***
Несколькими часами ранее.
— Это Маринетт, — прошептал юноша, наконец отпустив квами в свободный полёт и присев на краешек кровати. — Ага, мы пришли от Маринетт, доброе утро, — фыркнул Плагг, — и между прочим, ты мог бы взять для меня побольше булочек. — И как ты себе это представляешь? — приподнял брови Адриан, — супергерой всея Парижа Кот Нуар, обтянутый в чёрный спандекс скачет по парижским крышам с подносом, полным булочек в руках. — Ну а что такого? Мир уяснил, что принцессы тоже какают, теперь им пора бы понять, что супергерои едят, — как ни в чём не бывало, пожал плечами Плагг, засовывая в ненасытный рот целую булочку. — И всё же, не переводи тему, — вернулся к волнующему ему вопросу Адриан, на что квами сделал вид, будто увлечённо ест и ничего не слышит. — Ледибаг — это Маринетт. — Ага, — хмыкнул квами, зная, что любые его слова сейчас пролетят мимо хозяина. — Нет, не так, — решительно помотал головой Адриан. — Маринетт — это Ледибаг. — От перестановки мест слагаемых сумма не изменяется, — напомнил ему Плагг, считая бормотания хозяина просто потрясённым бредом. — Как ни крути, ничего не изменишь. — Изменишь, — воскликнул Адриан. — Ледибаг — это всего лишь обёртка, маска, внутри которой находится и всегда находилась Маринетт. Это Маринетт, а не какая-то абстрактная Ледибаг рискуя собственной жизнью раз за разом спасала Париж. Это Маринетт несколько раз вырывала меня из-под влияния акуманизированных. Это Маринетт, отбросив личную неприязнь, неоднократно спасала и Лилу, и Хлою от злодеев. Все решения, все планы, всё-всё всегда продумывала Маринетт. Чем больше юноша углублялся в воспоминания, тем больше понимал, что на протяжении долгого времени он просто-напросто не мог принять очевидного. Сложить два плюс два. — Ледибаг и в жизни является прекрасной девушкой, стремящейся помочь всем и каждому, — криво усмехнулся парень, повторяя собственные слова, сказанные в присутствии той самой, что скрывалась за маской. И ведь даже бровью не повела на его хвалебные оды, наоборот, бросилась доказывать, что не такая уж героиня и идеальная. И как он мог не заметить? Из всех его знакомых под характеристику, присвоенную им же самим пятнистой героине больше всего подходила именно Дюпен-Чен. В их классе, пожалуй, не было ни одного человека, которому эта девушка хотя бы раз в жизни не помогала. Она с радостью вставала на защиту слабых, храбро отвечала на любые нападки на неё и её друзей, бралась за дела, требующие недюжинной ответственности. Поддерживала словом и делом каждого в этом нуждающегося… — Плагг, а ты знал? — Ну конечно, — закатил глаза квами, покончив с последним пирожком и сыто улыбнувшись. — Я же не такой идиот как ты. — И ничего не сказал? Даже не намекнул. — Во-первых, мне было нельзя, — смерив юношу назидательным взглядом, важно выдал Плагг, — а во-вторых, я у тебя уже целую неделю выпрашиваю булочки из их пекарни, тебе это ни о чём не говорит? — Шикарный намёк, — раздражённо всплеснул руками Адриан, — только знаешь что, дружище? Не все воспринимают окружающий мир через еду, как это делаешь ты. — И зря, — резонно отметил квами. — Ну чего, ты выяснил личность своей леди, поздравляю, как впечатления? — Маринетт — это Ледибаг, — ещё раз мечтательно выдохнул Агрест, откинувшись на подушки. — Да она, она, — закатил глаза Плагг. — Ты настолько рад, что у тебя пластинку заело, или наоборот, ожидал под маской героини кого поинтереснее? — Кто может быть интереснее Маринетт, Плагг? — почти прикрикнул на котёнка Адриан. — Она невероятная. Она добрая, храбрая, смелая. Она такая талантливая… Смогла покорить моего отца и даже Одри Буржуа той самой шляпой. А им угодить ой как сложно, уж я-то знаю. Она работала с Джаггетом Стоуном и создала шикарную обложку к его альбому. Она… она… Да круче Маринетт может быть только Ледибаг, наверное. Но Маринетт и есть Ледибаг, Плагг! — Я не такой тупой как ты, с первого раза понял, — меланхолично ответил тот, — а ты повторяешься уже в десятый раз. — Нельзя быть настолько невероятной, — выдохнул Адриан, улыбаясь потолку собственной комнаты. — Бедный, — покачал головой квами, зависнув перед его взором. — Совсем крышу снесло. Пацан, ты живи, нам с ней ещё на патруль идти. — Я увижу её ещё раз… — мечтательно протянул Адриан, расплываясь в счастливой улыбке, на что Плагг лишь закатил глаза и вернулся к более интересному занятию — еде. — Но Ледибаг не любит Кота Нуара, — тут же поник Адриан, — но она любит Адриана Агреста. А Маринетт избегает меня и не хочет общаться, да и вообще, в последнее время мне казалось, что Маринетт влюбилась в Нуара, ведь она так яростно защищала его в любом споре, так переживала, как никогда не переживала за меня Ледибаг. Может, они всё-таки разные люди? — Ты дурак, — подытожил Плагг его размышления. — Делай что хочешь, а я иду спать и чтоб меня своими размышлениями о любви не донимал, иначе не видать тебе сегодня твоей Леди. — Это жестоко, — тут же запротестовал Адриан. — И всё же, Плагг, что ты думаешь об этом всём? Ледибаг влюблена в Адриана Агреста, которого в свою очередь избегает Маринетт Дюпен-Чен. Нет, серьёзно, я ей настолько противен, что у неё в комнате ни одного плаката со мной не осталось, ни одной фотографии. А к Нуару Маринетт относится очень даже хорошо, в то время как Ледибаг видит во мне лишь друга, от неё лишнего хвалебного слова не дождёшься. И как всё это может быть одним человеком? — Просто Маринетт умничка и заботится о конспирации больше тебя, дурня, — хмыкнул Плагг. — А вообще, в последнее время твоя Леди весьма хорошо относится к напарнику. Может, она просто разлюбила блондина-модельку потому что наконец разглядела Кота рядом? — Ты… правда так думаешь? — восторженно прошептал Агрест. — Она влюбилась в меня-Кота? — У тебя есть шанс выяснить это напрямую, — устало зевнул Плагг, всем своим видом показывая, что ему этот разговор абсолютно неинтересен. — И, кстати, поздравляю, ты выиграл спор. — Какой спор? — нахмурился Адриан. — Ну здрасьте, приехали, я ваша тётя по отцовской линии, — всплеснул лапками Плагг, невольно представив себя в роли сестры Габриэля Агреста и рассмеявшись, — вы же спорили, что ты выяснишь кто она такая. И, даже, кажется на поцелуй. — Ах точно, — хлопнул себя ладонью по лбу Адриан, — завтра истекает данный мне срок на поиски. А это значит, нужно сказать ей сегодня что я отказываюсь с ней спорить и она выиграла. — Ага… Что? — сна у Плагга не осталось ни в одном глазу. — Ты же грезил ей и во сне, и наяву, а сейчас так просто откажешься от столь ценного трофея как поцелуй? — Да, откажусь, — решительно кивнул Адриан, посмотрев квами в глаза. — Потому что это будет неправильно: мало того, что я знаю её личность, а она мою нет, так я ещё и заставлю её себя целовать. Так не должно быть. Наш первый поцелуй случится только если Маринетт этого захочет. Она не должна ничего делать против своей воли. Она просто заслуживает лучшего. И даже если сейчас она меня избегает, я буду терпеливо ждать когда она разберётся в своих чувствах. И я сделаю всё, чтобы она вновь меня полюбила. А если не получится, значит не судьба. Широко раскрыв глаза, Плагг посмотрел на хозяина, не в силах вымолвить и слова. Сказать, что он был в шоке — это просто не сказать ничего. Однако поступок Адриана вызывал у него безмерное уважение и чёрный котёнок даже засомневался: а поднимется ли у него в ближайшее время язык по-прежнему называть юного Агреста идиотом? Потому что его решение было на редкость осмысленным и резонным.***
— Ну и как тебе такая правда? — горько усмехнулась Ледибаг, уже не спеша уходить. — Удивлён, как под маской всеобщей любимицы всея Парижа может скрываться серая мышка? Конечно, я бы тоже разочаровалась, узнав такое. — Нет, что ты… — Знаешь, а я понимаю, почему ты вдруг отменил спор. Одно дело поцеловать прекрасную отважную и героическую Ледибаг, а совсем другое — простушку Маринетт, — девушка тихо всхлипнула, так и стоя на краю крыши и готовясь убежать в любой момент. — И я тебя не виню, Адриан. И юноша уже хотел броситься к девушке, чтобы поскорее обнять её и заверить, что на самом деле всё не так, что он давно обожает её негеройскую личность и наоборот рад тому, что под маской именно она. А потом поцеловать, да так, чтобы у неё из головы навсегда выветрилась мысль о том, что он не хочет целовать Маринетт Дюпен-Чен. Однако последнее предложение выбило его из колеи, все мысли и чувства спутались и он не знал: радоваться ему, или переживать. — И как давно ты знаешь? — только и смог выдохнуть он, не отводя взгляда от её пронзительных голубых глаз. — И откуда? — С того дня, когда… вы с Альей обсуждали Бражника и акуманизированных, — тихо призналась она, долго подбирая объяснение. Не говорить же ему: «в тот день, когда ты рассказал мне, что влюблён в другую». Васильковые глаза, в отличие от зелёных, метались по крыше, старательно избегая зрительного контакта. — Точно, Алья, — усмехнулся Адриан с какой-то абсолютно непонятной злостью. — Ну и каким же по счёту я был претендентом на роль Нуара и как вы до этого дошли? — Единственным, — ещё тише пробормотала Маринетт, отстегнув йо-йо от пояса и уже приготовившись бежать. — Как… единственным? — потрясённо выдохнул Адриан, мгновенно реагируя на действия подруги и в одно движение оказываясь рядом с ней. — А как же двадцать претендентов? — Это всё какая-то неведомая игра Альи, — внимательно рассматривая носы своих собственных ботинок, ответила Маринетт, чувствуя себя хуже некуда. Он был слишком близко и однозначно пресечёт любую попытку к бегству, пока не узнает всё, что ему нужно. А это значит, она просто расскажет ему всё, что может, и уйдёт. — На самом деле она притащила мне целый блокнот с доказательствами, что Нуар — это Адриан Агрест. Несмотря на то, что она уже свыклась с этой мыслью, произнести такое предложение рядом с самим Котом оказалось для неё выше собственных сил. Голос дрогнул и ей всё больше и больше хотелось расплакаться. Ну, или в самом лучшем случае — проснуться в своей постели и понять, что всё это было лишь дурным сном. Она сравнительно легко приняла вторую сущность любимого, но признать это под его пристальным взглядом, да ещё и при условии, что он тоже знает кто скрывается под красно-чёрной маской оказалось намного труднее. — Алья всегда казалась мне умненькой и целеустремлённой девочкой, — как-то грустно улыбнулся Адриан, совершенно сбитый с толку таким ходом событий. Совсем не так он представлял себе эту встречу. В его представлениях он просто говорил Маринетт, что отменяет их спор, потому что узнал её личность по абсолютной случайности, раскрывал себя, потому что по его мнению это было бы честно, а дальше они, в его воображении счастливые и влюблённые, просто сидели в обнимку на этой крыше и разговаривали. Однако всё снова оказалось намного сложнее, чем в его представлениях. Маринетт снова была чем-то недовольна и расстроена, а ещё хотела убежать от него как можно скорее. И это напрягало даже больше, чем перспектива раскрыться. — А она знает… что ты… — вопрос невольно вырвался у Адриана, да так и повис недосказанным, порождая какую-то обиду. — Что я — Ледибаг? — с какой-то отрешённой решимостью спросила Маринетт, понимая, что уйти сейчас будет как-то невежливо и некрасиво, как бы ей этого не хотелось. — Да, знает. — И как давно? — стараясь подавить в себе злость и обиду на то, что он оказался не первым, не достойным узнать её тайну, спросил Нуар, на всякий случай схватив напарницу за запястье, чтобы не дай бог не убежала. — Около месяца… — выдохнула Маринетт, вздрогнув от его касания. — Если быть совсем точной: с того момента, как нам довелось сражаться сразу со всеми акуманизированными моими подругами, — девушка горько усмехнулась, а затем, сосредоточившись на крыше за плечом Кота, продолжила, — они тогда именно и акуманизировались, потому что пришли ко мне невовремя, а я, пытаясь скрыть правду, выставила их за дверь. И мне было тяжело, да! Больше не было сил хранить этот секрет в себе. Каждый раз Алья, моя лучшая подруга, оказывалась в опасности, под влиянием Бражника, только потому что я молчала. И я решила раскрыть ей правду. Прости, — совсем тихо добавила она, всё так же избегая взгляда напарника. — Я понимаю, что должна была посоветоваться с тобой… Вся хвалёная храбрость Ледибаг ушла куда-то в неизвестном направлении, оставив девушку разбираться со своими проблемами самостоятельно. И почему-то сейчас Маринетт чувствовала себя стоящей перед гильотиной и говорящей свою последнюю речь. Ей было страшно. Хотелось рыдать. Потому что она не оправдала надежд. Она оказалась ужасной героиней, не сумевшей сохранить тайну. — Наверное мне стоит отказаться от серёжек, — едва слышно прошептала она, — прости, что не дотянула до уровня героини. Надеюсь, ты найдёшь себе новую Ледибаг. Адриан внимательно всматривался в лицо супергероини, находя в нём все те самые очаровательные черты его одноклассницы. И как он раньше не заметил, что у Маринетт такие же васильковые глаза, а на носу россыпь веснушек, прямо как у его Леди. Однако то, что говорила сейчас Маринетт, старательно избегая зрительного контакта и выдерживая дистанцию, несмотря на то, что его пальцы по-прежнему обхватывали тонкое девичье запястье, его совсем не радовало, а наоборот, напрягало. Внезапное озарение снизошло на него в один миг: именно сейчас он видит настоящую Ледибаг. Не бесстрашную героиню. Не приветливую одноклассницу. А девушку, и между прочим, его любимую, потерянную и расстроенную. Ту, которая тоже может ошибаться и совершать что-то выходящее за рамки плана. Ту, которая живая, а потому, как и все живые существа, допускает промахи. — С ума сошла? — наконец спросил он, позволив себе невероятную вольность: дёрнул её на себя за запястье, и заключил в объятия. — Ну же, успокойся, — прошептал он, погладив её по голове. Вся его обида на неё сошла на нет. Ну подумаешь, открылась Алье раньше, чем ему. Если верить Нино, то именно Алья была Реной Руж, а значит именно этой девушке они обязаны тем, что оба ещё живы и не побеждены. И тогда открытие Маринетт перед ней и вовсе приобретало стратегически важный характер. Да и он просто не мог слишком долго злиться на эту девушку ни в одном из её обличий. — Не нужна мне никакая другая Ледибаг, мне с тобой хорошо. — И ты не обижаешься? — недоверчиво пробормотала Маринетт, уткнувшись носом куда-то в его плечо. — Разве что совсем немного, — честно ответил Адриан, радуясь, что, кажется, конфликт исчерпан. — Не надо меня успокаивать, Адриан, — вполне решительно произнесла Маринетт, и лишь подрагивающие плечи выдавали то, что девушка всё ещё не успокоилась. — Отпусти меня. — А ты не убежишь? — едва слышно хмыкнул Адриан. — Я столько времени за тобой гонялся, что теперь боюсь отпустить. — Что? — выдохнула Маринетт, отпрянув от юноши и впервые с момента раскрытия взглянув в его глаза с неким беспокойством. Неужели он и правда к ней неравнодушен и её мечта о трёх детях и хомячке таки сбудется? Сердце забилось в трижды ускоренном ритме, когда она наконец увидела, каким взглядом он на неё смотрит. Нет, вот это слишком хорошо и не может быть правдой. Точно её сон. Ну или какая-то очередная глупая шутка Нуара в отместку за то, что она столько раз его отвергала. Решительно взглянув на него она вдруг коснулась тыльной стороной ладони его лба, впервые в жизни не радуясь тому, что её кисть затянута в волшебную перчатку. Затем задумчиво помотав головой, она точно так же потрогала свой лоб. — Вроде жара нет, — пробормотала она, — или он у нас обоих и мы оба бредим. — Мари, ты чего делаешь? — ничего не понимая, спросил Адриан, хотя от такого простого касания ему захотелось мурлыкнуть. — Я… не знаю? — пожала плечами она, — всё это так странно, будто бы во сне. Всё такое нереальное, ненастоящее, абсурдное. — То есть, по-твоему мы вместе это абсурд? — тихо поинтересовался Нуар. Уши его поникли, а искорки во взгляде потухли. — Нет, конечно, не абсурд, — нервно хихикнула Ледибаг, — мы хорошие напарники и друзья и я надеюсь, что то, что теперь мы знаем друг друга несколько ближе, никак не отразится на нашей совместной деятельности. — А если… — говорить было трудно. Слова застревали в горле Адриана, так и не обретая облачения в звук. Оказалось, что сказать о любви на самом деле очень тяжело, особенно, когда не знаешь какая реакция на это последует. Признаваться Ледибаг в облике Нуара было легко, потому что каждый раз он ни на что не рассчитывал, зная, что получит очередной отказ. Однако признаться Маринетт, которая до этого столько раз уже отказала ему, не зная кто прячется за маской, Маринетт, чувства которой к себе он не мог понять, в общении с которой всё стало так запутанно, оказалось выше его сил. — Я не имею опыта в этих делах, я слишком долго прожил в отцовской золотой клетке, — смущённо пробормотал он. — Но если… — набрав побольше воздуха в лёгкие, он на выдохе выпалил, чтобы не передумать, — если я скажу тебе, что ты мне нравишься, что я тебя даже люблю и не хочу быть просто твоим другом или напарником, хотел бы быть для тебя чем-то большим? Маринетт замерла на месте. Именно эти слова она мечтала услышать вот уже на протяжении многих лет. Сердце билось как бешеное и ей уже хотелось броситься на шею возлюбленному и рассказать ему всё: как она следила за его распорядком дня, смотрела все видео с его участием, коллекционировала фотографии и делала коллажи, склеивая их розовыми сердечками, однако всего лишь на секунду в поле её зрения попал собственный костюм. И это изменило всё. — Все твои чувства — они к Ледибаг, а не ко мне, — покачала головой она. — Но Ледибаг и есть ты! — воскликнул Адриан как-то слишком громко, чем заставил девушку вздрогнуть. — Это ты каждый день систематически спасаешь Париж, а ещё спасаешь друзей, в том числе и меня, без маски. Это благодаря тебе мир стоит в целости и сохранности. Я люблю тебя всю: Маринетт или Ледибаг, не важно. И я уверен, что окажись твои волшебные серёжки у кого-то другого, я не смог бы полюбить её так как тебя. Упрямство девушки в пятнистом костюме придало ему смелости и он наконец смог высказать всё, что думает, всё, что накопилось в его светлой головушке за всё это время. Всё, что так отчаянно просилось быть высказанным. — П-правда? — осторожно поинтересовалась Маринетт, всё ещё пребывая в состоянии шока. — Чистейшая, — улыбнулся ей Кот, снова заключив её в объятия и целомудренно целуя девушку в висок. — И должна ли я верить человеку, флиртующему с каждой встречной? — осмелев, поинтересовалась Маринетт, старательно пряча счастливую улыбку. — Моя Леди, да ты никак ревнуешь? — просиял Нуар, приподняв одну бровь. И, набравшись смелости, она рассказала ему всё. Как сначала ожидала от него всяких подлостей в духе Хлои, как поняла, что он не такой после того самого знаменательного момента с зонтиком, как влюбилась в него до беспамятства, как сходила с ума, маясь в неведении, как по крупинкам собирала всю информацию о нём. С лёгкой улыбкой на губах рассказала, как упоминание девушки, в которую он влюблён, разбило ей сердце, приправила всё это многочисленными планами Альи по сведению двух друзей. Она говорила и говорила, по мере повествования чувствуя, как наконец отпускает эту ситуацию и принимает нынешнее положение дел. А Адриан слушал. Сначала внимательно глядя в её васильковые глаза, которым посвятил не одно стихотворение, затем пригласил её присесть, а после и вовсе позволил себе неслыханную вольность — разлёгся на крыше, уложив голову на колени девушки. — Так выходит мы теперь вместе? — со счастливой улыбкой поинтересовался он глядя на Маринетт снизу вверх. — Только если ты кое-что мне пообещаешь, — с небывалой серьезностью выдала Маринетт. — Пожалуйста, не кидайся больше так опрометчиво под атаки акумы. Я и раньше очень тяжело переживала твоё геройство, а при нынешних обстоятельствах и вовсе. — Но я только хочу каждый раз спасти тебя, — пожал плечами юноша, понимая, что не может обещать возлюбленной такого. — Не забывай, что я не беспомощная Маринетт, а самая настоящая Ледибаг, у которой всегда есть план. — Да нет у тебя никакого плана, ты придумываешь всё на ходу, — практически дословно процитировал недавние слова брюнетки Адриан, за что несильно получил по голове. — Мяуч, за что, принцесса? Ты сама мне так сказала. — У Ледибаг есть план ровно до того момента, пока один глупый кот не жертвует своей головушкой, — назидательно сообщила она. — А каждое твоё поражение вводит меня в панику. В последний раз я даже забыла дать той несчастной девушке талисман, защищающий от акумы, потому что думала о тебе. А это значит, что мы можем столкнуться с ней вновь. — Если у неё уже закончилась сессия, или она решила сдать всё досрочно, то до зимы не столкнёмся, — поспешил обнадёжить подругу Кот, за что снова получил по голове. — Никогда бы не подумала, что Адриан Агрест настолько легкомысленный, — хихикнула Маринетт. — А я никогда бы не подумал, что Маринетт Дюпен-Чен может быть такой суровой, — ответил ей Адриан в той же манере, а затем прикрыл глаза от удовольствия, потому что тонкие девичьи пальцы забрались в его золотистую шевелюру, слегка поглаживая. Затем они скользнули ниже, очерчивая контуры лица и останавливаясь на скуле, где ещё пару дней назад красовался едва заметный синяк, а сегодня не было ничего. Однако девушка безошибочно нашла тот самый участочек кожи, легонько погладив его подушечками пальцев, а затем тихо прошептала: — Прости… — Извинялась же уже, — улыбнулся ей в ответ Адриан. — Но раз так, и ты меня прости. Теперь для тебя это наверное вообще выглядит непонятной истерикой. И прости ещё и за то, что подумал будто бы ты полюбила меня лишь за статус и деньги. Хотя, — лукаво хмыкнул он, чуть помолчав, — должен признать, рука у тебя тяжёлая. Маринетт хмыкнула, с укоризной посмотрев на него так, что они оба поняли, что она хотела сказать. Уж явно не перед ней, так усиленно пытающейся разделить себя на Маринетт и Ледибаг, просить прощение за такой срыв. Они ещё долго разговаривали на этой крыше обо всём и ни о чём: делились новостями и наблюдениями, обсуждали все вероятные и невероятные вещи, строили нелепые теории и улыбались. Впервые за прошедшую неделю им обоим было по-настоящему легко. Все сомнения, терзания и недомолвки сошли на нет, а размышлениям о том, что всё произошедшее может привести к неким негативным последствиям сегодня было явно не место. Маринетт опомнилась только тогда когда дыхание всё лежащего на её коленях Адриана стало подозрительно равномерным, а он сам уже несколько минут никак не комментировал её размышления. — Адриан? — тихо позвала она, потрепав его по волосам. — Ты спишь? — уже погромче спросила она. — Бедный, конечно, — ответила она самой же себе, задумчиво ведя пальцем по контуру его лица. — Это я спала до середины дня, а он с самого утра на фотосессии, потом заглядывал ко мне, а теперь я его мучаю этим патрулём. Парень в ответ лишь поёрзал на её коленях, устраиваясь поудобнее, а после расплылся в улыбке в ответ на её незамысловатые касания и сквозь сон прошептал: — Маринетт… Сердце девушки дрогнуло, совершив двойной кульбит. Надо же, он во сне думал про неё. И при чём, про неё в гражданском обличии. Не о идеальной «чудесной» Ледибаг, а о простой однокласснице, сидящей позади него. Не зная, что она может сделать для него в ответ, девушка дышала через раз, чтобы не дай бог не разбудить своим рваным дыханием возлюбленного. Однако она понимала, что вечность так просидеть не получится, потому что её саму начало клонить в сон, это во-первых, на горизонте уже забрезжил рассвет это во-вторых, ну а в третьих, спать на крыше просто на просто неудобно, и она хотела для Адриана лучшего. — Адриан, — снова позвала она, но он в ответ лишь поморщился во сне и тогда девушка, собрав всю решимость Ледибаг, постаралась прикрикнуть на него погромче, — Нуар! — А? — растерянно пробормотал Кот, открыв глаза и посмотрев на девушку подёрнутыми сонной пеленой глазами. — Что произошло? — он глупо похлопал ресницами, оценивая своё положение, а после ухмыльнулся и зевнув спросил, — я что, уснул на коленях своей Леди? — Именно, котик, — фыркнула Ледибаг, в шутку щёлкнув его по носу, на что Кот только растерянно на неё посмотрел. Неужели, всё забыл и принял за сон? Или же просто не до конца проснулся? — Но я хочу отправить тебя домой, в удобную кровать. — С моей Леди я готов спать даже на жёсткой крыше, — пробормотал Нуар, закрывая глаза на какую-то минуту, а потом вновь их открывая. — Но ты права. Нужно попасть домой. Хоть у меня завтра и выходной и отец разрешил мне провести его как я захочу, лучше лишний раз его не злить. — Тебя не проводить? — поинтересовалась Маринетт, боясь, как бы в таком сонном состоянии возлюбленный не натворил чего-нибудь странного. — Это я должен галантно сопроводить тебя, — в очередной раз зевнув, виновато пожал плечами кот. — Но сегодня я слишком устал. — Знаю, прости, — кивнула Ледибаг, оставив быстрый поцелуй на его щеке, от чего Кот расплылся в абсолютно нелепой улыбке да так, что Маринетт вновь испугалась: как бы он и впрямь не забыл всё, что произошло этой ночью. Нет, в этом конечно были бы определённые плюсы, но ей просто хотелось попробовать пожить в этой новой реальности и дать ему и самой себе шанс на совместное существование. Поэтому неловко улыбнувшись, она пожелала Коту сладких снов, прямо как он любит, а затем внимательно следила за ним, пока его силуэт не скрылся за крышами домов. И только тогда Маринетт позволила себе уйти, чудом добравшись до кровати и уснув, как только её голова коснулась подушки.