Опять, значит снова.

В столь поздний час здание, в котором доктор Лектер снимал офис, давно опустело. К счастью, непредсказуемость обстоятельств его жизни приучила Ганнибала всегда иметь запасной ключ. Им он и открыл дверь в собственный кабинет, погружаясь во тьму. Единственными источниками света были лампа на рабочем столе и торшер у столика с эскизами, но это не помешало доктору немедленно понять, что Грэм здесь. Профайлер сидел наверху у стеллажей с книгами, обхватив колени руками и уткнув в них подбородок. Причудливая игра света и теней обращала его профиль в гротескную дьявольскую маску, высвечивая высокий лоб, затемняя щеки и глаза. Казалось, еще чуть-чуть и из кудрей прорастут ветвистые оленьи рога, обращая человека в мифическое существо. — Уилл… Тихий выдох Ганнибала оживил Грэма, он вздрогнул, понимая, что ушел в своих ментальных блужданиях слишком глубоко в недра собственного «я». Он посмотрел на Лектера сверху вниз с болью во взгляде. За прошедшие пару часов ярость Уилла перекипела и испарила все лишнее, оставляя концентрированную кислоту печали и тоски. — Уилл… — Я не знаю, что сказать… — Почему ты здесь? — Куда еще я мог пойти? — Каждый идет своим путем. Но все дороги всё равно идут в никуда. Значит, весь смысл в самой дороге, как по ней идти… Если идешь с удовольствием, значит, это твоя дорога. Если тебе плохо — в любой момент можешь сойти с нее, как бы далеко ни зашел… — Заканчивайте цитировать Кастанеду, доктор Лектер. — Поморщился Уилл, ощущая былое раздражение. Он порывисто встал на ноги, тыча в Ганнибала обвиняющим пальцем. — Я здесь, чтобы поговорить о тебе… О нас. О том, что между нами, чтобы выяснить все до конца. — Что же между нами такого, Уилл, что нуждается в выяснении? — мягко спросил доктор, не скрывая издевки. — Мы смогли эволюционировать от отношений пациента и врача до дружбы, куда уж дальше? — Туда! — вскрикнул Уилл, теряя всякое терпение, он порывисто сбежал вниз и развернулся к Ганнибалу лицом, опираясь о лестницу спиной, используя ее как дополнительный источник поддержки. — Я не в состоянии видеть тебя с другими. Если начать встречаться, это единственный способ удержать твой член в штанах, то так тому и быть! — Повтори еще раз. — Обманчиво ласково попросил доктор. — Я предлагаю тебе встречаться, Ганнибал! — Прошу прощения, Уилл, но ты уверен, что хочешь оставить мой член в штанах? — Спросил Лектер, крадучись приближаясь к растерянному профайлеру. — Твое предложение подразумевает, что иногда его все же придется доставать, чтобы осуществить действия сексуального характера с моим партнером… — О боже, Ганнибал! — Уилл в раздражении зажмурился и запрокинул голову, откидываясь на лестницу всем телом. Он вынужденно прогнулся в пояснице, сжимая лестницу руками, чтобы успокоиться и перевести дух. Вид почти распятого Уилла со сбитым дыханием, призывно обнаженной шеей и выгнувшейся линией груди, натянувшей тонкую рубашку, сводил с ума. Кадык отчетливо проступил на шее, делая горло особенно уязвимым, а самого профайлера покорным. Он уже был готов на все, просто сам еще не знал об этом. — Ты испытываешь на прочность мою мебель или мою выдержку? — Спросил Ганнибал, оказываясь интимно близко, и Уилл просто посмотрел на него в упор, произнеся всего одно слово «да». И, в этот раз, именно Уилл был тем, кто неловко потянул руку вперед, чтобы зацепить позерский галстук Ганнибала и потянуть его навстречу. А доктору Лектеру достаточно было малейшего импульса, чтобы понять, что это всерьез, и выпустить наружу весь тот голод, который он сдерживал долгие месяцы. Он сжал небритые щеки профайлера в ладонях, практически пришпиливая его к легкой лестнице собственным телом, и целовал. Целовал безудержно и жадно, не успевая насытиться. Он кусал его губы, смакуя сочетание их мягкости с колкостью щетины, посасывал каждую, покрывал поцелуями уголки рта только для того, чтобы потом ворваться глубоко внутрь, достигая языком горла, лишая дыхания и облизывая кромку зубов. Он ловил язык Уилла и сосал его губами, втягивая так сильно, что тому приходилось, испуганно мыча, стучать Ганнибала ладонью по плечу. Но, когда Лектер, наконец, потянулся рукой к паху профайлера, он внезапно напрягся и толкнул Ганнибала в грудь, вынуждая отступить на пару шагов назад. Грэм опять выставил вперед обвиняющий палец, защищаясь им как рапирой. — Я натурал, Ганнибал, поэтому именно я буду сверху! От растрепанного и раскрасневшегося мужчины, которого только что до онемения в губах и слабости в коленях целовал другой мужчина, слышать подобное было особенно смешно. Но Лектер не смеялся, он жадно смотрел на вздыбленную ширинку Грэма, понимая, что ради перспективы расстегнуть ее, готов практически на все. — Как скажешь, Уилл. — Ганнибал поднял обе руки вверх, капитулируя. — Ты главный, командуй. Он заложил руки за спину, проявляя смирение и ожидая, что же будет дальше. Уилл не разочаровал. Он расстегнул рубашку и снял ее, вешая на ступеньку лестницы, а потом сунул руку в карман и, пытаясь скрыть румянец смущения напускной дерзостью, достал из кармана коробку презервативов, показывая ее доктору. — Крайне предусмотрительно с твоей стороны, Уилл… — Ганнибал взял в руки упаковку и снял с нее прозрачную пленку, заглядывая внутрь. Три штуки, неплохо. Вернув контрацептивы, он спросил. — Ты собирался на свидание с женщиной? — Н-н-нет… С тобой. Я купил их по пути. — Для свидания с мужчиной нужно покупать еще и лубрикант, — Менторским тоном произнес Ганнибал, отходя к рабочему столу. В верхнем ящике лежало искомое, и он, вытащив тюбик, показал его Грэму. — Откуда у тебя смазка? — С возмущением выпалил Уилл, испытывая необъяснимую ревность. — Из аптеки напротив. Протянув Уиллу смазку, Ганнибал начал методично раздеваться, аккуратно складывая вещи на кресло. Не в его правилах было отказывать себе в удовольствии, по крайней мере не тогда, когда его предлагают добровольно. Уилл, очевидно, смутившись такой динамики, попятился к кушетке и, внезапно ударившись в нее голенями, плюхнулся вниз. Он сидел перед Лектером, по-прежнему сжимая в одной руке коробку презервативов, а в другой — тюбик смазки. — Ты знаешь, как это делается, да? — Ганнибал снял последнюю деталь одежды — шелковые боксеры и снова развернулся к Уиллу, представая перед ним во всем своем обнаженном великолепии. Несмотря на внешнюю самоуверенность, он пытливо вглядывался в лицо Грэма, ища признаки сомнения или отвращения. Но по тому, как расширились зрачки профайлера и он судорожно сглотнул, Лектер сделал вывод о том, что тот доволен увиденным. Более того, Уилл отложил контрацептивы в сторону и, не отводя взгляда, стал неловко стягивать с себя штаны с бельем. — А что, это сильно отличается от обычного секса? Не то чтобы у меня было много опыта… Но ты же врач, подскажешь, если что. — Как скажешь, Уилл. — Ганнибал хотел было предложить поменяться ролями, но передумал. Грэму слишком важно было доказать самому себе, что гей-секс не лишит его мужественности, а сам Лектер давно утратил всякие предрассудки, понимая, что важна не позиция, а взаимное удовольствие. Он подошел к Уиллу вплотную и, поскольку тот сидел, эрекция Ганнибала оказалось прямо напротив его лица. Но Грэм не стушевался, он протянул руку и пробежался по горячей плоти, на пробу, взвешивая ее в руке. Удовлетворенный выдох Лектера подогрел его энтузиазм, и Уилл сжал член в кулаке, изумленно отмечая, что дрочить необрезанный орган куда удобнее. В движениях Грэма не было опытности и сноровки, он действовал неловко и робко, изучая реакцию Ганнибала и собственный отклик, но это было настолько чудесно, что у доктора защипало в глазах. — Просто ляг, я все сделаю сам. — Тихо шепнул доктор. И Уилл повиновался, он улегся на кушетку, даже не думая о том, что через пару дней на нее может лечь незнакомый пациент, и раздвинул ноги. Ганнибал внутренне отметил этот приглашающий жест и улыбнулся. Он забрался на кушетку следом, седлая ноги Уилла, выдавил смазку на пальцы и завел руку за спину, нащупывая задний проход. Он не делал этого очень давно, но, зная свою терпимость к боли, понимал, что ему не понадобится долгая подготовка. Смазав себя как следует, Лектер ввел внутрь сразу два пальца, не желая тянуть время. Не имея возможности в такой позе наклониться для нормального минета, он облизал левую руку, и принялся ласкать член Уилла, с удовлетворением отмечая, что он абсолютно тверд. Все таки человек удивительное существо, из всех эрогенных зон самая сильная у него — мозг. Уилл хотел Ганнибала разумом и душой, поэтому и его тело хотело того же. Профайлер судорожно выдохнул и прогнулся в спине от ощущения чужой ладони на члене, он не смущался больше и откровенно получал удовольствие, двигая бедрами, толкаясь в гостеприимный кулак, пока все еще пунцовые от поцелуев губы бормотали одобрительные проклятья. Заметив, что пальцы не причиняют дискомфорт, Лектер взял презерватив и, разорвав упаковку зубами, раскатал его по члену Грэма, дополнительно смазывая латекс щедрой порцией смазки. Уилл испуганно распахнул глаза, цепляясь за взгляд Ганнибала, а он просто сместился чуть выше, направил член в себя и опустился вниз, принимая ствол сразу полностью. Уилл схватил доктора за бедра и громко бесстыдно застонал, все так же не отрывая взгляда, недоумевая, почему Лектер не двигается, ведь он понятия не имел о том, что тело должно привыкнуть к вторжению. И, когда через несколько секунд Ганнибал приподнялся, чтобы снова опуститься вниз, Грэм вздрогнул и прошептал что-то чрезвычайно глупое и сентиментальное, громко всхлипнув в конце. Ганнибал смотрел на это податливое тело, распростертое под ним, и пил удовольствие Уилла жадными глотками. Каждый его стон, каждый вздох и легкая дрожь, резонировали в теле Лектера, умножаясь многократно. Но, внезапно, Уилл приподнялся на кушетке и обхватил Ганнибала неловким объятьем, пряча лицо у него на груди. Он успел толкнулся внутрь всего несколько раз, а потом бурно кончил, сдавленно рыча во время оргазма. Грэм снова упал на спину, хватая воздух ртом, чтобы отдышаться, и таращась в потолок невидящим взглядом. — Если проводить аналогию со спортом, то ты явно спринтер, Уилл. — Насмешливо произнес Ганнибал, не скрывая улыбки. Он слез с Грэма, стянул с него презерватив и, завязав, бросил на пол. — А я предпочитаю длинные дистанции. Кстати, раз уж ты лежишь на моей психотерапевтической кушетке, позволь мне отметить, что в данный момент именно я трахал тебя, несмотря на то, что технически твой член был во мне. — Я бы ударил тебя… Но мне слишком хорошо. — Вяло пробормотал Уилл, а потом шокированно открыл глаза, испытывая внезапное озарение. — Ты же не кончил, да? Вот черт! Дай мне минуту, и я что-нибудь для тебя сделаю… — Ты сделаешь «что-нибудь», если просто полежишь и не будешь дергаться. — По-акульи улыбнулся Ганнибал, выдавливая новую порцию смазки на пальцы. И Уилл, несмотря на внутреннее сопротивление, смирился. Он накрыл лицо сгибом руки, чтобы спрятать неловкость от Ганнибала, но сам раздвинул ноги шире, сгибая их в коленях. — Нет, не так. — Ганнибал отвел руку от его лица и мягко поцеловал в лоб, прежде чем спуститься к губам и втянуть профайлера в вереницу бесконечных, тягуче-сладких поцелуев. Он дождался того момента, когда Грэм расслабился, когда он сам запустил пальцы в его волосы, постанывая от удовольствия и притягивая ближе, и только тогда опустил руку вниз, нащупывая тугое анальное кольцо. Уилл был достаточно возбужден, чтобы не зажаться от прикосновения, и это ободряло. Лектер водил скользкими пальцами по сморщенным мышцам, разминая их и вдавливая внутрь, пока Уилл не начал стонать в ритме его движений. Тогда, наконец, он ввел внутрь один палец, окунаясь в шелковый и жаркий внутренний мир Грэма. Уилл хрипло выдохнул в немом удивлении, он ждал острой боли, но только что случившийся оргазм и новая волна нарастающего возбуждения сделали свое дело, сводя реакцию на вторжение к обычному дискомфорту. Он был слишком податлив и расслаблен, чтобы было по настоящему больно, и Ганнибал, пользуясь этим, довольно быстро добавил второй палец, заглушая возможные протесты собственными губами. Уилл был очаровательно отзывчив. Открываясь кому-то, он делал это полностью, и в нем не оставалось ни грамма скрытности или притворства, только чистые и свежие, как весенний дождь, эмоции. Ганнибал ждал этого так долго… Не согласия Уилла, а самого Уилла. Он делил людей психологически — на категории, и физически — на части, но, как ни крути, самой яркой из доступных ему эмоций, была легкая симпатия, большинство людей он просто терпел, а Уилл… Уилл затронул в нем ту часть, о существовании которой Лектер давно забыл. Поэтому сейчас, преклоняя колени перед этим невозможным мальчишкой, Ганнибал нависал над ним, все еще стремясь украсть еще один лишний поцелуй. Не имея возможности оторваться от желанного тела даже для того, чтобы раскатать презерватив по собственному члену. — Если будет больно, не стесняйся… Ганнибал приставил головку к податливо растянутому отверстию и, не желая продлевать агонию, одним толчком проник внутрь до конца, смыкая бедра, касаясь пахом ягодиц. Уилл сморщился и застонал, задыхаясь от попыток справиться с болью, он воспользовался предложением и вцепился руками в плечи Ганнибала, оставляя на коже алые полумесяцы ногтей. Он хотел сказать «никогда больше», но голос отказал ему, все силы уходили на то, чтобы дышать. Когда Лектер склонился ниже, целуя Уилла в щеки, словно собирая капли, тот с удивлением обнаружил, что плачет. — Боль — это малая плата за удовольствие, Уилл. Однажды, ты поймешь, что они могут оттенять и дополнять друг друга, сплетаясь в восхитительный симбиоз. — Тихо шепнул Ганнибал в россыпь мягких завитков над ухом Уилла и аккуратно двинул бедрами. Уилл откликнулся немедленно, он сдавленно всхлипнул и зажмурился, намереваясь вытерпеть все до конца, но ему не пришлось. Ганнибал подхватил его под бедра, меняя угол наклона, и толкнулся еще раз, немедленно попадая по простате. Вздох удивления музыкой прозвучал в его ушах, и, воодушевленный этим успехом, Ганнибал толкнулся еще раз, срывая новый удивленный вздох чистого удовольствия. Мужская физиология работала безотказно, упавший было член снова налился кровью, выдавая желание, и через пару минут Уилл уже сам цеплялся за плечи Лектера, жадно бормоча «еще». Всего этого было слишком много, настолько много, что Ганнибал знал, что не протянет долго. Он высвободил одну руку и обхватил эрекцию Уилла, торопливо дроча ему в ритме фрикций. Уилл кончил первым, роняя на живот скудные капли, оставшиеся после первого оргазма, и, почувствовав это, Ганнибал тоже шагнул за грань, позволяя себе на минуту забыться и полностью потеряться внутри жарких глубин Уилла, наполняя его собой. Минуту они просто лежали, переплетясь руками и ногами в единое существо. Потом Ганнибал, все же, нашел в себе силы встать. Он вытер влажными салфетками себя и Уилла, прибрал учиненный беспорядок и даже помог профайлеру одеться, ощущая кипучую энергию внутри. Ему казалось, что он абсолютно пуст, но в то же время наполнен, как воздушный шар, который вот-вот воспарит в небо. Грэм же, казалось, совсем обессилел, он бормотал что-то о мышцах превратившихся в желе и медузах, сонно моргая в салоне теплого бентли. Похоже, Уилл поручил свое благополучие заботе Ганнибала, потому что когда они подъехал к дому Лектера, Уилл давно спал. *** Утро медленно просочилось в окно, высвечивая две фигуры, лежащие в глубине широкой кровати. Одно тело все еще лежало калачиком, завернувшись в слои одеял, второе опиралось спиной на изголовье, встречая рассвет лицом к лицу. Тусклый свет утренней зари очерчивал резкие скулы, упрямый подбородок и глубоко посаженные глаза, ласково изучавшие лежащего рядом человека. Ганнибал смотрел, как Уилл спит, как хмурая складка временами собирается между его бровей, а ресницы дрожат, роняя тени на бледные щеки, будто профайлер даже во сне с кем-то спорит. Доктор Лектер бесшумно сдвинулся на кровати, открывая прикроватную тумбочку, чтобы достать ежедневник. Он медленно перелистал страницы, возвращаясь во времени на месяцы назад, вспоминая как все начиналось. Миссис Джилленхол была крайне удивлена, когда пропала ее собачка, ведь та была так стара, что редко сходила с крыльца. К счастью, она еще и не гавкала, осипнув от возраста, так что доктор даже не утруждал себя ее убийством, он просто отнес пса подальше в лес, где тот сам издох. Потом он шепнул пару ласковых милой старушке, проезжая мимо. Он притворился, что ищет адрес Уилла, который и так прекрасно знал, и, словно невзначай, обронил идею с объявлениями, а так же упомянул, что мистер Грэм сам отчаянный собачник и лучше начать с него. Перелистнув еще несколько страниц, Ганнибал обнаружил тот день, когда он создал липовый аккаунт в блоге Академии. Это заняло не более двух минут, и еще три ушло на то, чтобы сочинить пристойный текст и допустить в нем достаточное количество ошибок, чтобы его приняли за настоящий. Дальше, студенческое желание халявы довершило дело и без его участия. Еще месяц шли стандартные пометки, и вот снова он — день, когда Ганнибал собрал заранее приготовленные останки тел, умело доведенные до обезличивающей стадии распада, и закопал их в лесу. С этим пришлось повозиться, он не мог брать никого из жертв Потрошителя, потому что это всполошило бы Джека, поэтому пришлось заранее идти на охоту. В этот раз, доктор выбрал не свиней, а бродячих собак. Он проредил ряды бездомных Балтимора, как садовник прореживает запущенную клумбу, думая про себя о том, что мэр, возможно, даже пожал бы ему руку за услуги. Закопав все недалеко и не глубоко, Ганнибал принялся ждать, полагая, что дворняги Уилла рано или поздно учуют своих собратьев по бродячей жизни. Так и вышло, что привело в итоге к регулярным приглашениям в дом Грэма. Рыбка клюнула, осталось не дать ей сорваться с крючка. Он потратил не мало сил, дрожжей, сахара и муки, чтобы заработать благосклонность Джека и потом, словно невзначай, спросить у него о приглашении на вечер выпускников. Он не имел к этому ровным счетом никакого отношения, но Кроуфорд был слишком заинтересован в общении, чтобы отказывать в такой малости. А Беделия в своем алкогольном аристократизме была уместной компанией для того, чтобы в Уилле взыграла ревность. К чему изобретать новые схемы, когда и старые работают безотказно. Ганнибал перелистнул страницы на текущую дату и сделал пометку о необходимости отправить мадам дю Морье тот ящик вина, что он обещал ей за услуги, а потом снова уставился на спящего Уилла. Тот пускал слюну на подушку и негромко всхрапывал. Чудесный мальчик. В одном Ганнибал был абсолютно согласен с Уиллом, рыбалка действительно оказалась крайне хитроумным и увлекательным занятием. Теперь доктор Лектер крепко держал свою добычу на крючке и, разумеется, не собирался выпускать ее на волю, а значит… Ганнибал снова открыл ежедневник и сделал очередную пометку — «томограмма, невролог, антибиотики». Пришла пора лечить энцефалит.