мальчик хочет в тамбов

Рома на выходных погрузился в привычный мир развлечений. Старался отгулять на неделю вперёд — рестораны, клубы, красивые (ура!) девчонки. А не то с этой Пушкарёвой, занимающей все будни, толком не разойтись. Кто бы сказал, что он будет хранить хотя бы подобие верности одной девушке, пусть и понарошку — Малиновский ещё бы вчера самый первый рассмеялся этому человеку в лицо. И что в итоге? В ночь с пятницы на субботу он даже завалился домой с двумя кошечками — чтобы наверстать упущенное. Пусть двоих и выпроваживать могло быть в два раза сложнее, но неужели бы он не справился? Справился ещё как, и судьба благоволила: упорхнули от него ранним утром без лишних вопросов и даже деньги на такси чуть не забыли. Боже, как же кайфово жить, когда никому ничего не должен! Как такую жизнь можно променять на что угодно другое? Нет, Жданов со своей Кирой явно прогадал — если бы не её голос на совете, то можно было бы вообще не заморачиваться и сделать ей ручкой. Может, не был бы тогда похож на злую тётку в период ПМС и недотраха одновременно. Свобода — значительно раскрепощает! И никаких проблем со здоровьем, ни с физическим, ни с ментальным. Андрей до понедельника так и не проявился; может, совершал величайший в своей истории заплыв по кабакам, а, может, выяснял отношения с невестой. Малиновский не интересовался — отложил все разговоры на понедельник и радовался собственной гениальности. Нет, в самом деле, какая изящная вышла многоходовка!.. Во-первых, получилось убедить Катю в том, что он всецело на её стороне, и готов ради неё даже поссориться с лучшим другом — основная миссия выполнена. Во-вторых, Палыч реально задолбал, и его нужно было хорошенько встряхнуть, пока он всё не испортил окончательно. Да и получать новую порцию безосновательной злости не очень-то хотелось. Нашёл мальчика для битья, тоже мне!.. В-третьих, у Ромы, согласно задуманному плану, получилось изобразить из себя страждущего и обделённого — женщины такое любят; сочувствие из них так и прёт. Мысль о том, что Андрей может ему не доверять, конечно, периодически поскрёбывала внутри неприятным коготком... но вряд ли уж настолько не доверять, чтобы подозревать Рому в реальном сговоре с Катей. Вот уж где бред! В-четвёртых, дела особо не касающееся, скорее, личное — душа требовала отъявленно пошалить. Набедокурить как-то. И Пушкарёва с радостью его в этом поддержала! Они неплохо так спелись в едином злостном порыве… После этого Малиновский, который, конечно, никогда дураком не был, вновь задумался о личных Катиных мотивах. Судя по её реакции, по грусти, с которой она говорила о Палыче, его отвратительное и деспотичное поведение сильно выбивало Катюшку из колеи. Может, конечно, и просто так; кому будет приятно, когда шеф вечно над тобой измывается и смотрит, как Ленин на буржуазию? Даже такие трудяги по умолчанию, как Катя, не выдержат. С другой стороны, а если это всё-таки личное? Почему-то, несмотря на все Катины слова, отделаться от этой мысли не получалось. Ну, в самом деле, было здесь что-то странное. Ситуация вырисовывалась нетипичная: Пушкарёвой логичнее всего было бы влюбиться в главного героя — а главным героем, прекрасным чернооким принцем всегда был Жданов. Он был прямо-таки для этого создан!.. Плюс они с Катей всё время были вместе, рука об руку. Разве что не ночевали в одной кровати. Идеальные условия для того, чтобы втюриться и тихо вздыхать по объекту обожания! Принципы в духе «вообще-то он женат», если уж совсем по-честному, играли самую последнюю роль. Да кого и когда это всерьёз волновало?.. Если женщина влюбляется, то соперниц она не видит. И вот, хотя бы вспомнить тот эпизод, когда Катя, без году неделя работая в «Зималетто», под угрозой головомойки от Кирюши, понеслась выручать Палыча, уехавшего с Лариной? Могла бы этого и не делать. Явно ей тогда не принципы двигали. А что тогда? Желание понравиться Андрею или ему, Роме? Или, может, обоим сразу? Тут подходил любой вариант. Обо всём этом лениво думал Малиновский в перерывах между загулами, за поздним дневным кофе, посылая Кате псевдо-трогательные смс-ки о том, как он скучает. Чёрт ногу сломит!.. В итоге его осенило, и он пришёл к потрясающему в своей логичности до прелестного простому умозаключению. Кате нравился Андрей. И, возможно, до сих пор где-то глубоко внутри нравится. Но из каких-то своих соображений и обид (которых наверняка, учитывая поведение Жданова, могло накопиться предостаточно) она решила переключить своё внимание на Романа. Может, ей в самом деле импонировала его лёгкость и чувство юмора — в противовес Палычу; может, неосознанно она хотела отомстить Андрею. Вон, как того начало корёжить. Чувствовала же!.. Мда, а Пушкарёва-то становится всё интереснее и интереснее! Хитро, хитро. Нет, такую тёмную лошадку однозначно надо держать в узде — и Палычу с этим, к сожалению, не справиться. Теперь Малиновский думал, что и слава богу. Слава богу, что не Андрею выпала возможность исполнять план по совращению. С его импровизационными выкрутасами от «Зималетто» осталась бы горстка пепла, не более. Так что все свои умозаключения Малиновский скромно решил оставить при себе. Донельзя довольный жизнью и своим острым умом, он вышел в понедельник утром из лифта, ступая на территорию «Зималетто» и здороваясь с Машей. — Доброе утро, госпожа Тропинкина! Хоть ваш костюм и предназначен для того, чтобы подчеркнуть самые весомые достоинства, я всё равно не поленюсь и сделаю комплимент вашим красивым глазам. — Роман Дмитрич, вы, как обычно, не выспались? — с тяжёлой иронией спросила Маша. — Наоборот — спал, как младенец! Знаете теорию, что человек видит за ночь шесть-семь снов, а помнит только пару максимум? Так вот, сегодня я запомнил все. — И все об одном, — Тропинкина хмыкнула. — Зря вы так, Мария, — обворожительно улыбнулся Рома, — думаете, мне не может присниться таблица Менделеева? Или новый бизнес-план? Я, между прочим, всю ночь «Зималетто» на международный рынок выводил. — И как? — хохотнула Маша. — Получилось вывести-то? — Ещё бы не получилось. Считайте, англичане уже у нас в кармане. Виктории на месте, как и обычно, не оказалось — ну да, всё верно, слишком раннее время для такой сиятельной персоны. Может, она ещё даже и не проснулась. Жаль, сегодня Роман был готов одаривать своим хорошим настроением всех страждущих. Жданов уже был на месте — пребывал в состоянии похмельного Будды. Выглядел помято и одновременно с этим осмысливал какую-то вековую мудрость. В кабинете было необычайно тихо. — Палыч, я стесняюсь спросить, это ты водку поглощал, или всё-таки водка тебя поглотила и не отпускает? Выглядишь не очень. Рома почти вприпрыжку пересёк кабинет и плюхнулся в кресло напротив друга. Плохой человек Роман Дмитрич, плохой! Несчастный Жданчик тут всем своим видом воплощает реальное утро понедельника без прикрас, а ему — хоть бы что! Как будто и не понедельник вовсе, а вновь конец пятницы. — Что, обиды уже кончились? — проворчал Жданов в принципе беззлобно. Попустило всё ж таки. — Я и не обижался. Просто решил тебя немного осадить, чтоб ты не мучил голосовые связки почём зря. И Катюшке помочь, чтоб она не злилась лишний раз и не надумала чего ненужного. Признайся, неплохо вышло? — Да уж, — сипло ответил Андрей, — хорошо потрудились. Спасибо, что хоть сегодня со мной заговорили. — Заговорили? — сделал акцент на последний слог Рома. — Катя уже простила тебя? — Да, — Жданов нехотя повинился, — я зашёл к ней с самого утра. Всё-таки вёл себя, как последняя свинья. И ты это… тоже прости. Психанул. — Вот за что тебя люблю, так это за самокритику! Пусть и запоздалую, но всё-таки — прогресс. Но я-то ладно, — великодушно улыбнулся Рома. — Лучше скажи, тебя там, — кивнул он на дверь в каморку, — сразу простили или перед этим послали на три весёлые буквы? Здесь Андрей стал смурнее тучи — как будто его как минимум выпнули из каморки с удара ноги. — Сразу-то сразу, — встревоженным шёпотом заговорил он. — Даже улыбнулись. А потом она при мне начала с этим своим Зорькиным по телефону болтать. Типа что-то там по банку нужно решить, очень срочно. — Так может это в самом деле было срочно? — Не знаю. Может быть. Но попахивает каким-то подвохом! Почему именно в этот момент? — Жданов, по-моему, ты параноишь. — Чёрт его знает. Расскажи лучше, — Андрей наклонился поближе, — что там с женихом. Это она про тебя бабсовету рассказала? Рома не упустил случая подколоть друга, расплывшись в противной усмешке: — Ты же говорил, что тебе неинтересны детали. — Малиновский, — рассвирепел Жданов, — давай вот без этого? Виноват, признаю. Каюсь. Беру свои слова обратно. Теперь можно подробнее? — Ладно, так и быть, — протянул Рома. — Катя сказала, что её воображаемый жених — это Зорькин. И что придумала она всё это, чтобы отвязаться от, как ты говоришь, бабсовета. И, знаешь, я даже могу её понять. Наши девочки — это страшная сила. Не в самом хорошем смысле. — С чего ты взял, что она не врёт? — задал Андрей вполне логичный вопрос. — Может, всё-таки этот Зорькин гораздо более реальный, чем она хочет показать? — Даже если он в качестве жениха реальный, — Малиновский улыбнулся, как сытый кот, — Катя не сможет устоять под моим напором! Это я тебе гарантирую. — Есть основания так полагать? — метнул в него ироничный взгляд Жданов. — Вы всё ещё не целовались? — Нет. Но я думаю, сегодня, — Малиновский достал из кармана пиджака два билета в кино, — мы это исправим. Последний ряд, между прочим. — Вспомнил школьные годы? Погладил по коленке, поцеловал и быстрее домой, в ванную? — Андрей засмеялся. — К твоему сведению, в школьные годы у меня уже всё было, — осклабился Роман. — Я вообще крайне рано познал радости секса. А многие девочки были поразвязнее, чем наша Катя. Но ничего, и эта железнозубая крепость должна пасть. — Держи меня в курсе, ладно? — снизошёл до просьбы Жданов и, откинувшись на спинку кресла, задумчиво потёр виски. — Извини ещё раз, что мешал. Сам предложил тебе взять всё на себя, а теперь ору. Уж ты-то точно разберёшься. А иначе, — он едва заметно хмыкнул, — это был бы не ты. — Вау, что я слышу? Сегодня какой-то бенефис Ждановских извинений! Как бы сказала Крис Воропаева, нас пронзил мощный энергетический столб. Я прямо поражён. — Ёрничай сколько хочешь, — прикрыл глаза Андрей, стараясь замереть в одной позе. — Господи, как трещит башка… Я просто вчера много думал… — Наверное, поэтому она и трещит, — перебил его Рома, — раз ты много думал. С непривычки. — Отстань, а. Катю действительно надо дожимать. Ты прав. Даже если окажется, что Зорькин ей реально просто друг — свято место пусто не бывает. Чёрт, додумался же переписать всё имущество… Идиот… — Так, Жданчик, спокойно, — тут же подхватился Малиновский, задумываясь о том, бывает ли у его друга хотя бы изредка абсолютно ровное состояние. — Прекрати бесполезные приступы самобичевания. Они ни к чему не приведут, только ещё больше испортят твой землистый цвет лица. Чего вылупился?.. Да-да, посмотри на себя в зеркало. Роман Малиновский уже во всё это ввязался, а значит сделает всё как надо. Самое главное — соглашаться, не спорить и доверять плану. С этим же порядок? Андрей немного помялся, устремляя печальный взор в окно. — Порядок. — Истерик из-за того, что тебя обделили вниманием, больше не будет? — Да какие истерики?! Просто… навалилось столько всего. Всё нормально. Если Катя делает что-то для тебя, то я только счастлив. Главное, чтоб не для кого-то ещё, нам неизвестного. — Уж это я обеспечу, — хмыкнул Рома. — Ну тогда вторая часть Марлезонского балета начинается! И всё-таки, как хорошо иногда тонизирует игнор! Встав с кресла, Малиновский танцующей походкой прошёл до каморки. Эх, если ему сегодня удастся поцеловать Катю — он, честно, даже сильно плеваться не будет. Так и быть. Благотворительностью иногда тоже нужно заниматься, на том свете, может, зачтётся! — Доброе утро, Катенька, — лучезарно поприветствовал он девушку, закрывая дверь за собой. — Как твои выходные? Пушкарёва, сегодня украшенная двумя мышиными хвостиками на голове, улыбнулась. — Доброе утро. Выходные как выходные. Мало чем отличаются от остальных. Роман подошёл, наклонился и осторожно чмокнул её в щёку. — Однажды мы это исправим! — Когда мои родители перестанут отслеживать каждый мой шаг. — Катя чмокнула его в ответ. — А это нескоро. Как ты провёл время? Самое страшное, что Малиновский чуть не начал ей рассказывать правду. Чисто по-свойски — как обычно рассказывал Жданову о своих похождениях. Слава богу, вовремя захлопнул рот. — Отсыпался и думал о тебе, — как можно теплее улыбнулся Рома. — Ты мне, кстати, снилась. Знаешь, чем мы занимались?.. — понизил голос он. — Чем же? — Катя даже не смутилась, лишь вопросительно изогнув бровь. — Писали новый бизнес-план, — сдался Малиновский. — Представляешь? Даже во сне — всё о работе. — Слава богу, что это сон! — развеселилась Пушкарёва. — Ну, в смысле… текущий бизнес-план тоже хороший. А то, что мы были вместе, это замечательно. Кстати, где мы сидели? Надеюсь, не здесь, а у тебя в кабинете. — Лично мне нравится и тут, — поиграл бровями Рома. — Больше двух человек не поместится. Это же замечательно. Он достал из кармана пиджака, в котором могло поместиться буквально всё, упаковку шоколадок. — Это тебе. «Милки Вэй Криспи Роллс». Очень вкусные штуки. — Ооо! — Катя тут же схватила упаковку и начала её распечатывать. — Ром, спасибо! Ты не представляешь, как я их обожаю. Коля однажды купил попробовать… это так вкусно! Опять этот Коля, подумал с улыбкой Малиновский. Чтоб его. Ну ничего, ничего. Недолго музыка играла! Катя тем временем достала какой-то пакет и отдала его Роману. Внутри оказались румяные пирожки. — Это мама пекла, — пояснила она, смутившись. — Там с абрикосом и с черникой. А то только ты меня кормишь. Несправедливо. — Ух ты! — обрадовался Рома, тут же пробуя один из пирожков. — Вот это подарок так подарок! Лучше и не придумаешь. М-м-м, как вкусно! Передай своей маме, что она просто богиня. Вы меня просто вернули в детство сейчас! В самом деле вкусно! Хоть какие-то бонусы от всей этой затеи. Выпечку ему ещё не дарили, это точно. Эх. На пути мне повстречался не медведь, не серый волк — налетел и отнял, гадкий, мой румяный пирожок. — Обязательно передам, — усмехнулась Пушкарёва. — Но у меня, кстати, ещё не всё. — Жестом фокусника Малиновский вновь извлёк из кармана два билета в кино. — Пойдём? Сегодня в восемь. Родители отпустят? Катя, тоже проявив чудеса скорости, уже жевала шоколадку. И была так похожа на белку из «Ледникового периода» со своим многострадальным орехом. Сразу откуда-то материализовались чашка чая. У неё под столом кулер, что ли? Впрочем, Рома бы не удивился. — Отпустят, — радостно сказала она. — Ничего нового, я им снова скажу, что задерживаюсь на работе. — Ах, Катюша, — в шутку возмутился Малиновский, так же активно жуя, — как нехорошо врать! Особенно старшим! А-та-та тебе за это. И легонько щёлкнул её по носу, хотя не собирался этого делать. Какое-то совсем не романтическое поведение, одёрнул он себя, и спрятал руку всё в тот же карман пиджака. Кате, кажется, понравилось. Она посмотрела на него с задорной весёлостью. — А из-за кого я всё это делаю, позволь узнать? Именно в этот момент Рома решил, что сейчас — неплохая возможность застать Пушкарёву врасплох. Всё к этому располагало: прекрасное солнечное утро, обмен вкусными презентами, милый трёп. — А позволь мне узнать, Кать, — он наклонился близко к девушке и заговорил тихо-тихо, — только честно. Ты когда-нибудь была влюблена в Жданова?..