Запутанная история

— И куда это ты собралась, в пять-то часов утра? – от неожиданности Арина выронила из рук сумку. — Ты дурак или да? Я чуть от страха на месте не умерла. Лешка невозмутимо потягивал кофе из большой, «папиной» чашки. — И мне бы не пришлось делиться наследством. Я серьезно: куда намылилась? — Ты же знаешь, что пробы в Королевский балет уже через месяц. Значит мне нужно срочно приходить в форму. Мы не можем себе позволить нанять личного тренера, да если честно, в этом городе даже нет профессионала такого уровня, как мне нужен. Вот и получается, что я стараюсь использовать любую возможность, чтобы потренироваться. — Но ведь доктор сказал… — Да плевала я на этого придурка. У меня пробы в Королевский балет через месяц. Из-за этой больницы перерыв в тренировках составил почти полгода – это непростительно огромная цифра! Так что, если ты мне еще хоть что-нибудь скажешь про доктора! — Не кипишуй, сестренка. Я просто спросил и просто напомнил. Тебе помочь может чем? — Только если вечером, сейчас уже, так и быть, допей свой кофе! — Фуэте, гранд-фуэте! Ногу тяни, не кривись. Встала, прыгнула, вытянулась! Если ты так будешь танцевать, то тебя никогда не возьмет в Королевский балет. — Чего ты разорался, я тебя всего-то попросила на скрипке поиграть, не в личного тренера играть. Так что нечего мне тут командовать, смычок в руки – и заводи свою шарманку. И Лешка заиграл. Он был гениальным скрипачом, закончившим Лондонскую консерваторию. Музыка давалась ему легко, словно уже была в крови с самого начала, что отчасти и являлось правдой, но этого было мало для того, чтобы заставить скрипку петь так, как делала она это в руках Лешки. Определенно было что-то еще: непонятное, неощутимое, но такое манящее, что, слушая музыку в его исполнении, мир словно перерождался. Хотя сам Волков как, впрочем, и все одаренные музыканты считал, что таланта у него никакого нет. А идеального слуха и феерического исполнения даже самых сложных этюдов, он достиг упорными и долгими тренировками, полными ноющей спиной, больными ногами и порой, стертыми в кровь пальцами. С этим его мнением мало кто соглашался, но и открыто спорить никто не решался. Наверное люди просто не хотели видеть адский труд за виртуозными движениями пальцев по струнам. Волков играл Вивальди. На пару минут Арина позволила себе раствориться в музыке, летая над паркетом так, как сама хотела. И это были счастливые минуты, позволив девушке придти к полному согласию души и тела. А затем началась работа над техническими деталями: недотянутый носок, втянутая шея. И именно это Арина ненавидела сильнее всего. Балет это не только хорошенькие балерины и их стройные ножки, но также и все то, что остается за сценой и редко выносится на глаза простым смертным. Отсутствие нормального детства, больные ноги и спины, вечная борьба за место под солнцем – это лишь малая часть, самая приемлемая и более-менее известная, об остальном же лучше промолчать. Но Арина наслаждалась любым танцем и тем, что исходил из глубины души, и тем, что требовал академической точности у концентрации на деталях, как ее брат в музыке, так и она в балете совмещала технику и эмоции, стараясь сохранять баланс между ними. Неожиданно Лешка прекратил играть. Убрав скрипку от подбородка, он крикнул: — Эй, парень, можешь заходить! А то ты уже минут пятнадцать за дверью мнешься. Немного смущаясь, в зал вошел Костя. По привычке он зашел за Ариной, чтобы подвести ее до дома, но увидев впервые как она танцует, да еще и под живую скрипку, которой так виртуозно управлял этот парень… Не решился. Застыл в дверях, не в состоянии оторвать глаз от танца. Так получалось, что Костя всегда попадал либо на конец Арининой тренировки, когда девушка уже переодевалась или без сил лежала на диване, либо в ее начало, отличающимся жестокими растяжками, зверскими упражнениями и другими душеледенящими зрелищами. Момент, когда Арина становилась на пуанты, и превращалась из обычной девчонки в балерину, всегда оставался скрытым от его глаз. И теперь, наконец, увидев то удивительное перевоплощение, Костя потерял дар речи. — Здрасте, извините, я просто хотел… — Да бог хотения не дал. Ладно, думаю если ты рядом со студией отшиваешься, то должен Арину знать. Тогда и со мной надо познакомиться: Алексей, — он протянул руку парнишке, нерешительно мнущегося около дверей. — Константин, я одноклассник Арины. И уже видел вас, вы за ней в школу приходили. — А точно, тогда, да? – Костя кивнул. – Слушай, а можешь меня на «ты» называть, иначе я себя не очень-то удобно чувствую – вроде и не такой старый еще, а ты мне вы выкаешь, — Костя опять кивнул. — Ладно, Леш, — в разговор вмешалась Арина. – Хватит тут комедию ломать. Кость, познакомься – это мой брат. Он учился в Лондонской консерватории и приехал сюда работать. Мы с ним любим пошутить иногда, вот и прикольнулись в школе. Мы так часто делаем. — Ничего себе шуточки, — Костя вспомнил длинные и красивые пальцы парня, зарывающиеся в Аринины волосы, — так можно и подумать чего-нибудь нехорошее. — Я тебе подумаю! А потом догоню и еще раз подумаю! Все, все вышли, я переодеваюсь и, раз уж пошла такая пьянка, идем вместе есть пиццу. Заодно и поговорим.