***
Из кафе они выбрались в светлых сумерках. Отсветы автомобильных фар бежали по мокрой поверхности дороги, смешиваясь с отблесками заката. — Я подготовлю и отправлю интервью уже сегодня, но редактор, скорее всего, решит повременить с публикацией, — объясняла журналистка, бережно складывая диктофон в сумку. — Сами понимаете, сейчас единственный герой, о котором люди хотят слышать — это Всемогущий. Они одновременно вздохнули — казалось, каждая знала, о чём думает другая. — Я слышала, он будет давать пресс-конференцию? — уточнила Эми. — Ответит на все вопросы и объяснит, что случилось там, в Камино. — О да. Будет успокаивать всю страну и уверять, что он по-прежнему здесь. Или извиняться? Прощаться? Не знаю, что он собирается делать, — журналистка устало потёрла лоб, заставив усики антенн закачаться. — Нет таких слов, которые смогут унять все тревоги. Люди ведь напуганы не только тем, что их героя больше нет. Нет, они напуганы и тем, как именно его не стало. Никто и подумать не мог, что непобедимый Символ Мира на самом деле старик, который держится за последние капли своей силы. Что не сегодня, так завтра он всё равно бы ушёл. Люди чувствуют себя обманутыми, будто их защитник не просто исчез, но никогда толком и не существовал. — Нет, вовсе нет, уж поверьте, — горячо возразила Эми. — Я работала с его агентством, пусть и не слишком долго. Образ, который мы привыкли видеть — не обман. Просто… люди меняются. И не всегда так, как нам бы того хотелось. — Люди меняются, — эхом откликнулась журналистка. — Вы правы. Это неизбежно. Они тепло попрощались у станции метро, и ещё некоторое время Эми в задумчивости стояла у входа, глядя, как скрываются под землёй прохожие, как вереницей текут мимо фигуры и лица. Привычное движение людского моря успокаивало. За разговором о прошлом пришли воспоминания — прежде они будоражили и волновали, но сейчас виделись словно со стороны, непредвзято — и оттого ещё более чётко. Все перемены, неожиданные, внезапные, от которых когда-то голова шла кругом, теперь виделись неизбежностью. Разве могло выйти иначе? Нет, только так.***
Первая встреча прошла под Рождество, спустя всего пару месяцев после расставания. Кафе радостно мигало гирляндами и вовсю пахло смолистой хвоей. Сущий Мик явился на встречу в алом колпаке Санты и безуспешно порывался надеть второй такой же на Полночь. Та кокетливо возмущалась и жаловалась на испорченную причёску. Эми раздавала подарки, вкладывая в каждый из них сертификат на проведение праздников — её агентство открылось всего неделю назад и уже принимало первые заказы. Рождественская атмосфера передалась и встрече — разговор вышел хороший, тёплый, и даже сердце уже почти не ёкало в груди при виде Стёрки — нет, всё-таки она отлично придумала, когда предложила проводить встречи вчетвером, а не наедине. Так совсем другой настрой, он не даёт прежним чувствам ни единого шанса. А вот Стёрка радостью совсем не светился, и вообще всю встречу порывался заснуть прямо на столе, между чашкой кофе и вазой с декоративным букетом из еловых лапок. — Так и не привык работать днём, да? — определила Эми по одному только взгляду на бывшего напарника. — Как ни крути, а вывернутый график даёт о себе знать. — Я взял себе патрули под Юэй, — донеслось из-за вазы. — И по ночам работа продуктивнее. Все документы, все учебные планы пишутся в два раза быстрее. Глупо было бы этим не пользоваться. — Какая жалось, что лекции по ночам проводить нельзя! — смешливо откомментировала Эми. — Кстати, принимаю поздравления! Меня взяли в штат учителей Кецубуцу! — О-о, добро пожаловать в команду! — оживилась Полночь. — Что будешь преподавать? — Социальная коммуникация и связи с общественностью в геройской практике. Пока одна лекция в неделю, но это только начало! — Ещё один ненужный предмет, который непонятно как попал в программу, — пробурчал Стёрка, протирая глаза. Полночь воззрилась на него с недовольством. — М-м, если ты его прогуливал, это ещё не значит, что он ненужный. — От него столько же толку, сколько от твоего курса по современным искусствам. Чем всё это поможет в бою или во время слежки? Часто ты используешь знания о импрессионистах и сюрреалистах во время миссий? Мы учим их совсем не тому, что нужно. — Не только учим, но и воспитываем, готовим ответственных граждан! Образованных людей, которые смогут строить лучшее будущее и принимать верные решения. Смотри на вещи шире, Айзава! — Программа совершенно не выверена, — гнул своё Стёрка. — Если уж расширять курс общих наук, то лучше бы добавили лекций по праву. В патрулях куча новичков, которые даже задержание злодея не могут провести по закону, а потом адвокаты используют эти нарушения, чтоб отмазать задержанных от наказания. Эми откинулась на стуле, с улыбкой наблюдая за спором. — Даёшь образовательную революцию в Юэй! — она дурашливо вскинула вверх сжатый кулак. — За логику! За прагматичность! Кстати, какой предмет ты ведёшь? — Прикладную героику. С апреля классное руководство. — В Юэй это многое значит, — заметил Сущий Мик. — У нас свобода преподавания, авторские методики допускаются — классный руководитель может делать со своим классом почти всё, что захочет! — Вот, реальный шанс что-то изменить! Что, готов познакомиться с ними ближе и научить всему, что знаешь? — Невозможно научить тех, кто не хочет учиться. Я уже понял, что у них в головах одни только розовые мечты о приключениях, и ноль желания работать, чтобы эти мечты воплощать. А некоторые вообще непонятно как прошли вступительные экзамены и как планируют справляться с нагрузкой… Будь он хоть героем, хоть учителем, хоть кем угодно, всё равно будет ворчать по малейшему поводу. Приятно знать, что некоторые вещи не меняются. — За твоё классное руководство! — Эми отсалютовала бокалом. — Уж ты точно придумаешь, как всё рационально переделать! — Обязательно. Прощались уже в темноте. Снежинки золотились в огнях фонарей, по улицам разносились знакомые звуки рождественских мелодий. Полночь и Сущий Мик задержались в зале, и они со Стёркой как-то невзначай оказались на пороге кафе вдвоём. — Что скажешь? — спросила Эми, стараясь замять нежеланную, неловкую паузу. — Не жалеешь, что ушёл в Юэй? — Нет, — ответил он глухо, но уверенно. — Нет, не жалею. На том и разошлись. Старательно прогоняя светлую грусть улыбкой, Эми возвращалась домой, и с каждым шагом становилось всё легче — думать хотелось лишь о скором преподавании и о том, как много всего они смогут со Стёркой обсудить, когда наконец-то станут полноценными коллегами. Всё у него в порядке, да и у неё тоже, а дальше может быть только лучше!***
Всплыла в памяти и ещё одна встреча — почти год спустя, на пороге весны, когда в воздухе уже витало предчувствие марта. Эту встречу Эми невольно оттягивала, чтобы подгадать под радостный, долгожданный момент, чтобы наконец-то разделить свой триумф с новыми коллегами. — Теперь и мне дают классное руководство! — восхищённо объявила она с порога, не успев даже дойти до столика кафе. — С апреля, когда будет новый набор студентов. Ух, как же я этого жду! Стёрка, готовься — теперь мы с тобой будем на равных! Поздравления не заставили себя ждать, и вскоре Сущий Мик и Полночь уже наперебой расспрашивали её о планах и о следующем наборе студентов. Стёрка к новости интереса не проявил — молчал, уткнувшись в шарф. Отвечая на вопросы, Эми украдкой поглядывала на него, пытаясь сообразить, как же сложилось его собственное классное руководство, но вспоминалось немногое. Как будто и не рассказывал ничего, каждый раз отделываясь парой общих фраз. Строгая дисциплина, суровые правила, совершенно непомерная нагрузка — в общем, несладко приходится его студентам. Нет, у неё точно всё будет иначе! — Свободного времени у тебя теперь будет меньше, — заметила Полночь. — Как же твоё агентство праздников? Успеешь всё? — В агентство я нашла управляющего, — созналась Эми. — Вместо себя, по крайней мере на время. Знаете, учить детей оказалось намно-ого интереснее, чем их развлекать! Каждого рассмотреть, к каждому найти подход, до каждого достучаться, с каждым подружиться! Тот ещё вызов, но до чего же это здорово! — Зачем всё это нужно? — вдруг подал голос Стёрка. — Какой смысл к ним подлизываться? Внутренне Эми постаралась отмахнуться — Стёрка есть Стёрка, он обычно не выбирает выражения. Полностью отмахнуться, однако, не получалось — фраза больно кольнула, и обида быстро просочилась куда-то вглубь. Подлизываться — ещё и слово такое нашёл мерзкое… — Затем, что так правильно, — ответила она, стараясь смягчить проступающее в голосе раздражение. — Разные люди — разные методы. Не все должны ходить строем и пахать до седьмого пота. Хороший учитель видит, как раскрыть талант каждого ученика, разве нет? И как подстроиться под каждого ученика, если нужно. Стёрка вынырнул из шарфа. Уставился прямо в глаза — тяжёлый, неприятный взгляд. Незнакомый. — Академия для студентов, а не студенты для академии, — отчеканил он. — Это они должны подстраиваться, а не мы. Если пришли учиться, то должны быть готовы ко всем требованиям и не отлынивать. — Да с твоими требованиями не всякий взрослый справится, — возмутилась Эми. — Ну хорошо, допустим, кто-то из студентов не соответствует твоим… высоким стандартам. Что ты предлагаешь? Выгнать его? — Возможно, — не колеблясь, ответил Стёрка. — Да ладно, брось! Такие шутки — несмешные, это я тебе как знаток говорю, — отмахнулась Эми с улыбкой. Но никто вокруг почему-то не спешил смеяться. — Высшая мера наказания для моих студентов — это отчисление, — повторил Стёрка, не отводя взгляда. — Ты всё правильно поняла. Вокруг вдруг стало очень тихо, словно даже музыка и голоса примолкли. Или показалось? Эми раскрыла рот от изумления и не сразу нашлась, что ответить. — Погоди, ты серьёзно? — проговорила наконец она. — Не может быть! Нет, я знала, что ты недолюбливаешь подростков, но это же переходит все границы… — Ну, там всё несколько сложнее, чем просто отчисление, — поспешил добавить Сущий Мик. — Не так страшно, как может показаться. В Юэй на такой случай разработан особый план… — … который мы обязались не разглашать никому за пределами академии, — остановил его Стёрка. — Без обид, но это требование руководства. Мик виновато пожал плечами и вздохнул. — Всё так. Лишний раз ничего и не расскажешь. Знаю, знаю, звучит не слишком профессионально! Но поверь, мы лояльны к своим студентам и просто так от них не отказываемся. — И всё же Стёрка их отчисляет, — развела руками Эми, не в силах поверить услышанному. Ответом стали три молчаливых кивка. — И всех это устраивает? Я… я даже не знаю, что сказать… — Сойдёмся на том, что это сложная педагогическая задача, из которой, тем не менее, мы нашли выход, — примирительно отозвалась Каяма. — Кстати, а как у тебя дела с миссиями? Разговор послушно перетёк к новой теме, но остаток вечера Эми говорила и улыбалась, словно на автомате. Новость о преподавательских методах Стёрки подкосила всю радость встречи на корню, и даже после расставания на душе остался неприятный осадок. Не исчез он и к следующей встрече. Эми шутила и смеялась, с интересом расспрашивала о новостях, но мысли при виде трио из Юэй неизбежно возвращались к одному и тому же. Они отчисляют студентов. У них конкурс по пятьдесят человек на место, к ним и так попадают самые лучшие, самые мотивированные и амбициозные — неужели они думают, что могут разбрасываться этими лучшими, как хотят? Что на место отчисленных всё равно придут новые? И популярность Юэй не падает, несмотря ни на что. А в Кецубуцу в этом году едва набрали первый курс, хотя учителя и программа у них ничем не хуже. Как же это несправедливо! Её выпускники — подумать только, у неё уже есть первые выпускники! — узнают её на улицах, так радуются, так спешат поделиться впечатлениями о начале карьеры. Даже став профессионалами, всё равно продолжают называть её «Фукукадо-сенсей», рассказывают о достижениях с таким же жаром, с каким когда-то делали доклады в аудитории. Иногда даже просят сфотографироваться на память… А что чувствуют стёркины выпускники, встречая на улицах бывшего учителя? Неприязнь? Презрение? Желание перейти на другую сторону дороги? Стёрка в тот раз был особенно хмур и мрачен, и выглядел таким вымотанным, будто каждый проведённый в Юэй месяц прибавлял пару новых миллиметров к кругам под глазами. Спит ли он вообще, бедняга? — Конечно спит! — радушно ответил на её вопрос Сущий Мик, не давая другу и рта открыть. — Прямо посреди лекций, в спальнике, пока студенты заняты. Время экономит! Эми представила себе эту картину и хрюкнула от смеха. — Могу представить, как студенты на это реагируют. Как комментируют, сколько шуток шутят! — Никак не реагируют, — отрубил Стёрка ледяным тоном, и по спине Эми невольно пробежал холодок. «Ты и за это уже отчислял, что ли?» — хотела было спросить она, но вопрос застрял в горле, так и не прозвучав. Ответ на него знать совсем не хотелось. Ответ вполне мог оказаться положительным. — Студенты его недолюбливают. Очень сильно. И побаиваются, — поделилась Полночь, когда под конец встречи они отошли вдвоём в уборную. — Ненавидят, — поправила Эми, ничуть не сомневаясь в этом вердикте. — Ну нет, это громко сказано, — покачала головой Полночь, поправляя причёску перед зеркалом. — Знаешь, к лучшему или к худшему, но в любой школе обычно есть преподаватель, которого скорее боятся, чем любят. И, кажется, Айзава успешно занял эту нишу. Но не отрицаю, что его подход приносит результаты. Его студенты… м-м… весьма эффективны в геройском деле. — Но не такой же ценой, — выпалила Эми, не зная, не понимая, как уместить в слова всю противоречивость чувств. — Знаешь, я не верю, что это говорю, но… Думаю, окажись я в Юэй, мы бы с ним не сработались. Ни за что. Этих методов мне ни за что не понять. После того дня встречи прервались. Сначала они отодвигались будто сами собой — очередной сбор перенесли сперва из-за болезни Мика, потом из-за миссии Полночи, потом из-за завалов на работе… А потом наступило странное, необъяснимое состояние, когда взять телефон и назначить наконец-то новую встречу вдруг показалось не таким уж важным делом. Быть может, чуть позже. В конце недели. Нет, лучше в конце месяца… Так прошёл год. В марте Эми твёрдо решила наконец-то собрать всех снова, как только начнётся новый семестр. К чему отказываться от отличной традиции, которая позволяет поддерживать отношения даже на расстоянии! Даже если эти отношения — тень себя прежних. От последней мысли Эми поспешно отмахнулась и дала себе слово, что уж в апреле-то они точно наконец-то увидятся. Вышло иначе. Начало учебного года — время насыщенное. День от рассвета до заката проносится так быстро, что только успевай считать звонки между занятиями да оставлять подписи в журналах. Некогда ни телефон достать, ни новости открыть. И потому о последних событиях Эми узнала лишь тогда, когда их принялись обсуждать в учительской. Лига Злодеев напала на тренировочный центр Ю-Эс-Джей, принадлежащий академии Юэй. Когда — вчера, позавчера? Знаменитая академия держит произошедшее в таком суровом секрете, что даже в датах журналисты не до конца уверены. Наверняка известно лишь одно: первокурсники, которых злодеи попытались взять в заложники, дали отпор, и не только смогли позвать на помощь, но ещё и продержались до прибытия этой самой помощи. И даже все целы — правда, пострадала пара учителей, но это и неудивительно… С упавшим сердцем Эми вытащила телефон. Из всех троих трубку взяла только Полночь — голос спокойный, хотя и усталый. Разговор прошёл ровно и хорошо, будто и не было почти года неловкого молчания. Общая тревога сближала. — Студенты, конечно, шокированы, но я поражена, насколько хорошо они держались, — звучало в трубке. — И всё-таки чудо, что все они целы — ну, по большей части. А вот Айзаву я… м-м… понять не могу. В его состоянии ещё неделю надо под капельницей отлёживаться, а он… — В какой он больнице? — поспешно уточнила Эми. — Я к нему зайду… — Какое там, он уже в академии! — в голосе Полночи сквозило не то восхищение, не то возмущение. — Ползает по коридорам, как мумия в бинтах, студентов пугает. «Уж куда сильней пугать-то чем раньше», — подумалось было Эми, и она торопливо прикусила язык. Стоило услышать, что с бывшим напарником всё не так уж плохо, как сердце на удивление быстро выровняло ритм. Волнение с готовностью испарилось. Ведь были времена, когда она часами приходила бы в себя от таких новостей. От мысли, что он в беде. А теперь не осталось другого чувства, кроме мимолётной, торопливой тревоги. Всё в порядке. Вернётся к своему классу и продолжит мучить их дальше. — Сто лет с тобой не виделись, — продолжала между тем Полночь. — Давно пора встретиться! У нас через две недели спортивный фестиваль, ты придёшь? — Я не планировала, — уклончиво ответила Эми. Знаменитый фестиваль в Юэй представлялся ей той ещё ярмаркой тщеславия и скорее вызывал неприязнь, чем восторг. — Да и билетов уже не осталось, наверное. Это же событие года! — О, я достану тебе место в лучшем ряду, не волнуйся, — усмехнулась Полночь. — Я в этом году в судействе у первокурсников, а Мик у них же в комментаторской. Приходи посмотреть на студентов, которые смогли противостоять целой Лиге злодеев. Наши… м-м… новые знаменитости. Класс Айзавы, между прочим! И в этот момент где-то внутри вдруг подняло голову осторожное любопытство. — А давай, — помедлив, проговорила Эми. — Давай попробуем.