***
Наруто медитировала, прячась в тени абрикосовых деревьев. Было раннее утро, солнце еще и не думало вставать, а она уже была на ногах. Узумаки снились кошмары. О будущем. Как она возвращается в черное никуда. Где на пике ее отчаянной истерики в этой всепоглощающей темноте, ей в насмешку, восходят две ярко желтые луны, цвета глаз почившего Куро Зетсу. Просыпаясь в холодном поту, она таращилась в потолок, восстанавливая сбившееся дыхание, промакивая набухшие на глазах слезы тонким покрывалом. Угнетающее состояние. Но отчаиваться и опускать руки она не торопилась. У нее тут Коноха не достроена! Можно смело влиять на ее формирование, не боясь последствий. Пути назад теперь нет. Когда-нибудь она научиться жить с мыслью, что ее прошлого и будущего больше нет. Есть только это время. Здесь и сейчас. Спасла тысячи жизней. Разрушила свою. И вдогонку явно пошатнула мироздание. Вот снова мысли возвращались к вероятным последствиям смерти Зецу. Настроение стремительно падало вниз, пробивая дно, и плотина из ее переживаний снова грозила вылиться истерикой. В такие моменты, взяв себя в руки, она уходила в сад, садилась под абрикосовыми деревьями, закрывала глаза и медитировала, вдыхая грудью запах спелых плодов и травы. Это помогало окончательно прийти в себя, успокоив расшатанные нервы. А заодно, она пыталась достучаться до Курамы. По закону подлости, демон был не в зоне доступа. Возможно, обижался на нее. За ее беспрецедентную беспечность. Она уже дважды умудрилась тут побывать на грани жизни и смерти. В последний раз она чувствовала своего Демона, когда отключалась после сражения с Какузу. И сегодня, когда ее попытки увенчались успехом и она с облегчением взирала на пустые катакомбы, с воодушевлением стремясь найти своего хвостатого, ее выкинуло. Чужое Ки, убийственной аурой разлившееся по саду проняло ее так, что и внутренне и внешне она содрогнулась. Инстинкты, чувствуя опасность, возопили о том, чтобы она забилась в ближайшие кусты, прячась от разлившейся по воздуху угрозе. Само собой, Наруто в кусты не побежала, в отличие от мелких грызунов, встревоженных эманациями зла. Одна особо наглая мышь, не помня себя от страха, пробежалась по ее коленям, забившись в складках черных хакама. Вытряхнув из одежды перепуганного грызуна, она пошла навстречу угрозе, вооружившись кунаем и собственным безрассудством. Концентрация убийственной Ки находилась в недрах кланового храма. Наруто неуверенно помялась на пороге святилища Учиха, и все же вошла внутрь, ведомая не очень хорошим предчувствием. Чутье привело ее к алтарю, возле которого в полу была открыта потайная дверь. Узумаки, и без того уже осквернившая своим присутствие святая святых клана красноглазых, бессовестно юркнула в зияющий чернотой проем. Чужие злость и гнев обволакивали ее с головой, укутав в кокон негатива. Мелкие волоски встали дыбом от такой жгучей и осязаемой концентрации Ки. Наруто шла на ощупь, спотыкаясь от царящего тут напряжения и тьмы. И тут забрезжил вдали дрожащий огонек. Теперь она целенаправленно шла к нему, прибавив шаг. Мадара, всклокоченный больше обычного, активировал и дезактивировал свои Шаринганы, пялясь в каменную плиту таким обезумевшим взглядом, что будь та живой, уже раз десять сгорела бы дотла, умирая в ужасной агонии. Скрижаль. Точно! Зецу каким-то образом переписал скрижаль, извратив ее содержание в угоду своих целей. Саске как-то обмолвился об этом. И вот, со смертью черной твари, обман вскрылся. — Тебе нельзя здесь находиться, — голос Мадары был полон угрозы. В этой короткой фразе она прочувствовала весь опасный подтекст, а также приказ свалить отсюда подобру-поздорову, пока очень-преочень злой Мадара не решил оторвать ей руки-ноги и вырвать глаза, потому что своим присутствием она оскорбляла святыню. Ну и видела его в минуту слабости. Узумаки дурой не была. Понимала, у Мадары рухнул мир. И чувствовал он себя униженным, ведь его обманули. И расстроенным. Под его злостью и гневом таился сломанный человек. Он как дурак повелся на то, что было заключено в строках каменной таблички. Ему нужна была поддержка. — Ты всю деревню перепугаешь, — Наруто спрятала кунай, но потакать его приказу она не собиралась, как и следовать указаниям своего разума. — Плевать, — грозно прорычал он и сжал челюсти так, что зубы заскрипели. Новая волна гнева окатила ее, вышибив кислород из груди. А ещё пахнуло жаром. Вот-вот и Мадара воспламенится от собственного гнева. — Что случилось? — мягко и ненавязчиво поинтересовалась она, искренне переживая. Узумаки была бы не Узумаки, уйди она сейчас. Вот он: шанс проехаться по его мозгам зубодробительной беседой, переманив на сторону добра, правда, если он не убьет ее раньше, чем она успеет хотя бы заикнуться об этом. Учиха в бешенстве обрушил напитанный чакрой кулак на скрижаль. Но та даже трещинами не покрылась. Как пить дать — заговоренная. — Какое святотатство крушить святыни, — возмутилась Узумаки, благоразумно отойдя в сторону, поближе к коридору, откуда пришла. — Пошла прочь, — взревел он, брызжа слюной, походя на разбушевавшегося медведя, готового растерзать свою жертву. Глаза его горели алым пламенем, а душа была объята огнем гнева. Узумаки поспешно покинула помещение. Настаивать она не стала. И выйдя на свежий воздух облегченно выдохнула, но территорию храма не покинула. Затылок все ещё покалывало от вышедшей из-под контроля Ки Мадары. Подняв голову, она посмотрела на блеклый диск луны. Где-то там была заточена Кагуя и оболочка Джуби. Ее мысли тут же заполонили тяжелые размышления о том, что дальше будет делать Мадара, раз уловка Черного Зецу развеялась. Чего ожидать от вновь сломленного Учиха? Как следует подумать над этой темой ей не дали инстинкты. Краем глаза она увидела крадущуюся тень, которая тщательно скрывала свою чакру и свое присутствие в целом. Хотя попробуй тут за чакрой Мадары почувствовать что-либо другое! Наруто нутром почувствовала неладное. Доброжелатели не крадутся как какие-то злоумышленники, сливаясь с тенями. И это точно не игры ее воображения. Насторожившись, Узумаки сделала шаг назад, скрываясь в глубине храма, достав кунай, притаилась, готовая встретить незваного гостя. Она будет стоять на страже Мадары, дабы никто ему не мешал переживать горе. Трупы им тут не к чему. У них тут мир как-никак. И она встретила чужака, перегородив ему проход, взмахнув рукой, в которой было зажато оружие. Атака была не смертельной. Скорее всего она была предупреждающей об угрозе. Но противник не уклонился, сразу же явившись перед ней во всей своей красе. — Отойди, — Тобирама возник подле нее, игнорируя острие куная, впившееся ему под ребро возле сердца. Укол оружия не шел ни в какое сравнение с внезапным уколом обиды. Брови его были сведены в хмурой складке на переносице. Всей своей статной фигурой он источал напряжение. Взгляд его был устремлен ей за плечо, туда, где сильнее чувствовался источник чакры. Он понял сразу, чей силуэт появился в проеме храма. Ее нахождение сюрпризом не было, но стало досадным фактом. Он испытал весьма противоречивые чувства на этот счет. — Тобирама?! — Наруто поспешила ослабить давление, но оружие не отпустила. К ее сожалению, кажется, ей придется защищать личное пространство Мадары именно от младшего Сенджу, пока тот переживает сильнейшее потрясение. — Что ты тут забыл? — вопрос был риторическим. Так. Для отвлечения внимания. Тобирама был потрясным сенсором. Такую вспышку чакры уж он-то почуять мог будучи даже не в деревне. — Это что ты тут забыла? — кто она такая, чтобы он посвящал ее в свои мотивы? Даже если одним из них была как раз таки она. — Мадара бесится, пошла проверить насколько все серьезно, — судорожно вздохнув, она опустила кунай, поспешив его спрятать. Нет, не будет она применять против него оружие. — Не мешай ему, — и положив свою ладонь ему на плечо, мягко подтолкнула в сторону к выходу. Безуспешно. Сенджу являл собою камень. Кусок скалы! — Бесится? — кто она ему такая, что он хочет взять ее за плечи и хорошо так встряхнуть, чтобы выбить всю ту беспечность, которой была набита ее светлая голова? Мадара же ведь мог в пылу своего гнева ранить ее! Учиха при всех плюсах своих всевидящих глаз, иногда бывают чертовски слепы. Особенно испытывая гнев. — Он расстроен, сильно. Не спрашивай причины, — поправила она себя. Мадара сейчас переживал одновременно целый спектр эмоций. Злость и гнев просто были сильнее и ярче. Но под ними скрывалось разочарование и боль. Узумаки выглядела очень серьезной и смотрела на Сенджу так пронзительно и умоляюще, что весь его воинственный настрой смело. Вся его ледяная собранность треснула перед ее лицом, полным переживания. Переживания за Мадару. — Расстроен? — тупо переспросил он. — Да, расстроен, — поймав момент Тобирамовского замешательства, Наруто сжала обеими руками его плечи и попыталась толкнуть. Но он не толкался. Стоял, будто бы вросший в каменную кладку пола. Тогда она приложила больше усилий, используя массу всего своего тела. — Биджу тебя дери, да выйди ты уже отсюда! — она уже грудью навалилась на его грудь, чтобы вытолкать. Нечего Тобираме совать свой нос в учиховские дела. Особенно сейчас. А то Мадару как накроет еще и от ненависти. Тогда точно быть беде. При нынешних обстоятельствах, Мадара их уделает за пару минут (конечно же, Наруто при всей своей слабости кинется в гущу конфликта, стараясь защитить их друг от друга), ещё до того, как Хаширама поймет, что Мадару все же стоит навестить, а то и правда слишком фонит своей жаждой крови. — Мадара расстроен, — звучало абсурдно, Тобирама бы рассмеялся, да только Ки Мадары сковывало его напряжением и предчувствием опасности. Не до веселья было. Он опустил взгляд на ее макушку, вдруг оказавшуюся под его носом. Узумаки усердно налегала на него всем телом, пытаясь вытолкать из коридора. За своими мыслями и разлитой в воздухе угрозой он не заметил этого. — Святые Ками, Тобирама! Мадара человек, такой же как и ты. Он, может, и кажется бессердечным ублюдком, но он не такой, и кому как ни тебе это знать, — она задрала голову, бросив попытки его сдвинуть, и попыталась достучаться до его сердца. В ее глазах отчетливо начало проявляться отчаянье. Пораженный ее словами, он отступил. Наруто, все еще прижимающаяся к нему, потеряла опору под собой и чуть не свалилась. Сенджу на чистых рефлексах схватил ее здоровой рукой, помогая удержать равновесие. Вот кто бы ему протянул руку помощи, дабы он не потерял под ногами почву. Ее реплика достигла огромного эффекта. Тогда-то Тобирама и понял, что за всей этой убийственной шелухой и мощными всплесками силы и правда скрывалось горечь разочарования. Почти что отчаянье. Как тогда, когда он смертельно ранил Изуну. — Ладно, — сдался Тобирама, и сделал еще шаг назад, отпустив Наруто. Его тоже накрыло разочарование. — Я поверю тебе, — и Сенджу, развернувшись на пятках, поспешил прочь. Подальше от Наруто. И собственных мыслей, когда эта женщина смогла их так хорошо узнать? Что его, что Мадару!***
Учиха вышел спустя час. К этому моменту у нее от его сумасшедший энергетики глаз дёргался и мигрень разыгралась. Курама наверняка тоже это чувствовал, и явно проклинал ее на чем свет стоит. В довесок ко всему прочему на душе было паршиво. Из-за Тобирамы. У нее было достаточно времени накрутить себя этим. — Ты этого не видела, — холодно проговорил он, выйдя из храма. Лохматый, бледный, но уже не такой злой и расстроенный. Ки его больше не разливалась подавляющей и пугающей все живое в радиусе километра (а то и больше) волной. — Не видела, — согласилась Узумаки, делая глубокий вдох. Нервное напряжение, вызванное его гневом, отступало.— Что там такого было? — осторожно поинтересовалась она, даже и не чая услышать ответ. Тем более, она спокойно могла себе представить, что расстроило главу клана Учих. — Обман, — презрительно бросил он и поспешил уйти. Наруто осталась стоять, подпирая своей спиной каменную кладку храма, делая мысленную пометку, что сейчас за Мадарой нужен глаз да глаз. Человек только что потерял цель всей своей жизни. А психика Учих настолько нестабильна, что потеряв смысл в одном, они ищут его в другом месте. И обычно он хуже предыдущего, если вспомнить Саске, который, отомстив Итачи, а впоследствии узнав мотивы брата, решил отомстить Конохе в целом. Узумаки надеялась лишь на то, что хуже чем план под кодовым названием «Цукиеми» уже ничего быть не может. Но… в жизни всякое бывает.