Твоя искусная ложь.

      Дни медленно тянулись. После разговора с Дунхай Юйгуаном Шэнь Юань замкнулся в себе. Он не желал покидать комнаты, бездумно смотря в окно или погрузившись в сон.       Пережить своё окончательное поражение оказалось не так-то просто. В конце концов, встреча с Ло Бинхэ вдребезги разбила его картину мира, обнажив такие тайны, о которых он и не подозревал.       Шэнь Юань оказался геем... Боги! Одного этого факта было достаточно, чтобы он больше никогда не смог смотреться в зеркало!       Однако, всё было ещё хуже... Он был безнадёжно, безответно влюблён в Ло Бинхэ... Во врага семьи, врага Цанцюн... Как он мог себя уважать, если не нашёл в себе воли найти другой выход?! Ах, если бы он мог знать, к чему это приведёт! Если бы только мог подумать, что Ло Бинхэ использует его так...       Хуже всего было то, что никакие мысли, никакие воспоминания о том, что он сделал... никакие уговоры и убеждения не могли изменить этих чувств!       Шэнь Юань был ранен. Его душа кровоточила, хотя он и не понимал когда, с чего так привязался к Ло Бинхэ?!       Может быть, оттого, что Ло Бинхэ казался родственной душой? Оттого, что его судьба оказалась схожей с тяжёлой судьбой Шэнь Юаня? Этот ребёнок был так одинок... и почувствовав его диковатый, бунтарский дух, рождённый одиночеством и недоверием, Шэнь Юань невольно откликнулся на этот призыв.       Как бы он ни пытался забыться, память услужливо воскрешала тёплые слова Ло Бинхэ, сказанные им Шэнь Юаню однажды в кафе. И он сдался, перестал бороться, позволяя боли терзать душу, погружаясь в неё всё глубже, захлёбывался отчаянием.       Пусть будет так... Может быть от этих мук и нет иного лекарства. Перетерпеть, пережить это, словно лихорадку, словно наказание небес... Когда-нибудь ему станет легче. Может быть, через месяц он сможет трезво взглянуть на мир.       Но пока... Хорошо, что он заперт вдали от объекта своей привязанности. Без средств связи, без возможности узнать что-то о его жизни...       Шэнь Юань боролся с собой целых двадцать дней, прежде чем смириться и принять правду – Ло Бинхэ не просто его не любил. Ему всегда было плевать. Он ненавидел Шэнь-гэ и все силы тратил, чтобы отомстить тому, кто его отверг... Но, очевидно, и к Шэнь-гэ он тоже не испытывал подобных чувств...       Ведь разве может любовь смениться ненавистью? Нет. Если ты любишь человека, простишь ему всё.       И Шэнь Юань искренне пытался простить Ло Бинхэ. Простить, дабы не разрушать себя отчаянием и болью, чтобы не утонуть в ненависти. Простить, чтобы освободиться, уйти, никогда не вспоминать о нём!       Он так старался... Но для этого требовалось время. А его мучительное течение словно замедлило свой ход. Сцепив зубы, Шэнь Юань пережидал приступ боли и вновь мог дышать. Пусть эти рваные потуги мало походили на прошлое спокойствие, но они всё же знаменовали жизнь.       Ведь если его сердце болит, значит оно ещё способно чувствовать. Значит, в его груди не кусок нефрита, а настоящее живое горячее сердце...       Шэнь Юань никогда не думал, что сможет полюбить. Он был привязан к Шэнь-гэ, беспокоился за Чжан Мина, глубоко уважал Ци-гэ. Они были его семьёй.       Но он никогда не любил вот так... Не пытался сблизиться с другими.       Шэнь Юань, в отличие от других людей, не испытывал первой любви. Да, ему нравились другие люди. Но чтобы ради них... он сделал даже шаг... Немыслимо.       Шэнь Юань никогда раньше не испытывал такой мучительной боли! Страх... гнев или ярость – да. А вот такой невыносимой, отчаянной боли от того, что кто-то не желает быть рядом... не хочет тебя – никогда.       Он не понимал Ло Бинхэ. Цеплялся за те слова, что он говорил Шэнь Юаню, пытался отыскать их причину. Ах, насколько же всё было бы проще, не играй этот мальчишка с его чувствами! Может быть, он говорит что-то подобное каждому, кого желает затащить в постель?       Но ведь он так и не перезвонил! Тогда к чему это? Если бы только Ло Бинхэ тогда промолчал! Не искал встречи, не бередил его душу подобным!       Ведь на самом деле... Шэнь Юаню всегда не хватало любви. Он так хотел, чтобы его любили, холили и лелеяли! Ведь эта чёртова жизнь, полная унижений, тяжёлого труда и страха за Шэнь-гэ вконец измотала его!       Он так хотел найти того, кто его поймёт... И Ло Бинхэ казался ему... подходящим человеком.       Сцепив зубы, поджав колени к груди, Шэнь Юань пытался изгнать из своего сердца смеющийся образ этого мальчишки. На полке рядом с кроватью копились газеты, кричащие о связи Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю...       Шэнь Юань не мог себе простить того, что подверг старшего брата такому чудовищному испытанию.       Когда боль немного отступила, ослабевший Шэнь Юань поднялся с кровати. Он попросит соединить его с Шэнь-гэ. Им стоит поговорить об отъезде. В конце концов, даже если Шэнь Цинцю потеряет всё, Шэнь Юань может использовать свои силы, чтобы обеспечить им скромное существование.       Шэнь Цинцю стоит уехать. Горный воздух и уединение пойдут ему на пользу.       Покачнувшись, Шэнь Юань вцепился в ручку двери. Он отказывался от еды три дня, пугая Дунхай Юйгуана своим горьким отчаянием. Каждый вечер этот человек приходил в его спальню, надеясь вразумить и грозя вызвать врача. Однако, Шэнь Юань лишь отмахивался от этой ненужной заботы.       Может быть, ему никогда и не исцелить этих ран... И Дунхай Юйгуан, каким бы совершенством не был, не мог ему с этим помочь.       Выйдя на площадку, он медленно спустился вниз, вцепившись в перила. Ладони взмокли от усилий, а колени безудержно дрожали. Он был так слаб, святые небеса! Сжав ладонь на груди, Шэнь Юань опустился в кресло. Сердце стучало быстро и больно. Он задыхался. Подкатившая к горлу дурнота застила пеленой взгляд.       Он всё пытался отдышаться, откинувшись на спинку и, казалось, вот-вот заснёт. Боги, он так устал! От этого одиночества, от борьбы, от собственного бессилия и глупости...       – Если молодой господин не желает принимать пищу, ему необходима вода, чтобы жить, – раздался рядом бархатный низкий голос. – Или ты собираешься умереть?       Открыв глаза, он уставился на стакан с водой, а затем медленно поднял взгляд.       – Мэй-Мэй?! – прошептал Шэнь Юань с удивлением. – Что ты здесь делаешь?!       – Хм, – усмехнулся тот. – Не догадываешься? Я ведь посланник небес.