***
С гипсом на руке заполнять документы, которые опять забыл сделать Хаширама, было тем еще мучением. Ни писать нормально, ни даже просто сложить бумагу в аккуратные стопки. Раздражает! День и так не задался, а тут как назло еще и Наруто пропала. Первым, что услышал Тобирама, когда пришел в свой кабинет, была ругань Мадары, что эта чертова женщина опять куда-то делась. И ее пропажу он заметил слишком поздно. Наруто уже не было больше нескольких суток дома. В последнее время она часто пропадала на тренировках, ночуя прямо на полигоне (Тобирама решил, что ее очень задел их проигрыш в битве с Какузу, вот и убивается так на тренировках). Поэтому Учиха ее сразу и не хватился. Так что… Узумаки Наруто сбежала из-под носа Мадары с небывалой легкостью! Вот, наверное, Мадара сейчас и бесился с этого. Да. Бесился! Наотрез, и на повышенных тонах, отказался носиться по лесу в поисках пропавшей. А раз Хаширама так уж и доверяет девчонке, то пускай та побегает на воле. Может быть, выбесится и прибежит назад, как ни в чем не бывало. Учиха ясно дал понять, что не хочет нести ответственность за девчонку, и пускай лучший друг и верный товарищ сам пожинает плоды своего решения. Тобирама же допускал мысль, что, конечно же, Наруто не побежала делать доносы, а помчала творить откровенную херню. Постепенно узнавая ее, он понимал - это больше ей подходило. Правда, может, она лежит где-то под кустом одна-одинешенька, в крови и раненная, без надежды на помощь, помирая в гордом одиночестве. Тьфу на этого Мадару, который слишком громко высказал свое мнение насчёт этого! Сбил с работы, мерзавец! Но мысли были статичны. Он думал и думал о Наруто и ситуации в целом. Не его ума дело, что она там творит, сбежав. Не его! Уверял он себя. Ками-сама! Да он о ней СЛИШКОМ много думает! Но в данный момент Сенджу не собирался никому помогать ну или кого-то отлавливать. Все зависит от мотивов ее побега. Достаточно того, что он и так притащил ее назад, хотя они оба были серьезно ранены. Отчасти, это ее вина, что он тут в гипсе сидит! На руках же ее нес, не придумав альтернативы, ведь время его подгоняло. Он до сих пор не восстановился, в отличие от нее, если судить по ее изнурительным тренировкам. Раздробленная кость все никак не могла правильно срастись. Хаширама уже дважды ломал ему руку, чтобы вправить кость. Да и она получила кредит доверия лишь потому, что спасла ему жизнь, в последний момент атаковав вражеского ниндзя, из-за чего тот потерял еще одно свое сердце (Ну а еще она его рыбой подкармливает). Так что точно Тобираме не стоит волноваться. Она вполне хорошо может позаботиться о себе сама. Если, конечно, Мадара переживает о ее здравии, а не о том, что его содержанка точно шпионка, которая дала деру, когда ее взрослая, могучая и устрашающая нянька расслабилась. Его мысли были беспощадно прерваны ворвавшейся в кабинет и испачканной в крови Наруто. Она тяжело дышала и смотрела на Сенджу-младшего нечитаемым взглядом, а потом тяжело вздохнула и кинула на пол мешок, из которого текла кровь. — Это еще что? — он скосил взгляд на подозрительный мешок, а потом внимательно посмотрел на растрепанную и грязную Узумаки. Спокойно, главное быть спокойным! Но подтеки и разводы крови на ее одежде и коже мешали сохранять хладнокровие. — Подарок для Мито. — Широко улыбаясь, гордо произнесла она. Даже выпрямилась, приосанилась, расправляя плечи и выпячивая грудь. Ее почти разрывало от чувства собственного достоинства. Какая же она все-таки молодец! Тобирама перевел встревоженный взгляд с Наруто на мешок и обратно. Чего-то он не понимает происходящего. Его взгляд так и выражал неозвученный вопрос: “Какой еще к демонам подарок?” — Это голова, — шестеренки в собственной голове с нетипичным для него скрежетом закрутились. Эффект неожиданности рассеивался, перестав ослеплять обычно ясный и трезвый ум. — Ага, — бодренько закивала головой та, широко-широко улыбаясь. Выглядела Наруто очень довольной. И определенно точно пыталась нарваться на похвалу, но Тобирама, будучи гением, почему-то не понимал, что всенепременно ее нужно поблагодарить за хорошо проделанную работу, словесно погладив ее самолюбие по головке. — Того самого ниндзя, который нас ранил? — на всякий случай уточнил Сенджу, переводя взгляд на окровавленный мешок. Нет, он не хотел в это верить. — Ага, — Наруто не обращала внимания на то, что Тобирама жестко тупит. Она была рада. Очень-очень рада. Ничто так не поднимает настроение, как удачная охота на врагов. Даже если потом этому самому врагу придется отрубить самолично голову, затолкать ту в мешок и волочить на себе добрых полдня, чтобы торжественно вручить Тобираме. — И ты принесла его мне как подарок Мито? — одна. Одна! Она ходила одна! конвульсивно билось в его голове, подстраиваясь под ритм внезапно задергавшегося века. К своему сожалению, он не мог разделить радость Наруто, даже если в мешке лежала голова Какузу. — Считай, что это наш совместный подарок, — она упорно не замечала его настроения. В крови все еще бурлил адреналин вперемешку с эндорфинами. Она получила огромную дозу своего личного допинга. А самое главное - отвлеклась. И отомстила. А говорят, что месть - пустая трата времени и сил, и жажду крови не утоляет. Врут все! Чувствует она себя шикарно. — И какого демона ты пошла на него сама? — процедил он сквозь зубы. Его одолевала злость. У нее вообще голова есть на плечах? Вроде есть. А мозги? Где у нее мозги? Ему бы сейчас накричать на нее, обвинив в беспрецедентной глупости! Пойти на противника, превосходящего их двоих вместе взятых, одной! Как же его задевал этот факт! И он не понимал: в большей степени он волновался о ее целости и сохранности, или же злился из-за того, что она, без чьей-либо помощи, нашла, убила и притащила ему голову преступника. Это немного уязвляло его гордость. — Ну у него сердце осталось только одно, так что риск был минимальным, — оправдалась она, наконец заметив, что запахло жаренным. Запал от победы пошел на спад. Проклюнулась усталость. Мир больше не казался таким ярким и улыбчивым. Да еще и Тобирама включил режим бубнежа, лучше бы порадовался вместе с ней ее победе! А он… Это ее малость расстраивало. — А если бы сердец у него было больше пяти? — Тобирама, обладай такой способностью, точно бы воспользовался моментом, восполнив утраченное, даже если добытые сердца не отвечали его потребностям. Он искренне поражался ее беспечности. — Не, — отмахнулась она от обвинений, которые были спрятаны за его вопросом, как от назойливой мухи. — Я точно знаю, что пять. Так что я решила, что надо действовать сейчас. Какузу очень амбициозен, абы какие сердца не будет доставать. — С важным видом произнесла она, скрестив на груди руки. Она тут жилы рвала, доставая этого жадного упыря, чтобы Тобираме сделать приятно. Ладно, не только ради него. В первую очередь ради себя самой, но и перед Тобирамой выслужиться хотелось. — А вообще ты можешь поворчать на меня потом, а? Я устала, — тяжело выдохнула она, растратив последние силы на свою пламенную речь. И, замолчав, Наруто мешком рухнула на пол, составив компанию мешку с какузовой головой. Тобирама подавил еще один тяжелый вздох, помассировал переносицу, встал из-за стола и пошёл поднимать Наруто. Подарок она подготовила, ага. Совместный. И при этом явно была ранена? По тонко размазанному по ее одежде и коже слою крови и не скажешь, есть ли у нее серьезные раны. Может, истощение? Брат что-то там говорил про странно восстанавливающийся резерв. И он, ошарашенный данным фактом, не смог сразу заметить, что ее чакра слаба, а резерв почти что пуст. — Хаширама! Мне нужна твоя помощь! — крикнул Тобирама, поднимая Наруто на руки (главное - не повредить уже раненую, напомнил он себе) и выходя из кабинета. Вряд ли он сможет сегодня поработать, а вот побеседовать с Наруто стоит однозначно.***
Тобирама, сидя рядом с Наруто, старался представить, как та хладнокровно отрезает Какузу голову. Такая хрупкая, миниатюрная, по сравнению с ним, да и с тем же Какузу, но… Однако, силенок хватило отрубить тому голову. Сенджу оставалось только гадать, сделала она это пока вражеский ниндзя дышал, или же все же она обезглавливала уже хладный труп? Кажется, он начинает к ней испытывать уважение. И задумываться над тем, что стоит ее держать не под носом у Мадары, а у себя. Во избежании конфузов. Или ее собственной смерти, которая станет следствием ее глупости. Мысль ошарашила. Он удивленно моргнул и тут же задал себе вопрос, с какого перепуга он думает о сохранности ее жизни? В какой момент его стало это волновать? Буквально недавно готов был прирезать при первой возможности во избежание подлого предательства с ее стороны. Уж очень много вокруг нее было тайн. И остается. Вот же гадство! Он поспешил встать и уйти. Подальше от этой Узумаки, которая начинала занимать слишком много места в его голове. А то лежит тут вся такая бледная, слабая и ранимая, вызывая своим жалким видом в нем сострадание. — Меня отключило? — сипло прохрипела она, едва разлепив пересохшие губы. Глаза открывать Наруто не торопилась, испытывая головную боль. Присутствие Тобирамы она ощущала кожей. Его давящая аура неприятно пощипывала кожу. — Задавай свои вопросы, только для начала стакан воды подай, — бесцеремонно попросила Наруто. Тобирама уйти не успел. Сбежать подальше от нее и ее слишком уж беспокоящего его душу вида. Соблазн задать так и лезущие на язык вопросы был невыносимо велик. — Если это так можно назвать, — Тобирама массировал пальцами переносицу, усиленно раздумывая уйти или остаться. — Теперь-то я заслужила твое доверие? — Наруто открыла глаза и повернула голову в сторону застывшего у входной двери Сенджу. Его доверие… А нужно ли оно было ей теперь? Когда все стало необратимо? В помощи по разработке дзюцу она больше не нуждалась.Так что вряд ли. Но это грозило стать ее целью. Просто из принципа. Да и веселья ради. — Меня пугают твои попытки выслужиться передо мной, — устало и искренне произнес он. Он банально не знал, что делать с таким удушающим вниманием. — Ха, — весело и как-то злорадно усмехнулась она, а потом закашлялась. Пустыня-то во рту по волшебству сама собой не исчезла. Сухой кашель беспощадно раздирал ее горло. Глубоко выдохнув, Тобирама смиренно развернулся и прошел к тумбочке, где сиротливо стоял простой глиняный кувшин и такой же стакан. К слову, Наруто была во временом госпитале, наскоро слепленном Хаширамой и до конца еще не оборудованном. После того, как Тобирама с Нарутой едва живые вернулись с миссии, Сенджу-старший решил, что необходимо заняться вопросом медицины вплотную. Не у себя же в кабинете, в будущей резиденции главы деревни, сращивать сломанные кости, зашивать рваные раны, делать переливание крови и проводить сложные операции. Очень велик риск забрызгать кровью государственно важную документацию. Ну и антисанитария полнейшая. Налив воды до краев стакана, Сенджу протянул его заходящейся в приступе кашля Наруто. Более он ей помогать не собирался. Решив занять позицию наблюдателя, смотря на то, как она дрожащими от слабости руками, разливая воду, подносит стакан к сухим потрескавшимся губам, обливаясь. Тонкие прозрачные струйки расчертили мокрыми полосами ее острый подбородок, стекли на горло, нагло приковав его взгляд влажным блеском. Тобирама судорожно сглотнул и поспешно отвел взгляд, пока Наруто не заметила, какую оплошность он допустил. Поджав губы, нахмурившись, он смотрел куда угодно, только не на Узумаки. — Никогда никому раньше не отрубала головы, — внезапно призналась она слегка осипшим после кашля голосом. — Это было мерзко, — поморщилась Наруто, вспоминая процесс. Да, сделала она это не колеблясь, но было чертовски противно. — Я тогда образно выражался про голову, — Сенджу тут же поменялся в лице. Хмурую складку на переносице разгладило чистейшее удивление. Брови его поползли вверх. А потом он тихо засмеялся, не сумев сдержать щекотавший его изнутри смех. Неужели она восприняла всерьез про голову? Поэтому у него в кабинете на полу лежит отрубленная часть тела Какузу? — А мне надо было на себе его труп тащить? Я же девочка! — обиженно пробубнила она, пряча стремительно краснеющее лицо в тени челки. Наруто искренне полагала, что если он говорит о голове, значит нужна именно голова. Вот и пришлось Какузу кунаем уже ненужную голову отпиливать. Тогда Узумаки поняла, какое счастье, что способности шиноби - благословение небес! Вознося молитву богам, она с помощью чакры ветра, придав кунаю больше силы и остроты, без всяких проблем провернула это грязное дельце и, преисполненная радости, запихнула свою добычу в мешок. Сейчас же вдруг стало очень неловко. — Ты шиноби, — нравоучительно проговорил Тобирама, подавив такое неуместное веселье, возвращая на лицо маску строгости и сдержанности. Но смех так и царапал его изнутри, просясь наружу. Однако, эта женщина развеселила его. — Мне бы его труп не помешал. Исследовать тело, — как бы между прочим заметил он. Способности Какузу вызывали в Сенджу интерес ученого. Хотелось понять, как работает его дзюцу из нитей. — Знаешь что? Вали-ка ты отсюда! — вскипела Узумаки, прикусив себе язык, чтобы не послать Тобираму в долгое пешее туда, откуда он вышел в мир. Преисполненная стыда, гнева, и… разочарования. Нет, чтобы ее похвалить за хорошо проделанную работу, а он… Он еще и высмеял ее! Сцепив зубы, она резко отвернулась от него, чуть ли не утыкаясь носом в стену, и накрылась покрывалом почти с головой, серьезно намекая на то, что устала, и хочет побыть одна. Не выйдет из них друзей, товарищей, или хотя бы приятелей. Да даже нейтралитет не получится. Тьфу на него! Что бы его они в Ёми затащили! Тобирама намек понял и незамедлительно вышел вон, чувствуя некое облегчение и самую малость испытывая вину за то, что не оценил ее стараний по достоинству.