Опять, значит снова.

Дни сменялись днями, а недели неделями. Уилл исправно посещал свои психотерапевтические приемы, безукоризненно следуя расписанию, правда доктор Лектер опытным глазом подмечал, что с каждой новой неделей Уилл становился все более и более дерганным. Запах раздражения и неловкости был так силен, что почти полностью заглушал сладковатый аромат энцефалита и приторную вонь одеколона. Впрочем, собачий дух неизменно оставался на месте. Ганнибал, само собой изнывал от любопытства, гадая, что же гложет вечно молчаливого Грэма, но тот уходил от разговора, как мог. Он даже начал рассказывать о своих страхах и сомнениях, даже о детстве, что в каком-то смысле работало Лектеру на руку. Не зря же пациенты часто проникались симпатией к психотерапевтам, сложно устоять перед человеком, который знает о тебе все, видит без прикрас, но все же принимает таким, какой ты есть. Руководствуясь изначальным планом, хитрый доктор не только регулярно поил Уилла дорогим вином, усыпляя его бдительность, но еще тихо и аккуратно сдвигал кресла. Они сидели все ближе и ближе, и Ганнибал в последнее время без труда мог изучать Грэма вблизи, пока тот неловко ерзал и прятал глаза за стеклами очков, таращась в пол. Ковер у их ног, безусловно, заслуживал внимания, но не такого пристального, а значит время поднимать вопрос о возможности изменить статус их отношений на более близкий еще не пришло. Ганнибал отчаянно ждал повода, и он внезапно подвернулся сам собой. Джек возник на горизонте в среду вечером и в своей обычной безапелляционной манере известил Ганнибала о том, что завтра он должен появиться в офисе ровно в означенное время и не минутой позже. Судя по жесткому тону, Джек только что орал на кого-то, и сбавил обороты только из уважения к доктору. Пахло по меньшей мере концом света. Лектер хотел было напомнить, что он не штатный консультант Бюро, и соизволит явиться только если сам этого захочет, но… Но в трубке внезапно послышался знакомый мямлющий голос Уилла с извиняющимися интонациями, и в груди у Ганнибала потеплело. Встреча с агентом Кроуфордом действительно состоялась ровно по расписанию, доктор Лектер, известный своей пунктуальностью, прибыл загодя и с порога бросил Джеку кость в виде коробки пончиков с шоколадной глазурью. Обычно он не опускался до приготовления того, что можно купить в любой забегаловке, но сейчас хотелось произвести впечатление. — Доктор Лектер, я вынужден просить вас приостановить ваши сеансы с Уиллом Грэмом, — сообщил Джек с крайне суровым выражением лица, которое удачно оттеняли измазанные шоколадом губы. Несмотря на отказ от услуг Ганнибала, отказываться от его пончиков Джек не спешил. — Прискорбно это слышать, агент Кроуфорд, ведь Уилл особенно уязвим при той интенсивности работы, которую вы от него требуете. — Лектер саркастически усмехнулся, искренне надеясь, что холестерин не погубит Джека раньше, чем он сможет добраться до него сам. — Могу я узнать по какой именно причине? Кроуфорд покраснел и закашлялся, очевидно, поперхнувшись под «ласковым» взглядом высококвалифицированного психотерапевта. Лектер же с наслаждением несколько раз увесисто приложил его ладонью по спине, помогая прокашляться. Маленькие радости жизни. — Спасибо, док, — хрипло просипел Джек, продолжая уплетать пончики, официоз его тона исчез вместе с кашлем. — Я не совсем это имел в виду. Я понимаю, что Уиллу нужна поддержка. Весло, якорь, плот, называйте как хотите. Но у нас возникло одно существенное осложнение. Ганнибал решил не задавать встречных вопросов, выжидая. — Журналистка Таттл Крайм пронюхала, что Уилл завалил психологические тесты, поступая на работу в Бюро, а сейчас он снова работает в поле и это наводит на определенные мысли о его проф. пригодности. — Джек многозначительно поднял брови. — Мисс Лаундс и так машет флагом о его нестабильности, упоминая «ручного психа» чуть ли не в каждой статье, посылать его сейчас к психотерапевту — только подливать масла в огонь. — Но психотерапевт входит в стандартный перечень способов реабилитации после… — Да, да, доктор Лектер, я в курсе. Именно на это мы и списали его походы к вам, но если говорить откровенно, многим ли агентам нужна такая продолжительная реабилитация? — Джек снова насупился, очевидно, обмозговывая как попросить Ганнибала об одолжении. — Нет, они знают, что это часть работы, и готовы при необходимости использовать оружие. И не надо говорить, что Уилл особенный… Я и сам это знаю. Просто… — Тогда я предложил бы продолжить наше общение с Уиллом, но вне официальных рамок, — Лектер решил не вынуждать старого агента поступаться своей гордостью и предложил сам. Очередная сахарная косточка для дядюшки Джека. — У меня сформировано удобное расписание и я не хочу его менять. Вряд ли ФБР есть какое-то дело до того, что два взрослых человека дружески беседуют в свободное время. — Я рад, что мы правильно поняли друг друга, доктор, — жизнерадостно улыбнулся агент Кроуфорд, испытывая явное облегчение, что не стал ничьим должником. Он указал на дверь. — У Уилла недавно закончились лекции, предполагаю, что он прячется от людей в кабинете за лекционным залом. Можете начать дружеское общение прямо сейчас. Джек на последок многозначительно подмигнул, и Ганнибал вышел вон, оставляя агента наедине с пончиками и самодовольством. Джек был искренне рад тому, что сумел и рыбку съесть, и… сэкономить бюджет департамента. Пусть радуется собственной хитрости, Ганнибал не собирался его разубеждать, в конце концов, пока Джек считает себя самым умным, он абсолютно безвреден. Доктор направился прямиком к лекционному залу, бережно держа в руках еще один пакет с угощением, но уже для Уилла Грэма. Коридор на удивление был забит. Ганнибал не обращал принципиального внимания на гендерную структуру студентов, претендующих на звание агента, но сейчас… Сейчас он понял, что коридор сплошь забит девушками. Они шушукались по углам, пихали друг друга локтями и украдкой поправляли волосы. Кое-кто подкрашивал губы, самые отчаянные расстегивали лишнюю верхнюю пуговку форменной рубашки на груди. Брови Ганнибала невольно поползли вверх. Он вошел в лекционный зал без стука, и сразу же заметил, как вздрогнул и напрягся Уилл, еще не успевший собрать свои пометки и конспекты, и спрятаться за дверью в противоположном конце помещения. Запах нервного возбуждения и паники был почти осязаем. — Здравствуй, Уилл, я был рядом и решил заскочить поздороваться, — обманчиво мягкий тон и ласковый взгляд были призваны успокоить Грэма, который, казалось, готов был сорваться с места от любого резкого звука, как испуганный кролик. — О боже, доктор Лектер, как же я рад вас видеть, — Грэм не лукавил, он действительно просиял лицом и заблестел глазами, выходя навстречу Ганнибалу, чтобы… Что? Видимо он не решил, что именно нужно сделать, поэтому сперва расставил руки для объятья, а потом, смутившись, просто протянул одну и крепко пожал узкую ладонь доктора. Это было в новинку. Ганнибалу тоже захотелось пожать руку, но уже не Уиллу, а тому, кто так удачно запугал профайлера, что тот начал с энтузиазмом бросаться на любое знакомое и потенциально безобидное лицо. Конечно, дорогой Уилл, добрый доктор найдет для тебя слова утешения, дружеское плечо, ободряющие объятья и горячий завтрак… в постель. Кстати, о завтраке. — Я рад, что мы достигли такого успеха в общении, Уилл, — Ганнибал задержал руку в пожатии дольше, чем следовало. — Но боюсь, что я больше не твой терапевт, Джек совершенно однозначно указал на необходимость прекратить наши сеансы. Лицо профайлера подернулось растерянностью и испугом, и Лектер внутренне облизнулся, стратегия блуждания по близости приносила свои плоды. Уилл уже привык к нему, его присутствию и ненавязчивым советам, того гляди начнет в них нуждаться. — Но это не значит, что мы не сможем видеться, — ободряющая улыбка тонким намеком искривила губы, и Ганнибал приподнял крафтовый пакет, знаменуя угощение. — Разве что, теперь это будут дружеские встречи. Предлагаю начать прямо сейчас, раз уж я так удачно захватил обед для двоих. И… Если не возражаешь, перейдем на «ты»? Дверь скрипнула, приоткрывшись, и снова закрылась, а Уилл побледнел на глазах, отступая назад, словно пытаясь спрятаться за рабочим столом, выставляя впереди себя папки с бумагами как щит. Ганнибал притворился, что ничего не заметил. — Уилл? Как насчет обеда? Разумеется, обед состоялся, ведь доктор Лектер совершенно не нуждался в согласии Уилла по этому вопросу. Не успел профайлер и глазом моргнуть, как стол в дальнем кабинете за залом для лекций был сервирован на двоих, из угла извлечен дополнительный стул, а окно приоткрыто, чтобы впустить в помещение свежий воздух, тщетно пытавшийся разбавить собой концентрированную книжную пыль. — Может быть, ты все-таки расскажешь мне, что происходит? — Ганнибал намеренно не надел галстук, стараясь выглядеть максимально домашним и доступным. — Что? А… Э… Ничего, — врать Грэм умел так же талантливо, как флиртовать, то есть вообще никак. Решив не давить на него слишком сильно, Ганнибал взял паузу, занимая рот и руки бульоном из шелкового цыпленка с бурым рисом и кольцами лука порея, пассерованными в сливочном масле, когда в дверь внезапно просунулась голова. Вздернутый нос с россыпью веснушек, темные изгибы бровей под кокетливой челкой, ямочки на щеках — словом, все то, что способно заставить сердце мужчины биться чаще. К счастью, сердце доктора Лектера частило только от одного человека, того самого, что сейчас кашлял и краснел, поперхнувшись супом. Все-таки, когда твоей пищей давится два человека в течение часа — это почти оскорбление. Ганнибал вздохнул, смиряя раздражение, и перевел взгляд на юную мисс в дверях, но той уже и след простыл. Любопытно. Суп кончился, они переключились на второе, но разговор не клеился. Стоило только завязаться диалогу, как в дверях возникала очередная голова. Рыжие и светловолосые, жгучие брюнетки и мягкие шатенки, коротко стриженные и длинноволосые, с косичками и хвостиками — вереница голов менялась со скоростью калейдоскопа, и доктор Лектер начал всерьез раздражаться. — Не знал, что ты пользуешься такой популярностью, Уилл, — сдержанно сказал Ганнибал, но от его вежливости веяло холодом. — Я слышал, что твой курс вызывает интерес, но, судя по обилию женского пола, могу предположить, что интерес вызывает сам лектор, а не его лекции. Обида, отразившаяся на лице Грэма, была вкуснее любого десерта, она оставляла надежду. Уилл снял очки и устало потер лицо, роняя руку на стол в непосредственной близости от руки Ганнибала. — Да, в этом все дело, — выдохнув в раздражении, сообщил Уилл. — Я не знаю, что делать… Вы… Ты. Ты же видел эту толпу за дверью? Зачем они здесь? Они не дают мне прохода и я ничего не могу сделать. Ведь преподаватель я, а они всего лишь студентки. Это будет их слово против моего. Ганнибал с удивлением приподнял брови, Уилл напоролся на лезвие обоюдоострого меча толерантности и феминизма. Равноправие современного общества работало так, что некоторые группы были «равнее» остальных. Уилл был прав, у него не было шансов, стоило одной из этих очаровательных мордашек заикнуться о сексуальных домогательствах, и имя профессора Грэма будет запятнано навсегда. — Когда это началось? — Около месяца назад, с началом нового семестра. — Уилл встал из-за стола и стал нервно ходить взад-вперед. — Мой курс всегда был не для всех, обилие фото и видео материалов, разбор профилей реальных маньяков, предложение влезть в их шкуру, это даже звучит пугающе, а я требовал от студентов именно этого. Требовал самоотдачи. Ко мне приходили только те, кто действительно хотел… — Ты доверяешь мне, Уилл? Доктор Лектер оказался на ногах быстрее, чем профайлер успел удивленно моргнуть. Он слышал как приближается сразу несколько пар ног, наперебой стуча каблуками форменных ботинок. Время шло на секунды. — Дааа, — тихий выдох утонул в широкой ладони Ганнибала. Он обхватил Грэма за затылок, накрывая второй рукой подбородок, удачно закрывая рот профайлера мягким местечком между большим и указательным пальцем, и сразу же прильнул ртом к собственной руке на месте прикрытых губ Уилла. Именно в этот момент к ним вошли. Толпа студенток всыпалась в кабинет без стука, сопровождаемая только гомоном и хихиканьем, наметившееся было многоголосое «Здрасьте, профессор Грэм» застыло липкой тишиной. Воздух наполнился озоном, Ганнибал обонял смесь ужаса, шока и, как ни странно, восхищения, когда студентки медленно осознали увиденное. Тихий щелчок камеры на телефоне был заглушен возбужденным шушуканьем, когда девушки высыпались обратно, звучно хлопнув дверью. Но для Ганнибала Лектера не существовало ничего, кроме Уилла Грэма, замершего в его руках. Он застыл как олень в свете фар, неспособный вырваться или убежать. Ганнибал видел шок в его глазах, дрожащий, как капли росы на листе василька, чувствовал напряжение челюсти под ладонью, осязал мышцы тела, натянутые как струны клавесина, обонял аромат… С трудом сделав шаг назад, Ганнибал выпустил профайлера из рук и приготовился к истерике. Но Уилл… Он просто рассмеялся. Тихий нервный хихик перешел в открытый смех, а через пару секунд Грэм уже искренне хохотал, запрокинув голову и утирая слезы. И это выглядело так естественно, органично и чудесно, что Ганнибал не успел подумать и просто сказал: — Уилл, давай встречаться. Смех Грэма стал еще сильнее, он взлаивал и хватался за живот, стараясь отдышаться, но так и не мог успокоиться. На это ушло несколько минут, которые Ганнибал провел с толком, убирая посуду, поскольку ответ был очевиден заранее. Заметив, что кризис миновал, он вновь обернулся к Уиллу. — Извини, Ганнибал, но нет. Я, конечно, благодарен тебе за спасение, но не настолько же, — Уилл примирительно положил ладонь Лектеру на плечо, чтобы смягчить резкость фразы. — Слыть геем в моей сфере, конечно, не так страшно, как сексуальным маньяком, но все же… Расстались они в статусе вежливого нейтралитета. Второй раунд, судя по всему, опять остался за Уиллом, но Ганнибал любил трудные задачи. *** Спустя неделю Уилл принес на их очередную встречу, которую теперь нельзя было называть сеансом психотерапии, распечатку с сайта Академии ФБР. Безусловно, это был не официальный сайт учебного заведения, а созданный самими студентами блог для общения, но главное крылось в содержании этой распечатки. Какой-то инициативный студент рассказывал о легком способе поднять средний балл за счет посещения лекций профессора Грэма. Далее красочно описывалось то, как легко и быстро вышеозначенный профессор ставит отличные отметки студентам — девушкам, особенно тем, кто готов проявить профессору некоторую симпатию. В подтверждение злоумышленник прикладывал фото Уилла в окружении псов, с явным намеком на то, что каждая собака символизирует год одинокой и безрадостной жизни Грэма. Снизу под этой записью теперь красовалось своего рода опровержение — фотография Уилла в объятьях Лектера. И, как ни странно, оно сработало, потому что желающих получить зачет за красивые глаза, почти не осталось. Ганнибал внимательно выслушал рассказ, и они с Уиллом синхронно улыбнулись, вспоминая этот странный, но все же приятный момент неловкой близости. Говорить о нем вслух, они, само собой, не стали, разве что Ганнибал попросил фото на память, а потом… потом они как обычно перешли к более насущным вопросам.