То, что Арсения не убили, а просто скрутили, давало надежду на мирные переговоры. Руки скованы наручниками, на глазах повязка, во рту кляп. Его куда-то тащат, схватив за локти, пару раз чуть не уронив.
Министр понял, что они спускаются по железной лестнице. Неужели его ведут в убежище? Это Тунец приказал? Нет, Антон не так глуп, не стал бы врага в дом тащить. Альфу усадили на стул так, что его руки оказались за спинкой, доставляя дискомфорт. Дверь скрипнула, и послышался такой дорогой сонный голос:
—Если вы разбудили меня из-за какой-то херни, отправлю к фермерам на грядки раскидывать «удобрение»…— голос оборвался, — Вы чего натворили?! Это же министр обороны! — омега сорвал повязку с глаз Попова.
«Сюрприз!» — закричали альфы.
Предводитель революционеров зло смотрит на своих подчинённых:
—Идите на смену, потом накажу, — устало выдыхает Тунец.
Головорезы скрылись за дверью, и омега закрыл её на ключ. Моментально Антон запрыгнул на колени к своему альфе и принялся целовать, зарываясь окольцованными пальцами в волосы. Дорвался, как хищник на мясо, накинулся с поцелуями. Как давно он хотел оказаться на этих коленях!
—Арс, я без понятия, что мне с тобой делать, — чуть ли не плача признался зеленоглазый.
—Для начала, расстегни наручники, — подсказал старший.
Антон кивнул и достал из кармана ключи от «подарка», поворот, скрежет железа, и Арсений обнимает любимого, сильнее прижимаясь к телу и вдыхая аромат. Аромат… Альфа недоуменно уставился на омегу — к его запаху примешался ещё один. Изменил? Или ещё хуже — изнасиловали? Барсик заметил, как принюхивается хозяин, и пропустил вздох, что не укрылось от Арсения. Альфа успокаивающе погладил спину, помогая омеге собраться.
—Я немного… беременный…— признался наконец Барсик.
—Немного?! Антон! Немедленно прекрати эту революционную чушь и возвращайся домой! — министр задрал на худом теле собственную футболку и погладил еле округлившийся животик, который так хорошо прятался под альфьей одеждой.
—Не могу… Теперь не могу… Арс, это омега!
—Давай убежим? Туда, где нас никто не найдёт, — предложил альфа, всерьёз собираясь отказаться от всего ради любви.
—И что? Побег не решит проблему, наш сын вырастет и станет рабом альфы! Я не желаю ему такой жизни, поменяю мир ради своего малыша.
—Поклянись, что не подвергнешь себя опасности!
—Не могу…
Арсению только и оставалось, что наслаждаться присутствием Антона. Кто знает, как повернётся их жизнь? Возможно, это их последний шанс побыть вдвоём. Нос с впадинкой прислоняется к носу с родинкой. Дышать одним воздухом — непозволительная роскошь в их случае.
—Какой срок? Это ведь тогда, после моей простуды?
—Нет, уже третий месяц, я ещё в течку забеременел.
—Ты штурмовал инкубатор с ребёнком?!
—Я не знал.
—Но когда ты был в думе, ты знал? — альфа серьёзно посмотрел на своего омегу.
—Знал, — кивнул Антон.
—Не рискуй так больше, пожалуйста. Я и так волнуюсь, а теперь вдвое больше.
Арсений бы отдал всё на свете, лишь бы они оказались в другой ситуации. Чтобы альфа был обычным офисным работником, а омега домохозяином. Но не судьба, один министр обороны, а второй — предводитель революционеров. Угораздило же таких двух людей влюбиться!
—Я не могу оставить тебя себе, придётся к инкубаторским альфам подселить. Они безобидные, врачи да профессоры.
—Я видел, опасных ты сразу «отсеял».
—Не напоминай, — Антон уткнулся лбом в грудь альфы, — мне как рассказали, что они пользовались беспомощностью омег, злость затмила разум.
Стук в дверь.
Омега мигом слез с альфы и надел обратно наручники. В кабинет вошёл Лев.
—Ты чего такой красный?
—А ты посмотри, кого мне мародёры притащили! — пожаловался Тунец. Альфа посмотрел на него с прищуром:
—Я в курсе, чью мы квартиру убирали, можешь не прикидываться.
Сердце революционера ушло в пятки. Опрометчиво было просить Льва помочь. Но много ли он знает?
—У вас завёлся шпион, в одном из рейдов на омег вы забрали подставного, строчит отчёты каждую ночь, — вмешался Арсений, показывая, что он не враг, — а ещё ваши поправки отложили в долгий ящик, президент ждёт, когда у вас случится бэби-бум.
—А я говорил, что дневные рейды опасны! — согласился предводитель беженцев.
—Нам необходимо было проверить оборудование, — напомнил программист, — вечером пройдусь со сканером, обнаружу передатчик и шпиона. И перенаселение отменяется, мы из инкубатора забирали только психически здоровых, а это в основном наши люди, которые сделали аборт на раннем сроке. Дятел в виде исключения брался даже за четырёхмесячных, хотя, это противоречит морали.
—А с поправками что будем делать? — Лев смотрел, как Тунец сел за стол и опустил голову на руки, обдумывая план.
—Как обычно, бунтовать, угрожать, и, в крайнем случае… Я подчеркну, в крайнем случае, мы выкладываем исследования Хирурга в открытый доступ.
—А не хочешь обменять на заложника? — предложил депутат.
—Да, учитывая славу Арсения Сергеевича, можно обменять его на разрешение однополых браков, — подключился Лев к министру обороны, — таким образом мы сократим количество холостых альф. Пусть ебут друг друга!
Антон смотрел на двух альф и понимал, что не хочет отпускать Арсения. Сейчас они могут хоть каждый день видеться, он придумает какие-нибудь допросы, чтобы остаться наедине. А если обменяет его, то ещё не скоро сможет прикоснуться к любимому человеку.
—Ребёнок от него? — понял Лев, почему Тунец так медлит с ответом. Инстинкты омеги заставляют быть ближе к своему альфе, в безопасности, под защитой.
Антон кивнул:
—Так заметно?
—Я недавно стал подозревать, — альфа взъерошил русые кудри Антона, — у вас, как минимум, неделя, этого хватит, чтобы обнаружили пропажу, и мы выдвинули требования. А дальше дело за парламентом. Может, их решение займёт пару дней, а может месяцев.
Лев покинул кабинет.
Неделя. У них есть неделя, чтобы побыть вдвоём.
—Чёрт, — омега обречённо кладёт голову на стол. Они с Арсением, словно Монтекки и Капулетти, которые должны противостоять друг другу, но сердцу не прикажешь.
—Давай не думать о плохом, пока у нас есть время, можем провести его с пользой, — альфа улыбнулся, — кажется, я кому-то обещал наручники…
Они никогда не смогут быть вместе. Но сейчас оба готовы на миг блаженства. Знают, что этим сделают только хуже, но не могут остановиться. Чем больше познаёшь любимого человека, тем больнее его потом отпускать, лучше бы они вообще никогда не встречались.
Антон расстёгивает рубашку Арсения и видит своё кольцо на цепочке.
— «Настанет день и ты будешь стоять передо мной с кольцом на шее», — вспомнил омега свои же слова.
—Я надел его добровольно.
—Глупый альфа, — нежно шепчет омега, проводя рукой по накаченному прессу. Сейчас всё тело альфы принадлежит ему, каждый сантиметр кожи, каждый вздох и удар сердца.
—Ненавидишь? — спрашивает Арсений, зная ответ.
—Меньше всех…
*****
Министра обороны под конвоем отвели в тюремный отсек. Врачи обрадовались новому человеку, так как успели друг другу надоесть. Соседи по камере оказались умными начитанными людьми. Трое были акушерами, один поваром и один профессором генеалогии.
Арсений подивился спокойствию сокамерников — альфы читали книги, играли в шахматы и карты, травили анекдоты.
—Вас вообще не напрягает, что мы в плену? — соседи переглянулись.
—В отличие от вас, Арсений Сергеевич, мы — гражданские люди, — начал говорить профессор Журавлёв, который негласно стал главным по камере, — мы неоднократно убедились в справедливости Тунца, нам ничего не грозит, — альфа ответил и опять погрузился в чтение книги, изредка подписывая что-то карандашом. Министр обороны обратил внимание на его руку:
—Это мои часы! — закричал Попов, указывая на знакомый предмет. Профессор напрягся и приложил палец ко рту, призывая к тишине, а головой кивнул в сторону душевых.
Как только кабинка закрылась, врач включил воду, чтобы перебить шёпот:
—Сабуров успел передать мне исследования. Он понимал, что дело слишком опасное, поэтому решил подстраховаться. А на чрезвычайный случай отдал мне часы, обещая, что их владелец поможет мне… Но я бы никогда не подумал, что это будете вы! Министр обороны!
—Долгая история… Но где же сейчас секретный документ?
Журавлёв достал карту памяти из умных часов.
—Хотите сказать, что сейчас судьба планеты у вас в руках?
Профессор кивнул:
—Прямо под носом у революционеров.
—Нужно сообщить Тунцу! — Арсений обрадовался, что труды друга не пропали даром, у них ещё есть шанс на «бархатную» революцию.
—С ума сошёл? Это же приведёт к общественному хаосу! Нельзя быстро поменять политический строй, держащийся на гендерном неравенстве, — профессор уже пожалел, что доверился бывшему владельцу часов.
—Он в курсе… У меня нет причин не доверять его лидерским навыкам, он не допустит кровавой резни.
Журавлёв задумался. За всё время прибывания в плену он многого наслушался о благородстве и интеллекте молодого омеги.
Послышался стук железа о железо, который напряг министра, а профессор спокойно вышел со словами «кушать подано».
Забавный омега в фартуке и чепчике раздавал альфам ужин. На удивление, кормят хорошо. Здесь тебе и первое, и второе, и компот. Врачи разошлись по своим местам, а повар (не понятно, как он вообще сюда попал) сидел и увлечённо болтал с поварёнком через решётку. Обстановка никак не похожа на тюремную, Попов больше сравнивает её с больничным режимом: из палаты не выходить, еда по расписанию, занимай свой ум в свободное время сам. А обсуждение сокамерниками врачебных тем только дополняло атмосферу.
—А почему вас так мало? Из инкубатора забирали больше людей, — припомнил отчёт Арсений.
—Те, за кого попросили мужья или папы, были в первый же день отпущены на волю к семье, — отозвался акушер.
—А остальные? — оглядел министр присутствующих.
—Похоже, мы были не лучшими мужьями, — погрустнели мужчины.
—Я не замужем, — поправил его профессор, — а Митька, — кивнул в сторону повара, — сам остался, как познакомился с этим Енотом.
—Вы же уважаемый профессор, почему не взяли себе омегу? — удивился Арсений.
—Поверь мне, нагляделся на беременных и рожающих… Нет желания связываться с ними, «перегорел».
*****
Учёные умы на ночь все уставились в книги. От такого даже у Арсения появилось желание почитать. Альфа стал перебирать книги, любезно предоставленные пленникам. Медицина, акушерство, гинекология… Попов удручённо вздохнул.
—Вот-вот, — поддержал его повар, — я с этим чтивом скоро сам врачом стану!
—Там что-то было про политику, — ободряюще прозвучало со второго этажа кровати.
—Точняк! — Митя достал маленькую книжечку, — держи, по твоей части.
Оу, врачи даже не подозревают, что за золото всё это время лежало на дне коробки с книгами. Министр обороны с улыбкой открыл старое издание с надписью «Женевская конвенция».
