***
— Ты был до возбуждения красив, — отдаленно доносится голос парня, словно слышащий его человек — только приближается к источнику звука. — Страшно? По твоему лицу так легко понять это, не волнуйся опрокинь голову и поверни ее, — знакомый звук застегивающихся у основания поверхности ремней, и светловолосый парень оказывается обездвижен. — Я могу трогать где угодно, но ты не можешь сбежать… — один и тот же голос вторит, но он не строгий, скорее успокаивающий, — нигде не больно, не туго? — ответа не последовало, лишь медленный поцелуй. — Сбит с толку? Он смотрит на нас постарайся, — Казутора показательно поворачивается, обращая взгляд своих красивых песочных глаз на Кейске, и Чифую перед ним выглядит слишком развратно. От происходящего Кейске ощущает неприятный ком, что подкатывает к горлу, и едва сдерживая его, он закрывает глаза, чтобы прийти в чувства, но когда открывает, оказывается в своей квартире. Состояние его — самое разбитое, лоб слегка потный и парня всё ещё тошнит, он слишком болезненно чувствует себя и возможно этот сбой дал организм от стресса, который ему пришлось испытать. Ведь с тех пор, прошло уже пару недель, и он понимал, что срок возвращения к прежнему близится, и сегодня, по хорошему стоило уже сообщить господину Мацуно, что он уходит, пусть и всего на несколько дней раньше положенного. Вяло поднимаясь с постели, угнетенный чувством собственного долга он направляется к тумбочке с лекарствами, и закинув обезболивающее и жаропонижающее, заваривает себе лимонный чай. Голова готова расколоться надвое, будто он кутил всю ночь, но даже в такие моменты — ему не было настолько хреново, и закончив с чаепитием, он одевается как обычно, по форме, и выезжает на работу.***
Чифую, который провел весь прошедший вечер с мыслями о том, что его бросает в жар от дыхания и голоса этого парня, слишком не выспался. В последние дни они с Баджи не особо контактировали, но это не меняло того факта, что Кейске не выходит из головы. И этот нервоз сказался на его обычно идеальном, внешнем виде: огромные синяки под глазами и самое недовольное выражение лица; и Баджи хотел бы пошутить над ним, но настроение не то, да и ещё этот отвратительный сон. Он не понимает, что у этих двоих вообще может быть общего? — очевидно же ничего, но так не приятно. — Доброе утро Баджи-сан, — не смотря в глаза и лениво стекая по креслу, проговаривает Чифую. — Не выспался? — Можно и так сказать. — Из-за тебя же, будь ты неладен, — слова, которые навсегда останутся только мыслями. Чифую понимает, что скорее всего события того вечера — были очередной шуткой над ним, но разве можно так шутить с его то впечатлительностью? Обычный день почти полноценного офисного сотрудника заканчивается, как и срок его практики, что буквально подошёл к концу, а значит с Кейске видеться не придется больше и он отчасти рад. По пути домой Мацуно обращает внимание на то, как Баджи себя ведёт, его лицо явно выглядит не как обычно, оно слишком напряжено и ему ничего не остаётся, кроме как поинтересоваться — все ли хорошо? — Все нормально, — выдавливая улыбку произносит Баджи и Чифую кажется, что улыбка его слишком натянутая. Он знает это выражение, когда он был маленьким и болел, в такие моменты мама всегда оставляла его дома. И сейчас он хотел бы убедиться в своих догадках, поэтому резко сокращая дистанцию, касается рукой чужого лба, слишком горячий. — Тормози, — уверенно заявляет Чифую и как только машина останавливается у обочины, он встаёт со своего места, направляясь к водительскому, — двигайся, — так же уверенно проговаривает Чифую, уже расстегивая ремень безопасности, и как только его друг садится на соседнее — Мацуно берется за руль. На лице Кейске читается облегчение, словно он наконец-то может немного расслабиться и даже не противится тому, что сейчас его место заняли. — Куда ехать? — не отрывая взгляда от дороги, интересуется Чифую, получая на вопрос лишь недоумевающий взгляд. — Где ты живёшь? — дополняет свою реплику Мацуно. Брюнет удивлен такой заботе, хотя бы потому, что Чифую не обязан делать этого, но — делает, это его право, и сообщив парню адрес — Кейске совсем откидывается на кресло, стараясь хоть немного отдохнуть, состояние самое отвратительное. Оказавшись у нужного места, Баджи вежливо прощается и выходит из машины, но Чифую, как ни странно, плетется следом, и Кейске хотел его прогнать или хотя бы сказать, чтобы тот свалил, но сил совсем нет. Перед глазами темнеет и ноги предательски подкашиваются, и возможно он бы уже отключился, если бы рука его не оказалась закинула на чужое плечо, и он принимает всю помощь самым покорным образом. Оказавшись в квартире блондин сразу спрашивает о лекарствах, и направляясь к нужной тумбочке достает необходимое, поспешно протягивая его Кейске вместе со стаканом воды и тот принимает таблетки. После бессильно откинувшись на кровать, глаза неприятно давит и хочется просто провалиться в сон. От тягучего полудрёма Баджи отвлекает злое шипение и звук железа стукающегося о железо. Кейске открывает глаза, в попытке понять, что происходит, осознает, что всё же поспал немного. Перед глазами Чифую, который стоит над раковиной, держа одну из рук под струёй воды и зло ворчит. Перед ним кастрюля, в которой явно что-то есть, и поспешно перемещая её на стол, он накладывает содержимое в тарелку и несёт к Баджи. — Очнулся наконец, — недовольно замечает Мацуно, — это рисовая каша, думаю справитесь с ней сам, Баджи-сан. Баджи устало улыбается, ведь он уже не помнит, кто так старался для него в последнее время. Состояние стало лучше, а значит жар, как минимум спал. — Спасибо, Чифую. — Самым благодарным образом произносит Кейске и блондин удивлен, ведь тот достаточно редко зовёт его по имени. — Зачем было ехать на работу в таком состоянии? — его голос звучит взволнованно. Кейске молчит, потому что знает, что должен сказать, но делать этого совсем не хочется. — Ладно, — Чифую понимает, что порой у взрослых есть такие ответственности, из-за которых приходиться забыть о себе, — я пойду. — Я ухожу, — в след ему отвечает Кейске, и блондин оглядывается, пытаясь понять смысл этих слов. — Я возвращаюсь на прежнюю… , — Баджи не уверен, как объяснить всё, поэтому ему легче соврать, но лишь отчасти, — ... работу. Просто хотел сказать лично. — Он звучит виновато, и почему ему вообще стоит отчитываться перед этим парнем? — Понятно, — Мацуно серьёзно принимает его слова, осознав, что рано или поздно это должно было кончиться. Но почему именно сейчас, когда он настолько запутался в себе. — Удачи, — он лениво машет рукой, все ещё не оборачиваясь. Кейске, уверенно встаёт с кровати, чтобы проводить гостя и верно замкнуться после, и Чифую пытается сказать что-то по типу не вставай я сам уйду, и ускоряет шаг, чтобы быстрее покончить с этой нелепой сценой прощания, но его нагоняют достаточно быстро. Абсолютно лишая возможности открыть дверь, упираясь в неё своей сильной рукой. Мацуно в ступоре, ведь за спиной чужое дыхание, которое пробуждает в нём дикий трепет, и от этого лицо заливается краской. Но он хотел бы сохранить остатки своего мужского достоинства, стараясь не подавать и вида о своём волнении, но всё тщетно. На его плечо только что приземлился чужой подбородок, а после губы едва коснулись открытого участка шеи, и он не знает как должен реагировать. Единственное, что сейчас кажется очевидным — обоюдная симпатия, и если прежние предложения с намеками или шуточки по этому поводу — он мог списать на попытку смутить или задеть, то сейчас всё серьезно. Он по своей воле, пришел домой к другому парню и стоит смирно, пока тот находится за его спиной, — какого хрена? — кричит остаток разума, но и его разбивают вдребезги, мягкие объятия чужих рук на талии. — Если у тебя, когда-то были обо мне, подобные мысли, то тебе стоит забыть об этом. — Неожиданно для Чифую констатирует Кейске. — Ты ведь не влюбился, я прав? — очень провокационный вопрос.Естественно он не влюбился.
— Не стоит молчать, когда я спрашиваю, — строго замечает Баджи, поворачивая его за плечи — лицом к себе, — если да — то лучше сказать сейчас, — словно угрожая, продолжает свои предположения брюнет. Чифую задевает это, словно в нём видят сопляка, который не может понять чего хочет или сбежал бы от своего выбора. — Нет, — очевидно выдает Мацуно, и взгляд его решительный, такой же жёсткий, как тёмные глаза самого Кейске, и есть между ними какая-то связь, невероятное притяжение, заставляющее губы коснуться очередной раз. Чифую озадачен своей податливостью, он же только что сказал нет, почему руки не слушаются и живут своей жизнью, касаясь чужих плеч и забираясь в мягкие пряди темных волос?О губах говорить вовсе не стоит.
И как только поцелуй прекращается Кейске произносит короткое, но очень верное замечание: "Опять врёшь". Неоспоримо. Но разве не легче врать самому себе? Отвечать не обязательно, всё и так понятно, и Кейске видит по глазам, но он не может ответить тем же, по крайней мере не сейчас. Он не такой человек, и ещё, эта мысль — изначально казалась абсурдной. Ему хочется не отпускать, но вместо этого, обнимая в последний раз, руки безвольно скользят по спине и он уходит, оставляя за собой лишь неопределенность. Кейске просто не может позволить себе этого. Чифую уходит, бесшумно закрыв дверь, и по пути набирает своему старому другу, который всегда готов разделить все его печали.***
Заходя в помещение, Мацуно уже видит Такемичи, который сидит за барной стойкой и разговаривает о чем-то с парой незнакомцев. Чифую не видел их прежде, ведь такие лица, он бы однозначно запомнил. У одного светлые волосы, разделенные ровным пробором, и бледно-голубые глаза, абсолютно серьезные, а другой выглядел как типичный японец, его тёмные волосы свободно ниспадали на правую сторону. Подходя ближе он едва ли уловил их разговор, слыша что-то вроде — босс, и Чифую уверен, что это мог бы сказать Такемичи, или же нет. В любом случае ему интересно, чем связаны эти парни. Тем временем Ханагаки уже прощался с парнями и встретил своего старого друга, и на вопрос о том, кто эти двое, ответил, что старые знакомые. В последующий час Мацуно решил повторить то, за что однозначно себя бы не похвалил завтра, но сегодня — ему необходимо куда-то выплеснуть все негативные эмоции, или просто выговориться. Такемичи долго слушал его рассказ о новом друге, который вёл себя достаточно беспардонно, и умалчивая о личном, Чифую контстатирует лишь факт того, что тот слился, когда Мацуно думал, что они достаточно сблизились. Такемичи по доброму улыбается, стараясь прочувствовать всю досаду своего друга, но на дне небесно-голубых глаз, что-то помимо сострадания, и если бы Чифую не был настолько поглощен своими рассказами, то возможно, он бы заметил. Разговор был прерван ещё одним знакомым, и увидев его Ханагаки напрягся, когда высокий юноша, стоя за спиной Чифую, буквально пялится на него. Такемичи знает этот взгляд — и ему не хотелось бы больше находиться в их компании, поэтому он показательно любезно поздоровался, обращая взгляд Чифую на пришедшего, а после бросив что-то вроде: «Прости, Чифую, я смог вырваться не на долго», пояснил, что ему уже пора. Мацуно удивлен такой спешке, но ведь он сам виноват — позвонил Такемичи, не поинтересовавшись чем он занят и предложил встретиться в баре, естественно у него могли быть дела, и Чифую совсем не против отпустить друга. Тем более, что место Ханагаки уже занял очередной знакомый, вернее, знакомый, но не совсем его. В последний раз, когда они виделись Мацуно был только в халате и было достаточно неловко. А ещё они по-братски обнимались и явно бесили Кейске, и поэтому Чифую неосознанно по-доброму расположен к этому парню. Казутора смотрит на него, подпирая голову рукой, немо вопрошая: «Ну что, ещё по одной?» Мацуно не помнит в какой момент их разговор перешёл от — друга, к — Баджи-сану, который недавно целовал его в своей квартире. — Ты не перебарщиваешь случаем? — уже волнуясь спрашивает Ханемия, — ты никуда не годен, — он отнимает у Чифую последний стакан, посмеиваясь с вялых попыток отобрать его обратно. — Что мне делать Ханемия-сан? — Чифую сам не осознаёт, когда он запомнил его полное имя и почему он невольно сравнивает их и ему досадно от одной такой мысли. — Мда, я вывалил всё дерьмо, что на уме едва знакомому парню, — Мацуно вслух ругает себя. — Я не едва знакомый, мы виделись уже дважды. — Всего дважды, — скептический взгляд Чифую заслуживает особого внимания, и эти его спокойные глаза и такой придирчивый тон. — Если я правильно понимаю, — тянет свою мысль Ханемия, раздумывая как бы это помягче сказать, — то я знаю, куда вернулся Баджи, и даже могу рассказать тебе о том, какой он твой Баджи-сан. Чифую не понимает, что за блики в глазах напротив, слово этот спокойный и милый парень, тоже скрывает что-то за душой, и порой Мацуно кажется, что во всём этом безумном окружении — он единственный нормальный, ну и Такемичи, конечно же.