***
Сегодня была отличная погода. Солнечный ясный летний день располагал к себе и манил. Манил выбраться из ее обиталища на полигон и наконец-то закрепить навык владения природной чакры. Да и на ногу она наконец-то могла полноценно опираться. Заодно и мышцы разомнет. Ущерб принесенный Какузу почти был сведен на нет. Может, опасаться солнцепека и стоило, но Наруто не из трусливых. И поэтому, по обычаю умывшись прохладной водой из колодца, которая каждое утро оказывалась у нее на пороге, заботливо перенесенная служанкой? (Наруто не имела представления как называть тех ребят, которые обслуживают Мадару, и ее заодно) и съев до последний крошки завтрак, счастливая и довольная вывалилась на улицу. По прошествии нескольких месяцев(по моим подсчетам Наруто уже два-два с половиной месяца находится в этом времени), Наруто привыкла к такой жизни. Тут не плохо. Весьма весьма неплохо. Жить за пазухой у Мадары вполне себе приятно и хорошо. Узумаки всегда сыта, чиста, одета и почти что счастлива. И в голове мысль, что Мадара не так уж и плох. Особенно по сравнению с его дальним дальним родственником в лице Саске. Вот если бы не было бы у нее строгих рамок,из-за которых она не должна вмешиваться в события, она бы обязательно прочистила Мадаре мозги так, как умеет только она, и вышел бы из него хороший парень. И пофиг, что один только взгляд этого Учиха может довести до чистой паники в лучших ее проявлениях. Даже жаль становится, а ведь такой человек пропадает. Точнее скоро пропадет, став безумным маньяком. Тяжело вздохнув, она помотала головой, выгоняя смурные мысли из головы. Нет, этот день не должен омрачаться тяжёлыми думами. Погода так и шепчет. Зазывает выйти на улицу, подставив и так уже загорелое лицо ласковым и горячим лучам летнего солнца, зажмурив до цветных искр глаза. И радуясь таким вот мелочам, которыми она вволю может наслаждаться в текущих обстоятельствах. И Наруто спешит выйти из тени своего жилья. Мадара кривится, когда проходит мимо нее, скрываясь под тенью зонтика, пряча свою алебастровую кожу от посягательства солнечных лучей. К слову, Какузу тот так и не нашел, на радость Наруто. Ее бронзовый загар ввергает почти что всех Учих в благоговейный ужас. Аристократы чертовы. Узумаки в ответ лишь улыбается. Нагло и дерзко, игнорируя все то презрение, что периодически источает в ее адрес сей Учиха. Если бы она была ему настолько противна, он бы давно отселил ее. И тут уже вопрос не с доверием. Скорее всего, Учиха все же ей симпатизирует, что тщательно скрывает. А Наруто совершенно не скрывает, что восхищается здешним Мадарой. И даже не пропускает его тренировки, наслаждаясь эпическим зрелищем. (Ну а что ей еще делать на затянувшемся больничном?) Ну и крутым мужиком. Что греха таить, в ее времени таких вот экземпляров не водилось. Возможно, ему нравится ее внимание. Ненавязчивое и тихое восхищение его силой и мощью. Ну как тихое. Наруто и тихо вещи несовместимые в быту. На его тренировках она весьма четко всем даёт понять за кого болеет. Обменявшись вежливым пренебрежением со стороны Мадары и дружелюбной улыбкой с ее стороны, они разошлись по своим делам. Узумаки старалась довести свое сендзюцу до совершенства. Благо под рукой у нее имелся самый настоящий мастер этого дела - Хаширама Сенджу. Ну и собственный опыт, в конеце-то концов. Просто тогда ей чакра природы была доступна из-за контракта с жабами, а тут… какие жабы? Тобирама еще не изобрел Кучиеси-но-дзюцу. Но природа-то повсюду! Вот Наруто и крутилась как могла. Гармония с природой так и напрашивалась к ней. Хорошее расположение духа, отличное настроение, и все такое… Расположившись на песчаном поле домашнего полигона Мадары, Наруто встала в боевую стойку, зажав в каждой руке по несколько Кунаев. Пора было научиться вливать сен-чакру в оружие.***
Тени сгущались, наступая ей на пятки. Ну как на пятки. Она стояла лицом перед тенями, которые немилосердно сгущались, знаменуя, что день прошел, и на Коноху опускается вечер. Солнце уже спряталось за деревья, не пропуская к полигону золотистые лучи. Ну и хорошо. Все же на солнцепёке с нее сошло семь потов. А то и больше. Вытерев влажный от испарины лоб, она повторила маневр с кунаями, метя… да никуда в принципе не метя. Ей нужно было закрепить умение вливания чакры в оружие, а не попадания по целям. Металл не поддавался ее сен-чакре. Жёстко стоял на своем, сопротивляясь, не впуская в себя энергию природы. Наруто это не злило. Если бы злило, то прощай самоконтроль. Прощай-прощай управление сенчакрой здесь и сейчас. Возможно, ей некуда было спешить. Войн тут ещё в ближайшее десятилетие не предвидится. На миссии ее отпускают только под строгим надзором Тобирамы или Мадары (правда, их всего-то и было две, одна с Мадарой, другая с Тобирамой. Ну еще и с Хаширамой). Проявить себя не дают, к тому же. А миссия с Тобирамой и вовсе показала, что необходимо прокачать свою силушку. Но… Наруто же упрямая. Настолько упрямая, что если потребуется, на полигоне ночевать будет, дабы закрепить навык или выучить крышесносное дзюцу за минимум времени. Вот и сейчас ее упертость даёт свои плоды. И все же, в сгущающихся сумерках она вливает энергию природы в кунаи. И отпускает их бесцельно. Упорно тренируется, наверстывая былое. И снова. Снова. И снова. Пока это не выходит автоматически. Только довести до автоматизма сие действие ей вдруг мешает противный чавкающий звук. Под его тихий, бьющий по нервам аккомпанемент Узумаки замирает, забывая дышать. Именно с таким звуком кунай входит в человеческую плоть. Именно с таким характерным чавканьем оружие впивается в кожу, режет мышцы, пускает кровь. Наруто с замершим в испуге сердцем оборачивается назад, ища источник звука. Холод разливает от макушки до самых пят. С языка уже готовы были сорваться сумбурные извинения и раскаяния в собственной глупости и неосторожности, а ноги нести случайную жертву за помощью к Хашираме. Да только когда она взглядом выцепила пострадавшего, извинения встали поперек горла колючим комом и Наруто замутило. Кунай блестел в ухитрившимся найти себе лазейку сквозь кроны деревьев закатном лучике и драматично торчал рукояткой из черной груди Черного Зецу. Его жёлтые круглые глаза с ужасом и паникой смотрели на нее, а руки пытались выскрести из раны кунай. Да только он не мог его схватить. Природная чакра обжигала его черные-черные ладони, и судя по всему разъездала изнутри. У Наруто глаза тоже стали идеально круглой формы и готовы были выкатиться из орбит под давлением неописуемого удивления. — Так тебе и надо, тварь ты несчастная, — злорадно прошипела Наруто спустя десять секунд полнейшего шока. Такое удовлетворение она не получала давно. Тварь же несчастная корчилась в попытках вытянуть то, что ее убивало. Шипела, ругалась, снова шипела, потом подвывала. — Сдохни, сдохни, — Наруто метнулась к Зецу, вытащив ещё один кунай, пропитывая его сен-чакрой, намереваясь самостоятельно вогнать в того смертоносный металл. И желательно не один раз. Пока не помрёт у ее ног жалко скуля в агонии. Но занесенная рука замерла буквально в миллиметре от груди черной твари. Безудержное, безумное счастье сменилось на панику в чистом виде. Зецу бесславно проклинал ее на чем свет стоит и плакал. Плакал по мамочке, которую не мог вытащить. Да нет, не плакал. А выл. Выл на едва видные в наступающих сумерках очертания луны. Из задрожавшей руки выпал кунай. Наруто в панике потянулась к груди Черного, вытаскивая оружие и зажимая черную дырку на черном теле. — Не умирай, не умирай! — тараторила та испуганно, но из дырки не хлестала кровь. Дырка была просто дыркой. Правда дыркой несущей смерть этому созданию божьему. — Да вы, блять, издеваетесь, да? — крикнула Наруто в небо, дрожа всем телом и пытаясь сообразить, как можно залатать эту чёртову дырку, из который вытекала не только жизнь Кагуенного сынка, но и ее будущее. Будущее из которого она пришла. Наруто под шумом своего пульса, бешено колотящего по ушным перепонкам прямо таки слышала как рушится само мироздание. Но Зецу уже едва кряхтел. Ядовито-желтые очи мутнели, теряя свою жизнь. И кажется, его тело таяло… Наруто каждый раз убивалась, когда вмешивалась в череду событий. Корила себя на чем свет стоит. Умирала от размышлений что станет с ее той жизнью, если она так влияет на эту. Но теперь… Она собственноручно уничтожила тот мир, который она покинула. Нет, ещё не уничтожила, пока эта мразь хитрожопая дышит. — Живи ты, этакая ты тварь!!! — Узумаки уже трясла этого черного ублюдка, молила всех богов, чтобы тот не помирал. Но огонек жизни в его глазах безнадежно затухал, а голова безвольно моталась. Черная жижа, являющаяся его телом противно липла к рукам, место в области дыры от куная запузырилось, зашипело. — Мама, прости, — хрипло просипел он, с тоской смотря на луну. И через секунду затих и начал таять, испустив дух. Где-то там на периферии ее слуха жалобно завыли собаки на полную луну.***
Наруто ладонями собирала черную лужицу, которая ранее была мерзкой и хитрой тварью, мешая ей расползаться по земле. Будто бы это как-то изменит ситуацию. Будто бы это поможет ей вернуть Зецу. Наруто вдруг резко рассмеялась. Истерически. Она пытается… пыталась спасти этого гнилого ублюдка, который ради своего плана положил тысячи и тысячи человек. Она, героиня войны, которая боролась с этим вселенским злом, спасала его! Абсурднее некуда. И вновь приступ истерического хохота. Размазав ту черную жижу, в какую превратился ее уже не будущий враг, по лицу, она продолжала заливаться безумным смехом. Да это же подарок судьбы! Да-да. Подарок. Убить Зецу абсолютно случайно. Зло вселенского масштаба, подкошеное наугад брошенным кунаем. Пять минут и готово. Не будет массового геноцида. Не будет гонки за хвостатыми. Учиха будут жить. Саске будет не моральным ушлепком. Мадара спокойно помрет от старости или героем на какой-нибудь миссии. Возможно Рин не умрет. Обито если и выживет, то не станет конченным ублюдком. Джирайя не пойдет на смертельные разборки со своим учеником. Ее родители будут живее всех живых, потому что озлобленный Обито не спустит на Коноху Кьюби. Шикамару и Ино не будут скорбеть по отцам, Хината не потеряет брата. Перечислять можно до бесконечности. Только что она прервала цепочку смертей. За пять гребанных минут. Цепочку из крови и ненависти, которая растянулась на столетия и унесла тысячи жизней. (Не забываем об Индре и Ашуре) Но… только что она запустила другую, абсолютно неизвестную цепь других событий. Ее судьба беспощадная стерва. И ее иронию она бы послала к черту, да только смысла в этом нет, все равно не услышит. По мнению Наруто, это плохая, офигительно плохая шутка. — Соберись тряпка, — она ударила себя по щеке. И снова. И ещё раз, размазывая черную дрянь по лицу. А истерический хохот продолжал беспощадно вырываться из ее горла. Оторвав руки от лица, она вновь в тщетных попытка попробовала собрать растекающегося Зецу в кучку. Безрезультатно. — Я в дерьме, — истерия прошла, наступило затишье. Наруто угрюмо смотрела на черную лужицу непонятного вещества, которое по закону природы впитывалось в землю, как и любая другая жидкость. — Очень точно подмечено, — проговорил Мадара, проходя мимо, — Но надеюсь, это не оно, — скривил он физиономию полную отвращения, остановившись позади Наруто, которая сидела в подозрительной черной луже, невесть откуда взявшейся. — Моя жизнь полное дерьмо, — заявила Узумаки загробным тоном, и встав с колен, на полном автопилоте пошла в сторону своего домика, игнорируя вопросительный взгляд от Мадары. Убить вселенское зло по чистой случайности! Зло, которое таилось в тенях, прожило до безобразия долгую жизнь, взрастило кровожадность у Учих, и ухитрилось манипулировать событиями в угоду своих планов, сделав пешкой самого могучего шиноби в мире. Кунаем! В такое-то поверить сложно из-за эпичной абсурдности в квадрате. Наруто, проважаемая взглядом Мадары, вновь истерически засмеялась.