***
— Она может быть Узумаки, — Тобирама кинул перед носом Хаширамы и Мадары футболку этой Наруто. Жить спокойно она не давала. Хаширама лишь усложнил задачу, еще сильнее распалив паранойю младшего брата и усилив его подозрения. Тобирама не мог сидеть, сложа руки и зная, что где-то там находиться потенциально опасный шиноби, дружелюбно пригретый его сердобольным братцем. Когда выдалась свободная минута, Тобирама провел еще раз осмотр ее вещей. Если в прошлый раз они искали оружие, которого при ней не оказалось, то теперь он осматривал каждый сантиметр ткани ее, к слову, весьма странной одежды. И нашел на рукаве ее футболки мон Узумаки — красную спираль. Возможно, странный вид ее одежды, печать на сознании и обуславливались тем, что она была из Узушио. Единственные общедоступные факты про правящую ветвь Узушио — они мастера фуиндзюцу с волосами цвета крови. — Не может, — парировал Мадара, удостоив кинутую на стол футболку презрительным взглядом. Сенджу сговорились? Хаширама без доказательств готов был на веру принять эту шаткую версию за чистую монету. Тобирама же нашел доказательства, потакая брату. — Слабый аргумент, — согласился Тобирама. Если вспомнить слова Мадары о том, что та хочет осесть тут, то аргумент вовсе притянутый за уши. Узумаки жили тихо и мирно крепкой общиной на своих островах. — Но она может быть бастардом, что обуславливает мон на одежде, цвет ее волос, печать на сознании и желание жить там, где она спокойно затеряется среди толпы. Учиха нахмурился и перевел взгляд на Хашираму. Тот был погружен в чтение бумаг, игнорируя их. Тобирама тоже это заметил, из-за чего заскрипел зубами. — Удобное оправдание, — отмахнулся от этой версии Мадара. Докатились — они вместо того, чтобы решать более насущные вопросы, спорят о какой-то девчонке, свалившейся Тобираме на голову. Красные глаза Сенджу-младшего недобро блеснули. Глубоко вздохнув, чтобы унять поднявшийся внутри него гнев — спорить с Учиха то еще сомнительное удовольствие, доводящее его как минимум до тихого раздражения, — он было открыл рот, как был прерван. — Да-да-да!!! — Хаширама подскочил, чуть не сбив с ног рабочий стол, заваленный кучей документов. Глава клана Сенджу сиял, улыбаясь во все тридцать два, и чуть ли не пританцовывал на месте. Мадара выхватил у того из рук журнал. На пол тут же упала бумажка, которую поспешил поднять Тобирама. — У нас есть деньги на строительство канализации, — Хаширама тут же выхватил из рук брата бумажину, прижимая ту к губам и целуя. — Идиот, — Мадара бросил журнал на стол, будто бы тот был не журналом, а чем-то отвратительным и недостойным находиться в его руках. — Это плохая идея, — строго заявил Тобирама, скрестив на груди руки. Когда они обсуждали экономическую сторону вопроса, а точнее пытались понять, где брать финансирование на строительство селения, он точно не имел в виду это. — Хорошая, и самое главное — безопасная, — воскликнул Хаширама, пряча бумажку за пазуху хаори. — Ставки дело не безопасное! Иногда и незаконное, — нравоучительно подметил Тобирама. Про Наруто все разом забыли, а Хаширама, по ходу дела, даже и не вникал, ища в новом выпуске журнала из Танзаку страницу с победителями ставок. — Не брюзжи, — Хаширама отвернулся от своих товарищей и принялся рыться на столе, усердно что-то выискивая. — Ага, вот, — с победоносным кличем выудив из небольшой стопки свиток, он снова засиял. — Тобирама, ты за главного, а мы с Мадарой на миссию, в Танзаку, — воодушевленно, раздуваясь от радости, сообщил Сенджу, хватая друга под руку и уводя того из кабинета. Тобирама тяжело вздохнул. Он понимал, что миссия — предлог для того, чтобы забрать выигрыш. Правда, очень большой и существенный. Хаширама мог бы и один справиться, ну или кого-нибудь другого отправить. Того же Мадару в гордом одиночестве, но нет, решил идти сам, хоть мозгов хватило взять Учиха. Танзаку именно то место, от которого стоит держать подальше Хашираму. Мадара, к радости младшего Сенджу, тоже это понимал, и мог стать внушительным тормозом для гиперактивного братца, у которого была патологическая тяга к азартным играм. — Следи за ней, — холодно проговорил Учиха, покорившись своей не особо счастливой судьбе. Он не знал, что лучше: нянькаться с потенциальной шпионкой, или же сдерживать азартного Хашираму в раю для таких игроков, как он.***
Смертная скука — сущее наказание для Наруто. Сидение в четырех стенах душило, а пугающие перспективы, любовно придуманные воспаленной фантазией джинчуурики, мешали и шагу ступить за порог домика. Те, кто приходил к ней, чтобы принести еды, воды, сменную одежду, шугались ее, когда она налетала на них с вопросами. Сделав вывод, что людям, посещающим ее, было велено молчать, вновь погрузилась в меланхолию. Оставалась и вероятность того, что все уже знали, что она джинчурики девятихвостого — вот и боятся, отводят взгляд и молчат. Нет, они не знали, что она сосуд для биджу. Если бы знали, то выглядели бы иначе. Наруто отлично помнила, как выглядит взгляд полный страха и отвращения. Скорей всего, люди пугались ее настойчивости. На этот счёт можно было пока что успокоиться. В массы не просочилась информация о том, что она джинчурики хвостатого демона. Но это не отменяло того факта, что все тут ее сводило с ума. Причем так сильно, что волосы на голове хотелось рвать. Когда все же четыре стены осточертели, а она прониклась бескрайним сочувствием к своему биджу, у которого на судьбе было начертано сидеть в клетке, она предприняла попытку высунуть нос на улицу. Нос остался цел. Осмелев, она прогулялась по саду, размяв косточки и слегка проветрив голову. Чуточку стало легче. На следующий день она почти не уходила с улицы. Найдя на территории жилища Мадары тренировочную площадку, отвлекала себя физическими упражнениями до изнеможения. Чакру она берегла. Не хотелось зря тратить тот минимум, что плескался в ней. Она себе напомнила Рока Ли, который ставил перед собой немыслимые цели и достигал их. Наруто успела за день отжаться сотни раз. Пробежать десятки кругов. Отработать и придумать новые связки для рукопашного боя с деревянной макиварой, разнеся ту в щепки. И довести себя до состояния желе — мышцы от напряжения потряхивало, словно они превратились в желатиновый десерт. Но помимо напряжения, с нее ещё и сошло семь потов. В волосах застряли щепки, веточки и листья, вся она была покрыта пылью, которую подняла во время бега по песчаному полигону. В прошлом был существенный минус — отсутствие благ человеческих. Электричество еще не провели, как и канализацию. О душе она уже мечтала, умываться водичкой из тазика то еще удовольствие. Если смыть последствия ее неудачного побега почти не составило труда (трудно было распутать клок волос на затылке, но и с этим она справилась, попросив очередную неизвестную принести гребень), то смыть с помощью таза последствия тренировки — миссия невыполнима. Для этого потребуется точно не один таз. И не десять. А куда больше. Она шиноби — по себе знает, что такое дискомфорт и лишения, и спокойно переживает все эти неудобства. Стойко перенося ночевки под открытым небом, мытье в реке, зачастую в ледяной воде, туалет в ближайших кустах, но… Но она не на миссии! Вытерев грязным рукавом пот с лица, она устало посмотрела на стену, за которой раскинулся лес. Приблизительно, она знает, где протекает река. Тазиком воды тут не отделаешься. Она грязная и вонючая, как куча мусора на помойке. Наруто сбилась с подсчета, сколько она тут дней, но по-прежнему ее никто не сторожил. За ней если и наблюдали, то так, что она не видела и не слышала. Вот уже пару дней она спит только в том треклятом домике, а все остальное время проводит на улице. Еду, воду и сменную одежду так же продолжали приносить, оставляя дожидаться ее, и никто не поднимал панику, что пленница сбежала. Липкий пот, пыльные волосы, и грязь на коже все же толкнули ее на преступление. Быстро сбегав в выделенное ей жилье, она взяла кусок мыла, полотенце и чистую одежду и вернувшись назад — Наруто перемахнула через забор, отправившись искать речку. Кажется, это было куда проще, чем найти в квартале Учих комплекс бань. Правда, скорее всего это было хилой отговоркой. За стенами квартала Учих она почувствовала себя капельку свободной. В банях бы на нее таращились, кто с любопытством, кто с подозрением. Блондинка в обители Учих — словно белая ворона среди черных. А мыться, когда на тебя глазеют, не очень приятно.***
Тобирама сложил печати. Ничего не вышло. Иллюзорный клон оставался иллюзорным клоном. Попытки модернизировать технику проваливались из раза в раз, жестко указывая на его ошибку в подсчетах. Уткнувшись носом в свиток, он искал свой просчет. Свежий воздух, журчание воды, пение птиц и стрекот цикад были для него чуть ли не чудом, после четырех стен, запаха бумаги и пыли. Отсутствие Хаширамы почти насмерть прибило его к кабинету, где временно решались все важные вопросы, хранились бумаги и велся прием граждан. Только за счет своей трудолюбивой натуры он все еще был жив и полон сил, и после решения насущных проблем строящегося селения, у него оставались силы и желания работать над собственными проектами. Это было хобби, позволяющее ему расслабиться, не смотря на то, что процесс создания новых дзюцу отнимал немало сил — зубодробительные размышления и сложные схемы требовали больше внимания и концентрации, чем сметы строительства и решение конфликтов. И часто приводили к мигрени, но несомненно доставляли удовольствие. Особенно когда вырисовывался конечный результат. Он вновь сложил печати, попробовав поменять последовательность символов и соотношение чакры. Перед ним вырос его клон, который поддался рябью. — Черт, — выругался Тобирама, развеивая дзюцу. Он ходил кругами. Это раздражало временами. Однажды у него получилось сделать клона, который отбрасывал тень, а значит был осязаем. Но техника рассеялась не продержавшись и полминуты. Отталкиваясь от того более менее успешного результата, он искал решение, но лишь сильнее загонял себя в тупик. Нахмурившись, он вновь вперил взгляд в первый и единственный положительный результат попытки модернизировать обычное копирование. Успех заключался в том, что он поменял комбинацию связки символов, но что-то ещё тогда повлияло на результат, потому что в данный момент эта связка не работала. И только было он пришел к определенному выводу, что могло повлиять на относительно положительный результат, как его отвлек громкий всплеск воды, а потом по сознанию ударила знакомая чакра. Увлекшись созданием дзюцу, он не заметил, как оказался тут не один. В речке плавала блондинистая зазноба, ставшая самой настоящей занозой в его жизни. Из воды торчала только светлая макушка да оголенные плечи. Наруто купалась, без зазрений совести покинув квартал Учих. Тобирама было напрягся, но потом посчитав, что ничего противозаконного та не делает, расслабился. После того, как глава клана Яманака поковырялся в ее мозгах, она сидела тише мыши, не предпринимая попыток к бегству и не выказывая и толики агрессии. Возможно, то, что она вела себя тихо и незаметно, наоборот должно настораживать, но Сенджу решил для себя отпустить ситуацию и не зацикливаться на вероятности того, что эта дама может оказаться первоклассным убийцей и шпионом. С каждым днём эта теория становилась все более смехотворной. Как сенсор он в ней не чувствовал того потенциала, про который их заверял Хаширама. Он почти не чувствовал в ней чакры. Она была слабой, вопреки заявлению брата. И не было похоже на то, что она сознательно прятала ее объемы, как и любой другой уважающий себя шиноби. Она нервничала, выглядела загнанным в ловушку зверем и постоянно была напряжена, едва держа себя в руках, а в таком состоянии прятать резерв чакры бесполезно. Иногда ее энергия выходила из-под контроля, но то были незначительные вспышки. Такие незначительные, что он едва ощущал их. Все же эмоции в ремесле шиноби — зло. Вновь уткнувшись носом в свой свиток, он погрузился в работу, отстраняясь от плеска воды и едва заметного присутствия посторонней.***
Узумаки блаженно закатила глаза, когда окунулась в прохладную воду. Внутри все дрожало от наслаждения. Она подумать не могла, что купание в реке может доставить столько удовольствия. Видимо может. Мышцы уже не так сильно гудели от напряжения, успокоенный прохладой речной воды. Кажется, она скоро переосмыслит некоторые вещи. Например, купание в речке после тренировки — не необходимость, а благо. Особенно когда это возможно сделать свободно, не думая о том, что в спину в любой момент может прилететь кунай. Полностью расслабиться все же не вышло. Вероятность нападения велика. Времена неспокойные, по лесу бандиты бродят, а в селении те, кто считают ее угрозой. Все же, лучше не расслабляться, и закончить дела поскорее. Намылив волосы и тело, и истратив на это дело почти весь кусок мыла, Наруто нырнула. А вынырнув, заметила, что все же она не одна тут. Просто этот факт сразу в глаза не бросился. Хотя факт и не старался скрываться, судя по всему. Наруто выцепила взглядом из обилия зелени вокруг сивую макушку, принадлежащую Тобираме. А это точно был тот злосчастный альбинос. Каким же было хрупким чувство расслабления и блаженства. Оно раскрошилось в песок, стоило ей увидеть Тобираму, как ее вновь объяло напряжение пополам со злостью. Все это время она усердно намыливала своё тело чуть ли не перед носом Тобирамы. Щеки мгновенно вспыхнули от поступившего жара то ли стыда, то ли гнева. В груди со стуком сердца нарастало и возмущение. Погрузившись в воду по самый нос, Наруто вглядывалась в застывшую фигуру будущего Второго, желая, чтобы он сиюсекундно испарился. Хотя головой и понимала, все что можно было увидеть, он явно уже увидел, и прятать ей абсолютно нечего. Как и стесняться. Такова доля шиноби: стесняться и прятать свое тело — дело бесполезное, особенно в полевых условиях. Но она не в полевых условиях! И в эти годы вроде бы этика была несколько другая. Куноичи встречались редко. Женщина здесь в первую очередь существовала для домашнего очага и рождения детей, а не для войны и кровопролитных миссий. Сенджу не испарялся, а Узумаки начала ощущать холод. На улице властвовала весна, и вечерами было не особо тепло, особенно для долгого купания. Натруженные изнурительными тренировками мышцы начинало сводить, а губы начинали синеть и трястись от холода. Сколько она не сверлила его злым и недовольным взглядом, он не шевелился. Прищурившись, она увидела, что он даже в ее сторону не смотрит. Второй сидел сгорбившись, вперив взгляд куда-то в колени. Выглядел так, будто бы он что-то внимательно читал. Голая Наруто Узумаки, принимающая водные процедуры на берегу реки, его в принципе не заботила. Чувствуя себя не в своей тарелке, она все же вышла из воды, перекинув длинные волосы через плечи, пряча за влажными локонами грудь и не сводя взгляда с Тобирамы. Если он поднимет голову, оторвавшись от своего весьма увлекательного чтива, и станет наблюдать за ней, она обвинит его в том, что он извращенец. Когда она очутилась на берегу, мужчина смотрел в сторону, складывая печати. Наруто напряжённого замерла, думая о том, что он редкостный гад — нападать, когда она настолько уязвима… Атаки не последовало. Тобирама снова уткнулся куда-то взглядом, игнорируя ее существование. А ведь он точно знал, что она тут. В прошлый раз их столкновение в лесу для нее ничем хорошим не закончилось. Узумаки облегчённо выдохнула, подобрала с травы полотенце и тут же укуталась в него, не прекращая следить за Тобирамой. С него станется — он мастер в спину кидать кунаи. Наскоро высушив льняным полотенцем тело, и промокнув им волосы, она максимально быстро оделась в опостылевшей синий учиховский хаори. Подняв с земли грязную одежду и перекинув ее через локоть, она направилась твердым шагом к Сенджу. Как бы он ее не нервировал, а узнать положение вещей не мешало бы. А он явно мог быть хорошо осведомлен. Второй снова сложил печати. Наруто застыла на полпути, готовая атаковать его в ответ. Чакры должно хватить хотя бы на малюсенький Расенган. Атаки не было. Наруто огляделась. И увидела, что Тобирама создал клона. Клон тут же растворился. Наруто недоуменно посмотрела на Тобираму, который выглядел чернее тучи. Над ним разве что молнии не сверкали. Что-то его напрягало и злило. Узумаки переведя дыхание и осознав, что он не подглядывал за ней, но и нападать явно не собирается, снова двинулась в его сторону. Он не замечал ее. Или делал вид, что не видит. Наруто подошла к нему максимально близко, выхватывая взглядом свиток с какими-то чертежами. Смутно знакомыми схемами. Первым делом, она хотела его упрекнуть в том, что он извращенец, хотя это явно плохой повод для начала более-менее мирной беседы в попытке выведать интересующие ее сведения. Зато точно бы привлекло его внимание. Но слова застряли в глотке, когда он всё ещё не обращая на нее внимания, сложил до боли знакомые печати Клонирования. Она вновь стрельнула взглядом на свиток, покоившийся у него на коленях. Тобирама Сенджу разрабатывал технику Теневого Клонирования. Разрабатывал безуспешно. У него не получалось прийти к конечному результату, из-за чего он выглядел таким напряжённым и расстроенным? Да. Расстроенным. Он словно бился об глухую, нерушимую стену в попытках пробить своей головой непреодолимый барьер. Исторический момент. У Наруто сердце в груди подпрыгнуло от этого осознания. На ее глазах творилась история. Создавалось дзюцу, которое станет ее коронным и горячо любимым. Аж дух захватывает! Голубые глаза засветились от благоговения. Времена основателей потрясали сознание теми эмоциями, которые вызывали те же боги шиноби, правда по началу. Или вот такие моменты, когда она случайно стала свидетелем создания потрясающего дзюцу. — Исключи из вязки печати овцу и змею, — прежде чем подумать, ляпнула Узумаки, с благоговением заглядывая в записи Тобирамы. Глаза у нее продолжали сиять и искриться. Только сейчас она вспомнила, что Тобирама Сенджу гений. Он создал столько чудесных, поражающих сознание дзюцу. Правда, некоторые из них запретные. Даже Теневое Клонирование могло окончиться смертью того, кто им пользовался. А Эдо Тенсей принесло немало бед в ее жизни. Но подавляющее большинство — просты, понятны, а самое главное — действенные. Перед ней гений во плоти! Тобирама только теперь обратил на нее внимание, посмотрев таким тяжёлым взглядом, что тут же счастливо трепыхающееся в груди сердце застыло. Наруто опустилась с небес на землю, придавленная жестокой реальностью. Гений, который бьёт беззащитных девушек. Козел. Наруто встрепенулась, вновь волна негодования поднялась в ней, поглотив все, включая рассудок. Сейчас она ему докажет, что исключив данные печати, он добьется необходимого результата. Она права! В сиюминутном порыве бросив наземь свои вещи, она собиралось было показать насколько просто решение, и ее стоит послушать, а не смотреть как на пустое место. Наруто упрямо поджав губы, собралась продемонстрировать свою правоту, и пальцы почти сложились в символ тигра, но внутри что-то щелкнуло. — Будь ты проклят, — рыкнула себе под нос Наруто, опустив руки и стушевавшись. Кажется, это очень плохая идея вмешиваться в ход прошлого. Сенджу должен сам придумать дзюцу. Без ее вмешательства. — К какому выводу вы пришли насчет меня? — выдержав небольшую паузу, чтобы унять свое волнение, поинтересовалась Узумаки тем, что так ее беспокоило все эти дни. — Ты не внушаешь доверия, — коротко проговорил он, вновь утыкаясь взглядом в расчеты. Он всем своим видом намекал, что ее общество ему нежеланно. Да и его встревожило то, что она попыталась вмешаться в создание дзюцу, высказывая свои предположения. Которые, по его мнению, не стоили внимания. Вряд ли эта женщина что-то смыслит в создание дзюцу. — С этим и так все понятно, — недовольно проговорила та, получив не такой ответ, какой хотелось бы. Ее волнует совершенно другое. — Что увидел Яманака? — требовательным тоном проговорила Узумаки, нависнув над Тобирамой грозной тенью. Ладно, попытавшись выглядеть угрожающе. Тобирама поднял на нее взгляд, смотря на нее так, словно она пыль под его ногами, хотя смотрел он на нее снизу вверх. Наруто скривилась от этого ощущения. — А там было что интересного? — вопросом на вопрос ответил Тобирама. Она начинала раздражать своей настойчивостью и присутствием. — Допустим, государственные тайны другой страны, — наобум ляпнула Узумаки, не сдавая позиции. Кулаки чесались начистить эту холодную непроницаемую физиономию. Ну аллергия у нее на таких, как он. — Что увидел Яманака? — повторила она свой вопрос, с куда более сильным нажимом. Терпение готово было уже лопнуть. Провокации должны быть выше его достоинства. — Ничего, — правдиво ответил Тобирама, выдержав нечитаемый взгляд на ней, после чего снова уткнулся в расчеты. Он запомнил про государственные тайны. Вероятно, она и правда из Узушио, и тайны этого государства как раз и прячутся у нее в голове за семью замками. Наруто вскипела. Да он что, издевается над ней? Упав на колени перед ним, она схватила его за грудки, вновь привлекая все его внимание на себя. Сенджу опасно сузил глаза, и с признанием в малиновом взгляде посмотрел на ее ладони, сжимающие ткань его одежды. — Мать твою, хватит издеваться, говори уже правду! Что. Увидел. Яманака? — притянув его к себе, сквозь зубы процедила Наруто. Плевать ей было на то, что он объективно сильнее ее и представляет для нее прямую опасность. Но она уже извела себя настолько сильно, что ответ готова была получить любым путем, даже таким рискованным и глупым. Мгновение, и он выкрутил ее запястья, заставив выпустить из цепкой хватки края его хаори. У этой девчонки вообще разум присутствует? Голубые глаза напротив сверкали от гнева, ни капли опасений перед ним. И упрямо вздернутый подбородок — она не стушевалась под его выпадом. Даже бровью не повела, когда он с силой сжал хрупкие запястья, едва удерживая от желания сломать, а руки у нее были очень тонкие и костлявые. Ей должно было быть больно. — Ничего, — повторил он, отталкивая наглую девицу от себя подальше, пока он повторно не побил ее головой об дерево, потому что уж слишком сильно она его раздражает своим поведением. Наруто задохнулась от возмущения. Да он издевается над ней! Прижав к себе пульсирующие болью руки, она вскочила на ноги. Конструктивного диалога с ним не выйдет. Яманака явно что-то такое увидел, а этот гад молчит, издевается, чтобы она вообще себя всю морально изъела. Это тактика такая извращённая, моральное давление. Пытка. Как ее он бесит! Будь он хоть трижды Вторым Хокаге, гением в создании дзюцу и сильнейшим в истории шиноби, она теперь его ненавидит. Козел. И ещё раз козел. — И чакры нужно больше. Не контролируй поток, техника возьмет столько, сколько надо, — злорадно выплюнула она, и подобрав с земли грязный хаори и влажное полотенце, отправилась в сторону учиховского квартала, проклиная Тобираму на чем свет стоит. Тобирама оторвался от созерцания своих наработок, чтобы сопроводить взбешенную девушку взглядом, пока та не скрылась за деревьями полностью. А ведь он решил быть с ней предельно честным, и не его вина, что та не поверила его словам и была зла на него. Он заслуживал такого отношения с ее стороны, как и она заслуживала с его стороны ответную грубость. Глубоко вздохнув, он вновь погрузился с головой в свои наработки, напрочь забыв о встрече с таинственной Наруто. Меняя комбинации печатий и пропорции чакры, вливаемой в дзюцу, он потратил еще уйму времени на бесполезные попытки. И когда уже небо окрасилось в иссиня-черный, и на дворе вовсю властвовала ночь, он решил прибегнуть к совету этой девчонки. Чем черт не шутит? Попытка же не пытка. Пыткой стало то, что, как бы он не подбирал комбинации и не дозировал чакру, все было не тем. Почти то, чего он желал, но все не оно. Клон оставался на грани гендзюцу, или же принимал физическую оболочку, но был кривым, несуразным и мгновение спустя схлопывался. Тобирама сложил печать тигра, отпуская контроль над чакрой, все как и говорила та Наруто. Тихий хлопок — и рядом с ним стоит его очередной клон. Его копия напротив изучающим взглядом окинула оригинал и выжидающе застыла. Сенджу затаил дыхание, внимательно вглядываясь в клона. Тот отбрасывал едва видимую в лунной ночи тень. Подняв с земли камушек, он метко бросил его в лоб копии. Копия тут же на чистых рефлексах заслонила себя от этой мелкой атаки. Камень, ударившись об запястье, пал к ногам его близнеца. Получилось! У него получилось! Всего-то надо было отбросить в сторону печати, которые в основном использовались в техниках для создания гендзюцу. Вот! Он идиот. Надо было сразу додуматься до того, что эти символы и мешают сделать клон материальным. Исключить часть отвечающую за гендзюцу! Все так очевидно. И не дозировать чакру, как того требовало создание иллюзорного клона. Его сенсорика чувствовала достаточно большой резерв энергии в копии. Значит, копия была весьма способной боевой единицей, подпитываясь его резервом чакры. До безобразия банально! — Дзюцу Теневого Клонирования, — Тобирама на радостях поспешил дать название, на которое его натолкнула возможность клона отбрасывать тень. Копия одобрительно хмыкнула. Записывая в свиток алгоритм действий, Сенджу позволил себе улыбнуться. Техника создана, осталось ее только исследовать вдоль и поперек, чем он и займется уже завтра. Или сегодня, вечером. Потому что время явно уже убежало за полночь. Но радость тут же омрачил тот факт, что это ему подсказала та самая наглая девчонка. Только по наводке этой Наруто у него получилось. Она, бросив всего лишь мимолетный взгляд в его записи, решила головоломку за какие-то жалкие секунды! Карандаш в руке треснул. Наруто нанесла очередной удар по его достоинству сама того не предполагая. Или же… — Чертова женщина, — процедил Тобирама, рассеивая дзюцу. Эта ведьма, зная о своей слабости, играла на другом, манипулируя его чувствами и задевая его честь. Теперь помимо чувства вины, которое он испытывал из-за того, что бессердечно треснул беззащитную и в данный момент слабую женщину об дерево головой, прибавилось и что-то сродни ненависти, которую он испытывал к Мадаре. Такую же жгучую и всепоглощающую, и отчасти необоснованную. Только Мадара раньше мог вывести его из себя особо не прикладывая усилий. Теперь к этому списку добавился еще один человек. И к его стыду им (человеком) стала женщина.