***
Она начала приходить в себя после первого ушата воды. Прохладная влага, ручейками стекающая с волос и забирающаяся за шиворот куртки, ощутимо так бодрила. Но открывать глаза, да и вообще как-либо показывать, что она пришла в себя, Наруто не спешила. Не зря же она шиноби, в конце-то концов. Для начала необходимо было проанализировать ситуацию, а уже потом кидаться с кулаками в гущу событий. Последнее, что она запомнила, так это то, что ее безжалостно выплюнуло из той дыры, в которую ее засосало, на Второго! Даже будучи полностью дезориентированной, со спертым дыханием, жутким головокружением и с цветными пятнами в глазах — она стояла точнехонько напротив Сенджу Тобирамы. Тот факт, что ее горло в любой миг могло вспороть без всякого сомнения очень острое лезвие какого-то оружия, она опустила. Хотя, это весьма сильно нервировало инстинкт самосохранения. Но это не важно. Важно то, что она стояла напротив ВТОРОГО Хокаге! Ныне мертвого. Глубоко мертвого. А если мертвый Хокаге стоит перед тобой словно живой, значит что? Правильно — вы умерли. Ну, или вы случайно напоролись на технику Эдо Тенсея. Правда, признаками этого дзюцу и не пахло. Значит, первый вариант? Лучше всего верить в очень уютное и безопасное — ударилась головой, вот и кажется тут всякое. Ну на худой конец — она вскрыла мощное гендзюцу. Все же, свитки с маркировкой «Не лезь — убьет!» открывать не стоит. Даже если ты очень-очень любопытный. И очень-очень сильный. Кстати, подозрительно, что Курама молчит. Он же ее предупреждал. Вот только не слышно язвительного: «Я же тебе говорил!» и других вариаций данной фразы. А это дурной, дурной знак. Из темного «ничего» ее продолжала выводить прохладная вода. Сколько ведер на нее уже вылили? Судя по тому, что на ней почти не осталось и сухого места — много. Пора было столкнуться с сокрушительной действительностью лицом к лицу, а не сидеть и строить из себя бессознательное тело. Вздрогнув всем телом, она открыла глаза, тут же сталкиваясь взглядом с мангекью шаринганом. Сложный черный узор угрожающе блестел на красной радужке, обещая как минимум нечто очень неприятное. А вкупе и с копной всклокоченных, торчащих во все стороны длинных черных волос, подозрительно похожих на прическу самого Мадары, и вовсе муки адские. Это заставило ее тут же мгновенно зажмуриться и опустить голову. Смотреть в красные глаза плохая примета. Очень-очень плохая. — Кто ты? — спросили у нее неизвестный. Его голос был спокойный, сильно похожий на шелест листвы в лесу, вселяя некое чувство безопасности. Наверняка обманчивое. В комнате допросов (она уверена на все сто, что ее потащили в помещение, где не всегда гуманно происходят допросы) даже воздух может оказаться далеко небезопасным, про людей и говорить нечего. Наруто не торопилась отвечать. Каждое свое слово нужно тщательно обдумать, прежде чем открывать свой рот. Ей было не то, что дискомфортно под гнетом витающей в воздухе ауре безоговорочной мощи, но и тревожно. Любая ее реплика может принести ей еще больше проблем, чем ее нынешнее положение. Затянувшееся молчание явно напрягало тех, кто ее допрашивал. Их ответ на ее безмолвие не заставил себя долго ждать. Ее грубо схватили за волосы, заставив поднять голову, да потянули так, что она даже пискнула от вспышки боли в затылке. Главное не открывать глаза! Было и больнее. И в ситуациях она была более безвыходных — привет Кагуя! — и страшных. — Какая жалость, что у нас нет Яманака, — этот голос сгустил краски своей фразой. Наруто ощутила как эманация опасности, исходящая от человека с шаринганом и внешностью Мадары, заиграла новыми красками, заставив ее непроизвольно вздрогнуть. Напряжение витающее в воздухе запахло озоном, предвещая скорую грозу. — Скоро будут, мы на финальной стадии заключения перемирия, — это говорил тот, кто первый подал голос. После этой фразы ее снова грубо дернули за волосы, сильнее запрокидывая ее голову. В позвонках хрустнуло, от затылка вновь поползла боль. Узумаки зажмурилась до цветных пятен перед глазами. Ками-сама, во что она вляпалась? Яманака предали Коноху и заключили договор с какой-то другой скрытой деревней? Наруто лихорадочно соображала — как быть? Связанные руки не проблема для шиноби ее уровня, а вот те, кто находился с ней в одном помещении однозначно проблема. Ее нутро так и раздражали отголоски чакры присутствующих — они пытались давить на нее и морально, не скрывая свой уровень силы и сдабривая ее сознание порцией мощнейшей ки. А еще у нее была куда более серьезная проблема — в ней почти не осталось чакры, и лис молчал. — Откуда у вас шаринган Мадары? — внезапно нашлась она. Лучшая контратака — это нападение. — Где вы его достали? Это же мерзко! — Скривилась она от омерзения, причем совсем натурально. Это же такая гадость воровать у трупов их додзюцу и потом ставить опыты. Кажется, после ее слов даже капли с волос капать на земь перестали, и настала оглушающая тишина. И длилось это секунды лишь для того, чтобы смех, который последовал после этой заминки оглушил ее и вдарил по нервам. Воображение тут же нарисовало ей смеющегося Мадару на поле боя. Сознание либо игралось с ней, либо настырно сувало ей под нос разгадку личности лже-Мадары. — Девочка, да ты видать совсем сильно головой приложилась об твердолобость Тобирамы, — теперь говорил человек сидящий напротив, который обладал шаринганом и походил на самого жестокого ниндзя в истории мира шиноби. Его тембр, интонации лишь словно завершающий штрих, завершающий образ человека напротив. Да и имя, сорвавшееся с его губ оживили последний образ Тобирамы. — Ты правда Мадара? — приоткрыть глаза она не решилась. Уж под гнетом мангекью шарингана они смогут многое узнать от нее. Не Яманака, конечно же, но все равно в мозгах поковыряться могут так, что потом мало не покажется. Дьявол! Они уже могли поковыряться! Как там рассеять гендзюцу? — Самый настоящий, — заверил ее мужчина, ослабив хватку на ее волосах, а потом и вовсе убрал свою руку от нее. — Хаширама, ты когда ее проверял, у нее были травмы головы? Наруто размяла затекшую шею, почувствовав свободу. Кожа на затылке болезненно зудела. Как и мысли в голове. Хаширама? Тобирама, Мадара и Хаширама… — Мадара, Хаширама и Тобирама… — шептала она себе под нос не прекращая, явно глубоко шокированная, пытаясь примирить эти три образа на текущей действительности. — С ней более чем все в порядке, — выдал тот, у кого был приятный голос, беспричинно вызывающий чувство успокоения. Наруто тут же мысленно прикинула, если добавить в этот голос больше твердости и стали, то очень даже похоже на голос Хаширамы, с которым она имела честь познакомиться на войне. С лица тут же схлынула вся краска. — Тогда продолжим допрос, — зато третьему голосу — голосу Тобирамы стали и твердости было не занимать. Наруто не смогла больше пребывать в неведение и открыла глаза, предварительно пару раз остановив поток чакры, чтобы стряхнуть с себя всевозможные гендзюцу, вполне успешно избежав опасного взгляда шарингана. Резко мотнув головой, она повернулась в ту сторону, откуда доносились другие голоса и увидела застывших в стороне Хашираму и Тобираму. И выглядели они живее всех живых. Наруто задрожала всем телом, принимая обрушившуюся ей на голову действительность. Нижняя челюсть плавно поехала вниз, дыхание перехватило, а глаза готовы были выпрыгнуть из орбит — очень ярко демонстрируя крайнюю степень удивления. Мадара был бы не Мадарой — он не растерялся и тут же протянув свои руки к ее голове, повернул ее в свою сторону, тут же заглядывая в огромные от шока голубые глаза, утягивая ее в гендзюцу.***
— Ничего, — Мадара почти что шипел, выражая тем самым чуть ли не крайнюю степень бешенства. Тобирама откровенно наслаждался бессилием главы клана Учиха. Нет, его тоже злило, что они узнали ровным счетом НИЧЕГО. Но в большей степени его радовали неудачи Мадары. Тобирама отлично знал, что грозный Учиха одним своим видом может расколоть шпиона, а бывалого замучить своим гендзюцу так, что тот маму свою родную продаст за бесценок и себя заодно на органы. Тобирама и Хаширама тоже могли добиваться информации совсем не гуманным методами, когда того требовали обстоятельства. Девчонка их не испугалась, хотя узнала их. Только побледнела и удивилась, но страха не выказала. И против нее не сработал психологический прием «запугай своей аурой» до мокрых штанишек. Хаширама признался, что ощутил в ней большой очаг чакры, когда сканировал, но тот был критически пуст. Незнакомка была на грани. Теперь версия о том, что та свалилась с обрыва не казалась такой сказочной. Если более-менее стало понятно, что упала на Тобираму она чисто случайно, то кто она, откуда и какие преследует цели — оставалось загадкой. Да такой, которая была Мадаре не по зубам. Стоило ей начать задавать вопросы, пока она пребывала в глубоком гендзюцу, как Мадару вышвыривало из ее подсознания, и гендзюцу растворялось, а блондинка теряла сознание. Хашираме пару раз приходилось ее даже реанимировать — чтобы ее не защищало от такого грубого вмешательства в ее мозги, оно питалось чакрой, а чакры у нее почти не было. Тобирама вообще был против реанимационных действий — она сплошной вопрос и головная боль для них. Мадара был того же мнения, но мягкотелый и добросердечный Хаширама не мог дать ей умереть. Поэтому девчонка все еще была жива, но без сознания. — Ну а вдруг пригодится? У нее большой резерв, возможно она клановая. Сильные шиноби на вес золота, — оправдывался Хаширама, ловя на себе осуждающие взгляды брата и товарища. — Если она сильная, кто ее сторожить будет? Рано или поздно ее резерв восстановится, и что тогда? Вдруг она шпион, наверняка есть такие техники, которые скрывают разум от постороннего вмешательства, раз Учиха не может довести допрос до конца. Или она убийца, не все в восторге от твоей идеи, знаешь ли, — Тобирама пытался вразумить своего брата холодной логикой. — Она будет жить, пока мы не узнаем, кто она и что забыла на территории строящейся деревни. Хватит кровопролития, — в голосе Хаширама отчетливо послышалась сталь. — Как только прибудет клан Яманака, мы повторно проведем допрос. — Кровопролитие может устроить она, — Тобирама мог назвать еще с десятка два причин, почему эту незнакомку нельзя оставлять здесь. И вообще, он тут старается во всю, чтобы мечты брата не пошли биджу под хвост, когда окажется, что они пригрели змею на шее. Им и Мадары хватает. Точнее, ему и большей части будущего селения, которые настороженно относились к главе клана Учиха. — Мы будем держать ее под контролем, — глава Сенджу был непреклонен и неизлечимо болен альтруизмом. — Мы? — Тобирама взглянул на Учиху, который держался в стороне от ссоры братьев, игнорируя назревающий скандал. Тот продолжал сидеть на стуле напротив девчонки, прикрыв глаза и абстрагируясь от реальности. — На меня не рассчитывай, — Тобираме хватало и без этого головной боли. Все же он разделил обязанности с братом, помогая тому реализовать его мечту. И Мадара не будет заниматься чем-то настолько сомнительным. Тому тоже хватает забот, ведь, к его сожалению, Учиха тоже разделяет с ними обязанности в попытке построить скрытое селение. — Я пригляжу за ней, — спокойно проговорил Мадара и открыл свои чернильно черные глаза, посмотрев на девчонку. И Тобирама готов был поклясться, что увидел в них искры интереса. Ан-нет, показалось. Просто веревки, которые фиксировали конечности этой блондинки загорелись, и языки пламени отражались в зеркале мадариных глаз. Но все равно, его не обрадовало то, что эта женщина, кем бы она ни оказалась по итогу, будет жить среди них. Тем более, если Мадара утащит ту на территорию своего клана и она будет постоянно в обществе Учих. Этого он допустить не мог. Тяжело вздохнув, Тобирама почесал переносицу. Любит Хаширама усложнять ему жизнь. Он же теперь так просто не оставит эту пигалицу под присмотром клана Учиха, и в частности Мадары. Потенциальная сильная девушка с непотенциально сильным Учиха может оказаться гремучей смесью.