***
Оказавшись у внушительного особняка, Ханемия бросив несколько купюр водителю, помогает Мацуно выбраться из машины, и так же закинув его руку на плечо, направляется к главному входу. — Не надо меня провожать, Баджи-и-са-ан, — сонно тянет Чифую, и Казутора чувствует как его сердце пронзили острой иглой, — хотя бы потому, что его доброту и заботу не оценят по достоинству после всего, наивно веря, что провожал его другой человек, обидно. — Я не… — хотел было возразить Ханемия, но именно в этот момент, у светловолосого паренька словно появляется новый заряд бодрости и он с силой притягивает к себе за шиворот знакомого: — Я же сказал, — взгляд голубых глаз слишком строгий, но в то же время печальный, и как только Чифую встречается с янтарными — он резко приходит в себя. Казутора до невозможности удивлен, хотя бы тем, что сейчас его так нахально подтянули к себе, и ещё тем, что всё ещё продолжают пялиться так пристально, и лицо его в нескольких дюймах, и сейчас он испытывает непонятное чувство, словно его поймали в капкан. — Простите, Ханемия-сан, — придя в себя, выказывает свое вежливое отношение Чифую, и он немного испытывает стыд за то, что вообще вёл себя так весь вечер, ведь этот парень буквально нянчился с ним и даже домой отвёз, — спасибо за вечер. — Его рука ослабляет хватку и темноволосый парень может поправить свой оттянутый воротник. — Все в порядке, — мягко проговаривает юноша и лицо его сияет искренней улыбкой, а глаза прикрыты, словно он наконец-то спокоен. И Чифую второй раз за их знакомство хотел бы сказать, что лицо у него пиздец красивое, но решает, что не стоит. На голову Мацуно опускается чужая рука и так бестактно ворошит светлые волосы, что он чувствует себя ребенком, которого пытаются успокоить, но это не раздражает, и пусть — волосы святое, — сегодня, можно. Попрощавшись Мацуно направляется домой, уже предполагая все возможные варианты встречи с отцом и достав мобильник проверяет, что пропущенных не было и это радует. Тихо проскользнув через входную дверь, он обнаруживает, что его никто не ждёт, а значит можно отправиться спать, раз все так удачно сложилось. Снимая куртку, парень замечает, как из кармана выпадает небольшой листок и просто из любопытства он поднимает его. На небольшом клочке бумаги указан номер телефона и ниже подпись — Тора. Мацуно пытается понять в какой именно момент, ему подсунули номер, но это даже к лучшему, ведь они не договорили…***
Утро очередной раз было не добрым, хотя бы потому, что головная боль проснулась раньше самого Мацуно. Опуская на лицо ладони, он испытывает приятное чувство от холодных кончиков пальцев, что касаются лба, которому бы остудиться сейчас. Полежав с минуту, он решает всё же подняться, чтобы найти лекарство, хотя бы от головной боли, и пусть, он не уверен, что оно поможет, сейчас — хотя бы так. В голове полный бардак, но проснулся раньше обычного, поэтому есть время привести себя в порядок, и решив принять утренний душ, парень лениво шагает в направлении ванной. По пути, как ни странно, он встречает отца, который весьма спокойно приветствует Чифую, и проходит к своему кабинету, а после за ним появляется знакомый силуэт светловолосой женщины, что, видимо, так же шла в душ в домашнем мягком халате.***
16:45
Казутора пришёл немного раньше указанного времени, всё-таки сегодня они договорились о встрече и ему предстоит взять ответственность за свое обещание, и рассказать. Он не любит пить — в общем, но заказывает всего один алкогольный глинтвейн, чтобы утолить жажду и немного расслабиться. Оглядываясь по сторонам, парень не видит ни одного из знакомых лиц. Ханемия вспоминает вчерашнюю встречу с Чифую здесь же, и ему до невероятного интересно, что связывает этого невинного юношу и главу OBJ. И ещё более интересно — понял ли тот, что его личность уже секрет? Если быть честным, то уже тогда, в свои семнадцать, после того, как Баджи добровольно пожертвовал собой за него, уже тогда Казутора начал копать под это место. Подрабатывая на двух работах с ЗП в пол ставки, парень завёл много новых знакомых лиц. И одним из них — был светловолосый юноша, который вечно скрывал лицо чёрной медицинской маской, а вторым важным для него информатором был Тачибана Наото. Казутора был официантом в одном из местных дешёвых забегалок и тот парень, как ему показалось, был таким же, как он. Глаза подростка отражали лишь безнадежность, человек, которому однозначно не куда идти и не к кому торопиться, именно поэтому он часами сидел в этом кафе, вглядываясь куда-то в ночной город. Порой он даже ничего не заказывал, просто бесцельно находился тут. Однажды уже знакомый Ханемии юноша пропал, перестал появляться на какое-то время, а спустя пару недель вновь заявился, но лицо его было открыто, а волосы ровными розовыми прядями спадали на плечи. И Казутора решил бы, что это девушка, если бы не фигура. Теперь уже парню стало понятно, что тот скрывал под маской, и его красивое лицо — было по какой-то причине украшено шрамами, и именно — украшено, ведь изуродовать его — просто невозможно. Впервые Казутора решил подсесть в посетителю и угостить его кофе, потому что парень выглядел слишком одиноким. И по какой-то невероятной иронии судьбы, оказалось, что они связаны, а конкретно — Санзу не так давно тоже стал частью того клуба, и так же поделившись своей историей — Ханемия удивил нового знакомого. Под это описание — доброго и хорошего человека, что спас его — идеально подходил всего один парень, и Харучиё не мог согласиться с тем, что он хотя бы хороший. Розоволосый юноша, что только недавно вступил в эту организацию, уже успел освоиться, и как один из новичков — выступал сабом, и иногда, из-за миловидной внешности, ему присваивали роль девушки. Недавняя встреча с одним из топов, явно запомнилась Харучиё. Он был уверен — это именно тот парень, о котором сейчас идёт речь, и не задумываясь ни на секунду он встал, и хоть это могло показаться странным — поднял свою одежду, чтобы покрасоваться трофеями. Живот и спина было исполосованы тёмными кровоподтёками, и кое-где виднелись рубцы. В первые несколько мгновений — Казутора испытал шок, потому что до него сразу дошло в чём дело. Он сам пару раз подвергался такому насилию, но не до такой степени, и раз этот парень — всё ещё состоит там, и рассказывая такое может улыбаться — он либо чёртов мазохист, либо просто ненормальный. Но речь даже не об этом парне, что стоял перед ним, а о его друге, который по всей вероятности — просто слетел с катушек. — Он больной, — честно проговаривает Санзу и это единственное определение, которое он мог бы дать Баджи. — Этот, как ты говоришь, хороший парень, грёбаный садист, и поверь, ему твоя помощь не нужна. — Харучиё пресёк все варианты Казуторы вмешиваться, заверив, что его другу более чем нравится то место, и Санзу понимал это, как никто другой. Казутора всё же принял факт, но до конца не мог смириться с подобным, считая, что именно то место — портит, развращает, и покупает людей, кругленькими суммами. Общаясь с Санзу, он узнал несколько наводок на организаторов — особенности, внешние характеристики, и уже имея эту информацию, искал их личности, не самостоятельно, конечно. Наото — был младшим сотрудником следственного отдела, и пусть полномочий у него было не много, но доступ к информации имелся. Они обменивались информацией, надеясь однажды прикрыть это гнилое место.17:00
Чифую открыл дверь заведения и уже шел к своему знакомому. Казутора мягко улыбнулся, показывая на свободное соседнее место, и заказав только сок, Мацуно сразу приступил к главному: — Мы не договорили вчера. — Блондин, несмотря на всю свою решительность, выглядел слишком подавлено, слово за этот день много чего произошло и Казутора решил, что это последствия вчерашнего вечера. — Пройдемся? — Его предложение кажется оптимальным, и оставив деньги за сок, парни направляются к выходу. — С чего начать? — брюнет даёт Чифую шанс выбора. — С главного. — Если быть откровенным, — нерешительно начитает Ханемия, — то Баджи себя продаёт. — Что? — Чифую не осознаёт смысла этих слов. — Я немного переборщил с выражением, но по сути всё так и выходит. Люди платят тебе за «почти секс», который ты должен идеально отыграть. Мацуно сложно представить, что такое вообще бывает. — Взрослые игры, — вглядываясь в удивлённое и непонимающее лицо Мацуно, продолжает Ханемия. — альтернативные сексуальные предпочтения, доминирование и подчинение. Ты... — Казутора теряется, словно он только что рассказал ребенку о том, что бывает за кадром после поцелуев, — вообще не понимаешь о чём речь? — Лицо Ханемии тоже выглядит удивлённым, ведь они практически ровесники, но «этот» ведёт себя словно вообще без понятия. — Я понимаю, — проговаривает Чифую, но по лицу видно, что ничего он не понимает. — Послушай, — стараясь понять в каком направлении вообще, должен пойти этот разговор, подводит свои мысли в каком-то здравому итогу, Казутора, — этот парень не такой невинный, как ты. Чифую ущимлён, что его назвали невинным, и лицо его выражает явное недовольство. — Я не "такой невинный", — говорит очевидный девственник, и Ханемию забавляет эта ситуация, и он едва сдерживает смешок, потому что смеяться над таким — не прилично, и в этом ничего постыдного нет. Парень только закончил школу, какой секс? — Да, я понимаю, — стараясь не заострять внимание на таком, продолжает Казутора, — но, я говорил не об этом. Скажем, что бы ты сказал, если бы твой Баджи-сан… — Не нужно называть его Баджи-сан, — перебивает парня Чифую. — Но ты вчера весь вечер его так называл, и кстати, меня пару раз — тоже, — скептически замечает Ханемия, недовольно прищуривая глаза. — Я могу. — Непроницаемая маска, и это выражение для него — явно что-то личное, и брюнет очередной раз старается сдержать улыбку от его непосредственности — несмотря на услышанное, все ещё ведёт себя как ребенок, и кажется, достаточно ревнивый. — Выслушай. — Парень осторожно убирает с лица свою тёмную челку со светлыми прядями и задумчиво смотрит в даль, подпирая подбородок рукой, — что если бы Баджи, оказался, например, извращенцем? Лицо Чифую в момент меняется и приобретает розовый оттенок. — Нет, постой, я не договорил. Давай начнем с того, нормально ли говорить начистоту? Исходя из прошлого вечера, я так понимаю, ваши отношения далеко не дружеские. — Мацуно опускает взгляд, потому что отношений между ними — нет как таковых. — Ничего не было, я признался, что он мне нравится, но ответа не последовало, меня отшили, короче говоря. — Понятно, — Казутора понемногу понимает, что происходит, как и то, что этот самоуверенный Кейске нарочно пытается оттолкнуть от себя, — послушай, может скооперируемся? — В плане? — Я ведь говорил, что знаю, чем занимается Баджи, потому что когда-то сталкивался с этим. Так вот, то, что творится в том клубе — скрытая от людей, ночная жизнь Токио — полная похоти и разврата, и именно туда, вернулся Баджи. Мацуно пытается переварить всю информацию, которая только что ему поступила, и осознавать, что его, к сожалению, любимый, человек, находится именно там — досадно, или даже отвратительно. — Может наведаемся к ним с визитом, если ты мне доверяешь? — его глаза смотрят уверенно, и сейчас у Казуторы возник странный план, и Мацуно не может отказаться. Он уже бросил со склона снежок — однажды, согласившись ночевать дома у Кейске, и с тех пор он катился с невероятной скоростью, увеличиваясь в размерах, и вот-вот готов накрыть лавиной все предыдущие убеждения Мацуно о том, что правильно, а что нет, но он послушно плывет по течению, потому что с ним — надёжный человек.***
Музыка слишком громкая, Мацуно чувствует лишь как его тянут за собой, уверенно маневрируя сквозь толпы людей, которые двигаются в ритме и иногда бросают на парней неоднозначные взгляды. Мацуно показалось, что одна из девушек подмигнула ему и он немного удивлен, ведь обычно люди ведут себя скромнее, но атмосфера этого места совершенно другая. Здесь возможно быть кем угодно — скромным парнем, или любителем пообниматься с незнакомыми девушками, в любом случае — все знакомства заканчиваются в этот же вечер, чаще всего. И наблюдая, как свободно люди касаются друг друга, Мацуно невольно, всего на секунду мог бы представить, что в этом шуме могли быть и они, целующиеся и до безумия счастливые. Оказавшись у отдельной двери перед охранником, Казутора слегка наклоняется к мужчине, и после того, как Ханемия тихо сказал ему что-то, тот пропускает их внутрь. Брюнет уверенно направляется к главному атрибуту — маске, что скрывает личность, и только увидев их — Мацуно замирает на месте, словно вкопанный. Он пытается понять почему они здесь, почему именно эти маски, ведь в тот день — странные люди в парке, выглядели именно так, и он хотел бы о многом расспросить, но видимо уже не сейчас. — Идём, — торопит его Казутора, видя растерянность парня, — что бы не случилось, я не сделаю ничего плохого, понятно? — он пытается успокоить его, и это действительно работает. — Все Хорошо. — Тогда просто стой молча, если не хочешь, чтобы тебя узнали. — Ханемия особенно выделяет последнее слово, словно здесь у Мацуно могли быть знакомые. Дверь просторного помещения открывается и перед парнями за столом сидит юноша, который едва ли старше их самих. Чифую, стоящий позади, не видит его лица за маской, но оно всё же, кажется ему знакомым. — Давно не виделись, — голос слышен достаточно чётко и Мацуно не может поверить в то, что это происходит. Его сердце готово вырваться, потому что самый нормальный из всех окружающих его — человек, по какой-то непонятной причине, сейчас был во главе этой непонятной организации. Его руки крепче сжимают кофту парня, что стоит перед ним, и он просто прикусывает губы, чтобы не сказать чего лишнего, но, его, опережают. — Думаю нет смысла скрываться, — подводит итог парень, сидящий за столом, — привет, Чифую. — Голос его звучит по-доброму, и Мацуно узнает в нём своего друга, и делая шаг из-за спины Ханемии, смотрит прямо перед собой. — Привет, — блондин предполагает, что лучше не произносить имен, да это и не к чему. — Такемичи Ханагаки. — Спокойно заявляет Казутора, снимая свою маску и демонстрируя непринуждённую улыбку. — Много же ты успел узнать, — следуя его примеру, так же снимает маску Ханагаки. — Достаточно. — Зачем вы пришли? — Такемичи впервые предстает перед Чифую не в своем обычном образе наивного парня, а как глава сомнительной, и однозначно, не совсем законной, организации. — Развлечься, — спокойно сообщает Казутора, уверено опуская руку на чужое плечо и Чифую сейчас единственный, чье лицо скрыто, и он не хотел бы быть собой в этом месте. — Интере-есно, — протягивает Ханагаки, обращая внимание на своего друга, — не сочти за бестактность, но он, — указывая на Мацуно, — вряд-ли подойдёт. — Все будет в лучшем виде. — Самоуверенно заявляет темноволосый юноша. — Что-ж, — Ханагаки не может отказать им, ведь парни пришли по собственному желанию и почему бы не дать им попробовать, — я предупредил. — Баджи тут? — с вызовом в голосе интересуется Казутора, и Такемичи недоумевая смотрит на него, — он может быть нашим организмом? — его просьба вполне выполнима. — Я сообщу ему, можете идти. Казутора направляется в следующее помещение и Чифую, как заворожённый следует за ним, потому что сейчас, он находился где-то глубоко в прострации. Перед глазами просторная комната в красно-черных тонах, и даже пол, несмотря на то, что деревянный, все ещё оставался чёрным. Запах неестественный, словно отдает чем-то специфическим и ещё, возможно, воском? Будто только что здесь жгли свечи, и ему не кажется — они всё ещё горят, но Мацуно ещё не знает, что здесь их шоу уже начинается. Следом за ними заходит высокой парень, складывая на кровать полученный только что, костюм: бондаж, состоящий из кожаных лент, с железными кольцами на месте стыков, и к верхней части которого пристёгнуты две небольшие цепочки, с зажимами на концах. Обычно Кейске не интересуется левыми людьми, но сейчас, отчето-то, Баджи кажется, что его прожигают несколько пар глаз, и он, возможно обратился бы к ним, чтобы уточнить — возможно у тех какие-то вопросы, но поднимая взгляд, встретился с до боли знакомой фигурой. Зрачки моментально реагируют на ситуацию и от столь спонтанного психического переживания — становятся размером с бездну, тёмную, необъятную. Кейске старается не подавать вида — ведь за ними уже наблюдают организаторы, не все, но лишь некоторые, — тем не менее он не должен смешивать нахождение здесь и свои личные интересы. Он медленно переводит взгляд на парня, что стоит позади Ханемии — и тот смотрит лишь себе под ноги. Неловко, но всё же собравшись Кейске выходит, и если бы не маска — кто-то мог бы заметить, как горит его лицо от волнения. Тремор рук, можно хоть как-то пресечь, покрепче сжимая кулаки, до боли впиваясь короткими ногтями в ладони, но это не изменит ситуации и легче не становится. В голове кружат мысли, стаей воронов — такие же чёрные и мрачные, и ответа на свои вопросы среди них — он не может найти. Вернувшись в зал к остальными, Кейске замечает ещё пару организаторов, которых не видел прежде, по крайней мере — пока он был здесь. Из знакомых только — лидер, розоволосый юноша, с которым он толком не был знаком, казначей и его заместитель, а ещё — парочка на удивление напоминающая ему кого-то. Один из парней, скорее всего, узнал Кейске и улыбаясь, помахал, подтверждая его догадку. Такие пустые лиловые глаза были лишь у одного человека и это — Изана. Он находит странность в том, что многие из тех, о ком на первый взгляд, он не подумал бы ничего плохого — оказываются самыми отбитыми. Свет приглушён и представление начинается. Баджи слышит довольные перещёптывания со стороны присутствующих, но ему всё это чертовски не нравится. Казутора осторожно обходит парня со спины, и опуская голову на его плечо, что-то говорит тому. — Ты был до возбуждения красив... — Баджи слышит отвратительные флешбеки в своей голове, вспоминая тот дерьмовый сон, и ему хочется проснуться, снова — но на этот раз — всё по-настоящему. Рука Ханемии осторожно опускается на талию, скользя вверх к груди, задевая при этом кожаные пряжки, и эта тактильность — порождает в нём не самые приятные чувства. Тело блондина осторожно опускают на кровать, отстранившись, чтобы зафиксировать руки — наручниками над головой и он выглядит абсолютно спокойным, или же — умиротворенным? Словно доверие между этими двумя на высшем уровне. Баджи знает, что это просто игра, ничего больше, показуха, но ему хочется ворваться туда и утащить за руку едва одетого Мацуно, как бы нелепо это не выглядело. Но видимо такое желание — только у него, Чифую, судя по всему — не против. Казутора опускается на колени, нависая над парнем, и наклонившись задерживается лицом, возле лица Чифую, и Кейске не может поверить своим глазам,***
— Все в порядке? — беспокоясь, проговаривает Ханемия, ведь по сути эта дрянная затея была его предложением. — Да, все хорошо, Ханемия-сан. — Стараясь выглядеть спокойным, отвечает Чифую, но у самого чувство, словно душа вот-вот покинет тело. Он понимал, что между ними ничего, что это был обоюдный договор, что Кейске сам добился подобного, и Мацуно просто надеется, что тому было неприятно. Между ними ничего нет, ничего обусловленного… Но он уверен — Баджи ущимлён, и пусть пожинает плоды своего поведения. — Вы ведь друзья, — верно замечает Мацуно, — ничего, что всё это произошло? — Мы друзья, именно поэтому я это и делаю, — как-то странно доносит свою мысль Казутора, и блондин ещё не понимает, в чём именно заключается его мораль, но главное, что каждый преследует свои цели. Парни выходят, попутно вяло перебрасываясь фразами, ведь они до сих пор не пришли в себя. Ханемия — которому просто не по душе все это, и Чифую — который вообще с подобным столкнулся впервые. На входе стоит их знакомый, и взгляд его безразлично-пустой. Пальцы касаются тёмных волос, стягивая резинку и освобождая их, они плавно спадают на плечи. Слишком красиво, настолько, что хотелось бы прикоснуться. Он улыбается, стараясь придать лицу более мягкие черты, и губы, удивительно ровно складываются в его фирменной улыбке. Он кажется беззаботным, но только сейчас. Светловолосый парнишка улыбается, это заметно даже издалека, его улыбка заставляет проникнуться, но она принадлежит далеко не ему. Кейске Баджи не тот, кто идёт рядом с ним, нежно внимая взглядом каждому движению этих губ. Сравнявшись с парнями, Кейске мило кивает, принимая беззаботный вид, скрывая всех своих демонов, которые того и гляди, искрами заметаются и размажут эти счастливые лица, стирая с них улыбку. Кейске впервые за столько времени снял маску. Ему не смешно от этого фарса, и до боли сжимая кулаки, до побеления костяшек, он хочет уебать первому встречному. Но это просто порыв, он рассредоточен, его старую рану только что разорвали, заставляя чувствовать двойную боль — ведь они лучшие друзья, такая ирония. Темноволосый парень с меллированной челкой слишком приветлив, он словно открытая книга, его глаза полны любви и сострадания, принятие самого себя и окружающих. Взгляд того, кто многое пережил. Он спрашивает у Баджи банальные вещи, но глаза его направлены лишь на Кейске. Он пытается понять, о чем же думает этот парень, играя роль безразличного наблюдателя? Хотя скорее он и сам догадывается. Ведь Чифую сейчас так предательски опускает глаза, словно провинившийся щенок. Баджи идеально лжет, хотя так не любит этого делать. Он не признается даже себе в том, что давно стоило бы расставить все точки, но вместо этого многоточия после каждого слова. — Пройдемся? — предлагает он Чифую, стараясь казаться спокойный и не наломать дров, хотя именно эту цель он сейчас и преследует. Они улыбаются, мило, приторно. Чифую крепче сжимает кулаки, всё ещё не поднимая глаз, но конечно соглашается, и закончив встречу с Казуторой — привычным «до скорого», парни расходятся каждый своим путём. Баджи идёт впереди, Чифую следом, а Ханемия одним поступком резко-изменивший отношения этих двоих — домой в одиночестве. Кейске останавливает первое такси, и приглашая Мацуно сесть, просит подвезти до уже знакомого Чифую — адреса.