Запутанная история

Арина, смешно подпрыгивая, старалась достать до верхнего, и как назло самого грязного угла зеркальной стены. Передвинуть диван, чтобы встать на него, у нее не хватило сил, а про стремянку она как-то не подумала. После утренних событий, чтобы хоть как-то отвлечь себя, Волкова все-таки решилась на генеральную уборку. Почти два часа она чистила и полировала паркет, затем взялась за зеркало. Как человек с неочень высоким ростом, Арина не смогла достать до самого верха и это безумно ее злило. Поправив на голове скрученную бандану, которая поддерживала волосы, девушка посмотрела на свое отражение, как на самого главного врага. Закатав рукава клетчатой рубашки, Арина перешла к наступлению. Девушка залезла на станок и, словно канатоходец, старалась удержать равновесие. Но это было все равно, что спрыгнуть с пятого этажа, держась за ниточку. Уже падая, Арина поджала под себя ноги, молясь, чтобы с ними ничего не случилось. Приземлилась девушка на что-то мягкое и отчаянно матерящееся: зашедший в студию Костя, конечно же бросился ловить скалолазку. — Блииин, где твой мозг? Чуть меня не убила. Арина помогла парню встать. Ее глаза были полны сожаления и желания хоть как-то помочь. — Что смотришь, как кот из Шрека? Спасибо хоть сказала бы что ли! – Костя ворчал, словно привередливый старикашка. — Спасибо. Большое спасибо. — Ага, а теперь объясни мне, самоубийца неудавшаяся, чего ты полезла на станок? Девушка молча указала на грязный верх зеркала. Костя усмехнулся. — Теперь понятно. Убраться значит решила? А заодно и убиться. Я так понимаю, что если сейчас уйду, то ты вновь полезешь на эту фигню? Арина согласно кивнула. — Эх, пользуются люди моей добротой как могут, — скинув кожаную куртку на диван, Костя взял в руки тряпку и без всяких затруднений достал до самого верха зеркала. Засмеявшись, девушка начала мыть окна. Сидя на пыльном диване через три часа, парочка изнеможенно смотрела в потолок. Из последних сил Арина произнесла: — А сегодня хотела еще и позаниматься, — еле подняв руку, она указала на спортивную сумку, стоящую у входа в студию. — Я тоже, но теперь мне это уже не кажется такой прекрасной идеей. И все из-за тебя, почему нельзя было заниматься в грязной комнате? — А ты бы мог заниматься в грязном спортзале? – услышав ее слова, Костик согласно кивнул. – Кстати, я так и не удосужилась спросить: чем ты занимаешься? — Я-то? Ну как тебе объяснить. Помнишь чемпионат мира по комбинированным восточным единоборствам в Токио? — Ну да, наша страна тогда еще взяла первое место в юниор-лиге. Стой, фамилия победителя ведь была.. – кажется Арина, начала понимать, — ты меня обманываешь? Нет, честно что ли? Потянувшись так, что затрещали все кости, парень кивнул. — Вот этим я и занимаюсь. А ты меня отвлекаешь. — Блииин, я и не знала, что ты мега-звезда. Получается, я знакома со знаменитостью? — Нет, получается, что знаменитость только что три часа горбатилась, дотягиваясь до тех мест, которые ты, хоббит, достать не в состоянии. -Эй, если я хоббит, то ты себя что ли эльфом возомнил? — А почему бы и нет? «Действительно, почему бы и нет», — подумала Арина. Костик был и вправду похож на эльфа: высокий, он не выглядел качком, но ощущение силы и внутренней уверенности просто расходилась от него волнами; всегда стильно и со вкусом одетый; хотя сейчас его темные волосы немного отросли и взъерошено торчали в разные стороны; зеленые глаза парня ярко блестели на красивом лице. Костя подозрительно сощурился, заметив на себе пристальный взгляд: — Что смотришь, понравился? — Дурак, — Арина отвернулась, стараясь скрыть проступившую красноту. — Точно, вот дурак. Забыл совсем, сейчас принесу, — Костик пулей вылетел из зала. Удивленно пожав плечами, Арина сложила тряпки и прочие хозяйственные причиндалы в шкаф, вытребованный у хозяйки центра. Она подошла к зеркалу, придирчиво разглядывая свое отражение. Было ли в ней что-то, хотя бы отдаленно напоминающее красоту Кости? Определенно что-то имелось. Арина была хрупкой девушкой с длинными ногами и узкой талией, спасибо занятиям танцами, светлые волосы, челка, прикрывающая глаза непонятного цвета. Красавицей девушка определенно не была, но взгляд останавливался на ее лице, цеплялся за что-то, за что именно не знала даже сама Арина. Она обернулась, услышав тяжелое дыхание Кости за спиной. В руках у него был тяжелый «концертный» чехол от гитары. — Вот, — он протянул чехол Арине, — тебе музыкантши передали, сказали, что она твоя. Девушка открыла чехол. Волкова ожидала увидеть там Fender, но ошиблась. Ее самая первая, старенькая-престаренькая, аккуратно, явно отреставрированная и отремонтированная, спокойно лежала в чехле. — Неужели они ее хранили, да еще и с собой возили? – словно самую дорогую реликвию в мире, Арине, взяла в руки гитару. С любовью провела рукой по обратной стороне инструмента, на которой был изображен британский флаг. Сев по-турецки прямо на пол, Арина провела кончиками пальцев по струнам. Немного сморщив носик, она подкрутила колки гитары. Повторив свои действия и на этот раз удовлетворившись результатом, девушка заиграла медленную и красивую мелодию. На ее лице появилось выражение блаженства. Все это время Костя не отрывал взгляда от Арины. Как только он услышал музыку, то сел на пол, прямо напротив Арины и закрыл лицо руками. Покачиваясь в такт музыки, парень заплакал. Это было так неожиданно, что Арина резко оборвала мелодию. Отложив гитару в сторону, она на коленках подползла к другу. — Кость, а, Кость, ты чего, а? – она немного испугалась, видеть всегда сильного и уверенного в себе парня таким, было для нее странным. — Мы сегодня с Танькой совсем расстались, окончательно, — Арина отодвинула его руки от лица и вопросительно посмотрела в зеленые глаза. – Ты видимо даже не знала, что мы с ней встречаемся. Четыре года уже, а теперь больше нет. Сегодня мы официально стали чужими людьми. Это ведь давно уже началось: мы стали реже разговаривать, видеться, проводить время вместе, отдалились, находясь при этом на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Но видимо ни я, ни Танька не хотели в это верить, и поэтому никогда даже не пытались обсудить. А сегодня она сказала, что больше так не может. Четыре года и все, что она сказала , — это «я так больше не могу». Не может, а я, что, могу? – последние слова парень почти кричал. Арина, стараясь успокоить Костю, обняла его широкую спину сзади и, прижавшись щекой к теплому свитеру, шептала слова утешения, словно молитву, стараясь забрать всю боль этого человека на себя. Поняв, что не может сделать абсолютно ничего, девушка начала петь. Сначала тихо, но затем все громче и громче, слова песни отражались от пустых стен студии, стараясь пробиться через кофту Кости, чтобы эхом блуждать по его груди и добраться, наконец, до самого сердца. Сколько времени они провели сидя вот так, Арина не знала. И только когда она почувствовала, что Костя расслабился, только когда его лицо высохло от слез, девушка позволила себе встать. Сложив гитару в чехол, она произнесла голосом, не терпящим возражений: — А теперь ты отвезешь меня домой. Костя гнал, как сумасшедший, Арина старалась не бояться. Когда они наконец-таки добрались до нужного места и остановились, Волкова заставила парня снять шлем. Встав на цыпочки и зажав его лицо ладонями, она посмотрела в затуманенные зеленые глаза. — Все хорошо, слышишь? Все будет хорошо, я в это верю, а значит ты тоже должен мне верить. Он кивнул, словно не слышал ничего. «Я больше ничего не могу для тебя сделать», — осознав эту горькую мысль, она пошла домой. Идя к железной двери подъезда, Арина не обернулась, хотя ей очень хотелось.