***
*flashback*
С отличием закончив школу и поступив на факультет живописи одного из токийских колледжей, Мацуно стремился стать художником. Его тяга к рисованию всегда была очевидной и родители заметили такое пристрастие ещё с детства, когда мальчик вырисовывал измазанным пальцем на столе, замысловатые узоры, — за что часто получал выговор, — но когда тебе пять, такое естественно сходит с рук. Отец, гордился им, но всё же хотел, чтобы из сына вышел достойный наследник — его заместитель в компании, ведь кроме Чифую детей в семье Мацуно больше не было, и мысль о том — что сын будет художником, не внушала доверия. Отец парня, как человек консервативный — предпочитал более устоявшиеся способы спланировать жизнь и сам был явным тому примером. К своим сорока пяти годам он уже имел собственную компанию, и управлял ей больше десяти лет, и как бы ему не хотелось — поддержать сына в его начинаниях, — несмотря на все свои старания, рано или поздно Чифую пришлось бы принять бразды правления после него. Отношения в семье складывались не лучшим образом, особенно после смерти матери. Для мальчика она была той самой опорой, человеком, которому он доверял абсолютно всё и лишившись ее — Мацуно лишился части себя. Её смерть была слишком лёгкой и быстрой, женщина умерла во сне, и наутро обнаружив ее бездыханной, мужчине ничего не оставалось, кроме как в последний раз обнять свою, уже не живую, жену. Чифую узнал это от горничной, которую послал к нему отец, в то время как сам мужчина так продолжал сидеть, держа её за руку. Всё, что та говорила подростку — отдавалось с жутким шумом в ушах и к горлу подкатывал ком, хотелось побежать к раковине и вырвать радугой, всё хорошее, что было в его жизни, но он терпел, понимая, что лучше не станет. В тот день — два года назад, их семья раскололась, связующее их звено было утеряно. После пережитого пятнадцатилетний юноша явно пошёл не тем путем. Он искал утешение во всеобщем внимании и любви, поэтому связался не с лучшей компанией. Крутые парни, которые по сути были завуалированной гопотой, часто вели себя неподобающе и он, заблудившись в собственных желаниях, уже не совсем понимал, что значит «правильно». Ему ни раз приходилось смотреть как его «друзья» ищут подростков, чтобы поставить на них пару сотен йен, а после заставить драться до победного и это развлечение не нравилось ему больше всего. Он искал себя в творчестве, пытался хоть как-то выразить свои чувства и на тот момент мото-арт стал для него одним из любимых жанров. Мацуно понял это когда однажды направляясь домой впечатлился безумным шоу нескольких десятков парней, которые мчались по улицам Токио в чёрных формах, с золотой вышивкой и белыми флагами за спиной. Они явно выказывали протест современному обществу — так показательно назвавшись Токийской свастикой. Для него они выглядели настолько живыми, что эта атмосфера и динамика — заполнили всё сердце, и он стоял наблюдая, как те нарезают круги по пустующему бульвару на своих байках. А после, словно в трансе, парень отправился навстречу и оказался вовлечён в это безумное представление. Несколько парней на байках, ликуя и радуясь чему-то, кружили вокруг восхищённого Чифую. Он не мог толком разглядеть лиц мелькающих мимо него, видел лишь образы: выбритые виски, татуировку дракона, чёрные, как смола волосы и золотые глаза, и ещё был один парень, как ему показалось, который возможно был младше него самого. Когда они всё же уехали, догоняя остальную компанию — всё, что ему оставалось — это смотреть в след, стараясь запомнить каждую мелочь, потому что настолько идеально они смотрелись, что хотелось это зарисовать. С того дня в коллекции его картин, которыми была увешана комната, прибавилась ещё одна — яркий образ парней в формах, которые выглядели абсолютно счастливыми и свободными.***
Рассекая ночную трассу, его белый Кавасаки отлично входил в повороты, ложась практически до подножек и сейчас, он очередной раз проворачивал этот фокус, удачно избегая падения и останавливаясь у дома своего друга. Время перевалило за полночь, поэтому Чифую не стал будить Такемичи, а просто загнал байк в его гараж, так как отец не знал о его проделках, и о том, что тот гоняет на мотоцикле, в общем, — ведь Мацуно сам купил его. Однажды он изъявил желание ездить на подобном, на что сразу получил отрицательный ответ — ведь это как минимум небезопасно, и как максимум — не соответствовало деловому статусу их семьи. Понимая, что ему ничего не светит, парень начал продавать некоторые свои картины, выставляя на аукционе на одном из сомнительных сайтов, и рискнув всем, за пару месяцев он не плохо заработал, чтобы позволить себе байк. Несмотря на то, что мотоцикл был «с рук» — состояние его было отличным. Закрывая гараж, он направился домой пешком и пусть это было не то место, куда хочется возвращаться — выбора особо не представлялось. Накануне Чифую повздорил с отцом, потому что тот, как оказалось завёл интрижку с одной из своих же работниц, и это по какой-то причине чертовски раздражало. Возможно потому, что девушка была едва старше самого Мацуно, или же потому, что видеть отца с ней — было чем-то неправильным. Почему он должен это терпеть? Пусть его матери не было уже несколько лет — это все ещё не отменяло того факта, что он смирился. Странные мысли крутились в голове, но даже несмотря на это, в душе он все ещё любил отца, и не хотел, чтобы в их жизни появился новый, чужой человек. Направлясь домой по знакомым переулкам, он заметил какое-то скопище людей и те парни явно не выглядели дружелюбными. Но, как бы ему не хотелось избежать подобного, — жаль одежду, он ведь не был готов к такому, — самый высокий из парней уже преградил дорогу, уверенно выставляя вперёд свою петушиную грудь, и демонстрируя уверенность. Незнакомец требовал от него то ли деньги, то ли телефон, — Мацуно уже не слушал его, потому что снимал свой дорогой и все ещё чистый пиджак, осторожно складывая его рядом на пол, и после ослабив галстук — так же стянул его с себя, вводя в замешательство парня напротив — его противник почему-то раздевается и это выглядело странно. Закончив со всем, Чифую дал понять, что шутить не собирается, занося кулак над лицом незнакомца и впечатывая его прямо в нос, отчего тот издал какой-то неестественный хруст и парень, стоявший перед ним — отшатнулся, прикрывая лицо. — Ах ты… — глаза его противника пылали яростью, ведь его посмели ударить, — убью. После этих слов он кинулся на Мацуно, стараясь сокрушить его своей превосходящей силой, и если бы хоть один удар попал точно в цель — блондин бы однозначно проиграл, учитывая что за спиной лидера этой группки ещё несколько человек и они бы закончили начатое, — поэтому парню приходилось максимально избегать ударов, но он всё же был неосмотрителен. Двое из парней уже зашли со спины и пока Чифую отбивался от них — Осанай всё же ударил его точно в грудь, выбивая весь воздух из лёгких, и теряя равновесие Мацуно горько осознавал — это поражение, и в этот момент за спиной его загорелся свет, оглянувшись он увидел как кто-то на мотоцикле подъезжает прямо к ним. Тёмные волосы и идеально сидящая кожаная куртка — всё, что он мог разглядеть со спины, и на мгновение ему показалось, что это выдумка его воображения, — возможно он уже отключился и видит сны? — без разницы. Подъехавший парень выглядел очень уверенно, и когда громила с грохотом упал от одного удара — до Мацуно понемногу начало доходить — это всё действительно происходит, ведь тот уже обернулся, обращаясь к Мацуно: — Так и будешь сидеть? — поинтересовался брюнет, осматривая ошарашенного юношу, и видимо эти слова неплохо его подстегнули, потому что он встал и продолжил с того, на чём закончил. Их новообразовавшийся дуэт неплохо справлялся, и они уже почти закончили с парнями, как за спиной послышался отдаленный вой сирены: — Осанай, копы, — единственное, что слышал Чифую, а после бандиты, которые ещё стояли на ногах — резко дали по съёбам. — Увидимся, — махнул его новый знакомый и запрыгнув на байк, рванул с места, оставляя за собой только запах машинного масла. Чифую все ещё недоумевал, что ему следовало сделать сейчас — ведь картина на лицо: он стоял перед избитыми парнями, закатив рубашку и сняв лишнюю одежду, и выглядел как самый злостный задира; поэтому как и полагается — ему пришлось отвечать за свои поступки.***
Оказавшись, впервые в жизни, за решеткой, он все ещё не понимал как его жизнь дошла до такого? Несколько человек сидевших тут, видимо так же по какой-то причине, выглядели не внушительно — скорее напоминали бездомных и это вообще не радовало. После допроса, о выяснении обстоятельств и уточнении имени — Чифую немного расслабился, потому что как минимум, он был не пьян, и эта драка — была самообороной. Спустя пару часов за ним приехал отец, в самом ужасном настроении, и если где-то сейчас и были грозовые тучи, то только над головой этого мужчины. Он молча дождался пока сына выпустят, и так же молча направился к выходу, ожидая, что тот пойдёт за ним. — С завтрашнего дня ты приступаешь к практике. — Сурово заявил отец, усаживаясь за руль, в то время как Мацуно сел на заднее сидение. — Ты под домашним арестом и добираться будешь только с личным водителем. — Он диктовал свои условия, и очевидно же — возражения не принимались. Чифую сидел, откинувшись на спинку, и понимая, что всё же ему не удастся сбежать, словно он в комнате, где стены сжимаются и вот-вот норовят его раздавить, превращая в ничто.***
Его утро началось раньше обычного, и горничная принесла завтрак прямо в комнату, заверяя, что отец уже его ждёт, и без особого аппетита он выпил только чай и одевшись, направился вниз. В гостиной действительно сидел отец, вальяжно забросив ногу на ногу и попивая свой, скорее всего — кофе. — Присаживайся, — обратился он к сыну, указывая на кресло перед собой. За спиной мужчины стоял всё ещё незнакомый для Чифую парень. Одет он был строго, как и полагается деловому человеку, а в руках был небольшой чёрный дипломат и Мацуно мог бы подумать, что это один из новых партнёров отца — но выглядел тот слишком молодо. Тёмные волосы до идеального зализаны и собраны в низкий пучок, и казалось бы, даже поблескивали от света, — что действительно выглядело излишним, — а лицо закрывали очки, видимо у парня серьезные проблемы со зрением — подчеркнул для себя Мацуно. — Это твой новый водитель, Эдвард. — проговорил отец, указывая на парня и бровь Мацуно вопросительно поднялась, изгибаясь дугой. И хотелось бы спросить — зачем вся эта показуха, если ты просто водитель? — но естественно он не мог сказать такого, по крайней мере сейчас. — Я понял, — смиренно ответил Чифую. — Можете выезжать, — скомандовал мужчина и направился к себе к кабинет. Эдвард последовал к выходу, и оглядываясь задал Чифую только один вопрос: — Так и будешь сидеть? — фраза, которая почему-то кажется ему такой знакомой. — Ты выглядишь умнее, чем есть на самом деле, — достаточно самодовольно произносит Чифую, заставляя возмущенного водителя обернуться и если бы он видел его глаза под очками, — очевидно в них бы сейчас метались чертики. — Ты мне не друг, обращайся подобающе. — Сделал замечание блондин своему новому спутнику, который должен был каждый день возить его на работу отца. Мацуно никогда не был высокомерным и не зазнавался, — разве только совсем чуть-чуть, — просто его задело такое формальное обращение при первой же встрече. С прошлым водителем, который возил его в школу — он ладил достаточно хорошо. Несмотря на то, что Джеймсу было больше пятидесяти — он обращался к мальчишке подобающе. Такое отношение вызывало уважение у подростка и он соответственно обращался с ним так же. Но этот новоиспеченный хам — Чифую был не по душе. И если Джеймс ушел по состоянию здоровья, то этот тип — не продержится тут и месяца, Мацуно очень бы хотелось этого, или вернее он поставил перед собой такую цель. — Открой дверь, — строго проговорил блондин, останавливаясь перед своим пассажирским сидением, и несмотря на то, что Эдвард уже практически успел сесть, ему просто пришлось встать и выполнить требования. Брюнет уже тысячу раз пожалел, что по совету знакомого пошел на эту работу, и даже несмотря на то, что платили достойно — терпеть такое отношение от какого-то сопляка-ровесника, явно не хотелось. И ещё он жалел, что вмешался в драку прошлым вечером, ведь если бы знал, что это за тип — оставил бы его там, чтобы тому хорошенько досталось, такие избалованные детки никогда не нравились ему. Несмотря на всю свою неприязнь, водитель выполнил его просьбу молча, и больше не говорил ничего в течении всей дороги, смотрел прямо перед собой в то время как Чифую, несмотря на всю свою внешнюю строгость — прилип лицом к стеклу. Удивительно, что он вообще здесь и выглядит прилично, учитывая, что поспал всего пару часов, после ночи в изоляторе, но Эдварда это мало волновало, как и этот парень в общем, он здесь только для того, чтобы получать зарплату, а не стараться сдружиться с кем-либо.