сказал. – подтвердил слова друга Брендон. – Ну, а если серьезно, то как ты смотришь на то, чтобы прогулять? – Дай угадаю, в лесу? – брюнет на это лишь угукнул и продолжил уминать суп за обе щеки. – Убить меня хотите? – Да что заладила: убить да убить? Если мы скажем «да», то ты успокоишься? – Если вы скажете «да», то я с вами никуда не пойду и больше не впущу вас на свою кухню. – Это жестоко. – Ал встал и отнес свою чашку в раковину. – Помой за собой, – кинула ему ведьма. – Не буду я за вас еще тарелки мыть. Вы и так мой суп съели. – Какая ты вредная. – буркнул Сорель, но все-таки включил воду и начал мыть за собой посуду. – У тебя что посудомойка не работает? – Неа. – Ну, конечно, нашла рабочую силу. – буркнул блондин. – Что ты там пищишь? – Лив сделал вид, что не услышала его. Алестер на это лишь кинул тихое: – Бе-бе-бе. Брендон когда это услышал начал смеяться и в последствии подавился супом, начал кашлять. С его стороны это выглядело забавно, когда вроде бы такой брутальный парень, одетый во все черное и увешенный цепочками, по-детски передразнивается. – Ну вот, пришли к тому с чего начали. – вздохнула Оливия, подперев подбородок рукой и наблюдая с легкой улыбкой за тем, как Ал стучит Уилу по спине, а тот не прекращая кашлять, ржет. Пустая кастрюля от супа, недомытые тарелки в раковине и трое, казалось, зыбытых друзей на кухне смеются с каких-то незначительных вещей, как в старые добрые времена.